ГУЛ 23. ИНТЕРЛЮДИЯ А
Молния разорвала окрестности, следуя каким-то собственным путем, независимая, нарушающая все правила, которым якобы должно подчиняться электричество. Она танцевала по внешним поверхностям зданий, бежала по бетону, оставляя за собой стеклянистые отметины ожогов. Она дотрагивалась до предметов, которые должны были бы ее заземлить, направить в землю, но вместо этого перепрыгивала на другую цель.
Воины «Янгбана» уже подняли руки, реагируя.
Тридцать третий путь, пятое благо. Скорость реакции.
Тринадцатый путь, третья форма. Сооружение силового поля, барьер.
Силовые поля поглотили почти всю энергию.
Коди уже двигался, готовый применить тридцать шестой путь и выручить каждого, кто принял на себя остаток удара. Никого. Их не затронуло. Он был в числе последних, кто отключил силовое поле. Эти поля истощали их запасы энергии, и их нельзя было держать слишком долго. Этому воинов обучили.
– Qiān chū, – приказал Третий.
Они двинулись вперед.
Четвертый путь. Низкий полет.
Девятый путь. Короткодействующий электромагнетизм. Они покатили вдоль того небольшого количества открытого металла, которое имелось поблизости, труб и капотов машин, набирая скорость, ускоряя свой полет.
Всего путей было сорок два. Сорок две способности. Нет, поправил себя Коди, теперь, когда семнадцатый погиб, осталась сорок одна. К концу дня будут еще погибшие.
Их надежда, их план состоял в том, чтобы продемонстрировать силу «Янгбана», показать, что у них есть ответ, есть способ, как побеждать Всегубителей. Это произойдет не сегодня, но качественная демонстрация привлекла бы на их сторону других.
Их мнения не спрашивали. Ожидалось, что они отдадут за дело «Янгбана» свои жизни. Он, Коди, отказался бы. Он уже имел дело со Всегубителем и до сих пор не оправился от той случайной встречи. Он потерял все, лишился и друзей, и семьи.
– Yàngbǎn qiáng! – воззвал Пятый.
– Yàngbǎn qiáng! – хором ответила группа. Голос Коди тоже прозвучал в этом хоре, но тише. У него было неважное произношение. За все время в составе группы он не сумел постичь даже основы языка. Ошибки в произношении наказывались – не выговорами, а окольно. С ним бы говорили еще меньше, чем сейчас, ему бы давали меньше еды. Может, в течение нескольких часов, может, в течение нескольких дней. Эта мысль грызла его, и то, насколько сильно она его грызла, тревожило само по себе.
Подобные мелочи не должны были бы так много значить для него, однако сейчас это все, что у него было.
Ударила молния, и дом прямо впереди рухнул. Путь группы перегородило пламя и дым.
– Shèntòu! – приказал Третий; в грохоте оседающего дома его голос был едва слышен. Отряд продолжил двигаться вперед, даже не сбавив хода.
Передняя группа ударила по барьеру точечными выплесками вакуума. Каждый по отдельности был слаб, но двенадцать вместе подавили пламя, а мелкие предметы взлетели в воздух.
Коди в составе средней группы прогрызался через оставшиеся обломки. Тридцать первый путь. Режущие лазеры. Первая группа чуть замедлялась, и Коди притормозил свой полет, чтобы сохранить строй.
Двенадцать членов «Янгбана», наоборот, ускорились, обогнув группы, за которыми летели прежде. Они отвердели, пространство вокруг них исказилось – они стали неуязвимыми, но и неспособными к любым действиям, помимо движения с заранее набранной скоростью. По сути, они стали живыми пулями. Они пробились через обломки, проложив путь для остальных.
Коди ощутил душевный подъем от одной лишь принадлежности к этой группе. От принадлежности к маневру, позволившему им с такой легкостью проложить себе дорогу через горящие руины.
Часть этого подъема, он знал, была из-за второго пути. Усиление способностей. Вторая здесь не присутствовала, она была слишком ценна, чтобы рисковать ее потерять, но отряд все равно разделял ее способность. Каждый из них обладал капелькой ее умения усиливать способности тех, кто рядом. Именно поэтому их способности работали так эффективно – петля положительной обратной связи, усиливающая способности по всему отряду.
В сознание Коди проникали и другие вещи, другие чувства, к которым он не прислушивался активно. Двадцать третий путь усиливал его восприимчивость, особенно по отношению к людям, позволял чувствовать угрозы, которые представлял конкретный человек, и ускорял его реакцию, особенно когда он имел дело с людьми, которые хотели причинить ему вред. Против Бегемота полезность этого была минимальна, но он чувствовал других членов «Янгбана», чувствовал их дыхание, издаваемые ими на бегу звуки.
Таким вот образом группа включала его в себя, делала его частью чего-то потрясающего. Сейчас, посреди вот этого всего, чувства глубокого одиночества и изоляции исчезли. Язык почти не требовался, разве что команды из одного-двух слов, которые он должен был знать, чтобы предпринимать те или иные маневры или выполнять указания.
Двигаясь по улицам зигзагом, они естественным образом восстанавливали свой строй. Когда каждый член группы имеет доступ к одному и тому же набору способностей, формирование строя – это вопрос опыта и того, насколько ценен тот или иной воин. Коди был важным оборонительным ресурсом, бесполезным в случае выхода из строя, поэтому он расслаблялся в середине группы, окруженный людьми, которые смогут защитить его в случае опасности.
Рокот известил их об обрушении более высоких зданий по мере наступления Бегемота, где-то в четверти мили позади них.
