РАССВЕТ 1.2
Я совсем забросила свой шкафчик. Поскольку у меня был кабинет, в шкафчике в раздевалке я держала в основном вещи, которыми почти не пользовалась.
Рюкзак. Легкий, но хранящий только непортящиеся продукты. Зимой, когда многие ученики наслаждались рождественским отдыхом, я для Гилпатрика совершила несколько патрулей в поселения, расположенные дальше обычного. Также этот рюкзак служил мне для проверки моей физической формы.
Я поставила его на стол посреди комнаты. Наполню, когда закончу снаряжаться сама. Пока что мне просто нужно было достать его из шкафчика. Рюкзак занимал нижнюю половину, доспехи верхнюю.
Переодеться. Не могу же я пойти в юбке и бронежилете. Какое-то самоуважение у меня еще осталось. Штаны в шкафчике были частью аварийного комплекта одежды – тяжелые, предназначенные для зимы и походов на Бет в плохую погоду.
Я не стирала штаны с зимы, когда лопатила в них снег, но с тех пор почти и не носила. На краях штанин оставалась корочка соли, белая на черном. Я подошла к раковине и смыла большую часть соли, потом немного закатала штанины, чтобы мокрая ткань не липла на лодыжки.
Я скинула туфли и натянула штаны под юбку, а затем расстегнула юбку.
– Виктория, – раздался у меня за спиной голос Гилпатрика, низкий мужской голос в женской раздевалке. Я чуть подпрыгнула. – Можно поговорить?
Я обернулась. Двери в женской раздевалке не было, но обзор закрывала сплошная стенка. Я видела краешек руки Гилпатрика – он стоял спиной к стенке и к раздевалке.
Камисола тоже была здесь, она распаковывала и перепаковывала рюкзак. Она встретилась со мной взглядом.
– Я выйду, – предложила она.
– Спасибо, Ками, – откликнулся Гилпатрик. Я снова натянула туфли и зашнуровала, пока Ками выходила из комнаты.
Ремень. Кобура. Я продела ремень через петли и аккуратно разместила на поясе кобуру.
Ками, похоже, была уже за пределами слышимости, потому что Гилпатрик снова заговорил:
– Спасибо, Виктория.
– Дай мне Джаспера, – ответила я. – В мой отряд.
– Джаспера? – переспросил он. – Зачем?
Что ж, это много о чем говорило, а?
– Потому что я параноик, – сказала я. Параноик более чем в одном отношении, но этого я Гилпатрику говорить не буду. У меня были определенные подозрения, и его готовность отдать Джаспера кое о чем мне скажет. – Кто-нибудь еще за дверью есть?
– Этот разговор только между нами двоими.
– Окей. Я знаю Джаспера, и, честно говоря, отношение людей, которых ты мне дал, меня беспокоит сильнее, чем протесты или что там еще люди выкинут в связи с Гнилым Яблоком.
– Отношение Джаспера далеко от идеального.
– Джаспер – приколист и может быть незрелым, но он может давать тот спич про пять фунтов пистолета, потому что он в него верит. Он участвует в этом, потому что считает, что Плащи – это круто, а не потому что раздражен. Дай мне одного человека, который я знаю, что согласится со мной.
– Мне в некотором роде нужны все старшие, какие есть. Но его я тебе дам.
Я закусила губу, размышляя и одновременно набирая комбинацию сейфа в самой верхней части шкафчика. Извлекла оттуда пистолет и сунула в кобуру. Не стала убирать руку, напоминая себе о весе оружия, пока пыталась сформулировать вопрос и решить, хочу ли я вообще его задать.
– А как насчет забрать некоторых из числа сердитых? Новеньких, которых ты мне подсунул.
– Ты быстро их оценила.
Я собрала пистолетные магазины и сложила в сумку, затем прицепила сумку к ноге и поясу.
– Я их не хочу. Не хочу иметь в отряде людей непонятно откуда со своими собственными привычками и подходами, чтобы мне пришлось еще и учить их, помимо самой работы.
