Предыдущая          Следующая

ГЛАВА 9

 

– Вот, значит, какая она, запретная книга.

Книга оказалась среди прочих вещей, принесенных Хоро с собой.

Она была в прекрасном кожаном переплете – одно это придавало ей особую внушительность.

– И что в ней?

– Кто знает… Но если верить тому толстому книготорговцу… – ответила Хоро, переодеваясь. Высунув голову из ворота рубахи, она резко выдохнула и продолжила: – …РОна настоящая.

– П-понятно…

Лоуренс открыл книгу. Даже чернила, казалось, пахли знаниями.

Но, конечно, прочесть ее он не мог. Похоже, текст был написан на языке пустынного королевства, чтобы читать было труднее. Это была какая-то странная тонкая вязь. Лоуренс даже не знал, буквы это или нет.

– Все же хорошо, что ты смогла ее достать.

Хоро, которая как раз вытягивала свои волосы из ворота рубахи, застыла и вдруг приняла кислый вид.

– …Были какие-то разногласия?

Поскольку книга была не из дешевых, вполне возможно, что между Хоро и Ле Руа что-то произошло.

Эта мысль и побудила Лоуренса спросить. Хоро откинула волосы за спину и с раздраженным видом ответила:

– Что-то вроде.

– П-правда?..

При этом осторожном выражении интереса Хоро придвинулась ближе к Лоуренсу, и на лице ее было явственно написано, что там произошло что-то действительно неприятное.

– Ты же догадываешься, как трудно было избавиться от Коула?

– А!

Лоуренс наконец-то понял.

– С самого начала это же мы отправили его своим путем. Конечно, он расплакался, как только меня увидел. Мне пришлось сбежать, пока та надменная церковная девчонка его держала!

Лоуренс догадывался, какая буря разразилась, когда Хоро явилась за запретной книгой.

Коул, должно быть, цеплялся за нее, умоляя позволить ему как-то помочь.

Если бы Эльза его не остановила, вполне возможно, весь обратный путь Хоро проделала бы с Коулом на спине.

– Ну, это… и вправду…

Поскольку своими глазами Лоуренс этого не видел, сейчас он мог лишь выразить сочувствие.

Хоро это прекрасно понимала, поэтому, когда отвернулась, вид у нее был не очень возмущенный.

– Вот именно! И после всего того, что я сделала для той надменной девчонки, ее отношение…

Хоро, явно вспоминая, как рассержена была тогда, распалялась на глазах.

Немногие девушки обладали таким бесстрашием, как Эльза, и она, должно быть, сказала Хоро что-то, что и вызвало у нее такой гнев.

Хвост Хоро раскачивался из стороны в сторону, однако в конце концов она покачала головой и спросила:

– Важнее другое: почему ты отправился в этот опасный город с этим кроликом?

Хоро все ее «приключение», должно быть, казалось сплошной чередой неприятных событий.

Она сдернула с плеча Лоуренса свой пояс, который всегда позволяла завязывать ему, и грубым движением обмотала вокруг себя. Если бы здесь очутился посторонний, он мог бы сделать немало предположений о том, что здесь происходило, однако все они были бы неверны. Просто Хоро вернулась в волчье обличье, чтобы выкопать книгу, которую она зарыла в снегу, как лиса.

Хоро, явно в дурном настроении, продолжила швырять в Лоуренса слова:

– Я слышала разговор, что вы собираетесь направиться прямо в Сувернер с кроликом в руках и там присоединиться к мятежникам. Мне просто интересно, сколько еще раз ты, мой драгоценный, собираешься совать нос в опасности вопреки всем моим предупреждениям?

Если бы они просто передали запретную книгу, опасность была бы невелика.

Но не тогда, когда они доставляют Хильде в Сувернер.

– Это… просто из-за того, что план господина Хильде оказался слишком хорош. По-другому и не скажешь.

После этого Лоуренс рассказал про свои переговоры с Хильде на постоялом дворе в Леско, про то, как Хильде одной фразой поставил наемников в безвыходное положение, и про то, как все это было связано с трудным решением, которое им пришлось принять.

Хоро, конечно же, в восторг не пришла.

– Это все понятно, но каким дурнем надо быть, чтобы нарочно лезть в логово врага? – спросила она, выслушав всю историю.

Лоуренс понимал, что Хоро имела в виду.

То, что контратака Хильде безрассудна, было ясно как синее, безоблачное небо. А значит, им просто не следовало поддерживать его.

И тем не менее Лоуренс и банда Миюри послушались его и очутились в результате на узких горных дорогах.

Поэтому Лоуренс мог лишь спросить:

– Так что, нам просто сбежать вдвоем?

Это было бы намного проще, чем участвовать в грандиозном лицедействе, а потом направиться в Сувернер, как и планировалось. Однако и недостатки тоже имелись.

– …РЇ сама хотела это сказать, – недовольно ответила Хоро.

Будь Хоро настолько бессердечна, чтобы с легкостью бросить Хильде и банду наемников Миюри, ей тоже, возможно, чуточку легче жилось бы в этом мире.

– Но из этого много чего может прорасти, верно?

Она имела в виду, что есть возможность как-то перевернуть тяжелую ситуацию.

Лоуренс легонько кивнул и закрыл книгу. Хоро сунула ее обратно в пеньковую суму, которую несла с собой, и завязала. Сума тоже была недешева: из пеньки высшего качества, какую используют для самых прочных канатов. Там было все золото, которое Хильде вверил Хоро.

Будь здесь книготорговец уровня Ле Руа, он бы мигом достал свои весы. Если план Хильде провалится и запретная книга окажется бесполезной, Хоро, несомненно, заберет ее обратно силой. Поэтому, учитывая, что в любой момент все может пойти наперекосяк, лучше всего сейчас заручиться благорасположением Хильде. Это в будущем может обернуться куда большей прибылью, чем если взять триста румионов сразу.

Что-то в этом роде.

– Ты же видела то представление? В компании Дива, похоже, изрядная сумятица. Средние чины в компании собирались использовать аристократов, чтобы взять власть в свои руки, но, похоже, на самом деле это аристократы используют их. Потому-то они и вынуждены принимать такие глупые решения.

Пока Лоуренс говорил, Хоро смотрела прямо на него, и он старался выбирать слова очень тщательно. Когда он закончил, Хоро подняла голову.

– …Так им и надо.

– Да. Но для нас это только на пользу.

Ответ Лоуренса, похоже, не вполне удовлетворил Хоро.

– Вот как? По-моему, это означает лишь то, что враг – не торговцы-предатели, а высокомерные ослы.

– Может, и так, но компания Дива с самого начала планировала использовать аристократов как кукол и забрать себе власть над их землями. А значит, вполне возможно, что предателям в компании Дива совершенно не нравится то, как события развиваются теперь.

– Значит – стоит зажечь факел восстания, и сочувствующие непременно появятся даже среди предателей… так?

Лицо Хоро было напряжено, словно она пыталась прожевать черствый ржаной хлеб.

Безусловно, так смотреть на вещи было бы очень удобно.

Впрочем, поскольку сведения принадлежали не кому-то, а самому Хильде из компании Дива, они имели немалый вес.

– По крайней мере, так считает Хильде. Мне тоже кажется, что это слишком оптимистично, однако некоторые из предателей и вправду могут обладать большим пылом, чем другие. Не удивлюсь, если кто-нибудь подумает что-то вроде такого: «Если все так и будет продолжаться, эти аристократы нас просто разорят».

– …

Хоро, конечно, видела в этом логику, но все равно ей явно было не по себе.

Прежде чем Лоуренс успел спросить, что она об этом думает, Хоро сказала:

– И что они сделают, призовут обратно владельца, на которого уже однажды оскалили клыки? И он их простит?

Да, это был разумный вопрос.

Однако торговцы – народ невероятно алчный и бессовестный. А уж выдающиеся торговцы – тем более. Обычно их представляют напыщенными и чванливыми, но Лоуренс слышал, что они вполне могут и пресмыкаться перед другими людьми, если нужно.

Впрочем, подобное обычно к каким-то результатам не приводило, и если средние чины компании не убили самого Диву, потому что он еще был им полезен, то обратное тоже было верно. Даже если Дива вернет себе пост главы компании, он и Хильде вдвоем не смогут вернуть компанию к прежнему состоянию.

– Думаю… они так и поступят. И Хильде с Миюри готовят контратаку именно потому, что считают так же.

Какое-то время Хоро смотрела на Лоуренса с таким видом, словно перед ней был зловещий колдун или кто-нибудь в этом роде, потом наконец вздохнула и отвела глаза. Возможно, созерцание леса успокаивало ее сердце.

– Вы, торговцы, поистине сплошь дурни…

Если не обращать внимания на тон, слова Хоро несли в себе осторожное согласие. И это была хорошая новость.

Даже Хоро желала бы избежать решения бросить Хильде и банду Миюри, если только это возможно.

