ИНТЕРЛЮДИЯ 1
Грузовик затормозил у ворот, чихая и постукивая мотором. Человек за рулем высунул руку из окна и помахал в камеру – ворота дистанционно открыли.
Еще минуту грузовик въезжал на холм, пока не остановился наконец на парковке – покрытой гравием площадке без как-либо очерченных парковочных мест. Трое в машине оставались сидеть, настороженно глядя со стороны на ресторан.
Это была бревенчатая изба, только громадная; кедровые стволы, избавленные от коры и чем-то покрытые, на солнце почти блестели теплым желтым блеском. Третий этаж был вдвое меньше первых двух по площади, а вторая половина представляла собой патио на крыше. Вокруг здания хаотично стояли столики, некоторые близко друг к другу, некоторые поодаль, словно пытались удрать в лес. За домом виднелся скальный обрыв, а дальше бескрайние леса, холмы, горы и маленькое озерцо.
– Хороший вид, – заметил с заднего сиденья Лось.
Линк сидел на пассажирском сиденье, скрестив ноги под собой, чуть откинув спинку и сам откинувшись. Поскольку сзади находился Лось, он был вынужден подвинуть свое сиденье как можно дальше вперед, что оставляло ему мало места для ног.
– Только подумай, за этим видом нет ничего ваще. Если пойдешь прямо вперед и так и будешь идти, то не найдешь ни одного дома, пока не выйдешь с той стороны к этому же поселению.
– Если пойдешь прямо вперед, – ответила женщина на водительском сиденье, после чего сделала паузу, чтобы глотнуть воды из бутылки, которую пристроила в подстаканник, и скорчила гримасу, когда вода оказалась теплой, – то окажешься вон в том озере. Или в океане. В любом случае утонешь.
Линк ухмыльнулся.
– Тебя бы назвали идиотом, – добавила она. – Зачем вообще идти вот так прямо вперед? Ты хочешь что-то доказать?
– Не думаю, что Линк имел в виду именно это, – произнес Лось.
– Харпер знает, что я имел в виду, – ответил Линк, развернувшись на сиденье, чтобы посмотреть на Лося.
Лось был габаритным парнем с постоянно всклокоченными светлыми волосами. Он расстегнул часть ремешков маски, и она лежала на его мускулистом плече. Маска была металлическая, грубая, и Лось для мягкости носил матерчатую подкладку – она оставалась у него на лице и сейчас. Еще на нем была майка, джинсы, ботинки, а рядом с ним на сиденье лежала пара металлических перчаток. Несмотря на то, что грузовик был большой, а Лось лежал вдоль сиденья, он едва помещался. Впрочем, похоже, ему это не мешало.
Позади Лося и грузовика была гравийная дорога, которая поднималась на холм, к пропускному пункту с воротами, а у подножия холма лежало простенькое поселение, которое заставляло любого посетителя почувствовать, что ему здесь не рады. Там жила где-то тысяча человек, максимум две.
– Они построили это место на самом краю цивилизации, – сказал Линк, подытоживая свою предыдущую мысль.
– Вы оба всегда казались мне людьми как раз для края цивилизации, – произнес Лось.
– Мы норм справляемся, – ответил Линк. – Помести нас в центре города, мы тоже будем норм, ага, цыпа?
– Мм, – ответила туманно-утвердительным звуком Харпер. – Думаешь, тут ловушка?
Линк повернулся к зданию на вершине холма.
– Неа. На фига строить красивое заведение в таком месте и использовать для неправедных целей?
– Ну, вообще-то оно должно быть неправедным. Мы поэтому сюда и приехали, – заметила Харпер. – Вопрос в том, эта неправедность убийственного рода или нет.
– Хороший вопрос, должен признать, – согласился Линк.
– Я знал одного типа, – заговорил Лось. – У него был особняк. В наследство достался или еще что-нибудь. Суперприличный.
– Тип или дом? – уточнил Линк.
– Хм?
– Тип был приличный или дом был приличный?
– Дом. Я к чему и клоню. Тип был неправедный по самое не балуй. Он обновил все интерьеры. Он хотел устроить бизнес на том, чтоб держать людей, которых надо держать. За выкуп. Говорил, что будет разбираться с ними и подчищать, если выкуп не заплатят. Хотел, чтоб с ним договаривались избавляться от людей жуткими способами.
– Предполагалось, что их будут просто высаживать у красивого, заметного особняка и передавать деньги? – спросила Харпер.
– Да, идея была такая, кажется. Он бы гарантировал нанимателю, что их смерть будет медленной и мучительной, потом бы все подчищал, обеспечивал, чтоб их никогда не нашли.
– Явно не приличный тип, сталбыть, – произнес Линк.
– Рискну сказать, так и было, – согласился Лось.
– Кошмарная идея для бизнеса, – заметила Харпер.
– В некотором роде да, – кивнул Линк.
– Возможно. Но, должен сказать, непохоже, чтоб он занимался этим ради денег. Сильно подозреваю, что его больше привлекала та часть, где он делал жуткие вещи с людьми. У него милое местечко, он хочет творить с людьми креативно плохие вещи плюс немножко денег на карманные расходы. Проведите линии между всем этим, и вы получите нечто вроде его тогдашнего плана на игру.
– Треугольник? – спросил Линк, обернувшись на Лося. Тот пожал плечами, и Линк пояснил: – Если проводишь прямые линии между тремя чем-то, то получаешь треугольник.
– Может, линии были не прямые, – ответил Лось. – Но если ты беспокоишься, не ловушка ли это… по-моему, то, что здесь понтовое место, ничего не исключает.
– Это дом из бревен, Лось. Ничего такого уж понтового.
– По мне так понтово.
Харпер подалась вперед, ближе к рулю и ветровому стеклу, прищурившись от солнца.