– Возьми их, Виктория, – велел Гилпатрик. – У них хорошие рекомендации, они знают свою работу, и, если в итоге случится-таки протест, тебе понадобятся лишние люди. А если не случится, то вовсе не имеет значения.
– Никогда не бывает так просто, Гил.
– Возьми их, – повторил он твердо.
– За тобой будет должок, – предупредила я.
– Я знаю.
Я вздохнула.
Броня. Я достала снизу шкафчика бронежилет. Его я оставила напоследок, потому что, когда надену, уже не смогу так легко наклоняться или передвигаться. Имя и номер прежнего владельца все еще виднелись на жилете, куда они были вдавлены и прокрашены.
Я не знала, кем был человек по фамилии Кэмерон и где закончился его путь, но сейчас я носила его или ее бронежилет. Бумаги я сунула под грудь жилета, где их будут удерживать ремни.
– Это уютная работа, – сказала я. – Я могу здесь ботанеть и выделываться, и я люблю свой кабинет и доступ к порталу, я не хочу принимать все это как данность, но у тебя передо мной уже несколько долгов. Сейчас еще один добавился.
– Я знаю, – кивнул он. – Я тебе компенсирую. А сейчас мне надо бежать. Детишки непытаные ждут. Я пошлю к тебе Джаспера.
– Ладно. Мне понадобится полный комплект?
– Нет, – ответил он. – Нет, так я бы с тобой не поступил. Полный комплект – это пытка, которую я приберегаю для новичков.
Я с радостью убрала рюкзак обратно в шкафчик. Услышала, как Гилпатрик уходит и громко выкрикивает приказы.
Я зачесала ногтями волосы назад и принялась заплетать косу. Мне пришлось глянуть в зеркало, чтобы удостовериться, что я прибрала все отбившиеся пряди.
«Привет, я», – подумала я, встретившись взглядом с отражением.
Как описать это чувство? Нечто напоминающее облегчение и одновременно упадок. Чувство несильное, но все же я смогу пронести его с собой остаток дня. День станет чуточку хуже из-за этого момента, но и стабильнее сохранится в памяти.
Чтобы это понимать, мне потребовалось два года жизненного опыта.
Я вдруг осознала, что прекратила заплетать косу и непроизвольно задержала дыхание. Я выдохнула, закрыла сейф, крутанула диск, закрыла шкафчик и вышла в основное помещение, на ходу снова занявшись косой.
Вперед. Вдох через нос, выдох через рот. Вперед вместе с днем.
Я нагнала Джаспера, как раз когда он присоединился к группе.
– Очевидно, я поведу, – произнес он, покачивая передо мной ключами. – И буду составлять тебе компанию. Гилпатрик объяснил ситуацию.
– Хорошо, – кивнула я. Указала в сторону автобуса. Мы зашагали.
– Вы друзья? – спросил один из новых парней.
Все еще заплетая косу, я кинула взгляд на Джаспера.
– Эээ…
– Она, можно сказать, настоящий дипломат, – пояснил Джаспер.
– Друзья по работе, как-то так? – предположила я.
– Мы не встречаемся, – заверил Джаспер. – Не уверен, чем бы мы занимались, если бы встречались. У нас ничегошеньки общего нет.
– Мы достаточно часто выполняли вместе всякие работы и задания, чтобы хорошо узнать друг друга, – сказала я. – Мы хорошо ладим. Джаспер классный. Только не спрашивайте его о татуировке.
– О татуировке? – переспросил кто-то.
– Я объясню, когда поедем, – улыбнулся Джаспер.
Мы подошли к автобусу. Его никак нельзя было назвать красивым. Школьный автобус половинного размера, с которого соскребли большую часть ржавчины и покрасили в черный цвет с белыми боками. Запасный выход в задней части переделали так, что теперь это был основной вход-выход, рядом с водительским сиденьем добавили пассажирское. С правого бока между колес располагалось место для припасов и рюкзаков.