Жар давил. Даже когда они удалялись от монстра, огонь как будто становился лишь сильнее. Хуже всего был дым: он не давал видеть и отслеживать врага. Они ничего не видели на расстоянии больше сотни футов и понятия не имели, не направляются ли прямо в лапы к монстру или в кольцо горящих зданий. Их полет зависел от близости к твердой поверхности. Они должны были держаться в пяти – десяти футах над землей, двигаясь со скоростью пятьдесят – шестьдесят миль в час. У них был и другой способ полета, но менее управляемый: с ним они рисковали подняться выше уровня горизонта и стать очевидными мишенями для молний.
Возможно, Бегемот умнее, чем выглядит? Возможно, он специально сеет разрушения таким образом, чтобы они распространялись? Начинает пожары именно там, где дома стоят тесно?
Коди чувствовал покалывание кожи. Его маска отфильтровывала дым, однако жар становился невыносим.
– Zhàn wěn, – сказала Десятая.
– Zhàn wěn, – эхом повторила группа; голоса их прозвучали энергично. Это было ободрение, подтверждение. Коди не знал, что значат эти слова. Он был с «Янгбаном» непостижимо долгое время, казалось, годами, но чувствовал, что к пониманию языка он не ближе, чем был в первый день. Какое-то короткое время ему помогали, затем перестали.
Каждому члену группы разрешалось говорить свободно, но практически каждая реплика проверялась всей группой как целым. Если, как Десятая сейчас, кто-то решался заговорить, а остальные соглашались, считали фразу приемлемой, их отклик был четок. Если же реплика была невовремя или не в лад с мыслями группы, то она игнорировалась, встречалась лишь давящим молчанием.
Коди никогда не испытывал того прилива адреналина, какой, несомненно, сейчас испытывала Десятая всего лишь от реакции со стороны отряда. Его фразы группа никогда не находила приемлемыми, потому что у него было плохое произношение. Он был членом плотного коллектива, но при этом абсолютно, совершенно одинок.
– Ting! – выкрикнул один из тех, кто были сзади.
Они приземлились отработанным движением и развернулись на сто восемьдесят градусов, опершись одной ногой о землю и махнув второй.
Коди создал силовое поле, еще даже не узнав, в чем угроза. Слабые по отдельности, сильные в строю: импровизированный пузырь из перекрывающихся силовых полей в двадцати футах над их головами.
Сияющая частица все увеличивалась в его глазах; у него была лишь секунда подготовиться к удару, прежде чем она врезалась в стену из силовых полей.
Даже через барьер волна жара была мощной. Он казалась почти жидкой – перелилась через края. Мгновения спустя группа была окружена пламенем. Силовые поля не пускали его внутрь, не давали раскаленному воздуху сжечь их заживо, но вязкость пламени означала, что оно прижато к полям.
Магма?
Их натренировали на абстрактные «возможные ситуации». Атаки с любых направлений. Атаки в разных формах. Он никогда не раздумывал на тему «как бороться с магмой», однако средства у него имелись. Быть в составе «Янгбана» значило постоянно тренироваться. Они забирают у членов способности, кроме маленькой частицы, но каждый член группы имеет такую же частицу. От каждого члена требуется знать, как применять каждую способность, в каких ситуациях ее применять, и делать это синхронно с остальными членами отряда.
Несколько индивидуумов в КСИ не были включены в группу. Нулевой – Плащ, сделавший «Янгбан» возможным, – был независим. Он не мог быть частью целого. Другие – это Тон Лин Та, способность которой применялась слишком медленно и не стоила незначительного уменьшения силы, которое произошло бы при включении ее в общую сеть, Шен Ю, стратег, и Джа, Механик, снабжающий КСИ своими устройствами, в том числе симуляторами для тренировок.
Именно те тренировки и симуляции позволили ему сейчас среагировать быстрее на драгоценную долю секунды. Позволили сохранить синхронность с группой, когда половина ее, включая Коди, отключила свои поля и одновременно потянулась к другой способности.
Тридцать второй путь. Обнуляющие волны.
Эффект был короткодействующий, и Коди видел движение воздуха там, где он распространялся. Волны проходили через крохотные дырочки между силовыми полями, где магма и горячий воздух только начали проникать внутрь.
Волны, создаваемые тридцать вторым путем, стабилизируют. Останавливают то, что движется, греют холодное, остужают теплое. Заглушают звуки, приносят покой.
Магма остывала поразительно быстро; однако способность воздействовала на внутренность пузыря одновременно с внешней стороной, а не остужала внешнюю сторону настолько, что это распространилось бы внутрь.
Тридцать второй путь. Это заставило Коди подумать о Тридцать второй, о члене. Источнике этой способности. Он кинул взгляд на нее.
Она была одним из четырех чужестранцев, четырех людей не из Китая родом. Она была для Коди ближайшим союзником. И чем-то бОльшим.
– Dǎpò, – приказал Седьмой.
Этот маневр, как и другие, был хорошо отработан. Последние силовые поля выключились, и группа пришла в движение. Члены с нечетными номерами подсели, напружинив ноги, а четные номера, включая Коди, вытянули руки вперед.
Четырнадцатый путь. Вакуумные сферы.
Нечетные номера пробили барьер из остывшей магмы, и вакуумные сферы разметали обломки.
Следующий снаряд уже был в воздухе, он был нацелен рядом с ними, а то и прямо в них.
Даже не раздумывая, Коди навел на него лазер. Другие делали то же самое либо следовали примеру своих товарищей. Шар из магмы прямо в воздухе распадался на части, лишенные прежней аэродинамики. Эти части разлетелись в стороны и упали с недолетом, исчезли в городской застройке между «Янгбаном» и Бегемотом.
Каждое действие Коди в составе отряда одобрялось, подтверждалось. Это была серия маленьких призов за все те тренировки, которым он подвергался больше года с маленькими группами и со всем «Янгбаном». Тренировки были изматывающими: новая ситуация возникала каждые одну-две минуты, словно карты из колоды, но это были голограммы, разноцветные полигоны и формы, обладающие массой как раз достаточной, чтобы они могли ощущаться. Если отряд проваливал сценарий, имена ошибившихся его членов назывались вслух, а сценарий отправлялся обратно в список возможных, так что он мог повториться через пять минут, а мог и через два часа.
