Предыдущая          Следующая

ВСПЫШКА 2.3

Было уже темно, когда мы с мальчиком вышли на улицу. Происходила в некотором роде смена перспективы, когда городские огни гасли, а палаточные городки вдалеке подсвечивались зажигающимися фонарями и кострами. Город располагал лишь малой долей того света, какой был бы в старом мире без ограничений электричества, и только десятая часть от обычного числа квартир была освещена. Что касается дорог, освещение присутствовало лишь на главных, а это значило, что намного меньше людей ехало на машинах, а это значило, что меньше было огней передних и задних фар.

На улице было прохладно, но, к счастью, не так холодно, как вчера ночью.

Спустя пять минут Темпера встретила нас у дверей. Выглядела она малость утомленной, но судите сами: она отправилась в больницу, потом домой, потом снова в больницу, и при этом она еще что-то делала с геморройной ситуацией, которую мне упомянула.

– Привет, Виктория. Привет, Сэм.

– Привет, – ответил Сэм.

– Насколько серьезно положение твоей подруги по шкале от одного до десяти?

– Эээ… шесть? Она подавлена, она испугана, она не знает, как применять свою способность, а я даже не могу к ней подойти, чтобы помочь. Она боится, что ее заберут куда-то.

– Насколько ситуация экстренная? Нужна ли ей помощь в ближайшие пять минут, час, до конца дня? Угрожает ли опасность ее жизни или еще чьей-нибудь?

– Она жива, но хорошо бы помощь пришла поскорее. Она в панике, а я не знаю, что делать.

– Я спрашиваю только потому, что у нас чрезвычайная ситуация, и со времени нашего телефонного разговора она только ухудшается. Я хочу взять тебя в штаб-квартиру «Надзора», окей? Я сама туда сейчас собираюсь, могу провести тебя через охрану и познакомить с кое-какими людьми, и они придумают, что делать с твоей подругой. Как тебе идея?

– Выглядит нормально.

– А что за чрезвычайная ситуация? – спросила я.

– Гражданские работяги бесятся. Скапливаются, при этом получают подмогу откуда-то извне, уйму других злых и раздраженных людей. У меня пока нет полной картины, но там «свистать всех наверх». «Надзор» координирует «Авангард», «Прозорливых», «Пастырей», «Служителей» и прочих. Они подключают даже Плащей ОППКС, которые не сказать чтоб разрекламированы перед публикой.

Группировка Кристал. Положение дел настолько плохое, что пришлось открыть этот ящик Пандоры – Плащей, выполняющих околовоенные функции? Да еще в нынешнем климате.

Темпера продолжила:

– Меня и нескольких других потенциальных членов «Надзора» просят пойти с надзоровцами и помочь справиться с ситуациями, где они теряют контроль на краю мира.

– На краю мира?

– Я порекомендовала тебя, сказала, что ты поможешь, они дали предварительное добро. Ожидается, что, когда город проснется завтра, будет взрыв, так что тебе решать, хочешь ты помогать сегодня ночью или завтра рано утром. Я тебе послала адрес?

– Я получила, – ответила я.

– Мне надо идти. Сэм, ты со мной.

– Удачи, – сказала я. – Прости, что вот так тебе отпасовала.

– Все нормально. Тебе тоже удачи, Виктория.

Я проверила телефон; мучительно медленно текли минуты, пока загружались сайты.

Темпера сказала, что я могу помочь сегодня ночью или завтра. Что завтра с утра обстановка станет совсем плохой.

Новостные сайты уже изобиловали заголовками со словом «война», сопровождаемым вопросительным знаком. И ожидается, что завтра будет еще хуже?

Нет, я пойду сегодня.

И даже полечу. Я послала сообщение Кристал.

 

⊙

 

Я проникла в квартиру Кристал через балкон, воспользовавшись ключом от раздвижной стеклянной двери, который кузина мне дала.

– Я здесь, – сообщила я.

Я уже собралась выйти из гостиной в коридор, когда мой путь перекрыло силовое поле с красным отливом.

– Секунду! – крикнула мне Кристал.

Я повернулась спиной к силовому полю и прислонилась к нему, сложив руки.

– Я могу поговорить с тобой отсюда?

– Ага!

– Новостные заголовки кричат о войне, – сказала я. – И тебя в это втягивают.

– Так может получиться, – ответила Кристал. – Положение шаткое. Две стороны бодаются друг с другом, плюс есть другой мир, который довольно-таки раздражен.

– Я слышала только обрывки информации от других людей и из новостей. Там забастовка?