– Что думаешь, цыпа? – спросил Линк. – Тут убийственная неправедность или процветательная неправедность?
– Что-то тут есть, – ответила она. – Люди на крыше в костюмах, и некоторые из них смотрят на нас. Думаю, нам лучше зайти, или над нами будут смеяться.
– Они будут смеяться в любом случае, – сказал Линк. – Твой грузовик видал лучшие деньки…
– Заткнись о моем грузовике, Линк.
– Кроме того, с нами Лось, только без обид, Лось.
– Все-таки было обидно, спасибо большое, – откликнулся Лось с возмущением.
– Ты зовешь себя Лосем. Люди будут смеяться. Тут-то ты покажешь свои достоинства и заставляешь их прекратить, вот как это работает.
– Люди не должны смеяться в принципе, – возразил Лось. – Лось – устрашающее и благородное создание. Если ты не готов связываться с носорогом, тебе не стоит связываться и с лосем. Он один из немногих действительно допотопных гигантских зверей, которым хватило упрямства дожить до наших дней.
Харпер заглушила мотор. Грузовик чихнул, закашлялся и резко умер, да так, что можно подумать – он уже никогда не оживет.
– Я знаю, кореш, – ответил Линк, оторвав взгляд от видавшей виды, покрытой коркой запекшейся пыли приборной панели машины. – Я это знаю, я как-то видел одного вблизи. Я видел, как он пробежал по снегу, где нормальный человек даже пройти не смог бы, а потом врезал по машине с такой силой, что она перевернулась. Здоровый респект и уважуха.
– Чертовски верно, – сказал Лось.
Харпер покосилась на Линка, натянула маску и подняла капюшон.
– Но среди них не все знают, – продолжил Линк. – Тебе придется с этим работать. Выбрал имя, которое напрашивается на приколы, – будь готов смириться с приколами.
– Я надеялся, они будут смеяться с, а не над, – ответил Лось. – По крайней мере, я надеялся, что вы двое не будете меня подкалывать. Это нехорошо, Линк.
Харпер выбралась из грузовика.
– Я не смеюсь над, кореш. Я только указываю, что они могут. Только и всего, – сказал Линк. Он надел маску, несколькими движениями руки поправил волосы и бороду и тоже вылез из машины, после чего ударил по рычагу, чтобы сдвинуть свое сиденье вперед и дать Лосю место выбраться.
Лось оставил матерчатую маску поверх лица, а металлическую – на плече. Он потянулся, звучно щелкая суставами, и надел перчатки с меховой оторочкой.
– Тебе придется их снять обратно, если мы там будем есть, – предупредил Линк.
– Это вопрос имиджа, – ответил Лось. – И потом, имя теряет смысл, если я без них.
Харпер была в костюме, хотя «костюмная» часть представляла собой в основном одеяние фиолетового цвета, без рукавов, но с капюшоном, сидящее асимметрично, спадающее по одной ноге а-ля мантия. Под ним были облегающие шорты. Верхнюю часть лица скрывала черная маска, а сквозь верх капюшона, не давая ему спадать, проходили ветвящиеся рожки, напоминающие оленьи панты.
У Линка была маска, похожая на маску Панты, но она очерчивала область вокруг глазниц и бровей, а верхний край, ветвясь, уходил в волосы. Туловище и ноги обтягивало трико, поверх которого были штаны. Его костюм изначально был многослойным, но жара вынудила Линка раздеться до нижнего уровня, оставив только штаны, потому что в одном лишь трико он бы чувствовал себя клоуном.
Люди, облокачивающиеся на перила на крыше и даже перевешивающиеся через них, смотрели, как они втроем подходят к двери.
– Это место просто охерительно лучше, чем пара предыдущих, куда мы заглядывали, – произнес Скакун.
– И дороже, – ответила Панта. Она уже смотрела на стоящую у двери доску с ценами. – Двадцать долларов за сэндвич с курицей?
– Пошли, – сказал Скакун, толкнув дверь.
Внутри было просторно; кухня – островок в середине, вокруг нее стойки, по периметру кабинки, а между стойками и кабинками – столики. Сейчас, помимо персонала, на первом этаже было всего одиннадцать человек, но здесь разместилась бы сотня, а то и больше.
Скакун подошел к кухонному островку. Обратился к чернокожей женщине лет двадцати с небольшим в бежевой рубашке поло и переднике:
– С кем мне поговорить, чтоб узнать правила?
Она ткнула пальцем через плечо, указав на чернокожего старика, вытирающего стакан. Тот, не отрываясь от привычных движений, искоса наблюдал за новоприбывшими.
– Он главный? – уточнил Скакун.
Работница молча кивнула.
– Чем могу помочь? – спросил старик, когда троица подошла к нему.
– Мы уже были в здешних местах пару раз, я просто ищу, у кого бы узнать про здешние обычаи и какие-нибудь особенные правила.
– За заказы плата вперед. Если здесь людно, иметь деньги наготове, когда заказываете. Не создавайте проблем, не извлекайте оружие, не шумите, предупредите нас или воспользуйтесь задней дверью или патио, если ваша способность собирается доставить кому-то проблемы. Наверху бар, но вы наверх не идете, кроме как если вас пригласили или вы в курсе, что обладаете качествами, позволяющими идти наверх.
– Какого рода качествами? – поинтересовалась Панта.
– Если ты спрашиваешь, значит, не обладаешь ими, – ответил старик. Поставил стакан и взял следующий. – Крыша для более приватных встреч, чем второй этаж. Если на второй этаж вам нельзя, на крышу тоже не суйтесь.
– Усек, – кивнул Скакун. – Кого-нибудь лучше избегать, беречься, что-нибудь типа такого?
– Больше вам стоит беречься, чем мне беспокоиться. Если кто-то создает проблемы или досаждает другим, их вышвыривают. Если вы поможете вышвыривать, я вас угощу чем-нибудь за счет заведения.