Я несколько раз обвила косу вокруг самой себя, завязала в немного неопрятный пучок и залезла на пассажирское место. Старшаки забрались сзади. Там было несколько лиц, которые я знала, но не помнила по именам, и еще десяток, которые я не знала и уж точно не помнила по именам. Что они из других мест, можно было понять по тому, что их броню перекрасили в черный цвет, а не просто надписи замазали. Всего их было двадцать четыре.
Джаспер сел в водительское кресло и тут же завел двигатель.
Даже в сентябре, даже припаркованный в тени, автобус так раскалился, что сиденья были некомфортно горячими. Я подумывала снять доспехи, как только освобожу руки, и понести их, но решила оставить их на себе как лишнюю прокладку.
Это ничуть не помогло спасти мой зад от теплой искусственной кожи сиденья. Я не любила до такой степени ощущать свое тело.
– Куда едем? – спросил Джаспер, выручая меня из моих мыслей.
– Норуолк-Фейрфилд-спан, – ответила я.
– Фермы, да? – уточнил Джаспер.
– Насколько я слышала, да.
Джасперу пришлось почти встать, чтобы видеть через открытую заднюю дверь автобуса. Он выехал задом с парковки, потом выбрался на дорогу.
– Может, вы сможете ответить. Что это за идея со стретчами и спанами? – спросил один из новеньких.
Я повернулась боком на своем сиденье и посмотрела назад. Теперь, когда я на них действительно смотрела, заметила, что они старше. Лет по семнадцать, не меньше.
– Вы ведь из одной из самых плотных частей города?
– Нью-Йорк-Централ, – ответила одна из девушек. – Недалеко от портала Бет – Гимель.
Один из двух крупных, стало быть. Мы просачивались в области, окружающие порталы. Броктон-Бей был первым, но несколько порталов располагалось и в отдельных больших городах, а Нью-Йорк – один из крупнейших. Кластер поселений вокруг порталов в северо-восточных США и желание людей иметь легкий доступ к этому кластеру и к предоставляемым им ресурсам, обществу, информации и безопасности – все это сыграло важную роль в образовании мегалополиса.
Один сгусток вокруг Нью-Йорка, другой вокруг поселения Нью-Броктона, кластеры южнее Нью-Броктона, там, где полагалось быть Бостону, и вот оттуда все расползалось и распространялось, в основном обнимая побережье и соединяясь друг с другом.
Я объяснила:
– У нас основные поселения соединяются вот этими длинными и узкими полосами, где смешиваются фермы и городская застройка, и из-за этого трудно сказать, где кончается одно поселение и начинается другое. И люди предпочитают строить не пять больших домов, а один многоквартирник, куда вмешается двадцать, из-за чего граница между городской и сельской местностью тоже становится довольно-таки размытой. В итоге мы имеем вечно расползающуюся кляксу мегалополиса и не можем решить, как его назвать, несмотря на то, что он уже такой монстр.
Из центра города мы выбирались медленно. Строительство. Бесконечное строительство. Джаспер, похоже, кайфовал за рулем, даже ползя черепашьим темпом.
– Угу, – откликнулся первый парень.
– Если говорить о полосах, которые это все связывают, мы пользуемся названиями городов и мест, которые там были раньше. Если вы посмотрите, где на карте должен был быть Норуолк, вот туда мы и направляемся. Если полоса идет с запада на восток, это спан. Если с севера на юг, это стретч. Но это всё части города.
– А если и так, и так? – спросил кто-то.
– Тогда и не спан, и не стретч, – ответил Джаспер. – Просто дается название.
– Точнее сказать, этому месту пытаются дать название, и это выливается в многомесячные горячие дебаты о том, как правильно его называть. В это вкладывается слишком много эмоций, – добавила я.
Парень, сидящий прямо позади меня, сказал:
– Не пойму, почему нельзя давать отдельным местам те названия, которые у них были. Если это рядом с Норуолком, назовите это, нахер, Норуолком.
– Эй, – одернула я парня и посмотрела на него строго. – Ругаться не запрещено, но только не тогда, когда это вас распаляет. У нас сейчас беседа, не вооруженная схватка.
– Ладно. Прошу прощения, – ответил парень. Особого раскаяния в нем заметно не было.