– Нет, это не забастовка. Я уже оделась, можешь пройти, – ответила Кристал. Силовое поле исчезло, и я воспользовалась полетом, чтобы не упасть, затем развернулась и зашагала по коридору, за угол и в комнату кузины.

Кристал была в костюме и вместе со своей группой еще тогда, когда получила приказ быть наготове и прибыть в нужное место в течение получаса. Она использовала это время, чтобы помочь мне организоваться. Приняла душ, ожидая меня, затем надела костюм, а сейчас расчесывала влажные волосы.

Ее костюм был белого цвета, с ее обычным символом – стрелой, указывающей вниз и вбок, и потоком линий, вырывающимся из хвоста стрелы и уходящим через плечо. Поверх костюма была куртка, темно-серая, почти черная, с еле заметным сиренево-красным отливом. На спине большими белыми буквами значилось «ОППКС». На рукаве виднелся одинокий простенький шеврон.

Милитаристский уклон группировки много о чем говорил. ОПП и Протекторат рассыпались, и «Надзор» родился из одного из осколков, содержащего имидж, внешнее представление и идеалы. Военная организация паралюдей, к которой принадлежала Кристал, была грубо слеплена из того, чем раньше был ОПП: старые ОППшные законы, правила и дисциплина. Боевая сила, но без правительства, которому она бы служила, и без жесткой и оперативно действующей системы законов, которую она бы защищала.

Но это было решение Кристал. Ее дело. Я придержала язык.

– Моя кладовка, – произнесла она. – Черные мусорные мешки. Когда ничего не выкидываешь, это окупается. Там один из самых простых комплектов.

Благодаря мешкам найти одежду оказалось легко даже в захламленной до невозможности кладовке. Содержимое было скрыто от глаз мешками, но края плечиков торчали и иногда даже прорывались наружу. Кристал указала на кровать, и я разложила там одежду, содрав пластиковые подложки. Белые костюмы без иконок и украшений, разнообразные стили и фасоны.

Знакомая тема. Когда-то давно разные фирмы время от времени обращались к «Новой волне», стремясь продвигать свои продукты и предлагая нам использовать их для своих костюмов. Мама всегда сама вела эти разговоры и периодически выбирала какого-нибудь члена семьи, чтобы ему послать пачку протокостюмов. Позже она дергала нас насчет откликов, которые она могла посылать фирмам.

Мне не хотелось думать о маме.

Я сосредоточилась на костюмах, часть внимания уделяя текущей ситуации. Костюм в стиле леотарда – это «никогда и ни за что». Костюм, закрывающий все тело, представлял проблему, поскольку напоминал костюм Сайона, а в этом направлении я двигаться не хотела. Эти два я вычеркнула сразу. Я натянула на них мусорные мешки и отложила в сторону.

Кристал тем временем поясняла:

– Люди замечали, как быстро мы поднимаемся на ноги и что у нас довольно стабильная валюта и экономика. Мы вроде как получили ответы.

– Угу, – произнесла я, затем предположила: – Способности?

– Думаю, да, вероятно.

Я повернулась к Кристал. Она укладывала поверх глаза вьющуюся влажную прядь волос, удерживаемую заколкой.

– Всего лишь «вероятно»?

– Это не про способности, – ответила она. – Но я не списываю их со счета. Они помогли, и они могут быть частью всего этого. Ключевой фактор в том, что множество стройматериалов и ресурсов, с помощью которых мы стартовали, пришло из других миров.

– Это в смысле, наши люди работают в других мирах, или… – я сделала паузу, когда Кристал покачала головой. – Или другие, альтернативные цивилизации. Блин. На таком масштабе ничего бесплатного не бывает. Что нам пришлось дать им в обмен?

– Понятия не имею. И вряд ли многие имеют. Строительство возглавляют две основных группировки, и они могут иметь понятие, но молчат. Одна из них – те, кто уже через несколько месяцев после Золотого утра ввели в обращение торговый доллар, наш обычный доллар де-факто. И эта группировка сейчас рассчитывает переместиться на более масштабную политическую арену.

– И сейчас эти две группировки сталкиваются лбами? – предположила я.

– Нет, две строительские группировки объединяются, типа того. Рабочие, которые непосредственно занимались строительством, похоже, считают, что им обещали значительную скидку и первое право покупки домов, которые они возводят. Они много недель жили в палаточном городке и работали в скверных условиях.

– И если они думали, что эти дома «чур, наши», то работали наверняка с любовью. И у них будет сильная община. Если они, работая так усердно в таких плохих условиях, до сих пор не поубивали друг друга, они должны быть очень спаяны.

– Да, – кивнула Кристал. – Секунду, сейчас вернусь.