Ведь передать Хильде запретную книгу они согласились, потому что намеревались таким образом отвести угрозу чудовищной катастрофы, нависшую над северными землями. Кроме того, если бы Лоуренс и Хоро не связались с бандой Миюри, этой банде сейчас не угрожала бы такая серьезная опасность.

Со всеми этими мыслями Лоуренс и Хоро просто не могли взять и сбежать.

Оставалось надеяться, что все будет хорошо. Счастливый конец был все еще возможен.

И Хоро это понимала.

Ей это не нравилось, но она смирилась. Быть может, она и тему эту подняла, чтобы окончательно вычеркнуть возможность их бегства, однако Лоуренс не стал пытаться вызнать, так это или нет.

На языке у него вертелся другой вопрос.

– А если бы ты была невероятно искусным торговцем, способным с легкостью проделывать такие потрясающие вещи, что бы ты сделала?

– Мм?

Хоро посмотрела на него вопросительно – похоже, ей нужно было время, чтобы понять значение его слов.

Уже то, что Хоро не водит его за нос, было для Лоуренса приятнее всего; но пристально смотреть на лицо Хоро, постепенно приобретающее озадаченное выражение, занимало, пожалуй, второе место.

У Хоро был такой вид, словно она не собиралась сдаваться, даже если на раздумья ей понадобится следующая сотня лет.

– …РўС‹ собираешься свалить это все на меня? Должна сказать, это очень мелочно с твоей стороны.

– Думаю, мы, глупые самцы, очень хороши в этом.

Хоро не стала смеяться, а прильнула к Лоуренсу и ответила:

– Да, да. Так и есть.

Потом взяла его за руку, будто спрашивая: «Так можно?»

Лоуренс ответил улыбкой до ушей.

– Пфф, – и Хоро с раздраженным видом отвернулась.

Вскоре они спустились со склона и вышли на дорогу.

Путь направо вел туда, где сражалась банда Руварда; путь налево, извиваясь, шел в Сувернер.

Сейчас тяжелые сани, должно быть, уже уехали по этой дороге на немалое расстояние. Блистательный праздник меча и копья, по-видимому, подходил к концу, а те, кто в нем не участвовал, уходили вперед.

– Кстати… – спросил Лоуренс, когда они пошли по изгибающейся вправо дороге. – Если ты вернулась в Леско позавчера, что ты делала, прежде чем отправиться сюда?

По словам Хильде, птица по имени Луис знала, что, если в Леско что-нибудь произойдет, она должна сказать Хоро, что Хильде направился в Сувернер.

С учетом того, что острый глаз птицы должен был обнаружить Лоуренса и остальных очень быстро, времени прошло довольно-таки много.

Хоро слегка пожала плечами и ответила:

– Город был как моллюск, спрятавшийся в раковину. Даже зная наверное, что с кроликом что-то случилось, я плохо понимала, что именно. Кроме того, кое-кто ушел с постоялого двора, не оставив даже записки.

Хоро, конечно, подпустила в голос яду, однако Лоуренс в той ситуации ни за что не оставил бы записки.

Соверши он столь неосмотрительный поступок – кто знает, в чьи руки эта записка бы попала.

– Значит, ты выясняла, что именно случилось?

– Да. Товарищи Луиса тоже исчезли. Но этот Луис, хоть и не принимал человеческий облик, поистине храбр. Он сказал, что не сдастся и продолжит поиски. Да. Какая жалость, что он птица.

Из уст Хоро, редко запоминающей имена других, это была серьезная похвала.

За этой мыслью пришла другая: следует держать лицо бесстрастным. Она, впрочем, запоздала. Хоро заметила и насмешливо ухмыльнулась.

– …Значит, этот Луис такой потрясающий? – спросил Лоуренс, прежде чем это успела сказать Хоро.

– О да. Можно сказать, у нас с ним было небольшое приключение.

– Понятно, – спокойно ответил Лоуренс. Однако Хоро, явно проверяя его, продолжила:

– Мчаться вперед день и ночь, добраться наконец до города и начать поиски исчезнувших, а также сбор сведений – такое в одиночку не проделать. Иногда он подбадривал меня, иногда я подбадривала его. Иногда я вела его, иногда он вел меня. Поэтому… – тут Хоро сделала небольшую паузу, В­– быть может, я в него влюбилась, совсем чуть-чуть.

После чего она отвернулась.

На лице ее было нечто очень похожее на натянутую улыбку.

Мужчина и женщина, вместе преодолевающие невзгоды и тем самым скованные друг с другом, – основа множества старинных баллад.

Нет, не может быть. Или может?..

Если с человеком и волчицей такое возможно, то с птицей и волчицей – почему нет?

Однако если он выкажет хоть каплю подозрения на этот счет, это будет означать, что он не доверяет Хоро.

Лоуренс был абсолютно убежден, что сама мысль, что он ей не доверяет, ранит Хоро.

Пока он отчаянно пытался сохранить рассудительность и взять себя в руки, Хоро искоса смотрела на него. Потом ее лицо расплылось в довольной улыбке.

– А, ах ты!..

Прежде чем Лоуренс успел закончить, Хоро заключила его в объятие.

Сделав глубокий-преглубокий вдох, точно изо всех сил пытаясь втянуть в себя весь запах его одежды, она удерживала в себе воздух какое-то время и лишь потом медленно выдохнула.

Когда она выпустила Лоуренса и чуть отодвинулась, на лице ее было написано такое счастье, что даже слезы слегка выступили.

– Дурень, ты хоть догадываешься, как сильно я тебя люблю?

Безусловно, именно Хоро заманила Лоуренса туда, где никого и близко не было, и придавила его к снегу.

Лоуренсу нечего было ответить; он лишь почесывал лицо с очень глупым видом.

– Но на самом деле произошло много чего. Нам пришлось покинуть город очень спешно.

У Лоуренса возникли одновременно два ощущения: как будто что-то зачесалось и как будто в голове что-то занемело.

– Вот как?

– Да. Я не собираюсь оценивать решения, которые вы тут приняли… но враги сейчас куда яростнее, чем прежде. Быть может, как раз из-за внутренних склок их защита стала слишком твердой. И сейчас для них самый подходящий момент это проявить. Эта сума, можно сказать, наполнена храбростью Луиса.

Лоуренс оглянулся на пеньковую суму, перекинутую через его плечо. Хоро тут же предупредила:

– Кстати, даже не заглядывай. Луису его господин велел: если случится худшее, никому не позволяй видеть это – просто доставь кролику.

По лицу Хоро было предельно ясно, что она не шутила.

Лоуренс снова посмотрел на пеньковую суму.

– Но город был набит врагами. Ты даже не представляешь, каких трудов стоило нам заполучить эту штуку. Более того, ему достало храбрости вверить эту ценность мне, потому что я сильнее. Теперь ты понимаешь, почему я от него в таком восторге?

Последнее, конечно, было шуткой, однако то, что было ей вверено, несомненно, обладало громадной ценностью, и благодаря этому Хоро сочла Луиса достойным того, чтобы запомнить его имя и восхвалять его.

Но что именно это могло быть? Тем «господином», несомненно, был Хильберт фон Дива.

Все, что приходило Лоуренсу в голову, – деньги или письма, или, быть может, какие-то другие бумаги с печатью компании Дива. В таком случае это не просто бумаги, а такие, о которых никто не знает или же даже не допускает мысли, что их могут куда-то забрать.

В основе работы всякой торговой организации лежит доверие. Раскидывать повсюду бумаги, воплощающие в себе это доверие, – все равно что выбрасывать и само доверие.

Пусть предатели и сохранили прежнему владельцу жизнь, потому что он мог быть еще полезен, но за такое они бы его точно убили. Или, быть может, оставили бы в живых лишь ради того, чтобы что-то скрытое не всплыло на поверхность.

– А ты это видела?

Как только Лоуренс спросил, всякое выражение исчезло с лица Хоро, а миг спустя у Лоуренса все перевернулось перед глазами.

Не сразу он осознал, что это Хоро дернула его за ногу и опрокинула в снег.

– Поистине ты дурень.

Она стояла над ним, надменно глядя сверху вниз. Лоуренс остался лежать, лишь поднял голову и пробормотал:

– Это точно.

 

***

 

Когда Лоуренс и Хоро вернулись, представление было в самом разгаре.

В лагере Руварда человека четыре сидели, связанные веревками.

Лица их были покрыты шрамами, даже на руках виднелись большие черно-красные припухлости.

Кровь, окрасившая снег, вовсе не казалась поддельной.

Чуть выделялось из всего этого то, что лица их, несмотря на побитый вид, были очень жизнерадостными. Это нельзя было списать на осознание, что их жизнь вне опасности. Выглядели эти люди так, словно только что закончили конные скачки.

– Вот и мы.

Услышав голос Лоуренса, Рувард ничего не ответил – лишь кивнул и обменялся взглядами с Мойзи.

– Самое время.

На слова Мойзи Лоуренс кивнул и, ведя Хоро за руку, отошел к изгибу дороги.