Коди вполне сознавал, чем они занимались на самом деле, зачем нужны ежедневные шесть часов тренировок и двенадцать часов обучения, сочетающего в себе лекции по КСИ с традиционным образованием. Он знал, почему у них всего сорок пять минут в день на два приема пищи и всего пять часов ночного отдыха, почему каждая минута расписана.
Он всегда твердил себе, что не станет их жертвой, что, когда придет время и его введут в культ, он опознает применяемую к нему изоляцию, их практику по изматыванию его, чтобы он стал более внушаемым, более склонным к подчинению. Он твердил себе, что будет бунтовать и сохранит свою индивидуальность.
Так глупо было на фоне мощного социального давления и усталости делать вид, что он обладает достаточно сильной волей. После того как он закончил базовое обучение и присоединился к официальной команде, у него ушло почти пять дней, чтобы осознать, что происходит. Печальнее всего было то, что он прекрасно понимал, что ему промывают мозги, вбивают ему в голову свои доктрины, но поделать с этим ничего не мог. Вопреки самому себе, вопреки гордости, которая у него когда-то была как у личности, он хотел быть принятым.
Они были плохим суррогатом, суррогатом, который он ненавидел в некотором роде, но ничего другого у него не было. Семья была в целой вселенной отсюда, друзья ополчились на него, посходили с ума.
Раздался грохот, и ударная волна прошла по месту, где они находились, на время убрав дым. Коди машинально поднял силовое поле.
Бегемот был здесь, он стоял между разрушенных домов и сражался с какими-то летающими Плащами, которые носились вокруг него. Он набрал ход, и молнии бегали по его серой плоти, подсвечивая его. Лишь пара металлических кораблей продолжала сражаться. Другие летающие суда, похоже, сосредотачивались на эвакуации, но и это было, мягко говоря, рискованно: ударные волны и молнии сбивали их.
Дым снова заполнил небо и перекрыл Коди обзор; он перестал видеть происходящее.
Бегемот снова хлопнул когтистыми лапами, и еще раз, и с каждым соударением лап разрушения продвигались все дальше, а препятствия расчищались для следующей атаки.
«Янгбан» попятился, невольно рассредоточиваясь. Коди ощутил, как слабеют бонусы второго пути, как усиленные способности, даруемые ему окружающими, ускользают.
– Tā shì fúshè kuòsàn, – произнес Третий. Он добавил что-то еще, но этого Коди уже не разобрал. Что-то насчет отхода.
Группа пришла в движение, полетела низко над землей, и Коди на долю секунды задержался; ему пришлось поднапрячься, чтобы вернуться в строй.
– Радиация, – произнесла Тридцать вторая. Ее английский был идеален, без малейшего акцента. Это было для Коди и еще двух англоязычных членов группы, которые могли не понимать сложных слов. Другие кинули на нее взгляды, но она продолжила: – Он с помощью ударных волн разносит по городу радиоактивные вещества. Мы отступаем, окей?
Коди кивнул, но не смог заставить себя ответить, когда группа взлетела. В словах не было необходимости, и говорить не стоило, если учесть, как другие отреагируют, если он заговорит по-английски. Тридцать вторую за это накажут игнором, незачем и ему к ней присоединяться.
Перед ними взорвался клуб дыма.
Не дыма. Тьмы.
«Янгбан» всем отрядом принял боевые стойки, готовый применить любую способность в тот же момент, когда она потребуется.
Злодеи вышли из дыма, и лишь тогда, с запозданием, двадцать третий путь позволил «Янгбану» чувствовать этих людей. До того эта способность была заблокирована кем-то или чем-то в той группе.
Это были белые, судя по виду. Коди, прищурив глаза, изучал их. Парень в маске демона, окутанный той же загадочной тьмой, из какой была сделана стена, отделившая их группу от Бегемота; молодая девушка в рогатой маске; кряжистый парень или девушка с густой меховой оторочкой капюшона; и девушка в черном с матовой пластиной перед лицом и с арбалетом в руках.
Вторая группа тоже была верхом, но явственно отличалась по стилю, даже если бы смешалась с первой. Парень в средневековом одеянии и с серебряной короной, девушка в платьице, две взрослых женщины в вечерних платьях.
Все они были верхом на мутантах. Коди пришлось покопаться в памяти в поисках имени. Тип из Бостона, Бласти? Бласто. Он вроде как делает жутких мутантов. Может, он сейчас здесь.
«Янгбан» настороженно обогнул эту компанию.
– Господи, – произнес парень, которого окутывала тьма. Эффект его способности бился вокруг него, тьмы было еще больше. – Какого черта вы творите?
«Он получает от нас заряд усиления способностей», – подумал Коди, но промолчал.
Другие неловко ежились, но парень в белой маске и серебряной короне и две женщины в платьях… они, похоже, воспринимали это легче.
Что-то в них такое было, что цепануло его воспоминание. Не яркое воспоминание, просто короткая встреча в какой-то момент… У Коди родилось гадкое, скручивающее ощущение в животе.
Он моргнул, и девушка в серой маске с рогами вдруг оказалась прямо перед ним. Он подавил стремление как-то среагировать. Его товарищи по команде, он знал, поднимали руки в предчувствии боя. Они были недоверчивы. Их учили, что иностранные герои опасны, непредсказуемы.
Занятно, что в этом они были правы. Большинство Плащей сдвинутые на голову. Да вообще люди сдвинутые на голову. «Янгбан», подумал Коди, справляется с этой проблемой, лишая Плащей всякой человечности.
Девушка развернулась, как будто и не возникла только что прямо перед ним.