Мы набрали ход, когда выехали на улицу, где было меньше строек. Задняя дверь автобуса была открыта, а боковые стекла у Джаспера и у меня опущены до упора, так что автобус отлично продувался. Город пах пылью, гипсокартоном и горячей мостовой.
Я свесила руку из окна и шевелила пальцами, чувствуя, как их обтекает воздух.
– Тут есть свои сложности, – пояснила я. – География немного отличается – когда люди обустраиваются в том или ином месте, никто не проверяет в точности широту и долготу. Они делают то, что позволяет обстановка. Так что Норуолк, куда мы сейчас направляемся, может на самом деле быть между двумя городами или где-то в стороне.
Джаспер вклинился:
– Я запоминаю Норуолк-Фейрфилд-спан, потому что он рядом с порталом на Землю Н. Н – Норуолк.
– Ага, – согласилась я. – Наверное, это работает.
– Но у меня к тебе есть вопрос, – сказал он.
– Хочешь поговорить о твоей идее насчет татуировки.
– Да.
Я закатила глаза.
– Ой, делай что хочешь.
Джаспер повернул голову, так чтобы обращаться к задней части автобуса, но в то же время следить за дорогой.
– У нас же тут отряд и все такое, верно? И многие из нас занимаются этим с идеей держать в узде Плащей, ну или помогать им.
– Держать в узде в основном, – произнес один из парней.
– Мнения могут быть различными, но я не хочу отвлекаться, – ответил Джаспер. – Я вот о чем думаю: что может быть лучше хорошего позывного? Друг друга мы можем звать по прозвищам. Проблема придумать такое, чтоб прилипло.
– Мнения, каким должен быть хороший позывной, могут быть различными, – указала я.
– Тихо, – сказал Джаспер. – Мы с тобой уже об этом говорили, и я убежден, что в этой области ты просто понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты знаешь насчет Плащей, факт, но здесь ты явно не рубишь.
– Ты хочешь сам выбрать себе позывной? – спросила девушка с заднего сиденья.
– Джокер, – ответил Джаспер. – И клянусь, если люди не начнут им пользоваться, я их заставлю, сделав татуировку с джокером и словом «дурак» под ним прямо у себя на бицепсе.
По всему автобусу, естественно, раздались протестующие возгласы. Он не может сам себе выбрать позывной, почему надпись должна быть «дурак», если он хочет называться Джокером, почему вообще Джокер?
Я отключилась от этого всего, высунув голову из окна. Джаспер попытался продать свою идею остальному автобусу и был качественно отметелен. В этом, по крайней мере, с миром все было в порядке. Плохая идея. Сорокалетнему Джасперу совершенно не нужно жить с ошибками семнадцатилетнего Джаспера.
Мы проехали мимо небоскребов с золочеными стеклами. Вроде как это называется «солнечное стекло». Проехали мимо парков с такими же грубыми кусочками природы, какие затронули школьный двор там, в старшей школе. Проехали мимо многочисленных стройплощадок, и нам повезло, что они нас не очень сильно замедлили.
– Виктория Даллон.
Звук моего имени вырвал меня из раздумий. Сколько мы уже ехали? Город казался бесконечным, и я недостаточно хорошо знала ориентиры, чтобы определиться.
Виктория Даллон. Я посмотрела на себя в боковом зеркале автобуса.
– И что? – спросил Джаспер, тогда как я хранила молчание.
– Имя какое-то знакомое, – ответил голос сзади. Он казался почти что самодовольным, всезнающим. – Но не могу припомнить.
– Правда? – переспросил Джаспер. – Ну тогда держи это при себе.
– Вот так это работает, да?
– По-моему, так все работает, – ответил Джаспер. – Не только это. Когда ты поднимаешь тему прошлого, с кем бы ни говорил, есть две вероятности. Первая – оно хорошее, и мы не обращаем внимания на всякое дерьмо; вторая – оно плохое, а зачем тебе притаскивать сюда плохое, кроме как в качестве какого-то инструмента?