Даже оттуда открывался прекрасный вид на фальшивое сражение.

В воздухе летали снежинки и воинственные крики. Непохоже было, чтобы хоть кто-то сдерживался. Несмотря на то, что эти копья и мечи не кололи и не резали, они и как тупое оружие были весьма сильны. Хороший удар по голове вполне мог отправить человека в беспамятство, а мог и убить. Даже за короткое время, что Лоуренс и Хоро наблюдали вместе, мимо них пронесли несколько человек со сломанными костями или без сознания.

Более того, хоть это все и было спланировано заранее, сейчас банда Миюри явно была в невыгодном положении. Можно сказать, их подавляли числом.

Однако и друзья, и враги старались изо всех сил. У всех был равный шанс погибнуть. Но даже зная это, они были так серьезны, что у Лоуренса в груди загорелся огонек. Теперь он понимал, почему людям нравятся сражения.

Какой бы глупой ни была цель, как бы Лоуренс ни понимал, что он лишь тешит свое «я», – все равно это зрелище его возбуждало. «Почему так происходит?» – думал он. У него даже мелькнула мысль: «Вот бы к ним присоединиться». Ибо перед ним был мир мечей и щитов, мир, лежащий за дорогой, которой он не пошел.

– Ты, похоже, завидуешь, – подметила Хоро.

Лоуренс изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица, но тут невольно погладил себя по щеке.

– Не пойму, что в этом такого хорошего, – неверящим тоном сказала Хоро и пожала плечами. Лоуренс и сам не мог этого объяснить; в конце концов, те, кто сражаются, сами себя не осознают в эти моменты. И все же было в этом что-то притягательное. Да, в битвах что-то такое было.

Лоуренсу не хотелось говорить «женщине не понять», но в этом определенно была доля правды.

– Ну, будь я наемником, мне не довелось бы путешествовать с тобой.

Вот почему, когда Лоуренс это произнес, Хоро издала сдавленный смешок, точно старшая сестра.

– Кто знает? Ну, во всяком случае, ты никогда бы не смог так хорошо с ними поладить. Возможно, ты умер бы еще до того, как повстречал меня?

Это была более чем реальная возможность. Более того, она звучала убедительно.

Однако у Лоуренса все равно перед глазами возникла картина: он, куда более сильный и крепкий, чем теперь, привычный к мечу или секире и, возможно, даже добывающий себе пропитание чем-то из этого.

И вот в один прекрасный день он встречается с Хоро, и они вместе отправляются в Йойтсу. Конечно, будучи наемником, он в этом путешествии сталкивается с самыми разными трудностями и пытается прорубать себе дорогу силой оружия и ума.

И Хоро всегда рядом с ним. Конечно, она Хоро, но, раз уж он наемник, оставляющий позади себя огненный след, ей даже не приходится делать что-то сверхчеловеческое. Когда ее волчий облик открывается людям, Лоуренс встает с ней бок о бок с мечом в руках.

Когда она видит врага, как сейчас в лощине, Хоро противостоит мечам своими клыками.

Лоуренс – возможно, получивший прозвище «волк поля брани» – бок о бок с Хоро, оскалившей клыки гигантской волчицей?

Ну какой молодой человек не задрожит перед таким зрелищем?

– Но, – обронила Хоро.

Лоуренс смутился из-за того, что она поймала его на такой глупой фантазии, однако взгляд прищуренных глаз Хоро был устремлен на поле боя, когда она продолжила:

– Если с тобой, то это в любом случае было бы забавно.

И она посмотрела на Лоуренса, застенчиво улыбаясь. Перед такой улыбкой Лоуренс просто не мог изображать элегантность. Будь он храбрецом, посвятившим себя работе наемника, способным не моргнувши глазом поставить свою жизнь на кон, это, конечно, имело бы свое очарование.

Но, увы, на самом деле он был всего лишь жалким торговцем.

Лоуренс просто не мог отогнать эту мысль, однако Хоро так, похоже, не думала. Она откинула голову, весело улыбнулась и снова оглядела поле боя. Вдохнула, выдохнула – и точно белая тень легла на ее губы.

– Судьба есть. В это я твердо верю.

Лоуренс не считал, что эти слова пришли Хоро в голову внезапно и прямо сейчас.

С Хоро он встретился по воле случая, и тем, что они добрались сюда, он был обязан множеству крупных случайностей. В любой момент все могло закончиться по-другому; так что, встреть он ее как наемник, вполне возможно, он бы распрощался с ней, погибнув в каком-нибудь сражении.

– Я устала горевать. Я устала тревожиться и колебаться. Я была голодна, у меня замерзли все четыре лапы от бега по заснеженным дорогам – и все равно я думала: еще совсем недавно я и помыслить не могла, что мне, Мудрой волчице из Йойтсу, придется делать такое, но все же – если это судьба, то не самая плохая.

Хоро и Лоуренс стояли не вплотную друг к другу.

Естественно, Хоро была не настолько глупа, чтобы прижиматься к нему здесь.

Однако для Лоуренса такое расстояние было ничем.

Стоя в нескольких шагах от Лоуренса, Хоро медленно повернула голову к нему и сказала:

– И поскольку у меня было много времени на размышления, пока я бежала, я подумала об этом.

– Об этом?

О чем?

Прежде чем Лоуренс успел спросить, Хоро продолжила, точно не могла сдержать себя.

– О названии твоей лавки.

– А?

Его глаза расширились, и он было шагнул к Хоро, чтобы взять ее за плечи, и тут…

Раздался невероятный рев, от которого, казалось, сама земля пошла ходуном.

Он звучал так, будто разом повалили множество деревьев. Такова была первая мысль Лоуренса, но тут же он понял, что ошибся – деревья на самом деле падали.

– Лавина! – прокричал кто-то.

Посмотрев на поле боя, Лоуренс увидел, что наемники с оружием в руках, только что пытавшиеся резать или колоть своих противников, застыли на месте, осознавая произошедшее. Все они повернули головы в одну сторону.

Как ни один наемник, даже самый сильный, не способен пересилить медведя, так и люди, сколько бы их ни собралось в одном месте, не могут противостоять природе. Снежная груда падала, казалось, медленно, но, когда она достигла группки деревьев, те согнулись, а потом с грохотом переломились. И тут же все это понеслось вниз по горному склону.

Снежная масса обрушилась на лощину.

– Назад! Все назааад! – завопил Рувард. Ребонет на другом холме тоже что-то орал, но его голос сюда уже не долетал.

Под рев, который, казалось, пробирал до костей, воины рассыпались во все стороны, точно муравьи от струи воды. Снег, сметая все на своем пути, безжалостно рухнул в лощину, и ее заволокло густым снежным туманом.

В мгновение ока все было кончено.

Но картина изменилась разительно.

Сражение прервалось.

– Собрать раненых! Отступить! Это деяние Господа!

На этот раз команды Руварда отчетливо разнеслись над погрузившимся в тишину полем боя.

По другую сторону лощины Ребонет как будто растерялся при виде перетрусившего наблюдателя от компании Дива, но банда Миюри не обращала на него внимания. Вытащив из снега всех товарищей, кого можно было, наемники взбежали по склону холма и продолжили бежать дальше. Лоуренс и Хоро тоже помчались, словно зайцы, и лишь тут Ребонет наконец пришел в себя.

– Сбегаете, трусы?!

И он в гневе метнул секиру. Описав невероятно длинную дугу, секира прилетела в лагерь банды Миюри – разумеется, никого не задев. Глядя на лагерь, пустой, как раковина из-под моллюска, Ребонет проревел «Провалиться вам в преисподнюю!» с такой яростью, что и не подумаешь, что она наигранная.

 

***

 

Когда Лоуренс и остальные добрались до того места, куда успели отъехать сани, их ждал горячий суп.

Представление завершилось подходящим образом, но Лоуренс, хоть и знал, что все было подстроено, не ожидал, что это будет настолько невероятно. Он подивился, здоровы ли те, кто угодил под лавину.

Об этом он думал, пока ел суп, и озабоченность, должно быть, отразилась на его лице.

После переклички, подтвердившей, что на поле боя, как и планировалось, остались пятнадцать наемников, Мойзи доложил Руварду, а потом подошел к Лоуренсу и сказал:

– Попавшие под лавину – все копейщики. Уверен, с ними все в порядке.

«Вот оно как», – подумал Лоуренс.

– Кроме того, это была просто снежная пыль, она куда безопаснее, чем настоящая лавина. От такого никто из наших людей не должен умереть, – тут он ухмыльнулся. – Когда все немного успокоится, уверен, они с нами свяжутся. Беспокоить нас должно то, что будет потом.

Лоуренс на слова Мойзи лишь покорно кивнул.

Мойзи, конечно, был прав. До сих пор все происходило лишь между наемниками, но так будет не всегда.

Когда они войдут в Сувернер, их противником станет сама компания Дива.

Рувард тем временем ходил между наемниками – узнавал, как дела у раненых, проверял состояние пленных и благодарил за работу тех, кто поднялся в горы и устроил блистательную лавину.