Я окинула взглядом оставшиеся костюмы. Еще три варианта. V-образный вырез, длинные рукава, короткая юбка. Неплохо, но очень напоминает «Прославленную».

Округлый ворот, достаточно низкий, чтобы чуточку напоминать вырез, короткие рукава, шорты до верхней части бедра. Если их еще хоть чуть-чуть укоротить, они уже не будут считаться шортами. Трудно стянуть. Его мне пришлось бы снабдить аксессуарами, а сейчас у меня вряд ли найдется время на подбор подходящих ботинок, пояса и других нужных вещей, не переставая при этом просвещаться.

Последний – высокий воротник как у свитера, без рукавов, с легинсами чуть ниже середины голени. Не плохо, но и не суперски, и опять-таки к нему понадобятся аксессуары.

Буээ.

– Две строительские группировки коллаборируют, объединяются, районы перекраиваются, контракты обновляются. Они говорят, что рабочие всё подписали и согласились, и больше нет никаких «чуров», как ты выразилась.

– Когда речь идет о таких важных вещах, как дом и кров, и когда рабочих так много, можно ожидать, что кто-нибудь прочтет контракт достаточно тщательно, чтобы это выяснить.

– Понятия не имею, – сказала Кристал.

– Похоже, кто-то ведет себя нечестно.

– Опять-таки, Виктория, я не в курсе, – проговорила Кристал чуточку раздраженно. – Я… мы, если ты тоже пойдешь, так вот, мы идем туда или нас туда приглашают не судить или договариваться. Мы не будем решать эту конкретную проблему. Мы там, чтобы стоять между двумя сторонами и сохранять мир.

Я кинула взгляд на ее куртку.

– Просто выполнять приказы.

– Выполнять приказы, не усложнять ситуацию, дать другим ее разрулить, – сказала Кристал. – Да.

– Окей, – кивнула я.

Я взяла второй костюм – с низким воротом, короткими рукавами и короткими штанишками – и приложила к себе спереди.

– Бери его, – сказала Кристал. – Но тебе точно надо его приукрасить.

– Я знаю. Пойду переоденусь и заодно посмотрю, найду ли что-нибудь на ноги. Если у тебя найдется минутка, не подыщешь ли какой-нибудь пояс?

– Тактический или обычный?

– Какой угодно. Думаю, с учетом общего направления моей снаряги идея тактического пояса мне нравится больше.

Я вышла из комнаты Кристал, задернула занавеску при балконной двери и быстро скинула топ и юбку. Подобрала обе вещи и положила к остальной моей одежде.

На миг мои эмоции колыхнулись – будто моя голова и тело оставались в квартире Кристал, а сердце переместилось куда-то в прошлое. В какое-то открытое место, которое не мое, неудобное, куда в любой момент кто-то мог войти и увидеть меня обнаженной.

Подавленное ощущение больничной палаты. Больничного интерната.

Я надела костюм, и это помогло. Глубокое дыхание, движение молнии, которое прикрыло мне спину и натянуло ткань на груди и животе. Я поправила штаны, проверила, нет ли морщинок и складок, и сочла результат удовлетворительным. Не идеальным, каким мог бы быть костюм, сделанный специально для меня, но удовлетворительными.

Я принялась рыться в коробках. Когда я упаковывалась, туфли и ботинки размещала внизу, одежду наверху.

– Пояса, – раздался голос Кристал. Я услышала стук бросаемых на диван вещей. – Маски. Нарукавная повязка.

Пакет, прошуршав о диван, сорвался с него и упал на пол. Повязка легла на диван рядом с поясами. Черная, с символом Золотого утра.

– Хорошие броски, – сказала я. Кристал стояла ко мне спиной и кидала вещи через плечо. – Можешь повернуться.

– Спасибо, – ответила она. – Не трать слишком много времени. Сейчас поздно, темно, люди не будут обращать особого внимания.

– Не буду тратить. Как с этим связана другая Земля и война? – спросила я. Вытащила пару белых ботинок. Туфли, предназначенные для костюма, возможно, сгодились бы лучше, но я предпочитала ботинки, поскольку они лучше выдерживали жесткие приземления, пинки и падения. Четырнадцатилетняя Прославленная усвоила урок: ничто не смущает сильнее, чем когда мелкий преступник смотрит, как ты летишь за свалившейся с ноги туфлей и надеваешь ее обратно.