– Это может быть важно, – возразил тот парень. – Полезно знать, с кем или чем мы имеем дело.
– Может быть, да, – сказал Джаспер. – Но я скажу тебе вот что. Гил ей доверяет. Я ей доверяю. Если ты хочешь знать, с кем имеешь дело, почему бы тебе для начала не взять с нас пример?
Ответа сзади не последовало.
– А если ты не желаешь к нам прислушиваться, – продолжил Джаспер, – то что ты делаешь в нашем автобусе?
Вновь нет ответа.
Затем, после паузы, кто-то другой тихо произнес:
– Оставь.
Это адресовалось не Джасперу. Я так поняла, мой недоброжелатель собирался что-то сказать, и ему велели сидеть тихо. Не лучший результат, но расспросы это, похоже, пресекло.
Могу ли я сделать для Джаспера что-нибудь хорошее за то, что он избавил меня от необходимости разбираться с этим?
Я извлекла из-под бронежилета бумаги и разгладила, положив на колени. Выглянула в окно. Городские здания поредели, вдалеке виднелись фермы и палаточные городки.
Похоже, мы уже довольно близко к месту назначения.
Я снова вывернулась в своем кресле и посмотрела на людей сзади. По тому, как один из них держался, – плечи расправлены, взгляд напряжен, – я поняла, что он и высказывался против меня. Он изучал меня, как противника.
– Когда прибудем, держимся вместе, – обратилась я ко всем. – По-быстрому переговорим с теми, кто там главные, опять-таки все вместе. Если у полиции будут для нас приказы, мы их выполняем. Если нет, я велю вам приступать к работе. Направляетесь к толпе, говорите привет.
– Говорить привет?
– Смешайтесь. Покажите свои лица, дайте людям понять, что мы вот они. Спросите, как они поживают. Что они думают? Высматривайте нервных, особенно тех, кто нервничает из-за нашего присутствия. Если будут проблемы, не вмешивайтесь. Дайте знать полиции, дайте знать мне, и мы разберемся, что делать.
– Мне нравится ходить взад-вперед через толпу, – сказал Джаспер. – Мы делали это пару раз в прошлом году, когда Гилпатрик командовал. Люди не видят лица и прически, только форму. Когда ходишь взад-вперед, им кажется, будто нас больше, чем есть на самом деле.
– Заставляет их лишний раз подумать? – спросила девушка сзади.
– Что-то вроде того, – согласился Джаспер.
Я закончила свои указания:
– Когда мы расположимся перед началом мероприятия, скорее всего, будем высматривать проблемы или охранять. Заранее перегруппируемся, разберемся, что происходит и где мы нужны.
Я увидела кивки и развернулась обратно на сиденье.
– Какая улица? – спросил Джаспер.
– Миртл.
– Кажется, это вон там.
Похоже, здесь все еще оставалось много палаток и бараков. На южной половине главной улицы, по нашу левую руку, располагались многоквартирники, магазины и в целом то, что выглядело как абсолютно новый городской сектор. На противоположной стороне были стройплощадки, фермы и жилища, которые не были настоящими домами – скорее времянки из скрепленных друг с другом панелей, как палатки-переростки с твердыми стенами.
Мы свернули с главной улицы вглубь города. Общественный центр представлял из себя каменное здание, на котором располагалась приземистая часовая башенка. Выглядел он внушительно, хоть и находился в окружении немаленьких зданий, многие из которых были как минимум не ниже его. Прямо перед ним был небольшой парк с фонтаном.
Похоже, как раз закончились занятия в школе. Мимо нас тек сплошной поток учеников. Они шли по улице и вдоль нее куда-то, куда мы не могли приблизиться. Многие с любопытством смотрели в нашу сторону.
Джаспер нашел место для парковки в квартале от центра и там остановился. Наши подчиненные вылезли из автобуса сзади, а мы с Джаспером остались в автобусе, чтобы обсудить оргвопросы.
– Джаспер, – сказала я.
– Какие-то особые приказы для меня?