Несомненно, те, кто пользуется трудом других людей, могут делать это, лишь если проявляют искреннее участие в подобные времена, пусть даже обычно они выглядят надменно.

– Вы отлично потрудились, – заговорил Рувард, когда все вернулось в нормальное русло. – Ваша работа была столь же хороша, а может, даже лучше, чем у большой и достойной банды Фуго. К сожалению, бой мы не выиграли, но тем интереснее будет, когда мы сразимся с ними в следующий раз.

Прекрасно понимая, что ничего такого на самом деле не было и не будет, все весело засмеялись.

Хильде, истинный наниматель банды Миюри, возможно, тоже натянуто улыбнулся в своей корзинке.

– Что ж, мне хотелось бы позволить вам отдыхать до конца дня, но, увы, до ночлега под крышей нам еще нужно добраться. Кроме того, мы должны быть бандой наемников, с трудом сумевшей сбежать благодаря внезапной лавине. Поэтому я хочу, чтобы мы двигались вперед, и как можно быстрее. Есть возражения?

Рувард огляделся, но, конечно, возражений не было.

Все улыбались, довольные своей ролью.

– Отлично, быстро приготовьтесь, и мы выступаем!

По сценарию они должны отчаянно бежать к Сувернеру.

Но благодаря хвастливым историям и еще не угасшим воспоминаниям о битве в людях не было ни намека на напряжение.

Прямо сейчас, несомненно, банда наемников Фуго выкапывала из засыпанной снегом лощины своих людей и заодно людей из банды Миюри. Для той стороны все выглядело так: банда Миюри сбежала в такой спешке, что бросила пятнадцать своих людей.

Хоть вся битва и была лицедейством, она, конечно, повернулась в пользу банды наемников Фуго.

Ни о чем не подозревающий наблюдатель будет одурачен с легкостью.

– И что они собираются делать теперь? – спросила Хоро, как только они зашагали вновь.

Про то, что их пожитки навьючены на спину лошади, а повозки нигде не видно, она не сказала ни слова.

Она понимала, что это будет не лучшая тема для разговора.

– А как ты думаешь? Я, когда услышал их план, был просто потрясен.

Хоро чуть поразмыслила, но вскоре пожала плечами.

– Не знаю.

– Они собираются устроить переговоры. В конце концов, у них пятнадцать человек изранены и пленены. Те убеждены, что у них подавляющее преимущество, поэтому у наших нет выбора. И на переговорах мы захватим в заложники того юного торговца, уверенного в своей победе.

– …И после этого мы заставим их выпустить наших товарищей и убежим?

– А те ребята сделают козлом отпущения торговца, и их самих никто винить не будет.

Хоро с раздраженным видом фыркнула, потом вздохнула.

– Бесчестный трюк, да?

Ее суждение было точным.

– Но и великолепный, не так ли?

– Я думала, тебя больше беспокоит то, что тебе не приходится участвовать в этой глупой игре в войну.

Ее слова прозвучали довольно резко, но, поскольку Лоуренс и сам думал об этом, его это не очень обеспокоило.

– По крайней мере, у меня достаточно много неприятных историй, чтобы было чем его запугивать. У меня их точно больше, чем у него.

– О да. И, похоже, тебе все еще недостаточно.

Лоуренс был не в настроении возражать, Хоро же, похоже, удовлетворилась и его вздохом.

– Ладно, сейчас я о другом. Слишком много людей – неудобно.

– Мм?

Когда Хоро приблизилась к нему и прошептала эти слова, он подумал: «О!» – но Хоро тут же его раздраженно укорила:

– У тебя в голове только одно?

И смотрела она укоризненно.

– Вожак стаи очень бережет кролика. Я не могу найти момент, чтобы передать ему это, – и она подбородком указала на пеньковую суму на спине у лошади.

Там были вещи, которые не должны просто висеть в таком месте. Во-первых, триста золотых румионов; во-вторых, книга, запрещенная Церковью. И еще – там было нечто, вверенное им в Леско самим Дивой.

Еще совсем недавно, даже если бы Лоуренс сказал кому-нибудь такое, те просто отмахнулись бы от этого как от глупой выдумки. БОльшая часть произошедшего была не так уж удивительна, однако то, что на его лошади едет нечто вроде сокровищницы громадной торговой компании, Лоуренсу казалось сном.

– Да уж, отдать это как можно быстрее было бы хорошо, заодно у нас вещей меньше станет.

– Но мы должны подумать о том, что произойдет после того, как мы отдадим эту вещь, – особенно если это произойдет вдали от людских глаз.

– Да… но какого она размера? Там, в суме, много чего есть, но…

Хоро посмотрела на Лоуренса укоризненно, но тот, в общем, не пытался что-либо вынюхивать.

Словно подчеркивая это, Лоуренс чуть отодвинулся. Хоро еле слышно вздохнула.

– Примерно вот такого. Завернута в ткань.

Хоро показала размер пальцами обеих рук. Это походило на короткую палочку – Лоуренс тут же подумал про какой-нибудь кинжальчик. В очень важных торговых сделках партнеры обмениваются церемониальными кинжалами в знак того, что они оба ставят на кон свою жизнь. Если так, то Лоуренсу и Хоро поистине вверили жизнь компании Дива.

– Такое спрятать нелегко.

– Именно. Особенно кролику.

Безо всякого любопытства это был очень практичный вопрос.

Поразмыслив немного, Лоуренс с неизбежностью пришел к самому безопасному решению.

– Если мы отправимся в Сувернер, там у нас будет много возможностей, когда станет поспокойнее. Кроме того, если он собирается вести переговоры с компанией Дива, он не сможет вечно оставаться кроликом.

Хоро медленно кивнула.

Потом начала говорить что-то в ответ, но тут же замолчала.

Лоуренс тоже заметил какое-то движение поблизости.

Повернув голову, он увидел Мойзи.

– Вы не заняты?

– Нет.

– Надо обсудить, что будет дальше.

Лоуренс посмотрел на Хоро.

Они кивнули друг другу, и он ответил Мойзи:

– Хорошо.

 

***

 

Лоуренс и Хоро шагали с передовым отрядом, притягивая к себе взгляды, вопрошающие: «Кто они вообще такие?»

Рувард шел чуть в стороне от всех; юноша рядом с ним нес корзинку с Хильде.

– Я привел их, – сказал Мойзи. Рувард двинул рукой в сторону юноши. Лоуренс, догадываясь, что у Хоро в голове сейчас нехорошие мысли, тем не менее вежливо принял корзинку.

– Итак, дальше будет сражение, которое заранее не расписано, – тон Руварда чуть изменился по сравнению с тем, что было прежде. – Госпожа Хоро воссоединилась с нами. Более того, я слышал, что у нее с собой некая книга.

Хоро, похоже, бросила попытки избавиться от «госпожи». Она кивнула, не вкладывая в этот кивок какой-то особый смысл.

– Подробности расскажет он, – сказала Хоро, препоручив тем самым ведение разговора Лоуренсу.

– В этой книге описаны способы горнодобычи.

– Я слышал, ее называют «запретной книгой».

– Да. Я думаю, господин Хильде может рассказать о ней больше, но…

Хильде, все это время лежавший с закрытыми глазами, открыл их.

– …РјС‹ в нее уже заглянули. Тот, кто ее написал, уже казнен. Что касается содержания, разобраться смогут знатоки, не мы.

– Настоящая ли она? – задал Рувард вполне резонный вопрос.

– Если верить книготорговцу, она настоящая. Однако она написана на языке пустынного королевства, и я не могу прочесть ни слова.

– Понятно. А что думаешь ты как представитель компании Дива? Эта книга достаточно надежна, чтобы ее можно было принимать в расчет при переговорах?

Это был трудный вопрос, однако Хильде ответил без раздумий:

– Полагаю, все зависит от того, насколько нам удастся заставить их поверить в то, что она настоящая.

Лоуренсу показалось, что он слышит, как у Хоро распушается хвост.

– Ха-ха. Слова истинного мастера переговоров. Звучит многообещающе.

– Главные трудности будут в том, чтобы найти человека, который сможет эту книгу перевести, а когда найдем – насколько ему можно доверять. В торговых делах всегда есть неопределенности.

Это были веские слова. Мойзи, стоящий чуть поодаль и следящий, чтобы никто больше не услышал их разговор, согласно кивнул.

– Значит, сейчас всё на месте. Во-первых, мы, банда наемников Миюри; во-вторых, запретная книга; и в-третьих, госпожа Хоро, – произнес Рувард.

Это были три орудия, с помощью которых Хильде намеревался сражаться с компанией Дива. Какова бы ни была ситуация, в руках мастера даже тупой клинок одолеет шедевр. А в способностях Хильде и Руварда сомневаться не приходилось.

Хоро же, уловив, что ее тоже упомянули в числе орудий, явно была не в восторге.

– Кроме того, люди, которых мы послали в Сувернер, вернулись с хорошими новостями. По крайней мере городской совет Сувернера согласился нас принять.