– Черт, ты не шутил. Чем ближе к ним подбираешься и чем их больше, тем сильней выходит. Я могу делать почти что угодно, и они не реагируют.
– Без понятия, – ответил парень в черном.
– Это китайские Плащи, – произнесла женщина в желтом вечернем платье. – Скорее всего, они недостаточно хорошо говорят по-английски, чтобы ответить.
Что-то цепляло Коди. Он принялся копаться в памяти. Парень, одетый в стиле Ренессанса, и арбалет – невольно это вызвало воспоминания об игре, в которую он играл с друзьями до того, как все пошло кошмарно наперекосяк. Но вечерние платья, эти маски…
Аккорд. Мерзавец, который забрал его и продал в «Янгбан» за деньги.
Гнев был освежающим, бодрящим и неожиданным. Как будто брызнули кипятком в лицо, как будто пробудили ото сна.
– Тридцать шестой! – это его Тридцать вторая звала.
– Тридцать шестой? Что? – переспросила девушка с рогами.
Это было имя Коди. В смысле, его новое имя, но его никогда не идентифицировали по нему. Он обернулся и понял, что выпал из строя.
– Идем, – произнесла Тридцать вторая.
Коди снова взглянул на женщину в желтом.
– Я догадываюсь, о чем ты думаешь, но оно того не стоит, – сказала она.
«На каждом шагу меня трахают. Трахает Краус, трахает Симург, трахает Ноэль, трахает Аккорд, трахает гребаный «Янгбан»».
Женщина в желтом продолжила:
– Будь то ответы, месть или что-либо совершенно другое, здесь ты этого не найдешь.
Другие из ее группы смотрели на нее удивленно – ну, насколько возможно смотреть удивленно, когда на тебе маска.
– Ты хоть знаешь, как легко было бы тебя убить? – спросил Коди.
Третий отдал приказ на китайском. Неразборчиво, но Коди догадывался.
– Если ты убьешь меня, – ответила женщина в желтом, – его это едва тронет, а ты проведешь остаток своих дней в дыре, которую проделала Зиккурат, если только они не решат просто парализовать тебя от шеи и ниже и оставить тебя в живых, чтобы пользоваться твоей способностью.
Зиккурат? А. Тон Лин Та, управляющая землей.
Она сказала, что у нее нет ответов, но это…
Земля яростно содрогнулась. Бегемот по-прежнему был активен. Молнии пробивали и обнимали темные облака дыма, поднимающиеся с окраин города.
– Если всё в порядке, нам пора двигаться, – произнес парень с тьмой. – Обстановка становится намного хуже, я не уверен, насколько сильно мы можем помогать, а просто сидеть и ждать – я с ума схожу.
Кто-то в их группе свистнул, и четвероногие мутанты сорвались с места бегом – их тут же след простыл.
А Коди остался стоять, таращась им вслед.
Третий рявкнул что-то, и Тридцать вторая перевела:
– Он говорит, что мы можем отослать тебя назад, если…
– Нет. Я в порядке, – ответил Коди. Он развернулся и встал в строй. Неодобрение давило на него со всех сторон. Он чуть съежился. Сколько еще пройдет недель, месяцев или лет, прежде чем ему дозволят разговаривать с товарищами?
Все больше героев пробегало мимо. Группка юных героев, компания религиозных Плащей в костюмах с нимбами и крестами, новая волна механических кораблей. Это прибыли подкрепления.
Восьмой произнес что-то, но из-за слишком сильного акцента Коди ничего не понял.
Его выдернуло из состояния горячки, в котором дни сливались в сплошную череду, в котором целая неделя определялась тем, приняли его другие члены или отторгли. И вовсе не Бегемот вытряхнул его из этого состояния. Это сделала женщина в желтом.
Гнев пульсировал в животе и не собирался уходить. И Коди обнаружил, что цепляется за этот гнев, приветствует его.
Словно в такт ярости внутри Коди, город пылал, разбитый и охваченный хаосом. Тысячи людей были на улицах: бегали между убогими домами, увешанными вывесками, или лежали мертвые, убитые ударными волнами, созданными монстром в полумиле от них. Женщины, дети.
Они проходили мимо раненых, не уделяя им лишнего взгляда. Семья из пяти человек угодила в ловушку, в кольцо из горящих сооружений, а «Янгбан» даже не уделил им лишнего взгляда.
«Мы армия, не герои».
Задача была – сражаться с монстром, поддерживать «Янгбан» и КСИ всеми возможными способами.
Третий сменил курс, и остальные полетели за ним, снижаясь. Их местом назначения было полностью разрушенное здание, в руинах которого лежала группа мертвых, умирающих или искалеченных индийских Плащей.
Коди применил двадцать третий путь и обнаружил то, что Третий наверняка уже знал. Поблизости никого не было.
Третий потянулся вниз, и другие вокруг него присоединились, установив контакт с одним из умирающих.
Почти минута потребовалось, чтобы все правильно настроить. Но эффект «схватился», и раненый герой исчез.
Пятый взглянул на Коди и указал на следующего.
«Нижняя ступенька иерархической лестницы. Если б я не думал, что Нулевой отменит мои способности, убил бы тебя сейчас».
Нехотя, все еще кипя от ярости, Коди подчинился и опустился на колени рядом с телом.
Сорок второй путь. Телепортация. Коди мысленным взором видел место назначения, как раздражающее световое пятнышко в центре поля зрения, которое постепенно становилось все более детализированным и четким. Каждый, кто присоединялся к нему, чтобы помочь, ускорял процесс.
Раненый герой мигнул и исчез.
Когда они закончили, все три тела были отсюда удалены.
– Qiān chū, – приказал Третий.
Они двинулись вперед.
По пути Коди видел улицы, забитые эвакуирующимися людьми, столпотворение из пешеходов, рикш, велосипедов и машин. Они добирались до узких мест, где уже не могли проходить, и эвакуация стопорилась.