– Когда и если остальные пойдут через толпу, оставайся возле главного входа. Если кто-нибудь занервничает и будет выбираться, там может что-то происходить.
– Мне направиться туда?
– Скорее всего, нет. Держи ухо востро, дай мне знать, если что случится.
– А почему это секрет от остальных?
Потому что остальным я не доверяла. Мне их навязали, их отношение было очевидно, и я беспокоилась, что если дойдет до дела, они могут отпустить бузотера, если это позволит нагадить Плащам.
– Паранойя, – ответила я и начала выбираться со своего сиденья. – Спасибо за поддержку недавно. Джокер.
Джаспер просиял, я же скривила гримасу.
– Прости, но это звучит ужасно, – сказала я. – Не могу на такое согласиться.
– Когда ты говоришь так, будто у тебя прямо во время разговора вырывают ногти, вот это звучит ужасно.
– Разница невелика.
– Оно хорошее, – заявил он. – Клевое.
– Оно против всего, за что я, – возразила я. И вылезла из автобуса.
– Оно классное, – произнес Джаспер с той стороны автобуса. Подкинул ключи в воздух и поймал.
Те из остальных, кто ехали в автобусе без бронежилетов, сейчас их натягивали. Полностью экипировавшись, мы всей группой двинулись в сторону здания местной администрации.
Из-за того, что общественный центр находился реально в центре этого района, передвигаться было нелегко. Приходилось огибать уже образовавшуюся толпу. Множество людей с плакатами, но также много юных и любопытных глаз. Дети лет от десяти до семнадцати, только что закончившие свой первый учебный день и теперь искренне интересующиеся здешней новообразованной командой героев.
На взгляд, никакой полиции снаружи здания. И никаких баррикад.
Внутри место оставалось, только чтобы стоять. Рядами стояли дешевые пластиковые стулья, и нередко на одном стуле сидели родитель и маленький ребенок.
Несколько человек впереди встрепенулись при нашем появлении, и толпа расступилась, пропуская нас.
Я нашла глазами женщину с черными с сединой волосами и в сером юбочном костюме, стоящую в центре компании перед стульями. Я подошла к ней.
– Вы здесь босс? – спросила я.
– Я ближе всего к тому, кого можно назвать боссом. Представитель района, – ответила она. – У нас здесь нет группы вроде вашей. Вы все такие юные.
Я сохранила неподвижность, не пустив эмоции на лицо. Вновь ощутила упадок, но без облегчения и стабильности, которую обрела, поглядев на себя в зеркало.
Не ахти какая проблема. Как будто я пробиралась в воде, как вдруг мне на лоб опустилась рука и надавила, а потом исчезла. И я вынырнула на поверхность, вновь обрела равновесие и пошла в воде дальше, осознавая, как же я устала.
Я остро ощущала взгляды людей.
– У вас снаружи есть еще? – спросила представительница.
– Еще… мы? – уточнила я, вернув себе самообладание.
– Да.
– Нет. Нет, снаружи больше никого нет.
Она выглядела напуганной. После моего «нет» – еще больше напуганной.
– Не могу не заметить, что у вас тут совсем нет полиции, – сказала я.
– Есть, но немного. У нас в Норфейр-спан вот так.
– Норфейр, – повторила я, подметив составное название. – Фактически ее нет, верно?
– Да, – согласилась она. – Мы не ожидали так много несогласных. Судя по количеству, они пришли откуда-то извне.
Толпа в том же помещении, что и мы, выглядела вполне радостной и нетерпеливой. Хмурые лица встречались, но редко. Если бы этим все и ограничилось, – накладывающиеся друг на друга беседы, предвкушение, горящие глаза, родители с детьми и, может, несколько человек, готовые поднять кое-какие остренькие вопросы, будь у них такая возможность, – все было бы хорошо.
Но этим все не ограничивалось. Протестующие снаружи были хорошо слышны. Несмотря на каменные стены, отделяющие нас от них. Два гневных голоса снаружи на каждого спокойного, вежливого человека внутри.
Мне не нравилось, как это все оборачивается против нас. Почти полное отсутствие полиции, противоречия, численность протестующих.