– Ясно, – сказал Скакун. – Понял.
– Выпивку здесь подают? – спросил Лось.
– Подают. Но за чем-то поэкзотичнее пива или вина приходится посылать наверх.
– Можно мне Могучего мужика? – спросил Лось. Он снял перчатку и достал из кармана кошелек, а из кошелька – двадцатку. – Поездка была долгая и жаркая.
– Имя? – спросил старик, подавая жест работнице. Та пошла за пивом. Старик извлек из кармана передника блокнот и ручку.
– Имя? Эээ, Л.К, – ответил Лось.
– Никаких инициалов, – отрезал старик.
– Тогда просто Лось, – сказал Лось, пустив двадцатку по стойке. – Можно нам заказать еду за столиками?
– Можно, – кивнул старик. Взял деньги, потом извлек из кармана передника пятерку и вернул Лосю. Перевел взгляд на остальных двух. – Имена?
– Скакун. Она Панта.
– Мне следует о вас беспокоиться?
– Не. Мы в целом ручные. Мы пришли налаживать контакты и чтоб наши имена знали, кому понадобится выполнить какую-нибудь мелкую работенку.
– Если будете заниматься любым бизнесом, делайте это достаточно незаметно, чтобы я и мои люди этого не видели. Если будете применять способности, не беспокойте ими соседей.
– Усек. А мне можно тоже пива? Того же, что моему корешу Лосю, – Скакун передал купюры.
– И мне, – присоединилась Панта.
Скакун достал из кошелька купюру покрупнее, положил на стойку и пустил в направлении старика.
– Чаевые?
– Не требуются, – ответил старик. – Плата за обслуживание и спокойную обстановку включена в цены на еду. Если хотите поблагодарить меня, закажите что-нибудь.
Держа пиво в руках, они обсудили, не сесть ли тут, у стойки, но в итоге Лось направился к одному из столиков.
– Где сидишь, имеет значение, – сказал Скакун. – В кабинке – значит, ты не лезешь в чужие дела, вокруг тебя стены. У стойки – значит, ты открыт к общению, другие могут подходить и присоединяться, я так думаю. Не совсем уверен, как это работает конкретно здесь.
– Я тебя услышал, – ответил Лось. – Но я неудобно сидел весь путь сюда, и если сейчас сяду на один из этих высоких стульев, то моя спина ответит мне спазмом на весь путь обратно. Мне тут нужно что-то крепкое и надежное.
– Лады, не так уж важно, – согласился Скакун. Он вывернулся на своем стуле, держа руку на пиве, и обвел взглядом остальных присутствующих. – Довольно расслабленно тут.
– Возможно, тихое время дня, – предположила Панта.
– И место не на самом проходе, – добавил Скакун. – Вы слышали, что он сказал насчет применения способностей? В скольких местах мы уже побывали, и в скольких из них вообще разрешали способности?
– Десять. Десять мест, – ответила Панта, берясь за свое пиво. – И это единственное, кажется. Может, и было такое правило в «Колодце», но там заведение было скорее из тех, где ты не знаешь правил, пока кто-нибудь не вобьет тебе нос в череп за то, что ты их нарушил.
Скакун следил за пылинкой розового оттенка, проплывающей мимо его лица. Потом улыбнулся.
Четверо подростков в угловой кабинке. На них темные одеяния с символами и прочими элементами дизайна, нанесенными отбеливателем из аэрозольного баллончика. Один, с банданой на голове, глянул в сторону троицы, и Скакун ему улыбнулся.
Еще трое в другой кабинке, у стены. Механики. На столе расстелена ткань, сверху разложены детали. Самые разные штуки, от изогнутых кусочков металла до стеклянной трубки, внутри которой виднелось что-то вроде здоровенной изжеванной жвачки. Жвачка кидалась на стенки своей стеклянной клетки.
Интересно, подумал Скакун, как это сочетается с правилом «никакого бизнеса»? Или они только беседуют о деле? Где проходит черта?
В одиночестве в кабинке сидела женщина в маске поверх нижней половины лица, с длинными черными волосами, в длинном красном платье с разрезом сбоку, открывающим соблазнительный кусочек ноги. На руках ее, включая кисти, были изящные металлические штучки: набор браслетов у локтей, запястий, костяшек пальцев, кольца на пальце, тонкие стальные стержни, соединяющие эти детали между собой, идущие вдоль тыльной стороны каждого пальца до ногтя. Кончик каждого пальца щеголял изукрашенным когтем.
Каблуки, подметил Скакун, были примерно такими же. Высокие каблуки вообще необычны для человека в костюме, а ее – еще более необычны. На ногах ее было нечто похожее на то, что на руках: такие же браслеты на голени, лодыжке и ступне, а между ними тонкие металлические стерженьки. Пальцы ног покрывали такие же металлические когти, под подушечками ступней виднелась металлическая полоска, а под пяткой в качестве каблука был один здоровенный коготь, торчащий вниз.
Когда она сдвинула ногу, чтобы закинуть ее за другую ногу, когти зашевелились сами собой, дергаясь, подстраиваясь; каблук повернулся так, чтобы оставаться нацеленным на пол – дернулся назад и в сторону, потом обратно вниз.
Она отстегнула маску с одной стороны, так что та качнулась в направлении Скакуна, по-прежнему заслоняя ее рот (чему помогали и длинные волосы), наклонилась и откусила от ролла. Пока жевала, она придерживала рукой свободный край маски, а как только проглотила, застегнула ее обратно.
Заметив, что Скакун смотрит, она повернула голову в его сторону. Он ей улыбнулся.
Она лишь молча смотрела.
– Кто-то идет, – произнес Лось.