– Рабочие прекратили все работы. Они удерживают в заложниках дома, оборудование и стройматериалы с намеком, что уничтожат это все раньше, чем откажутся от того, что им полагается, – сказала Кристал. – Последний большой караван с материалами и грузовиками был с другой Земли, и он тоже попал в заложники. Доставщики с Земли К не двигаются с места, потому что не хотят бросать свой груз, хоть им и сказали, что они могут идти. Правительство Соединенных Штатов К начинает злиться, потому что их люди не дома, отсюда и идут перешептывания насчет войны. Рабочие не хотят ничего больше уступать, и строительные бригады тоже.

– А наша работа – обеспечить, чтобы пат оставался патом, пока другие не отыщут решение, – произнесла я, натягивая ботинки.

– Или смягчат ущерб, если он будет, – добавила Кристал.

Я застегнула ремешки костюма, взяла металлическое кольцо, на которое были надеты пояса, и почти сразу нашла тот, который меня устроил. Тактический пояс с маленькими кармашками. Следом я открыла пакет с масками.

Маски были из тех, какие плотно прилегают к лицу. Удалить защитную пленку, прижать к лицу – как косметический пластырь. Не мой любимый тип, но я понимала, почему они так делают, когда рассылают упаковки с образцами. Клей быстро сотрется, и тогда будут заказаны настоящие индивидуальные маски для долгосрочного ношения. Но качество было на уровне. Снова все маски белые, некоторые с линзами.

Я нашла одну с белыми линзами, глазницы которой приходились напротив моих, и поднесла к лицу, чтобы убедиться, что линзы не мешают обзору. Легкое гало при взгляде на источники света, но ничего особо плохого.

– Что думаешь? – спросила я.

– Думаю, что ты выглядишь настолько собой, насколько я давно уже не видела, – ответила она.

– Может, я создана для ношения костюмов, – сказала я.

– Может, – согласилась она. – Но я имела в виду другое, куз. С того момента, как ты вошла в мою спальню, еще до того, как что-то надела, ты выглядела более сосредоточенной и заякоренной в реальности, чем раньше.

Я сделала глубокий вдох и кинула взгляд на занавески. Слова, что я выгляжу лучше, напомнили мне, что прежде я выглядела неважно, а это напомнило мне, почему я выглядела неважно, а это, в свою очередь, ухудшило мое самочувствие.

Легче будет, если я не стану на этом сосредотачиваться.

– Спасибо, видимо.

– Чем бы ты ни занималась, думаю, тебе следует заниматься этим больше.

– Так и планирую. Но пока что, ради экономии времени, раз твое подразделение ожидает, что ты поспешишь обратно, мне просто надо знать, я в этой маске выгляжу как психованная или нет.

– Хорошо выглядишь, – ответила Кристал. Подняла вещь, которую я отложила в сторону, когда откапывала ботинки. Простую белую толстовку. – Прикрыть асфальтовую болезнь?

Я посмотрела на свои руки. У меня еще оставалась красная припухлость от того кувыркания по земле.

– Или нет, – добавила она. – Это не будет работать с твоим полем.

Будет, но я не стала объяснять всю ситуацию.

– На самом деле может пригодиться, – сказала я. – Немного приукрасит мой верх.

Кристал улыбнулась, радуясь, что я ей подыграла.

– Именно! Я как раз подумала, что мы можем по-быстрому налепить сюда какой-нибудь символ-термонаклейку.

Толстовка как часть моего костюма? Это было бы в струе переделки обычных вещей в костюмы. Группа Дымного Плаща этим активно занималась. И несколько злодеев из команды Короля Краха тоже, но это частично могло быть связано с желанием не выделяться до реализации их плана.

Самые значительные тренды в моде и стиле часто оказываются симптомами внешних факторов. В нынешних обстоятельствах заполучить хороший костюм было трудно. Кроме того, при существующем эмоциональном фоне было желание выглядеть приземленнее, ближе к народу.

– Точно, – сказала я и улыбнулась. – Может сработать.

– Вопрос в том, доверяешь ли ты мне это сделать? – спросила она, поднимая руку и испуская из пальцев веер лазерных лучиков в созданный ею же силовой щит. – Или предпочитаешь подождать, пока утюг нагреется?

 

⊙

 

Линии фронта были прочерчены, фигурально выражаясь. По крайней мере, здесь было тихо: силы собирались в ожидании наступающего дня. В центре этого конкретного поля боя было одиночное высокое здание, освещенное от первого до последнего этажа, даже вечером, несмотря на электрические квоты.

Рабочие-строители собрались в группы, самая большая из которых располагалась вокруг трех стен здания; службы быстрого реагирования и Плащи удерживали их на дальней стороне улицы. Они окружали штаб-квартиру одной из строительных компаний.

Фонари на столбах, осветители новостных команд, беседующих с ключевыми лицами, и фонари самих рабочих освещали толпу довольно ярко.