Опять паранойя, но я не могла не подивиться о рекрутах, которых мне дали. Принудили взять, как оказалось.
Слишком много всего вместе.
– Думаю, нам надо поговорить с Плащами, – сказала я.
– Пожалуйста, – ответила представительница района.
Она провела нас в заднюю комнату, прямо позади импровизированной сцены. Там и была команда героев – встревоженная, ожидающая, когда их объявят и они выйдут к толпе.
Четверо. Их костюмы представляли собой почти что обычную одежду, но были достаточно стилизованы, чтобы быть чем-то бОльшим. Маски и визоры, закрывающие лица, способствовали более плащеобразному впечатлению.
Дымный Плащ в самом деле была облачена в зеленый плащ с капюшоном. В него были встроены вентиляторы, лишь отчасти замаскированные, похожие на те, что стоят сзади в компьютерах; благодаря им плащ, капюшон и волосы трепетали.
Еще был мужчина в темно-фиолетовой майке и облегающих штанах, у которого из кожи на локтях и руках торчали фрагменты стекла, а верхняя часть лица представляла собой сплошную мешанину торчащих из плоти стекляшек или самоцветоподобных фрагментов; все это было ровно настолько красиво, чтобы не выглядеть чудовищным.
На стуле сидел парень примерно моего возраста – ссутулившись, с угрюмым видом. У него с тыльной стороны обеих ладоней имелось что-то вроде маленьких щитов, и из каждого щита торчали три изогнутых саблевидных клинка, напоминая разросшиеся когти. Он был в майке, открывающей мускулистый живот, и шортах до колен. На груди и пряжке ремня виднелись две части одной иконки.
Последней была женщина в комбинезоне, тоже мускулистая, с волосами короче, чем у большинства парней в моей труппе. Нечто вроде густой краски мазками было нанесено на глаза и нос, а также покрывало руки от локтей и ниже. Краска была черной на самых краешках, где она была тоньше, и белоснежной в остальных местах. Глаза были черны от края до края.
– Шикарно, – саркастично произнесла женщина с краской. – Именно то, что нам нужно.
– Мы пришли помочь, – ответила я.
– Возможно, помощь нам понадобится, – сказала Дымный Плащ.
– Вы знаете, кто ваш враг? – спросила я. – Или что происходит?
Она покачала головой.
– Возможно, у меня паранойя, но все это выглядит аномальным, – заметила я.
– Множество мелочей, – ответила Дымный Плащ. – У Кристального Шара плохое чувство.
Я кивнула. Перевела взгляд на человека с кусками стекла там, где полагалось быть носу, глазам, бровям и скальпу.
– Вы рассматривали вариант отмены мероприятия? – спросила я.
– Активно обсуждали его прямо перед вашим приходом, – ответил мужчина в фиолетовом. – Мнения разделились.
– Может, мы внесем решающий голос? – предложила я.
Они переглянулись.
– Можете, – хмуро согласилась крашеная женщина.
Мужчина с когтями резко встал, попутно опрокинув стул, и стремительно ушел прочь.
– Окей, – сказала крашеная женщина. Повернулась к представительнице. – Мы просим прощения. Вы можете их распустить? Скажите протестующим, что они победили.
Представительница кивнула и поспешила из комнаты туда, где сидели люди.
– Приговор нашей команде, – произнесла крашеная женщина.
– Может быть. Вероятно, – согласилась Дымная. Посмотрела на Кристального Шара. – Теперь лучше?
– Нет, – ответил он.
Дымная кивнула.
– Вы останетесь поблизости? – обратился к нам Кристальный Шар. – Я был бы не против поддержки, если вы пришли помочь, и у меня ощущение, что ситуация изменится скорее к худшему, чем к лучшему.
– Ощущение в смысле интуиции или… в смысле способности? – спросила я.
Я слышала шум начавших выходить людей. Слышала жалобы. Еще до его ответа моя интуиция подсказала мне, что он не ошибается.
– Второе, – ответил он, подтвердив мои мысли.