Теперь им не грозили возможные перебранки возле стен Сувернера и риск оказаться обстрелянными при попытке войти в город.

– Но это не значит, что проблем вовсе не будет.

Рувард произнес это таким же тоном, как раньше, когда нагнетал напряжение, прежде чем объявить своим людям, кто их преследователи.

Подумав об этом, Лоуренс решил, что, скажи Рувард все прямо, лучше бы не вышло.

– Что в Сувернере собрались противники компании Дива – это верно. Но это еще не значит, что они будут нашими союзниками.

Беспорядочная толпа. Либо отдельные группы людей, каждая со своими интересами. И то, и другое было вполне возможно.

– Похоже, в целом-то они против компании Дива. Но подходы у всех разные. Одни хотят сопротивляться и победить, другие хотят сопротивляться и замедлить ее продвижение, о чем-то большем они не думают.

После этих слов Руварда Лоуренс опустил взгляд на Хильде в своих руках.

– Это значит, что они не будут сотрудничать с нами, пока я не раскрою свою личность?

– Да. Участие настоящего Хильде Шунау для нас – краеугольный камень; этим мы покажем, что не намерены слушаться приказов кого-либо другого. А значит, ты и переговоры должен взять в свои руки.

Намерения Хильде сомнений не вызывали: вернуть власть над компанией Дива и начать развивать рудники в северных землях.

Поэтому объединить всех собравшихся в Сувернере будет делом нелегким. Многие могут сказать, что трагедией обернется победа любой из сторон.

Однако Хильде, на котором белых бинтов было, казалось, больше, чем меха, высунул голову из корзинки и без тени страха ответил:

– В Писании сказано: того, кто действует скрытно, ждет неудача. Я должен открыться.

– Но сможешь ли ты объединить всех несогласных?

Острый взгляд Руварда, казалось, проникал в самую душу Хильде. Если они войдут в город вместе, это будет означать, что и судьба у них будет общая. Если Рувард не доверяет Хильде, несомненно, он предпочтет выбрать что-то другое.

Но у Хильде не было ничего, на чем он мог бы основать твердое обещание. В конце концов, в Сувернере собрались люди, которые видели компанию Дива на вершине могущества, однако все равно решились противостоять ей. Лоуренс был убежден, что они настроены очень твердо.

Однако Хильде ответил, вновь без колебаний:

– Это моя работа. Предоставьте ее мне.

Это была не просьба.

Рувард и Хильде какое-то время сверлили друг друга взглядами. Наконец Рувард отвел глаза.

Затем он отвел одну ногу назад, приложил правую руку к груди и чуть подогнул колени.

Этим он дал понять, кто чей господин.

– Мы твой щит и твой меч. Да искупается наш флаг в твоей крови; да укроет наш флаг твое тело.

– А при победе да развевается ваш флаг на ветру, – дополнил Хильде. Рувард опустил веки, точно вкушал лучшее вино.

Хильде знал до раздражения хорошо, какие слова на каких людей должны действовать сильнее всего.

– В детстве я хотел стать торговцем; но на самом деле, быть может, я хотел стать тобой, – и Рувард отошел.

Хильде в корзинке не шелохнулся.

 

***

 

Была уже поздняя ночь, когда прибыли посланцы банды наемников Фуго.

Они прибыли не тайно – как подобает послам, приехали на лошадях; один из них нес флаг.

Банда наемников Миюри зажгла сигнальные огни и ощетинилась мечами и копьями. Послов провели в лагерь под надежной охраной.

На устное заявление прибывших Рувард ответил одним словом:

– Хорошо.

Все держались с предельной серьезностью, словно торговец-наблюдатель смотрел на них из темноты.

Как говорится, «Господь всегда с нами».

А с бандой наемников Миюри – всегда ее флаг.

– Что ж, банда наемников Фуго будет ожидать вас в назначенном месте, – официальным тоном произнес один из послов, после чего они отбыли.

Повисла тишина. Все знали, что должно произойти в ближайшее время, и все равно в воздухе висело напряжение.

– Мойзи, займись приготовлениями.

– Слушаюсь, – и Мойзи обменялся взглядами со стоящим возле саней пареньком, отвечающим за вещи.

Тот привычным движением извлек из поклажи отороченный мехом плащ. Оторочка – это не просто символ влиятельности человека: она показывает его высокое положение в обществе.

Накинув на себя плащ – хоть и плотный, он совершенно не выглядел теплым, – Рувард затем повесил на пояс церемониальный меч.

– Даже не знаю, то ли это я нервничаю, то ли одежка слишком тяжела, – с безразличным видом пошутил он. Все-таки он, похоже, вправду нервничал. – Господин Лоуренс, ты готов?

Лоуренс кивнул.

Еще до последней трапезы они обговорили, что Лоуренс пойдет с Рувардом на переговоры. Хильде ведь был ранен, да и, раскрыв его местонахождение, они бы ничего не приобрели.

Впрочем, если все пройдет как задумано, все, что будет делать Лоуренс, – нести с собой несколько предметов; совершенно ничего сложного по сравнению со сделками, которые он заключал как бродячий торговец. Поэтому Лоуренс настойчиво твердил себе, что все будет хорошо, – однако избавиться от напряжения все равно не мог.

Должно быть, именно это состояние Лоуренса побудило Хоро без слов стукнуть его в бок.

– На всякий случай приготовьтесь к отправлению, – велел Рувард своим людям. Мойзи сделал суровое лицо, но остальные принялись выполнять приказ с улыбками. Лоуренсу захотелось сказать Хоро какую-нибудь шутку, но та зевала и пила вино, не удостаивая Лоуренса и взглядом.

Может, так вот дуясь, она хотела сказать Лоуренсу, чтобы он не нервничал.

Затем они двинулись вперед: Рувард впереди, следом Лоуренс, потом Мойзи и еще двое в качестве сопровождения. Они ехали по заснеженной ночной дороге. Луна то выглядывала из облаков, то снова пряталась. Было жутко холодно: казалось, любое произнесенное слово замерзнет тут же, на месте. Иногда Лоуренсу казалось, что идет снег, но то была вина кусачего ветра.

Слушая топот лошадиных копыт по снегу, они наконец добрались до того же места, куда днем сошла лавина. Банда Фуго уже была в лощине, всячески показывая уверенность победителей.

Однако Рувард и Мойзи смотрели на них с явным удивлением. Лоуренс вдруг заметил, что Ребонет, командир банды наемников Фуго, был в обычном толстом плаще. Плащ этот, конечно, был очень хороший, но никак не вязался с меховой оторочкой плаща Руварда и с его церемониальным мечом.

Быть может, это было продуманное неуважение, показывающее, что переговоры будут не между равными.

Так подумал Лоуренс, и, похоже, Рувард с Мойзи пришли к тому же выводу.

– Ну, двинулись.

И Рувард направил своего коня вперед по ведущей вниз дороге. Лоуренс тряхнул поводьями и тоже кое-как направился вниз по незнакомому склону. Снег на дне лощины был плотно утрамбован, лошадиные копыта в него вовсе не погружались. Глава банды наемников Фуго стоял рядом с молодым торговцем, наблюдателем от компании Дива, а позади виднелись двое сопровождающих, как и у банды Миюри.

Мойзи оглядывался вокруг, но скорее по привычке – конечно, никаких войск в засаде тут не было.

Наконец Мойзи кинул на Руварда быстрый взгляд, тот кивнул, и они приблизились к противникам.

– Прости, что заставил ждать, – таковы были первые слова Руварда, когда он сошел с коня. – Надеюсь, ты получил мое послание…

Ребонет из банды наемников Фуго вместо ответа заявил:

– Я повторю: это не переговоры. Это требование.

В отличие от одеяния Руварда, всячески подчеркивающего достоинство, тяжелый плащ Ребонета был практичен.

Когда Ребонет в таком одеянии говорил так прямо, любой должен был понять: это безжалостное последнее предупреждение.

– Я не против. Я обращаюсь с мечом гораздо лучше, чем со словами, – надменно ответил Рувард.

Молодой торговец рядом с Ребонетом нахмурил брови – он явно почувствовал себя неуютно. Лицо Ребонета, даже более суровое, чем у Мойзи, осталось бесстрастным, когда он продолжил:

– У нас пятнадцать пленных. Вы захватили всего четверых наших. Таково положение дел, это не тема для обсуждения. Однако нам прекрасно известна честь флага банды наемников Миюри. Поэтому мы не видим причин далее обращать на вас свои мечи.

Похоже, эти напыщенные слова ему очень понравились.

Однако если бы те пятнадцать человек попали в плен по-настоящему, они сейчас были бы на грани гибели.

Не приходилось сомневаться, что Ребонет сказал бы те же самые слова, если бы не лицедействовал сейчас.

– Мы не будем спрашивать, куда вы направляетесь. Однако мы сообщим вам о нашем решении.

Ребонет вовсе не просил диалога.