С высоты птичьего полета мы могли видеть несколько стройплощадок вокруг этой зоны; каждая была более или менее освещена фонарями в ее пределах – свет был сосредоточен внутри ограждений каждого из строящихся зданий. Строительная техника, люди и скопления вещей отбрасывали длинные тени. На большинстве площадок были часовые, глядящие по сторонам на предмет неприятностей. Некоторые из этих часовых посветили в нашу сторону фонариками, когда мы пролетали мимо.

Мы с Лазерной Грезой приземлились.

– Как я скучала по полетам с тобой, – произнесла она.

Я улыбнулась. Мои эмоции сейчас были настолько запутанными, что я не хотела ничего говорить. Я не доверяла ни своему голосу, ни возможному выбору слов.

Куда легче ограничиваться незначительной, поверхностной реакцией. Приятно было находиться рядом с кузиной, приятно, что она счастлива.

Мы зашагали по улице – здание с одной стороны, толпа рабочих с другой. Ходьба помогала прокачивать кровь по жилам, и мое тело разогревалось, тогда как полет, казалось, заморозил кровь и меня саму. Руки замерзли, и я держала их в карманах толстовки.

– Лазерная Греза. Умеешь ты приходить в последний момент, но вовремя. А это кто? – спросил Плащ в куртке. Тяжеловесный парень с очень чистым лицом; глаза и нос закрывал слабо изгибающийся визор.

– Родственница, – ответила Лазерная Греза. – Был призыв о помощи, и ее пригласил человек по имени, эээ…

– Темпера, – подсказала я.

– Темпера. Точно. Мы же платим за лишние рабочие руки?

– Платим, – ответил мужчина. – Хотя и немного.

– Все нормально, – заверила я.

Он посмотрел скептически.

– Я могу подтвердить рекомендацию, если это имеет значение, – сказала Лазерная Греза.

– Это не повредит, – ответил мужчина. – Если она создаст проблемы, имей в виду, задницу поджарят тебе.

– Так точно, сэр, – произнесла она. – Я начала патрулировать вместе с ней раньше, чем стала водить машину. Я бы доверила ей свою жизнь. Так что с оптимизмом рассчитываю, что моя задница останется комнатной температуры.

– Не умничай. Я не хочу ее в общем строю. Если она хочет вступить, должна подать заявку и обучиться.

– Она не… – начала Лазерная Греза в тот же момент, когда я начала: «Я не…»

Лазерная Греза уступила мне.

– Не хочу проявить неуважение, – заговорила я. – Это не ради меня. Но я понимаю в общих чертах ситуацию, я буду помогать поддерживать мир, я буду следовать любым приказам.

– Ты будешь в порядке, если я пошлю тебя помочь заполнить дыры на флангах?

– Для этого я и здесь, – ответила я.

– Южная сторона здания, – указал он. – Стой на прерывистой линии, не смотри на толпу пристально, не проявляй враждебности. Если они станут буянить, веди себя нежно.

– Сделаю, – заверила я.

– Сегодня ночью должно быть тихо, – произнес он, повернувшись к Лазерной Грезе, но при этом косясь на меня. Включая в свое обращение нас обеих. – Здесь одно из трех мест. Большие демонстрации ожидаются завтра и в другом месте. Сейчас их в основном интересует удержать позиции и организоваться. Нести вахту, дать камерам пищу для записи. Хорошо было бы, если бы они этим переболели или им стало скучно до того, как завтра начнется, но вряд ли нам так повезет.

Должно быть, именно поэтому Темпера сказала, что я могу позвонить с утра. Рабочим нужно было время и внимание прессы, чтобы придать их стороне какой-никакой вес, прежде чем они начнут действовать всерьез.

– Отправляйся на позицию. Я скоро пошлю в твою сторону кого-нибудь с кофе.

– Хорошо, – ответила я.

Паралюди на улице к югу от здания стояли вдоль нанесенной краской разделительной разметки посередине дороги. По одному парачеловеку через каждые футов пятнадцать. Никаких баррикад не было, только фонари на треногах, подсоединенные к батареям, освещали большую часть улицы. Рассеянный свет от домов по соседству тоже вносил свой вклад.

Толпа вела себя шумно, но это был тихий, непрерывный гул. Разговоры, беседы, иногда повышенный голос. На улице было не видать ни единой машины.

Я вспомнила, что произошло с Дымным Плащом. На миг закрыла глаза, включила силовое поле и оставила включенным. Это доставляло дискомфорт, но от пули дискомфорт был бы куда сильнее.