Возможно, это часть стратегии Бегемота? Главные улицы не использовались – либо потому, что Всегубитель мог их видеть и выпускать электрические и ударные волны, убивая всех, кто попробует этот путь, либо потому что дома вдоль них разрушились и улицы стали непроходимыми.
Те герои, которые не помогали с эвакуацией, устанавливали периметры, ступенчатые линии обороны. Здесь индийские Плащи устанавливали турели на возвышенностях, пушки размером с автомобиль, закрепляли их на дорогах и крышах. В квартале отсюда были гражданские, которые не бежали. Они собрались и тихо переговаривались. От них исходила сила иного уровня, вровень с той, что от Плащей на крышах.
Отряд «Янгбана» замедлил продвижение, когда Плащей стало больше, здания – прочнее и дальше друг от друга. Здесь росли деревья, но герои их срубали. Каждая команда, похоже, выполняла какой-то свой план, свою расстановку. Между каждой группой и расчетным местом подхода Бегемота возводилось нечто напоминающее ограду из силовых полей.
Одна группа была оснащена тяжелым дальнобойным оружием. Один из участков расчищали, на нем устанавливали какие-то устройства. Другой участок отграничили от остальных мелом, но непонятно было, что на нем собирались делать. Повсюду Механики расставляли свои творения. Малец в красных доспехах и линзах устанавливал на крыше две странных на вид пушки размером с автобус.
Все это рисовало картину, своего рода сценарий того, чему еще предстояло произойти. Вариант, что Бегемот изменит направление движения, которое взял с самого начала, даже не рассматривался. Герои не собирали силы вместе для одного крепкого удара, а организовывались так, чтобы один отряд следовал за другим. Плащи, которых Коди уже видел, были из числа тех, кто пошли вперед поддерживать других и отыскивать раненых, надеясь на свою мобильность, способность уклоняться и ускользать.
А здесь, достаточно далеко, устанавливался десяток средств противодействия, а то и два десятка. Именно здесь, где нет скоплений легковоспламеняющихся домов вокруг, будет поле боя. Каждое из этих средств займет Бегемота достаточно надолго, чтобы герои сумели провести серию атак.
«Янгбан» добрался до центра этой сети и приземлился на крышу, где было больше всего Плащей. Импровизированный командный пункт.
Всего один взгляд потребовался Коди, чтобы понять: не хватает чего-то жизненно важного. У них есть множество способов затормозить Бегемота, и каждый будет стоить им какой-то небольшой платы. Но при всем при этом он не видел ничего, что могло бы закончить битву.
Коди видел, как герои реагируют на приземление «Янгбана», и заметил, что многие кидают взгляд на одну маленькую группу людей, ожидая указаний. Самые большие шишки, лидеры Протектората.
Мужчина в сверкающих доспехах протянул руку Третьему, который вышел из группы.
– Мы не ожидали увидеть здесь «Янгбан».
Третий обернулся через плечо, и Тридцать вторая вышла вперед. Третий прошептал что-то, и она перевела:
– Ваш ОПП был очень убедителен, Шевалье.
– Думаю, мы можем считать это комплиментом. Вы читали брифинги и планы, которые мы разослали?
Тридцать вторая продолжила переводить:
– Да. С вашего позволения, мы вернемся к сражению с Бегемотом в ближайшее время. Но мы хотели бы сделать предложение.
– Я знаю, что вы собираетесь предложить, – сказал Шевалье. – Прошу прощения, но…
– Это в некоторой степени противоположно нашему обычному предложению, – быстро проговорила Тридцать вторая, чтобы поспеть за перебившим Шевалье Третьим.
Шевалье смолк.
– Ваши герои напуганы. Они хотят помочь, они хорошие люди. Мы предлагаем другой путь. Они могут помочь, не рискуя жизнями.
– Думаю, я понимаю. И вы должны понять, почему я говорю нет, – ответил Шевалье.
– Наша группа разделяет способности. Раз за разом Запад отторгал их. Мы бы реабилитировали ваших преступников и разделили их способности между собой. Их сила при этом уменьшается, но у нас есть возможность усиливать способности. Вы сейчас сами можете это чувствовать, пока вы рядом.
– Да, – согласился Шевалье.
Вдалеке столб молнии пробил стену дыма, висящую над городом. Столб был толщиной с многоквартирный дом. Коди ощутил прошедшие сквозь здание вибрации, хотя молния была в милях отсюда.
– Конечно, у каждого из нас есть лишь доля той или иной способности – пониженная сила, дальность или продолжительность, – но благодаря этому усилению мы возвращаем себе до трети ее силы в зависимости от того, сколько нас вместе. Треть от сорока способностей сразу. Если кто-то вызовется добровольцем, мы могли бы телепортировать их в безопасное место, где позаимствуем их способности только на этот бой. Когда бой завершится, мы отошлем их домой.
Коди видел реакцию Плащей на крыше. Они переглядывались. Обдумывали.
Часть его хотела закричать, предупредить их, чего бы это ни стоило ему самому.
– Понятно, – произнес Шевалье.
– Годами мы хвастались силой, которую «Янгбан» предлагает миру. Но нас мало, и слишком много людей со способностями бегут от нас или сражаются, вместо того чтобы сотрудничать. Сегодня мы надеемся показать нашу силу. Мы даем вам свою поддержку, а взамен просим о доверии.
– Ваша поддержка приветствуется, и именно по этой причине мы никогда не сможем просить вас совершить этот прыжок веры, – ответил Шевалье. – Я понимаю, что ваши мотивы чисты, но, если случится какое-либо происшествие и хороший Плащ не вернется, будет война.
Коди не упустил то, как герой подчеркнул свои слова. Предупреждение его людям, а уж потом заявление для Третьего.
– Мы будем чрезвычайно осторожны, – Тридцать вторая перевела слова Третьего. – Заверяем вас.