Его поведение вполне соответствовало этой черной, холодной лощине.

Услышав его последнюю фразу, стоящий рядом с Ребонетом хмурящийся – ему явно было не по себе – торговец наконец позволил проявиться на своем лице легкому выражению довольства, углядев возможность нанести решающий удар.

– Мое имя Раджи Глем. Я торговец из компании Дива. Я хочу, чтобы для вас мой голос и мои приказы были голосом и приказами компании Дива.

Договорив, он бросил на Руварда вызывающий взгляд.

Как будто он ожидал, что одно упоминание компании Дива поставит всех перед ним на колени.

Рувард, однако, вовсе не испугался этих слов; более того, он на Глема даже не посмотрел, и тот явственно разозлился.

Впрочем, холодный воздух, видимо, оказался очень кстати, ибо Глем, сделав глубокий вдох, утихомирил свой гнев. После чего достал из-под плаща две бумаги, с помощью которых намеревался прикончить упрямцев, отказывающихся подчиниться даже после полного поражения.

– У нас два требования. Первое – вы заплатите выкуп за пленных. Второе – вы остановитесь.

Именно те требования, о которых им сказали заранее.

А наблюдатель явно был даже более чванлив, чем о нем говорили.

– Что, ответа не будет? – надменно вопросил он.

Ребонет кинул на Глема взгляд искоса, однако тот продолжал смотреть вызывающе.

Рувард отвел глаза, точно имел дело с ребенком, и произнес:

– Выкуп? Ты хоть цены-то знаешь?

От этой очевидной насмешки лицо Глема разом побагровело.

Лоуренс был просто ошеломлен тем, каким ничтожеством оказался этот торговец. Быть может, это стало неизбежным следствием того, что он работал в преуспевающей компании, где у него не было нужды усердно трудиться.

Он был совсем как избалованный третий сын аристократа.

Продолжая сверлить Руварда гневным взглядом, Глем почти прокричал:

– Десять румионов за голову! И немедленно!

Если помножить на пятнадцать человек, выйдет больше пяти тысяч тренни.

Лоуренс не знал расценок на выкуп, но даже он сразу понял, что сумма невероятная.

Ребонет изобразил удивление и поспешно возразил кипящему от негодования Глему:

– П-почему ты сам решаешь такие –

– Ха! Это справедливая цена за кучку побитых псов!

Да, Ребонет сказал уже, что это не переговоры, но сейчас это стало походить просто на выкручивание рук.

Чем сильнее распалялся Глем, тем спокойнее держался Рувард.

– Так не пойдет, Ребонет. Это уже дело твоей репутации.

Ребонет, к которому обратился Рувард, словно язык проглотил.

Глем, не обращая на это никакого внимания, взмахнул бумагами в своей руке и гневно прокричал:

– Ты, пес бродячий! Это не переговоры! Это требование! Ты что, не понимаешь?!

Рувард наконец с утомленным видом вернул взгляд на Глема.

Тот тяжело дышал. Он настолько распалился, что, казалось, у него вот-вот дым из головы пойдет.

В обычных переговорах тот, кто позволяет себе такое, проигрывает.

Однако Рувард, глянув на лист в руке Глена, потрясенно вздрогнул.

– Что, что за…

– …РҐР°, ха-ха, ха-ха-ха! Как тебе это, пес? Да, это договор! Просьба к тебе заплатить указанную сумму в благодарность за то, что мы пощадили жизни твоих людей, которых ты бросил. Он даже подписан кровью! Ты понимаешь, что это значит! Если откажешься, мы в любой момент можем привлечь тебя к суду за нарушение договора!

Лоуренс не видел, что это за договор, однако если он подписан кровью, то такой закон действительно есть.

Такова сама суть договоров; таковыми они должны быть.

– Гх… но кто поверит, что он настоящий?..

– Присмотрись хорошенько! Этот договор связывает тебя по рукам и ногам!

Однако теперь Лоуренс испытывал к Глему лишь жалость.

Скорее всего, он в жизни общался только с людьми внутри компании Дива, которые боялись договоров, привязывающих их к этой компании.

И потому он допустил простейшую оплошность.

– Нет, такого не может быть…

– Как ты смеешь так говорить! Или ты не умеешь чи-…

– Пфф.

К какому бы демону ни привязывал человека договор, эта связь не была всемогущим волшебством.

В тот момент, когда Рувард шумно выдохнул, Глем все еще не осознавал, что его шея в петле.

– Шумный он слишком.

– Рувард! – выкрикнул Ребонет и схватился за секиру, однако все уже было кончено.

Рука Руварда притянула Глема, а потом перекинула его к стоящему позади Мойзи, точно мешок с поклажей.

Любая ситуация может перевернуться с ног на голову в одно мгновение. Это справедливо и для торговли, и для битвы.

– Гхх… уу…

Ужасающе толстые руки Мойзи крепко сжимали тощую шею и руки Глема.

Дергающиеся ноги Глема не касались земли.

– Не двигайся, дерьмец. Если ты сломаешь шею, то и вправду обделаешься.

Глем резко прекратил дергаться.

– Рувард…

– Не делай такое лицо, Ребонет. Вот что случается, когда твой господин дурак.

Ребонет перевел взгляд на Глема.

Его суровое лицо стало еще суровее, он сделал глубокий вдох и подергал свою бородку.

– Отпусти господина Глема.

– Ха! Уже «господина»? Не позорь свой флаг. Сколько ты за него заплатишь? – и Рувард развернулся.

Глем снова задрыгал ногами, явно предчувствуя, что с ним сейчас будет.

– И кто здесь теперь пес?

Рувард с разворота вогнал правый кулак Глему в бок.

Даже Лоуренс услышал хруст ломающихся костей.

– Эй, Рувард! – вскричал Ребонет.

– Не ори, не ори… – и Рувард поднял руки на уровень плеч, точно сдаваясь.

Потом повернулся и взглянул на жалкого Ребонета, чей господин оказался в заложниках.

– Приведи сюда всех моих людей.

– Уу, угх!..

Глем явно пытался выкрикнуть что-то в спину Руварду, однако толстые руки Мойзи закрывали и его рот тоже. Впрочем, возможно, голос Глема был просто бессмысленным нытьем.

– Ты, кажется, говорил, что у нас тут не переговоры?

Вполне возможно было, что, даже если Ребонет будет вести себя разумно, никакой грубости по отношению к Глему он не потерпит.

Ребонет еще раз посмотрел на Глема, затем перевел взгляд на Руварда.

– …РўС‹ отпустишь господина Глема?

– Клянусь именем банды наемников Миюри.

На этот раз Глем явно попытался что-то простонать.

Ребонет снова напряженно посмотрел мимо Руварда, на Глема.

Рувард кинул быстрый взгляд себе за спину и вздохнул.

– Слушай, Ребонет. Каковы бы ни были твои причины, не в слишком ли жалком ты положении?

– …Заткнись, щенок. Он же из компании Дива…

– Пф. Если ты так сильно хочешь быть на стороне своего нанимателя, тебе надо всего лишь спросить. Если этот Глем достойный торговец, он, конечно, разрешит тебе вести переговоры.

Ребонет едва заметно кивнул, и Рувард ухмыльнулся. Оба играли свои роли превосходно.

Рувард повернулся к Мойзи и слегка кивнул ему. Мойзи, преданный подчиненный, тут же разжал руки, и Глем рухнул на снег. Стоя на коленях, он стонал от боли и яростно кашлял. Рувард смотрел на него, как смотрят на червя. Он мог убить Глема в любой момент и каким угодно способом и никогда больше о нем не вспоминать. И вот жалкий Глем, с трудом дыша, поднял голову и произнес:

– …Ребонет…

«Спаси меня».

Такого продолжения ждал Лоуренс.

– Давай.

В следующее мгновение Рувард прыгнул в сторону. По крайней мере, так Лоуренсу показалось; однако движение было слишком внезапным, а сила – слишком невероятной. Понять, что произошло на самом деле, его заставил Ребонет, резко остановившийся и отведший кулак назад.

– …РќРµ думаю, что Рувард от такого умрет, но… – произнес он и обернулся к двум своим подчиненным – те вдруг приставили острия своих мечей к горлу Руварда.

Ребонет медленно развернулся – сейчас он походил на медведя.

– Так, ну и кто тут утратил бдительность?

– ?.. Ребонет?..

– Что? – ответил на возглас Мойзи Ребонет, ковыряясь в ухе.

Игра? Лицедейство? Ошибка? Или?..

Нет. Предательство.

В тот же миг, когда Лоуренс это осознал, рука Ребонета слегка дернулась.

Лоуренс тут же ощутил острую боль в левом бедре; чувство было такое, словно кто-то проткнул его ногу длинной иглой.

– Что, настоящий торговец? – услышал он удрученный голос и обнаружил, что из бедра его торчит кинжал. Только тут Мойзи вновь потянулся к Глему.

– Эй, не разочаровывай меня…

Хриплый голос Ребонета точно приклеил Мойзи на месте.