Один из ребятишек, крашенных из баллончика. Тот, которому Скакун улыбнулся.
– Вы новенькие.
– Скакун, Панта, Л.К., – представил свою группу Скакун.
– Откуда вы?
– Аляска, хотите верьте, хотите нет.
– Далеко, – заметил подросток.
– Особенно когда сам ведешь машину, – согласился Скакун. – А вы, ребята, кто?
– Группа «Шнур». Я Горгос. В основном мы грабим магазины и продаем. Мы никто. Здесь внизу мелкая рыбешка и второсортный народ. Чьи имена знают, те ходят наверх.
– Стало быть, люди, с которыми мы хотим вести бизнес, наверху, – произнесла Панта, все еще нависая над своим пивом.
– Ничего, – ответил ей Скакун. – Мы как-нибудь разберемся.
– А вы чем занимаетесь?
– Мы тягаем и толкаем, – ответил Скакун.
– Скакун любит умничать, но он не понимает, что иногда приходится объяснять, почему то, что он сказал, умное, иначе люди недоумевают, – сказала Панта.
– Вот потому-то у меня есть ты, цыпа.
– «Тягаем» – это он имел в виду перевозки и помощь при быстром свале, – пояснила она.
Парнишка подался вперед. Украшение на его одежде выглядело так, будто его нанесли через трафарет отбеливателем из аэрозольного баллончика, выбелив ткань в заранее назначенных местах. Повторяющийся мотив – змеи и женское лицо. У него была бандана на макушке и еще одна – поверх носа и рта.
– А что вы толкаете?
– В основном травку, – ответил Скакун.
– У вас она есть, серьезно?
– Не с собой, но да, есть. Новехонькая и с большим спросом, в наше-то время.
– Ищете перепродавцов?
– За правильную цену. В основном мы ищем новых друзей и пытаемся усечь, где что и кто в здешних краях, прежде чем предпримем что-нибудь чересчур смелое.
– Ничего, если я попозже снова с вами свяжусь? – спросил парень.
– Конечно, – ответил Скакун. – И мы не против компании, на случай если вы решите к нам присоединиться.
– Насчет этого мне тоже придется связаться с вами позже. Мы сейчас пытаемся найти свой путь. С самого начала мы согласились, что у нас не будет какого-то одного лидера, и тогда это было классно, но сейчас у нас столкновение двух стилей лидерства.
Скакун бросил взгляд в сторону их столика, за которым оставшиеся трое что-то обсуждали тихо, но очень горячо.
– Если хочешь просто посидеть и обменяться историями, мы будем счастливы тебя видеть, – предложил Скакун. – Отдалиться от всего этого, возможно, вернуться со свежим взглядом.
– Возможно, я поймаю тебя на слове. Пока что я вернусь назад и прослежу, чтоб там кто-нибудь кого-нибудь не попытался задушить через столик.
– Пока ты не ушел, один вопрос, – вмешался Лось. – Здесь всегда так тихо?
– Скоро станет шумнее, – ответил Горгос. – Приглядитесь вон к тому парню на краю кухни. Он общается с людьми в городке. Он говорил с боссом о чем-то, и босс вызвал к плите еще одного повара. Подождите десять минут, и я готов спорить, что он вдарит по кнопке от ворот. Если будет ее удерживать, значит, людей много. Мое предположение – паром из Нью-Йорка причалил возле портала Г-Н двадцать минут назад.
– Это полезно знать, спасибо, – сказал Скакун.
Горгос вприпрыжку направился к своей команде.
– Ты много думаешь о том, чтобы подняться наверх, – заметил Лось.
– Мне это напомнило, как я была маленькой; меня в выходные заставляли оставаться внизу с кузенами и их друзьями. Кузены были теми еще гондонами, – проговорила Панта. – Если что и было хорошего в Золотом утре, так это то, что оно убрало их со сцены.
Лось присвистнул.
– На ней фиолетовый плащ, это знак королевского рода, разве ты не в курсе? – Скакун дернул за капюшон Панты. Та хлопнула его по руке. – А королевский род не «не поднимается наверх». Королевский род беспощаден.
– Ты же знаешь, я пошла в тюрьму из-за тебя, Скак, – тихо произнесла Панта.
– Ну… да. Хочу заметить, что мы пережили Золотое утро, потому что были не дома, когда Аляска получила удар.
– Я пошла в тюрьму ради тебя, – повторила Панта. – Это многое значит.
– Конечно. Но как одно связано с другим?
– Просто напоминаю, – ответила она; ее акцент становился тем сильнее, чем тише она говорила. – Ты сказал, все будет по-другому.
– И будет, – заверил он. Обвил рукой ее плечи, притянул ее к себе и поцеловал в макушку. – У нас хороший урожай, большой спрос. У нас будет все хорошо. Мы развернемся.
– Я настроен оптимистично, – сказал Лось.
– Да я тоже не пессимистична, – ответила Панта.
– Но и энтузиазмом не горишь, похоже, – заметил Лось.
– Просто типа как надеюсь на лучшее, и что оно будет поскорее, – ответила она.
– Угу, – кивнул Лось. Тут особо ничего и не скажешь.
Панта вытянула руку, и лежавшее на столе меню подлетело к ней. Оно было покрыто красноватой пылью – впрочем, сейчас это относилось ко всему их столу и стаканам.
Скакун принялся разглядывать остальных трех Плащей в комнате, пока новоприбывшая компания не добралась до входа.
Один смахивал на вышибалу: он на короткое время вышел из задней двери, а сейчас садился возле этой самой двери. На нем сочетались маска из вертикальных металлических прутьев, выглядящих так, словно были сварены между собой, и черный передник.