Плащи, стоящие на улице по левую руку от меня, все были с иконками «Авангарда» на рукавах и костюмах. Схематичная человеческая фигурка со щитом в виде знака «больше», бегущая вперед. Цвет иконки зависел от цветовой схемы костюма, но она всегда выделялась – желтая на красном или оранжевом костюме, лиловая на сине-зеленом. Жирные линии иконки перетекали в индивидуальную иконку Плаща или в другие детали костюма: линии щита или ромбовидное обрамление иконки присоединялись к линии, сбегающей по шву рукава, или к линиям, идущим поперек груди.

– Ты с кем? – спросил меня парень, стоящий слева. Его лицо закрывала пластина с толстыми, жирными линиями и угловатыми краями, свойственными «Авангарду», и «уши» пластины уходили назад, прикрывая его собственные уши и придавая им заостренный, эльфийский вид. Дизайн костюма подчеркивал его стройное телосложение: сочетание куртки и легинсов с ярко выраженным зигзагом на талии, где они встречались. На кончиках ступней линии слегка изгибались.

– Я независимая, – ответила я. – Пока что.

– А мы «Авангард», – сообщил он. – Я Спрайт.

– Я сейчас между именами. И между костюмами. Не суди меня слишком строго.

– Можно рассмотреть эмблему?

– Просто дизайн, не эмблема, – ответила я и повернулась к нему спиной, показывая наше наспех сделанное творение с термонаклейкой; толстовка местами оказалась легонько обожжена. Это был круг с пересекающими его линиями, почти как солнце, только линии шли внутрь круга. Изображение было как бы повернутым: в левой верхней его части линии были короче. Идея и дизайн принадлежали Кристал, ну а я не возражала.

– Между командами, между именами, между костюмами?

– Более или менее исчерпывающе, – согласилась я. – Если тебе нужно как-то ко мне обращаться, зови меня Викторией.

– Это честь для меня, Виктория, – произнес Спрайт, чуть поклонившись. – Я рад твоему обществу. Мы можем здесь на какое-то время задержаться.

– Вероятно, задержимся, да.

– Вижу, у тебя повязка. Ты в деле как минимум несколько лет. У тебя есть какие-нибудь военные истории, которыми ты можешь поделиться?

– Да, и немало, – ответила я, мысленно добавив: «И много таких, которыми не поделюсь».

– Значит, ты опытная, хм?

– Несколько лет за плечами. И несколько лет полуотставки.

– Могу сказать тебе, что я очень опытный, – произнес он с ноткой юмора в голосе.

Я взглянула на него, выгнув бровь.

– Я расскажу свои истории, если ты расскажешь свои, – добавил он.

– Ты вот так предлагаешь.

– Возможно, – ответил он. – То, что я предлагаю, будет надолго и оставит тебя исключительно довольной. Ты в игре?

– Ух ты, – сказала я. Не сдержала улыбки, глядя на толпу, а не на Спрайта. – Те, кто говорят, что «Авангард» бросается на любое дело без раздумий, не лгут.

– Если меня завести, я буду продолжать всю ночь. Так что можем и пораньше начать.

– Но со зрителями?

– А мне скрывать нечего. Я бы пригласил их присоединиться, но, боюсь, тут станет немного жарко.

– Возможно, – сказала я. – Было бы неплохо какое-то время избегать жары.

– Я более чем согласен, Виктория Между Всем, – ответил Спрайт. – Тебе надо найти хорошего партнера, попасть в нужный ритм, в нужный темп. Когда тебе станет удобно, можешь попробовать те или иные вариации.

Женщина, стоящая слева от него, произнесла что-то жутко смахивающее на «Господи, Спрайт».

Не слышат ли нас люди на тротуаре? Непохоже. Вероятно, гул голосов заглушал то, что говорили мы.

– Он всегда такой? – спросила я, чуть повысив голос.

– Да, – ответил Спрайт.

– Нет, – сказала женщина. – Рискну предположить, что ты его вдохновила. К несчастью.

Спрайту раздражение товарища по команде, казалось, придало энергии.

– Не столько вдохновила, сколько заинтриговала. Я бы с удовольствием насладился твоими, кхм, историями, Виктория со стильной эмблемой.

– Не такая уж классная эмблема, – ответила я. – Но хорошая попытка. Ценю.

– Я хотел поработать в области лести. Кстати, по части того, что я могу сказать, у меня недостатка нет, и я отнюдь не преувеличиваю. Я выбрал эмблему, потому что она мне действительно нравится, а еще потому, что обычно, когда говоришь что-нибудь хорошее о чем-нибудь вроде прически девушки или еще что-нибудь насчет ее внешности, то получаешь чисто рефлекторное сопротивление.