Взгляд Мойзи с Ребонета перешел на Руварда, которого тот сбил с ног.

Рувард не был ни мертв, ни бессознателен.

Он пытался встать, несмотря на мечи у своего горла, – потому что отказывался принять произошедшее. Быть может, из-за полученного удара по голове он, даже пытаясь встать, трясся так, словно вот-вот развалится на части. Лоуренс был уверен, что стоять Рувард в таком состоянии не сможет, и сомневался, в полном ли он сознании.

Сейчас убить Руварда было бы не сложнее, чем вывернуть руку младенцу.

– Господин Глем, сюда.

При этих словах Ребонета Глем потащился вперед.

Мойзи оставалось лишь молча смотреть.

От Лоуренса, конечно, пользы было не больше, чем от придорожного дерева.

– Вот дерьмо, грубо они с тобой. Я не думал, что они так поступят.

Глем добрался наконец до Ребонета, и тот сразу подхватил его своей толстой рукой и поднял.

– Гхаа…

– Хмм… всего лишь одно-два сломанных ребра. Ты не кашляешь кровью, зато у тебя есть Рувард.

Должно быть, Рувард среагировал на звуки своего имени.

Встать ему не удалось – он просто поднял голову и простонал:

– Ребо… не… т…

– О, ты в сознании? Похоже, я слишком слабо ударил.

Ребонет передал Глема одному из своих починенных, а сам подошел к Руварду и, глядя на него сверху вниз, сказал:

– Эй, Рувард. Раз ты можешь слушать, я скажу. Сдайся. Не иди в Сувернер. И еще – ты должен знать, где Хильде Шунау. Скажи. Эй, ничего плохого не будет… Мы схватим его и вернем живым.

Однако глаза Руварда смотрели в никуда, и Лоуренс сомневался, что он вообще слушает.

Ребонет вздохнул, сел на корточки, схватил Руварда за ухо и поднял его голову.

– Ты слушаешь? Слушаешь, правда? Сейчас я сменю позу и встану.

Одновременно с этими словами Ребонет поставил свою громадную, как у быка, ногу на колено Руварда.

– Вот сейчас.

Ребонет распрямился, вложив в ногу весь свой вес. Нога Руварда сломалась с громким хрустом.

– Аа… гхаа!..

– Теперь ты точно в сознании. Итак, твой ответ?

И он снова сел на корточки.

Их предали, окончательно понял Лоуренс.

И ловушка, в которую они угодили, была абсурдно глубока.

– Гхх… почему?..

– Почему? Отвечаешь вопросом на вопрос, да?

С этими словами Ребонет снял с пояса Руварда церемониальный меч. Он имел немалую цену, однако на лице Ребонета было написано: «Что за мусор, я его просто выкину».

Достоинством этого меча был скорее красивый внешний вид, чем острота, однако, даже будучи тупым, он мог резать и колоть.

Острие меча вонзилось в правую ладонь Руварда.

– Что ж, тебя можно понять. Я тоже задавал себе этот вопрос.

Продолжая держать руку на мече, вонзенном в ладонь Руварда, Ребонет повернул его, потом еще раз. Он выглядел как ребенок, играющий с камушками.

– Но у меня не было выбора. Они выложили слишком большую кучу денег.

Даже несмотря на то, что у него было сломано колено, а ладонь пронзена мечом, самое большое потрясение Руварду принесли эти слова.

– Т-ты не…

– Ха-ха, от этого невинного взгляда я просто-таки страдаю. Потому что я ведь… я ведь предатель.

Ребонет выдернул меч и оглядел кровь на клинке.

– Доблестная, решительная, упорная банда наемников Фуго? Что ж, я поддерживал эту очаровательную репутацию двадцать лет. А если добавить и моих предков, это сложится в века, не так ли?

Рувард мучился от жестокой боли и к тому же был по-прежнему не в ясном сознании после удара по голове. Нетвердо глядя на Ребонета, он с громадным трудом выдавил:

– …Почему, почему… ответь!

– Да. Меня это тоже волновало. Почему я должен тебя предать? Мы, конечно, злобные варвары, но все же мы наемники, которые держатся своих путей. Но, видишь ли, они навалили слишком много денег.

Ребонет встал.

Глем продолжал смотреть злобно; он все еще шел, опираясь на руку наемника.

– Из-за денег, Рувард.

Ребонет передал тупой церемониальный меч Глему.

Глем устремил горящий взор на Руварда, однако Ребонет произнес:

– Если бы я дал тебе оружие получше, ты бы его убил.

Мойзи, конечно, при этих словах дернулся, однако Ребонет положил руку на секиру у себя на поясе, и Мойзи тут же застыл вновь.

Ребонет устрашал – он поистине походил на медведя.

Что-то было в том, как он держался, что заставляло людей замирать на месте.

– Не вынуждай меня убивать, Мойзи.

И тут же Глем за спиной Ребонета вонзил меч в левое бедро Руварда.

– Гуаа!..

– Оставь его. Если он умрет, это доставит нам неудобства.

Ребонет положил руку Глему на плечо, и тот встал, по-прежнему глядя на Руварда с ненавистью.

Напоследок Глем плюнул ему в лицо.

– Я много думал об этом. Жизнь дается лишь один раз. Поэтому я решил, что вполне разумно продать наш флаг компании Дива, если она дает за него столько денег, что голова идет кругом.

Эти слова Ребонет произнес, глядя в небо, точно объясняясь перед спрятавшейся за облаками луной, а потом тяжко вздохнул.

– Я хочу сказать – Рувард, подумай. Сколько банд наемников исчезло после мелких подозрительных сделок? Помнишь последний случай?

Рувард зажмурился.

Судя по его виду, то ли боль была невыносима, то ли он пытался сбежать от слов Ребонета.

– Слушай меня.

Видимо, он таки хотел сбежать. Ребонет наступил ему на раненое бедро и продолжил:

– Вдобавок еще все эти события в Леско. Наше время прошло. Вот почему я решил, что глупо волноваться о том, к чему мы привыкли. Разве не так, Рувард?

Несмотря на то, что сейчас Ребонет полностью владел положением, в голосе его была слышна печаль.

– В конце концов, все мы хотим жить в приятном месте, жить хорошо, а потом спокойно покинуть этот мир. Верно? И все, что нужно сделать, чтобы это сбылось, – склонить голову перед теми торговцами. Только и всего.

Глядя на эту картину, Лоуренс почувствовал, что его тошнит.

Ребонет молил о прощении. Он молил о прощении за то, что продал свою гордость.

Рувард, который, вогнав кулак в бок Глема, стал полным хозяином положения, оказался сам опрокинут на снег – в каком-то смысле силой денег. И можно даже не упоминать, что это была сила компании Дива.

Возможно, с точки зрения торговца, это повод для радости. Компания Дива – не что иное, как группа торговцев, и эта группа поставила старую силу на колени.

Но что это за горькое чувство? Лоуренса действительно мутило. Он ведь и сам мечтал о том, чтобы деньги могли решить любую проблему, однако то, что произошло у него на глазах, было слишком вызывающе, слишком грязно.

Достаточно грязно, чтобы Ребонет, отдавший за деньги душу, молил о прощении.

– В конечном счете я просто не мог рисковать жизнью ради того, что вскоре будет забыто. Деньги сверкают, а хорошее вино стоит дорого. Вот так, Рувард.

Вновь Ребонет посмотрел Руварду прямо в глаза.

– Ты ведь знаешь, где Хильде Шунау, не так ли? Ты ведь поэтому идешь в Сувернер? Где он? Большие шишки в компании Дива очень сильно хотят это знать. Поэтому скажи, Рувард. Пожалуйста, скажи.

– А если не скажешь, я тебя убью, – добавил Глем.

Его жажда отплатить ненавистному Руварду, возможно, была напускной, но неустойчивость характера – вряд ли.

Ребонет кинул на него быстрый взгляд, потом снова повернул голову к Руварду.

– Ребонет!.. – выкрикнул Мойзи, но его хриплый голос просто растворился в пустоте ночного неба.

В его голосе не было угрозы. Это был печальный, молящий голос.

– Мы были болванами, не ведающими всей мощи денег. Этого не стоит стыдиться. Поэтому, Рувард, скажи. Или, быть может… – тут выражение лица Ребонета стало ледяным, и он медленно достал секиру, – ты просто не знаешь?

Лоуренс понимал, что за наемник перед ним.

Наемник, который ради денег способен на все.

– …

Остановило руку Ребонета движение губ Руварда.

Взглядом удерживая на месте Глема и своих подчиненных, он опустился на колено.

– Рувард, скажи. Скажи, Рувард!

Он говорил, словно подбадривая умирающего товарища.

Грубый голос человека, продавшего душу за деньги.

«Иди со мной».

Вот что он говорил на самом деле.

– …Господин… Лоуренс…

Ребонет отодвинулся с озадаченным видом.

Лоуренс и сам был в полной растерянности.