Оставшаяся парочка возле бара. Однотипные костюмы, белая броня с черной иконографией, множество кружков и полумесяцев в различных сочетаниях, и вокруг каждой иконки броня зачернена, так что выглядит, будто тьма сияет. Мужчина в доспехах с ног до головы, женщина лишь с отдельными элементами брони, а остальное покрыто белой кольчугой.
Они пили белое вино – в середине-то дня.
Плащи – странные люди, подумал Скакун.
– Я хочу быть из числа тех, кто зарабатывают себе путь наверх, – произнесла Панта. Ее голова все еще покоилась у него на плече, куда он ее притянул.
– Это тебя реально зацепило, а?
– Зацепило, – согласилась она. Не двигая головой, она поднесла пиво к губам и сделала осторожный глоток.
– Тебе, может, придется бросить свой перекалеченный грузовик, если хочешь выглядеть как надо.
– Не смей вякать о моем грузовике, Скак.
– Каждый раз, как ты его заглушаешь, звук такой, будто он умирает навсегда. Я тихонько молюсь про себя, чтоб так оно и вышло, хоть и знаю, что домой придется долго-предолго идти пехом. И тогда я смогу взять бабки, которые скопил, и купить тебе что-нибудь хорошее. Со всеми свистелками и перделками.
– Когда я выбралась из тюрьмы, у меня было всего две вещи, цыпа. Этот грузовик и ты. И от тебя я тогда тоже была не особо в восторге. Он единственное, что у меня было своего с того времени, когда я стала достаточно большой, чтоб вообще что-то свое иметь.
– Это что-то да значит, – заметил Лось.
– Значит, – произнесла Панта, хмуро глядя на свое пиво.
Скакун мрачно поглядел на Лося – тот лишь пожал плечами. Этот парень совсем не облегчал ему жизнь.
– А что если мы тщательно осмотрим его снаружи и наймем кого-нибудь, чтоб полноценно, надежно перебрал движок? – предложил Скакун.
– Если только это останется мой грузовик. Я не хочу, чтоб ты из него сделал корабль Тесея.
Скакун захотел выругаться себе под нос, но сдержался. Значит, эта тактика не сработает.
Розовой пыли в воздухе становилось больше. Скакун поцеловал Панту в макушку, потом легонько пожал плечами. Она отодвинулась от его плеча и села прямо.
– Все будет лучше, – произнес он.
Она потянулась к его руке и сжала.
– Я пойду найду дамскую комнату. Закажите еду, пока тут не станет слишком мутно. Мне сэндвич – куриный цезарь, – и заодно прихватите несколько бутылок воды. На обратный путь.
– Ты же знаешь, наценка будет безумная, – произнес Скакун.
– Просто возьми мне воды, – велела она.
И удалилась. Скакун провожал ее взглядом с чувством тоски.
Он подал знак официантке. Сделал заказ Панты, пока еще помнил, и лишь потом свой. Лось заказал столько, что хватило бы на двоих.
Когда они остались наедине, Лось произнес:
– Извини, что встрял.
– Встрял?
– Когда вы говорили о грузовике и о тюрьме.
– А. Это. Извинения приняты.
– Иногда трудно быть третьим колесом. Особенно когда становится запутанно в плане отношений.
– Насчет третьего колеса ничего не могу сказать. С этим тебе самому разбираться. Но насчет отношений – это самая простая шутка в мире, Лось, – сказал Скакун. – Она моя девушка, я ее парень. Иногда вы с ней балдеете в компании друг друга, иногда я балдею в еще чьей-нибудь компании, но это никак не меняет, что я и она – парень и девушка друг дружки.
Чем дальше он шел по фразе, тем жестче звучал его голос. Договорив, он встретился взглядом с Лосем.
– Разумно, – произнес Лось. Скакун улыбнулся.
– Должен сказать, непохоже, чтоб ты водил компанию с кем-то еще, кроме нее, – добавил Лось.
Скакун кинул взгляд на женщину с маской поверх рта и когтями-каблуками.
– Стараюсь стать лучше.
– Рад за тебя, – и Лось отхлебнул свое пиво.
– Когда-нибудь в недалеком будущем я женюсь на Панте, – заявил Скакун. – Просто сперва должен искупить старые грехи. Не могу просить ее замуж, когда последнее значимое событие в нашей жизни – это мой чудовищный факап.
– Ты про тюрьму?
– И про все, что было до. Стараюсь стать лучше.
– Не хочу наступать ни на чьи мозоли или влезать в слишком деликатные темы, – сказал Лось. – Но можно мне спросить? Не наступать на мозоли гораздо легче, если мне можно спрашивать.
– Всё сразу. Получил способности еще ребенком, в шестнадцать, задружился с правильными людьми, стал толкать. Повышение в статусе, понимаешь? Я был тем, к кому клевые ребята в старшей школе обращаются за товаром. Были бабки, телки на меня кидались, меня приглашали на всякие вечеринки, там я и познакомился с Пантой. Одна из многих девушек в одном из многих городов. Но она обретает способности и возвращается ко мне, хочет войти и особенно хочет уйти из дома. Я соглашаюсь, и она делает все, чтоб я не пожалел об этом.
Лось кивнул.
– Годы идут, мы притираемся. У нее становится лучше финансовая соображалка, у меня торговая. У большинства Плащей случаются конфликты. У нее эта ее штука, ну ты знаешь, как ее способность работает. Она где-то болтается, вокруг собирается эта пыль, и на чем этой пыли много, то она может двигать телекинезом. Так она и заводит этот свой гребаный грузовик, когда он оказывается шевелиться. Просто велит нам посидеть пять минут и делает вторую попытку, которая срабатывает, а позже она с машиной еще повозится и подстроит ее как раз достаточно, чтоб она работала.
– Должно быть, она об этом грузовике заботится чертовски много, – заметил Лось.