Коди наблюдал за продолжающимися переговорами, за Шевалье, которому явно было все более неуютно, как вдруг он заметил его.
Аккорд. Он был в компании девушки в лавандовом и черном костюме и чернокожего парня в костюме деловом.
Коди пришлось заставить себя сдержаться и не атаковать этого типа. Это было бы самоубийство, и, какую бы способность он ни применил, Коди не мог быть уверен, что убьет врага.
Он поймал тот момент, когда Аккорд увидел «Янгбан». Заметил его реакцию – словно ему дали пощечину. Подвижная маска Аккорда выдала эту реакцию, но тут же ее выражение вновь стало непроницаемым, язык тела нейтральным, словно ничего не произошло и ничего неправильного не случилось.
Девушка рядом с ним улыбнулась, и взгляд ее ярко-зеленых глаз, резко контрастирующих с бледно-фиолетовым костюмом, обратился на Коди.
Коди ненавидел это состояние, когда он ничего не знает, когда отрезан от всего языковым барьером и правилами «Янгбана». Кто эта девушка в лавандовом? Где Александрия, Эйдолон и Легенда?
С каждым вопросом он чувствовал себя все более неуютно, все более беспокойно, и именно Аккорд поставил его в такое положение.
«Я раб, а он – тот, кто заковал меня в кандалы».
– Позвольте вас прервать? – спросил Аккорд.
– Если «Янгбан» не против? – уточнил Шевалье у Третьего.
Третий кивнул.
– Как пожелаете. Мы можем подождать.
Коди заподозрил, что Шевалье надеялся завершить этот разговор, а не отложить его. Он сверлил глазами Аккорда. «Знают ли они, что ты делаешь и что ты такое?»
Раздался грохот, удар грома, и следом налетел порыв горячего ветра. Дымовое облако вокруг поля битвы с Бегемотом росло, и это было вызвано не только перспективой, не только приближением Бегемота.
Плащи улетали прочь, вступая в битву. «Янгбан» оставался на месте.
– Что ты можешь нам сказать? У тебя есть план? – спросил Шевалье у Аккорда.
«Я убью его. Убью. Как-нибудь. Только дайте шанс».
Это было чересчур; он словно спал долгие месяцы и наконец проснулся, но лишь для того, чтобы обнаружить внутри себя только ярость.
– …оптимальный момент, – говорил тем временем Аккорд. – Я все еще работаю над деталями.
«Краус тоже думал, что он умный. Когда я покончу с тобой, я найду его и убью тоже».
– Что тебе требуется?
– Контактная информация разных ваших отрядов.
Коди чуть ли не трясло от жажды двинуться с места, утолить глубоко укоренившееся стремление к мести, но группа вокруг него не давала ему такой возможности. Каждый член «Янгбана» – одновременно заключенный и тюремщик, некоторые – больше первые, чем вторые.
– Она у тебя будет, – кивнул Шевалье. – Заморозка?
Женщина в синем, хромая, вышла вперед.
– Я займусь.
Девушка в лавандовом покосилась на Коди, после чего отошла к Заморозке и Аккорду.
Она что, почувствовала его эмоции? Она не произнесла ни слова.
– Он только что достиг первого периметра, – доложил кто-то. – Прорвался через наших стрелков. Несколько подростков погибли. Эйдолон и Легенда сражаются, но они в неважной форме. Мы не ожидали, что он будет двигаться так быстро.
– В Триумвирате не хватает ключевого члена, – сказал Шевалье. – Наши наиболее мобильные Плащи должны выдвигаться сейчас. Если вы достаточно быстры, встретьте его на первом периметре, если недостаточно – держитесь на втором. Насколько возможно, прячьтесь за укрытиями.
– Qiān chū, – приказал Третий.
Похоже, переговоры завершились.
Но Коди охватило щекотное ощущение – это укоренялись новые способности. Трое, которых они подобрали в руинах дома, присоединялись к «Янгбану», хотели они того или нет.
С первой способностью разобраться оказалось легко. Коди почувствовал, как его тело наливается некоей дополнительной силой, и эта сила вспухла еще больше, когда подействовали ауры, усиливающие способности.
Вторая оказалась способностью Механика, в этом он был почти уверен. Но возможно, и способность Мыслителя с фокусом на огнестрельном оружии. Ничего полезного.
Третья… еще одна способность Мыслителя. Зрение Коди разом стало чище. Умение видеть сквозь дым?
Нет. Умение видеть сквозь поверхности.
Коди был разочарован и сам не понимал почему. Чего он хотел? Чего он хотел вообще?
Даже сейчас он был один. «Янгбан» хотел набрать Плащей и показать себя. Герои хотели остановить Бегемота.
Коди было безразлично и то, и другое.
Он повертел в голове мысль, что помочь Бегемоту в его буйстве было бы почти что лучше. Это могло бы привести к концу «Янгбана», к смерти Аккорда. Даже к смерти Плута, если они решили здесь показаться.
Вот только не было реалистичного способа сделать это. Не из-за недостатка желания – просто он не мог даже надеяться противостоять «Янгбану» и героям одновременно.
Нужна была какая-то возможность.
«Янгбан» прошел через самую густую часть дымового облака и очутился в разбитых, разломанных руинах города. В тот момент, когда они вступили в бой, Коди отстал.
Они почувствовали, что он ушел, но сами выйти из боя не могли: именно сейчас Бегемот поднял с земли громадный обломок, расплавил его и швырнул в них массивные комья расплавленного пластика, металла и камня.
Коди требовалась минута даже в лучшие времена, когда ему помогали. Его место назначения не могло быть где-то далеко, и он не мог рассчитывать самостоятельно разделаться с «Янгбаном», поскольку часть своих членов те держали в резерве – самых ценных, чьи способности не могли позволить себе потерять, вроде Второй.