– Бывает, да, – согласилась я. Для меня так и было, но по иным, чем обычно, причинам. Досадно, но его искренность снова попала мне в болевую точку. Мой голос даже для меня самой прозвучал по-другому, когда я произнесла: – Я польщена, Спрайт, серьезно.

– Ой. Но?

– Но, хотя я была бы счастлива обменяться историей-другой, я не настроена на другие штуки, к которым ты подводишь. Просто я сейчас не про это. Было бы нечестно по отношению к тебе. Сперва мне надо разобраться в себе самой.

– Я это уважаю, – произнес он.

– Спасибо, – сказала я. – Я ценю твое остроумие. Местами у тебя очень изящно получалось.

– Спасибо, что дала попытаться, я… – Спрайт замолчал, когда женщина слева от него издала какой-то звук. Предшествующего звука я не слышала, но сейчас ее губы произвели что-то вроде тихого удара. Спрайт переключился на нее. – Я в тебя что-нибудь брошу, Тандем.

Женщина рассмеялась.

Секунду спустя к нам присоединился еще один человек. По дороге прошла рябь, и он возник из сумрака почти мгновенно. Плащ с торчащими из костюма клинками, которого я встретила утром того дня, когда напали на общественный центр.

Он оценивающе посмотрел на меня.

– Привет, – поздоровалась я.

– Мм, – издал он звук, который трудно было назвать ответом. – Эй, Спрайт, поменяйся со мной на минутку.

Это «мм» меня озадачило.

– Мне приятна его компания.

– Ей приятна моя компания, Срез, – повторил Спрайт. – Сегодня хорошая ночь.

– Сегодня будет долгая ночь, – ответил Срез. – Думаю, я знаю ее со вчерашнего дня.

Он смолк и покосился на меня.

– Да, – согласилась я.

Срез повернулся обратно, чтобы поговорить со Спрайтом, но тут же снова взглянул на меня.

– Что за звук?

Я вслушалась и тоже услышала. Царапание.

Не пытаясь выглядеть так, будто смотрю вниз, я посмотрела вниз. Мое силовое поле, невидимое для всех присутствующих, царапало мостовую.

Я подлетела достаточно высоко, чтобы руки не могли дотянуться до земли. Футов на восемь. Отсюда, поскольку я видела падающий на мостовую свет под другим углом, я смогла разглядеть неглубокие бороздки.

Это подпортило мне недавно улучшившееся настроение.

– Все нормально? – поинтересовался Спрайт.

– Да, просто не стоится на месте, небольшой заскок способности, – ответила я. Тут я осознала, что толпа заметила, как я взлетела: разговоры слегка утихли.

Меня немного удивило, что, кроме флиртующего Спрайта, никто в большой компании строителей не обратился ко мне.

Я решила испытать свою удачу и крикнула им:

– Эй, ребята, вы там в порядке?!

– Малешко прохладно! – ответил кто-то.

– Это точно! – согласилась я. – Но лучше так, чем наоборот, верно?

На это реакция была неоднозначная.

– Плечом к плечу на жаре, воняя потом? Вы же этого не хотите! – продолжила я.

– Мы к запаху пота привычные, сонц! – откликнулась какая-то женщина. Раздались согласные перешептывания.

– Берегите себя, окей?

В ответ раздалось несколько тихих и неразборчивых фраз, из которых выделилась одна, очень эмоциональная:

– Отдайте нам наши дома, и мы, блин, будем в полном ажуре!

Несколько голов повернулось на этот голос.

– Это не от нас зависит, – ответила я. – Приберегите эту энергию на завтра, хорошо? Мы здесь, чтобы хранить вас в безопасности и их тоже в безопасности.

Раздалось несколько тихих ответов.

– Это не помогает, – заметил Срез.

– Ну не знаю, – возразила я. – Даем им знать, что мы не против них, что нас заботит их благополучие? Обращаемся к ним, говорим, это же не повредит, разве не так?

– Думаю, поэтому я и здесь, – сказал Срез.

Я посмотрела на него.

– Обратиться и поговорить, – пояснил он. – Я просто хотел, чтобы не было никаких обид. Насчет того, что тебя не взяли в «Авангард».

Я послала им мейл, через пару часов они прислали ответ с отказом.

– Я не очень забивала этим голову, – сказала я. – Отстой, конечно, но вы должны делать то, что должны. Как, по-видимому, и все остальные. Я что-нибудь придумаю.

– Они тебе не сказали, что это был я?

– Нет, – ответила я и нахмурилась.

– Я велел им сказать тебе нет, а также сказать, что это я и по какой причине.

– Ясно. Они просто сказали нет.