– Так и есть. Но в этом ее психология. Она хочет обустроиться, хочет найти место, которое может называть своим, даже если это кабина грузовика или, я не знаю, «подняться наверх». А я не нахожу себе места. Как бывает у Мобилей. В результате случаются трения. Но, несмотря на это, мы работаем. Мы настолько родственные души, насколько это возможно, когда у нас… как там называются эти твари, которые дают нам способности. Паразиты. У тебя было видение в тот день, когда мы были на поле боя.
– Конечно, – кивнул Лось.
– Родственная душа, как инь-янь, насколько возможно с этими тварями, которые мешают отношениям, – сказал Скакун. – Но мы приспособились. Я с трудом кончаю школу, она через год тоже кончает, мы продолжаем рутину. Немножко тягаем, в основном толкаем. Вечеринки каждые выходные, горячие ссоры, потому что мы оба любим заигрывать с другими, пока мы не поняли, что нас устраивает просто не париться об этом. Еще пара лет, мне двадцать один, ей двадцать, мы в той же рутине.
– В колее? – спросил Лось.
– Ну, так само вышло. Дальше где-то по пути, ты понимаешь, мне двадцать семь, ей двадцать шесть, я по-прежнему натягиваю мальчиков и девочек из старшей школы. По-прежнему вечеринки.
Глаза Лося округлились.
– Законно, прошу заметить, – добавил Скакун. – Но… сомнительно, вижу задним числом.
– Без обид, но… это еще мягко сказано, – произнес Лось.
– Без обид. Заслуженно. Я и не осознавал, пока за нами не пришли. Плащи, копы. Когда входишь в колею, уже не думаешь ни о чем, и как-то незаметно вжик – и десять лет прошло. И ты уже не клевый парень, с которым все мечтают познакомиться. Ты парень, которого они любят, потому что им приходится, если они хотят скидку или кого-нибудь доступного, кто постарше их. Грустно. Отстойно. Для меня было как пощечина, когда люди говорили со мной или про меня в суде. Это заставило меня долго и пристально смотреть на себя, каким я был и каким хотел быть.
– Это хорошо, – сказал Лось.
В ресторан вошла молодая женщина. Скакун едва не решил, что это первая ласточка, предвестник большой толпы, но она оказалась одна. На вид ей было немного под двадцать или за двадцать; длинные белые волосы, черное платье и черный же макияж. Она села в одиночестве за один из столиков, порылась в сумке и достала книгу.
Официантка подошла к ней с чайником в руке. Женщина передала деньги через стол, и ей немедленно налили чаю. Постоянный клиент.
Ее маска была настолько простецкой, что с равным успехом ее могло вовсе не быть. Любопытно и то, что она зашла в такую даль, чтобы почитать книжку. Может, к ней кто-то еще присоединится.
Скакун наблюдал за новоприбывшей, при этом продолжая говорить:
– Она повторяла мне снова и снова: я должен стать лучше. Что она хочет лучшего. Что нам надо быть осторожными. Я не слушал. Мы вышли из тюрьмы, она приняла меня снова, и за это у меня перед ней должок.
– Если твой критический недостаток – то, что ты не слушаешь, то, может, тебе стоит прислушиваться, когда она говорит, что любит этот свой грузовик.
Скакун медленно кивнул. Затем позволил голове откинуться назад и простонал.
– Я мирился с этой штукой столько чертовых лет.
Стакан с пивом Панты скользнул по столу, и Скакун поймал его в последний момент, не дав ему достичь края и опрокинуться ему на колени.
– Беседуете о моем грузовике? – поинтересовалась Панта, возвращаясь из туалета.
– Лось говорит мне оставить эту тему, – ответил Скакун. – Я пытаюсь как-то примириться с этой мыслью.
– Хороший ты парень, Лось, – сказала Панта, садясь на свое место. Стакан вырвался из рук Скакуна и скользнул по столу в руку Панты.
– Спасибо, Панта.
– Ты заказал или забыл? – спросила она.
– Я не забыл, – ответил Скакун. – Скоро будет.
Главная дверь открылась.
Вошла большая группа Плащей и тут же направилась по кабинкам и столикам. Одна из новоприбывших вошла и осталась возле двери. Стройная женщина с, за неимением более подходящего описания, мешком на голове. Мешок был матерчатый, расшитый розовыми фигурками животных. Остальное одеяние было облегающим, но выглядело соответственно, как и шаль на плечах.
Скакун подался всем телом в направлении двери, придвинувшись к уху Панты.
– Я вижу Детскую. Интересно, Слепое Пятно тоже поблизости?
– Надеюсь, малец в порядке, – сказала Панта. Посмотрела на Лося. – Когда мы с ними беседовали, ты был?
– Был.
– Они что-то замышляли.
– Я помню.
Одним из последних вошел мужчина в доспехах. Белые доспехи выглядели так, словно были собраны из полос, обвитых вокруг тела, а концы полос отставали и торчали по бокам и сзади. Лица не было. Только набор гребней в форме буквы Y. Он встал между Детской, мужчиной в черном облачении и громоздком капюшоне и кряжистым мужчиной с длинными волосами, густой бородой и механической рукой, тянущейся до пола.
При его появлении все, от «Шнура» до людей у стойки, беловолосой девушки и женщины с маской, начали аплодировать. Даже работники кухни. Мужчина в доспехах рассмеялся, его смех слился с аплодисментами.
Лось присоединился. Панта и Скакун тоже подарили вошедшему свои негромкие, озадаченные хлопки.
– Спасибо. Спасибо. Маркиз здесь? – спросил мужчина в доспехах.
Старик на кухне указал рукой вверх.
– На крыше.
Мужчина в доспехах отсалютовал и вышел обратно.
Панта подняла руку, привлекая внимание Детской. Группа этой женщины уже разделялась. Мужчина в черном присоединился к компании в белых доспехах. Бородач с механической рукой направился к женщине с когтями, сидящей в кабинке.