Он едва не потерял концентрацию, когда мощный удар сбил его с ног.
«Битва только начинается», – подумал Коди.
Телепортация «схватилась», и Коди снова оказался в здании, которое «Янгбан» только что покинул, только на три этажа ниже.
Командный пункт.
Аккорд, лавандовая девушка и Шевалье склонились над столом, на котором были разложены всякие бумаги, а с краю расставлены компьютеры.
Это пробудило воспоминания о том моменте, когда все перевернулось с ног на голову, компьютеры, прерванный турнир. И они в другом мире…
Если ему и требовался какой-то толчок, чтобы действовать, то это он и был. Сперва – самого здорового.
Лазер не прорезал броню. Он мог проходить сквозь гранит, как горячий нож сквозь масло, но броню не прорезал. Шевалье развернулся, вытаскивая меч, монстра шестифутовой длины. Когда лазер сфокусировался на его животе, броня оранжево засветилась.
– Ты псих! – выкрикнул он и понесся на Коди.
Коди сменил тактику. Силовое поле…
Меч разбил его одним ударом.
Коди отпрыгнул, и следующему удару не хватило буквально дюйма, чтобы снести ему голову.
Лазером из одной руки, вакуумной сферой из другой, чтобы вывести Шевалье из равновесия.
Опять не сработало. Этот тип почти не обратил внимания, когда вакуумная сфера попала ему в ноги. Он навел свое оружие, но комбинация чувства опасности и обезвреживающей волны остановила выстрел прямо в стволе, выведя оружие из строя.
Рентгеновское зрение почти не пронзало меч и броню. Коди приходилось то пригибаться, то снова выпрямляться, полагаясь на ускоренную реакцию, чтобы уклоняться от атак Шевалье. У него было сорок четыре способности, и ни одна из них не позволяла ему побить, что, мечника в доспехах?
Все из-за того, что не было усиливающего эффекта. «Янгбан» силен лишь как группа, где каждый дает ауру другим. Здесь и сейчас Коди был слаб. Четыре десятка способностей, и ни одна из них не работала достаточно сильно.
«Всегда второй. Всегда один, – подумал Коди. – Ну уж нет».
Не отводя лазера от Шевалье, он применил свою собственную способность. Способность Краха. Тридцать шестой путь.
Шевалье сдвинулся туда, где был секундами ранее. Коди попятился с его пути, не отводя лазера от героя, и, как только противник слишком приблизился, снова воспользовался своей способностью. Это откинуло Шевалье не больше чем не две секунды, но этого оказалось достаточно.
Медленный, но верный, неостановимый прогресс. Время – одна из фундаментальных сил Вселенной, несомненно.
Аккорд и девушка в лавандовом внезапно попытались отбежать к двери. Коди создал силовое поле, чтобы преградить им путь.
Они потянулись к телефонам. Коди оттолкнул эти телефоны вакуумной сферой.
Почти минута ушла на то, чтобы прорезать броню Шевалье, используя возврат времени, чтобы, по сути, ставить его на паузу, держа безопасную дистанцию, и резать лазером. Герой сложился пополам в ту же секунду, когда лазер рассек плоть от живота к спине.
Одним препятствием меньше.
– Безрассудство, – произнес Аккорд скорее печально, чем испуганно. – Безумие.
– Мне плевать, что ты думаешь.
– Я надеялся, что пребывание в «Янгбане» поумерит твой темперамент.
Коди резанул лазером. Правая рука Аккорда отлетела.
Еще один удар, по правой ноге. Аккорд закричал и упал.
Девушка в лавандовом никак не отреагировала – лишь стояла и смотрела на двух умирающих мужчин. Потом цокнула языком.
– В смерти он асимметричен, – задумчиво произнес Коди. – Есть в этом справедливость, не так ли?
– Если и есть тут ирония, то она в том, что его стремление к порядку привело вот к этому, – прокомментировала девушка. – Мы только что потеряли стратега и полевого командующего, так что хаоса будет больше, чем когда-либо.
Окна коротко задребезжали от ударной волны, порожденной одной из атак Бегемота за полгорода отсюда.
Девушка снова цокнула языком.
Гнев все еще жег Коди изнутри, он ничуть не угас. «Я что, закончил слишком быстро? Может, стоило бы растянуть».
Он кинул взгляд на девушку. Та смотрела на него.
– Ты можешь с помощью этого компа найти кое-кого? Если этот человек здесь или где-то еще?
– Могу, – ответила она.
– Плут.
Она приподняла бровь.
– О, это я могу сказать тебе, даже не глядя. Он дал дуба. Один психованный монстр, зовущий себя Ноэль, взбесился и насоздавал его клонов. Они сожрали его заживо. В буквальном смысле.
Он моргнул.
– Когда?
– Месяц назад, в Броктон-Бее.
Детали сходились. Коди медленно кивнул. Он не очень понимал, что чувствовать по этому поводу.
– Прости, если это был твой друг.
– Это не был мой друг, – огрызнулся Коди. Он был выбит из равновесия. Это было так неожиданно. Как вообще реагировать на такое? Как давно в последний раз он принимал самостоятельное решение?
Он заговорил медленно, будто оглашая мысли по мере того, как они к нему приходили.
– Нет. Думаю, это хорошо. Спасибо. Я бы сказал тебе, что сделаю все быстро, но… ты работала на него. Скорей всего, ты это заслужила.
– Ну нет, – сказала она. Попятилась, вцепилась в край стола. Все ее тело было напряжено. – Я дам тебе свой телефон, можешь позвонить любому из моих корешей, сказать им, что от Ябеды. Они тебе скажут, что мы с ним постоянно цапались. Мы с ним не прикончили друг друга только потому, что это было бы гарантированное взаимоуничтожение.
– Уловки. Нет, зная его, зная, с какого рода людьми он ведет дела, – «вроде Плута», мысленно добавил он, – видимо, запасные планы есть. Я на это не поведусь.