– Ладно, на хер это все. Я подумал, что ты должна знать: ты там очень дерьмово поступила.

– Прошу прощения?

– Я понял, когда твое лицо всплыло в связи с инцидентом в общественном центре Норфейра. Ты же противостояла Королю Краха?

– Не вижу, в чем проблема, – сказала я.

– Ты добираешься на место происшествия раньше меня, потом используешь свою секретную личность, снисходительность и антипаралюдскую херню, чтобы меня принизить? И после этого ты хочешь место в «Авангарде»?

– Я оказалась там случайно. Извини, я вовсе не намеревалась как-то тебя подсекать.

«Я вообще-то пыталась тебе как-то помочь», – подумала я.

– Угу. Точно. Могу догадаться, какие у тебя были намерения.

Я была чертовски уверена, что разобралась с той ситуацией правильно. И склонялась к тому, чтобы приписать эту реакцию Среза тому, что у него пара шариков укатилась или есть какие-то внутренние проблемы. Все же это меня беспокоило, а еще больше беспокоило то, что он оборвал хорошую беседу и сейчас явно собирался всю ночь составлять мне компанию, рассказывая, каким образом я в ответе за его тараканов.

Я поджала губы, изо всех сил стараясь отфильтровывать его слова, выключать из сознания то, что могла, и реагировать, когда необходимо, чтобы он не мог добавить к списку своих горестей то, что я его игнорирую. Сейчас он говорил что-то об общественном центре.

Вдруг поднялись голоса, раздалось несколько выкриков как от Плащей на одной из других улиц, так и из толпы. Люди стали доставать телефоны.

Я почти что обрадовалась этому вмешательству – но лишь на мгновение после начала этой суматохи; затем я осознала, что, возможно, где-то кто-то пострадал.

Я крутанулась в воздухе, высматривая, пытаясь понять, что случилось. Увидела приближающуюся Кристал и полетела ей навстречу.

– Сюда! – крикнула она, почти не притормозив в полете. Я присоединилась к ней, колеблясь, когда воздух прорывался мимо моего силового поля с какой-то непредсказуемой асимметричностью.

Я отключила силовое поле. Теперь я могла лететь ровнее, но при этом осталась без защиты от холодного ветра, бьющего в лицо.

Кристал ничего не объяснила. Предоставила мне самой все увидеть.

На нашем участке было тихо. В отличие от как минимум одного из остальных, где собирались рабочие. Люди там распространились сильнее, и по их местонахождению я предположила, что часть из них пересекла улицу, приблизившись к зданию. Там было больше машин «скорой», больше Плащей, а в центре толпы виднелось открытое пространство.

Восемь человек собрались в центре этого пятачка, еще сколько-то рассыпалось вокруг них. У нескольких из них светились глаза, у кого-то рты. Вокруг них двигались какие-то силуэты, которые я не могла разобрать. Работа какой-то способности, будто контуры чего-то слабо сияющего в темноте, слишком абстрактного, чтобы различить.

Я смотрела, как два человека отделились от толпы на краю этого пространства и побежали к центральной группе. Мужчина и женщина, держащиеся за руки.

Меня вдруг словно по голове ударило. Мысленный образ, ощущение, чувство чего-то большого. Забыто в тот же миг, когда случилось. Я кубарем полетела вниз, но поймала себя в следующую же секунду. У Кристал было то же самое.

– Назад! – проорал кто-то.

Взревел мегафон:

– Прочь от центра!

Восемь человек уже превратились в шестнадцать, включая двоих подбежавших и нескольких, не отступивших к краю пятачка. Глаза светились, способности оплели несколько рук. Пика из какого-то созданного способностью материала взметнулась вверх перед одной из женщин. Один мужчина упал на колени, раскинув руки, и земля вокруг него пошла рябью.

Люди не уходили от центра. Осознавая, что происходит, или думая, что понимают, другие тоже подбегали к этой группе, присоединялись к ней.

– Назад, – сказала мне Кристал. – Если нас вырубит…

Я отступила, высматривая обороняющихся Плащей. Подсвеченные вспышками мигалок с отключенными сиренами, Плащи сгрудились неподалеку от здания. Они организовывались.

– Это сломанный триггер, – сказала я.

– Ты так думаешь? – спросила Кристал.

Я полетела прямо к собравшимся героям. Мне не представилось шанса услышать хотя бы пару слов из уст лидера – нас ударило еще раз. Все вздрогнули, когда нас накрыло. Слишком короткое для триггерного видения, неполное, фрагментарное, но все равно оно почувствовалось.

Шестнадцать превратились в тридцать два.

 

Предыдущая          Следующая