Детская подошла к столику Скакуна и компании.
– Рад тебя видеть, – поприветствовал ее Скакун.
– Не думала, что встречу вас троих в такой дали, – ответила Детская.
– Мы пытаемся разузнать, кто тут есть. Другие места были немного сомнительными.
– Так и есть. Но сомнительные могут быть занятными, – ответила Детская. – Напоминают мне о старых деньках.
– Ты продолжаешь модифицировать свой костюм, – заметила Панта.
– Глупость, верно? Легче сделать новый костюм, чем отмыть кровь и слизь от старого. Чувствую себя дурой.
– Что это были за аплодисменты? – поинтересовался Скакун.
– Успешное задание. Успех пришел окольным, неожиданным путем, но такое часто бывает.
– Поздравляю, – сказал Лось.
– Спасибо, Лось. Это было нечто. Потребовалась неделя, чтобы разобраться, что мы будем делать, надо было обговорить с разными людьми, с несколькими Мыслителями, убедиться, что не наступаем на чьи-то мозоли. Мир сейчас хрупкий, мы не хотели доставлять слишком много проблем.
– Крупное было дело? – спросил Скакун.
– Крупное, – ответила Детская. – Масса возможностей, чтобы все пошло наперекосяк, причем с очень плохими последствиями, которые ощутили бы все.
Скакун приподнял брови.
– Но мы были осторожны, мы задействовали правильных людей…
– Включая тебя, – заметила Панта.
– Да, – согласилась Детская, сцепив руки.
– Что за работа-то? – спросил Скакун.
– Похитить одну женщину, и чтобы она исчезла достаточно надолго, чтобы людей это разволновало.
– Хм, – произнес Скакун.
– Люди тревожатся. Они чувствуют себя бессильными. Идея была в том, чтобы взять кого-то противоречивого и убрать со сцены. Сделать этого человека темой для обсуждения. Правосудие вигилантов – это хорошо или плохо? Вот в этом случае, где плохо – это не прямо-таки ужасно плохо? В общем, такова была их идея. Я сама считаю, что она совершила ужасную вещь. Потому-то и согласилась участвовать.
– А что она совершила?
– Поранила женщину, из-за чего у нее случился выкидыш. Говорят, по ошибке.
– Понимаю, почему тебе это так близко.
– Грустно слышать, – произнес Лось.
– Спасибо. Ты добрый. План был в том, чтобы спровоцировать обсуждение и поднять тему, прежде чем обстановка разогреется до более критического уровня. Спустить пар, пока взрыв не произошел. Дискуссия, похоже, туда и клонится.
– Похоже, там требовалась очень точная рука, – сказала Панта. – Хорошая работа.
– Я не в одиночку ее выполнила, – ответила Детская.
– Ты впервые работала вместе с другими?
– Да. Король Краха – лапочка, в своем деле очень хорош.
– Судя по тому, что он отправился прямиком на крышу, он не из тех, кто работает с ребятами второй категории вроде нас.
– Думаю, так и есть. И он не любит сидеть внутри помещения. Вы рекрутируете? Это будет ваш следующий вопрос?
– Или ищем какую-нибудь работенку, – ответил Скакун.
– Зацеп, который сидит вон там, хочет нанять людей для какого-то проекта на будущее. Он хочет сперва устроить тестовые прогоны, удостовериться, что все получится с первой реальной попытки. Те двое наняли того же информационного брокера, с которым мы работали на этом задании.
– У вас был информационный брокер?
– Она и в деле участвовала. Общалась с нами через наушники. Немного неловкая в одних аспектах, поразительно быстрая в других. Но, думаю, с таким можно столкнуться у любого Мыслителя.
Скакун кивнул.
– Зацеп в деле всего несколько месяцев, он новичок, и стиль мышления новичковый, но с хорошими инстинктами. Если моему мнению можно доверять…
– Ну конечно, – перебила Панта.
– …то я бы не хотела быть с ним в команде долговременно, – договорила Детская. – Он злой. Недобрый, нетерпеливый. Эмоциональный. Такое с новичками часто бывает. Они слишком близко к тому, что их запустило.
Скакун медленно кивнул, потом произнес:
– У старичков свои проблемы. Колея, рутина.
– Есть проблемы, да. Так, мне пора спешить. У Слепого Пятна длинный язык, но они мне нравятся. Делают хорошую работу, если только можешь справиться с ограничениями. Сейчас они снаружи – сидят в патио у задней двери. Не могут зайти внутрь, не повернув несколько голов.
Скакун улыбнулся дурацкой шутке.
– Царствие Небесное обожает свои библейские цитаты, я заработала немало очков в его глазах тем, что знала имена и номера большинства из них. Польза от церковной школы, куда я ходила до восемнадцати. Он непревзойденный профессионал. Очень мягкий, очень эффективный.
– Дорогой? – спросила Панта.
– Не слишком, по-моему. Не знаю, сколько ему заплатили, но, если это близко к моей плате, то не должно быть катастрофически много. Он очень избирательно подходит к тому, какие задания принимать.
– А ты? – спросил Скакун.
– Я? Я скучная. Я даже не парачеловек на самом деле.
– Стоп, что? – переспросил Лось.
– Не парачеловек, – повторила Детская. Голос ее звучал легко, будто она улыбалась под своей матерчатой маской. – Вот почему в костюме я чувствую себя так неуютно.
Скакун следил, как входят всё новые посетители. Он узнал Кусая, помахал рукой, но не смог привлечь его внимания.
– Как это работает? – спросил Лось.
– Покажи ему холмик, – произнесла Панта с улыбкой.
– Холмик? – переспросил Лось. – Ой.
Скакун покосился на Детскую – та прижимала ткань одеяния плотнее к животу, демонстрируя небольшую выпуклость.