– Пощади меня, и, возможно, я разгребу этот бардак. В смысле, тебе ведь еще жить на этой планете, верно? Мы не можем позволить Бегемоту победить. Не сегодня.
– Я все равно уже мертв.
– Из-за «Янгбана». Я могу помочь. Придумаю, как тебе сбежать. Выглядит безнадежно, но выход наверняка есть.
– Нет, – покачал головой Коди. Он чувствовал себя таким потерянным, таким усталым, таким неудовлетворенным. Ему осталось уничтожить одного крупного врага, еще одну группу, которая с ним плохо обращалась. «Янгбан». И он уже знал, что какого-то большего удовлетворения от этого не получит. Он знал, что, вероятно, погибнет в процессе. – Не, никакого смысла.
– Черт, – ругнулась она. – Смысл точно есть. Просто… дай мне секунду, я подумаю об этом. Дерьмо. Хреново, что я мало о тебе знаю. Вряд ли ты дашь мне подсказку?
Коди поднял руку, направил на нее.
– Нет.
– Подумай о ней, – выплюнула девушка, которая назвала себя Ябедой. – Что бы она подумала?
Он остановился в нерешительности.
«Она»? Первой, кто пришла ему в голову, была Тридцать вторая. Женщина из «Янгбана», пытавшаяся учить его китайскому. Они были близки, были дружны, пока группа не разлучила их, потому что порознь они были более податливы, чем вместе. Члены одной и той же команды, они никогда не имели возможности поговорить друг с другом. Всегда на расстоянии вытянутой руки, никогда вместе.
Вторым человеком, о котором он подумал, была Ноэль. Его первая любовь, предательница, монстр.
Коди покачал головой, отчего звон в ушах лишь усилился. Когда это началось? После ударных волн? Во время боя с Шевалье?
Или еще до всего этого? До «Янгбана». Оно хоть прекращалось когда-нибудь?
Он подумал о Симург, подумал обо всем происходящем в контексте того, что он лишь одна из ее пешек.
Его голова поникла.
Всегда пешка. Всегда расходный материал. Выпнут из команды, продан Аккорду за безопасность команды.
– Есть… – начал было он, затем смолк. Девушка не прерывала его. – Кто? Которую ее ты имеешь в виду? Которую ее? Уточни.
Он подошел к Ябеде, взял ее за горло, почувствовал добавившуюся силу последнего пополнения «Янгбана».
Напряженным голосом Ябеда ответила:
– Честно? Я решила просто так вбросить. Наверняка есть кто-то, кто тебе дорог, и «она» дает шансы пятьдесят на пятьдесят.
– Ненавижу умников, – произнес он и сжал руку, чувствуя, как трахея ломается под его хваткой.
Ябеда рухнула наземь, и он смотрел, как она пытается глотать воздух, который не проходит.
Слабый вой раздавался у Коди в голове, пока он наблюдал, как Ябеда с трудом взбирается на стул. У нее ушло десять, даже пятнадцать секунд просто на то, чтобы лечь грудью на сиденье.
Она нашла пластмассовую ручку и свалилась на пол, сжимая ее в руке. Когда Ябеда хлопнулась на спину, ручка сломалась. Ябеда удержала ее между своим телом и полом.
«Придется удовлетвориться этим как суррогатом Плута», – подумал Коди, наблюдая. Чувствовала ли Ноэль что-нибудь вроде этого, когда убивала и пожирала невинных людей? Такого же рода отчаяние с примесью беспомощности?
Гнев – все, что у него оставалось; жажда мести – единственное, что продолжало им двигать. Все это было таким слабым и искаженным – совсем не то, что надо.
Ябеда достала с пояса нож, лезвием удалила кончик и чернильный резервуар из пластмассового корпуса ручки.
Сделав это, она ударила себя ножом в основание горла.
«Она делает себе трахеотомию», – подумал Коди, глядя восхищенно, хотя сам в это же время протянул руку и взял пластмассовый футляр от ручки.
Глядя на выражение лица Ябеды, он раздавил пластмассу рукой.
И ничего не почувствовал. Даже парадоксальная ухмылка, появившаяся на ее лице вопреки раздосадованному хлопку ладонью по полу, неким странным образом напомнила ему Плута. Однако это ничего не добавило к его чувствам.
«Подумай о ней. Что бы она подумала?» – ударили его слова Ябеды.
Он вспомнил Тридцать вторую и, даже не приняв сознательного решения, применил свою способность к футляру от ручки, вернув ее в то состояние, в каком она была секунды назад.
Он подал футляр обратно Ябеде, затем встал, повернувшись к ней спиной, и сосредоточился.
Как цель, это так себе. Он ведь с Тридцать второй практически и не разговаривал. Ее доброта к нему была в лучшем случае незначительной. Но все-таки он спасет Тридцать вторую.
Две минуты ему потребовалось, чтобы осуществить телепорт. У него было немного времени, прежде чем «Янгбан» изыщет свободную минутку, чтобы связаться с Нулевым и отключить Коди все способности. Может, они звонили прямо сейчас. А может, электромагнитное излучение в этом районе блокировало их звонок.
В любом случае, он что-нибудь придумает.
Он почувствовал, что способность «схватилась», и телепортировался. Обратно на поле боя, обратно к Тридцать второй.
Ябеда с трудом ползла к Шевалье; ее грудь вздымалась и опадала, когда она жадно втягивала воздух через пластмассовую трубочку, которую воткнула в дырку в собственном горле. Силы покинули ее, когда она и полпути не преодолела.
Она всмотрелась в лежащие на другом краю комнаты тела Аккорда и Шевалье, пытаясь разглядеть, дышит ли кто-нибудь из них.
Ей удалось издать лишь один звук, который не требовал доставки воздуха из легких ко рту. Цокнуть языком.