– Вот парачеловек, – сказала Детская. – А я транспорт.
– Ой, – повторил Лось. – Ой, вау. Прости.
– Незачем извиняться. Такой связи нет больше нигде, – ответила Детская и похлопала Лося по щеке. – Иногда приходится трудно, но я в долгу перед малышом. Искупаю ошибки, которые сделала раньше.
– Да уж, – проговорил Скакун, глядя на свое пиво. Затем перевел взгляд на Детскую. – Не будь к себе слишком строга, а?
– Попытаюсь, – ответила она. – Мне пора идти. Берегите себя и пожелайте мне удачи.
– Удачи, – сказал Лось. Он по-прежнему выглядел потрясенным.
– Что дальше? – спросила Панта с улыбкой.
– Что мы сделали вчера, это только один случай. Им придется повторить еще, когда давление нарастет. Рано или поздно, со сколькими Мыслителями они бы ни работали, каких бы крутых людей ни нанимали, они ошибутся. Что-то произойдет, чего-то может оказаться слишком много или слишком мало, и тогда все полетит в ад.
– Тяжко, – заметил Скакун.
– Но я тут слишком задержалась. Мы с моим малышом заслужили приглашение наверх, потому что нас могут снова нанять и потому что мы показали, на что способны, и я не хочу, чтобы срок приглашения истек, – проговорила Детская возбужденно. – Мы не можем пить в баре, но все-таки это шанс познакомиться с кем-то из тех, кто заправляет периферийными мирами, с крупными игроками. Это громадная возможность.
– Потрясающе, – произнес Лось, не отрывая глаз от холмика. – Поздравляю. Вас обоих.
– Ты такой милый. Я должна идти, прошу прощения, – и Детская зашагала прочь.
– Мы еще поговорим, – сказал Скакун ей вслед.
Панта с застывшей на лице улыбкой подняла руку. Скакун потянулся к ней и сжал ее бедро.
– Думаю, теперь я ее ненавижу, – произнесла Панта.
Скакун пожал ей ногу еще раз.
Мысли крутились в его голове, пока он смотрел на прибывающих. Часть шла сразу наверх. Люди в красивых костюмах, устрашающие люди. Некоторых он узнал.
Были и другие. Плащи второго сорта, отребье, те, кто еще не нашли себе места, – они заполонили первый этаж, заказывая еду и выпивку.
– Эй, Лось, – позвал он.
Лось смотрел в пространство, куда-то в сторону лестницы.
– Лось, – окликнула его Панта. – Я уверена, она чокнутая. Я бы на твоем месте не забивала себе голову.
– Лось, – снова попытался Скакун.
Лось нахмурился, опять кинул взгляд на лестницу.
– Мда?
– Посмотри вокруг. Скажи, кого тут ты знаешь?
– Некоторых их больших ребят. Кусай, мы с тобой и с ним вместе пили. Этна, Плюмаж, Борзый Бык, Горькая Пилюля, Гвоздезубка, Крюкач, Рукомойник.
– Сделай одолжение?
– Не вопрос.
– Собери их. Всех, с кем ты ладишь, кто, на твой взгляд, не создаст проблем.
– Что ты собираешься делать?
– Пока что не решил, – ответил Скакун. – А ты узнаёшь кого-нибудь?
– Несколько человек. Хочешь, чтобы я собрала их вместе?
– Пожалуйста. Возможно, нам придется вывести их наружу. Собственно, давай и правда перенесем это дело наружу. Через заднюю дверь. Чтоб хозяин не жаловался.
– Ты меня заинтриговал, – сказала Панта.
Скакун кивнул, все еще погруженный в задумчивость. Он проводил ее взглядом, поставив мысли на паузу, чтобы ощутить прилив нежности к Панте, потом возобновил раздумья. Вскоре он сам направился к задней двери.
– Привет, – раздался голос Слепого Пятна.
– Привет. Я тут людей собираю. Подумал, что стоит прийти к тебе, пригласить и тебя послушать.
– Спасибо, Скакун. А о чем речь пойдет?
– Дай мне секунду подумать. Я продавец, и мне надо разобраться, что конкретно я толкаю.
– Конечно.
Скакун выставил кулак, который остановился там, где его затормозила способность Слепого Пятна. Он ощутил, как кулак Слепого Пятна коснулся сбоку его кисти.
Люди начали собираться. Те, кого пригласили, потом те, кого не пригласили, но кому стало любопытно.
– Я хочу организоваться, – начал Скакун. – Я не собираюсь это возглавлять, не поймите меня неправильно, это не игры во власть. Я не стремлюсь к власти. Но я думаю, что прямо сейчас, пока у нас мир, пока не так много людей имеют друг с другом терки либо эти терки на два года приутихли, так вот, прям сейчас у нас есть шанс это сделать.
– Ты не первый, кто подумал об этом, – сказал Кусай.
– Правда?
– Да, были и другие группы, и мелкие, и крупные. Они кооперируются вместе, взаимный мир. Создают набор правил и ожиданий, вовсе не неписаных, мы их обсуждаем и прорабатываем.
– С маленькими людьми? – спросил Скакун. – Плащами второго сорта? С теми из нас, на ком большие парни не сосредотачивают внимание, когда раскладывают карты территорий и поселений?
– Некоторые из них – да. Эти группы меньше, чем ты бы имел в виду, если бы говорил обо всех, кто сейчас тут.
Скакун кивнул.
Он покосился на Панту, увидел, какими глазами она на него смотрит, и впервые в жизни почувствовал себя настоящим мужчиной. Панта протянула руку и сжала его ладонь, крепко.
Затем, более бодрая и взбудораженная, чем Скакун ее видел за очень долгое время, она спросила:
– Как ты думаешь, они открыты для переговоров?
– Возможно, – ответил Кусай.