Почему в такой момент Рувард позвал его, Лоуренса?

Не стал умолять пощадить его, не подчинился, даже не показал Мойзи свой характер в последний раз.

Вместо всего этого глава банды наемников Миюри произнес имя раненого бродячего торговца.

– …РџРѕР·РѕРІРё.

«Вот оно что», – подумал Лоуренс, чувствуя, как в нем разваливается что-то. Впрочем, оплакивать собственное бессилие было некогда. Лоуренс смутно понял, что сейчас выход был только один.

Единственное, что Лоуренс мог сейчас сделать, чтобы избавиться от тошноты, – закричать.

Единственный способ противостоять грязным методам великих торговцев – положиться на древнюю силу.

Он сделал глубокий вдох и…

– ХОООРОООООО!.. – во всю мочь выкрикнул он в небеса. То, что при этом он закрыл глаза, – это было не потому, что он вложил в крик все силы. А потому, что он был жалок.

Миг спустя он мешком рухнул на снег, поскольку Ребонет с неожиданным для такого мощного тела проворством подскочил к нему и отправил в полет ударом кулака.

Лоуренс перекатился на живот, отчаянно глотая воздух. Ему оставалось лишь цепляться за надежду, что Хоро услышала. Собственное бессилие довело его почти до слез.

– Внимание! – прокричал Ребонет. Миг спустя на холме появились наемники с луками наготове.

Они учли все.

Однако время шло, а ничего не происходило.

– …Что?

Ребонет был настороже, однако в конце концов разочарованно поднял бровь.

– Какая-то молитва? Эй, Рува-… – с этими словами Ребонет потянулся, чтобы потрясти Руварда за плечо, и тут…

Застыли все. Даже у Лоуренса точно заледенел хребет.

Лоуренс слыхал, что птица под взглядом охотничьего пса замирает и сидит на ветке, пока охотник не подстрелит ее из лука. Лягушка под взглядом змеи замирает и сидит неподвижно, пока ее не проглотят целиком. Словом, под взглядом по-настоящему кошмарного противника добыча может лишь вести себя как добыча.

– Огнем, ог-…

На этом голос Ребонета оборвался. Возможно, на самом деле оборвались воспоминания Лоуренса. Впрочем, он не был уверен, что на самом деле Ребонет сказал что-либо еще, – мощное тело командира банды Фуго оказалось подброшено в воздух чем-то еще более громадным, а потом, прежде чем он приземлился естественным путем, его швырнуло оземь.

Хоро стояла безмолвно, вжав чудовищную лапу в заснеженную землю.

В темноте, где даже луна не светила, спрятавшись за облаками, виднелись белые облачка дыхания, вырывающиеся между зубов Хоро.SaW_v16_253

Здесь был не город с горящими повсюду фонарями.

Леса и горы, где царствуют темнота и тишина, – вотчина духов и зверей.

Хоро медленно качнула головой. Лоуренс не знал, что теперь будет с остальными. Знал он только одно: ему нужно вставать и бежать.

Но из-за раны в левой ноге и удара кулаком в живот его не держали колени. Попытавшись встать, он тут же рухнул обратно в снег, и тут один из сопровождающих их наемников Миюри схватил его за воротник и потащил. Когда они добрались до лошадей, оказалось, что при виде клыков и когтей гигантской волчицы не застыла в потрясении лишь лошадь Лоуренса, привычная уже к Хоро. С помощью наемника Лоуренсу удалось кое-как встать и уцепиться за поводья, после чего он, повернувшись к Мойзи, прокричал:

– …РќР° мою… мою лошадь!

Мойзи, неся Руварда на спине, подбежал, даже не кивнув. Должно быть, он был сильно раздосадован текущими по его щекам слезами, но сейчас было не до того.

В первую очередь он взгромоздил Руварда на лошадиную спину; потом, заметив состояние Лоуренса, с легкостью поднял туда же и его.

– Займись малышом! – выкрикнул он, разворачиваясь. Двое сопровождающих, следуя его примеру, обнажили мечи.

Однако – то ли от гнева, то ли от стыда, то ли от страха перед Хоро, но их руки дрожали.

– В-вы будете только мешать!

От очевидной правды, высказанной Лоуренсом, все трое содрогнулись.

Это они и сами понимали. Усилиями Хоро наемники банды Фуго, укрывавшиеся на холме, уже валялись на снегу. Если Мойзи и остальные двое ринутся в бой, они вполне могут погибнуть.

– …Спасаться. Нам надо… спасаться, – проговорил Лоуренс без тени страха. – Мы проиграли!

Они угодили в западню по самые уши. Если бы не Хоро, они уже были бы убиты, в лучшем случае – угодили бы в плен, где могли бы погибнуть в любой момент. Мойзи от ярости так трясло, что это было почти слышно.

Однако Мойзи был прекрасным заместителем командира.

– Господин Мойзи…

– …РџСрРѕСˆСѓ прощения. Надо спешить. Ты и малыш в опасности.

Лоуренс сжал поводья и пустил лошадь вскачь.

Из ноги текла кровь, и перед глазами все темнело явно не только из-за ночной черноты.

Терпя мороз и потерю крови, Лоуренс скакал к лагерю.

Он считал силу торговцев поразительной и великолепной, однако они использовали мощь денег поистине грязно. Осознание этого ворочалось в голове Лоуренса, как ночной кошмар. Если деньгами можно решить все, это, естественно, подразумевало и такую возможность. Боль, казалось, была не от того, что левое бедро пронзили кинжалом, а от того, что наивную мечту пронзили реальностью.

Лошадь пошатывалась от напряжения, и бессознательный Рувард мог свалиться в любой момент. Силы покидали и самого Лоуренса, и Мойзи несколько раз приходилось ему помогать. Двое, едущие позади, постоянно оглядывались, ни на миг не теряя бдительности.

До лагеря было не так уж далеко, однако Лоуренс почти уверился, что никогда туда не доберется.

Ему вспомнились подземные тоннели в Паттио. Тогда, как и сейчас, Лоуренс был ранен; он тоже спасался бегством, спотыкаясь на ходу. С того времени он не сделал ни шагу вперед. С трудом цепляясь за свое сознание и за лошадиную спину, Лоуренс улыбнулся над собственной никчемностью.

– Вон лагерь! Еще чуть-чуть!

Лоуренс вдруг осознал, что едва не свалился с лошади.

Мойзи подбежал и удержал его; потом поспешно смотал поводья и усадил Лоуренса прямо. Рувард, каким-то образом оказавшийся в руках у Мойзи, был холоден, как покойник.

– Лекарства! Спирт и лекарства сюда! – во все горло прокричал Мойзи, и люди поблизости, внезапно осознав тяжесть ситуации, побежали прочь.

Не расспрашивая о подробностях, они тотчас начали действовать, причем все время поглядывали вдаль. Никому не требовалось ничего приказывать, даже говорить что-либо, но все действовали, причем каждый делал свое дело, предвидя, что будет делать другой. Лоуренс с легким интересом смотрел на это действо, напоминающее хорошо отрепетированную постановку.

Для наемников, воюющих с рассвета до заката, это была, должно быть, рутина. В том, как они мгновенно разобрались с тяжелой ситуацией, Лоуренс увидел некую красоту. Так действовать за короткое время не научишься. Такие навыки приобретаются месяцами и годами сражений бок о бок с товарищами.

И вот это банда наемников Фуго продала за деньги.

Никогда уже им не стать хорошими наемниками.

– Несите всю нашу горячую воду! Надо малышом заняться как можно скорее!

Наемники внезапно сгрудились вокруг лошади Лоуренса и спустили на землю и его, и Руварда. Судя по тому, как с Лоуренсом обращались, он из подозрительного торговца превратился в благородного человека, доблестно доставившего Руварда в лагерь.

Его уложили на расстеленном поверх снега покрывале; руки проверили – почти что простучали – все его тело сверху донизу, а потом внезапно кто-то сильно ударил его по щеке. Лоуренс захотел сказать: «Я в сознании, спасибо», – однако язык отказывался слушаться; даже голова поворачиваться не хотела.

Но тут его ударили опять, тем самым грубо вернув голову в прежнее положение, и перед глазами Лоуренса мелькнул наемник, держащий кинжал, который должен был находиться в его, Лоуренса, бедре. Похоже, те удары ему нанесли, чтобы заслонить боль от вытаскивания кинжала.

– Кровь остановлена! Где травы?!

– Заместитель, мы контратакуем, наступаем?!

– Оружие! Принесите оружие!

– Парень, быстрее! Открой второй мешок, быстро!

Суматоха была, казалось, где-то вдали. Возле самой головы Лоуренса проносилось множество ног; иногда раскидываемый ими снег попадал ему в лицо, но кто-то его тут же вытирал.

«Вот что такое поле боя», – рассеянно подумал Лоуренс.

В следующее мгновение кто-то сел рядом с ним и произнес:

– Господь на твоей стороне. Давай помолимся.

Это был священник – с растрепанными волосами, довольно мрачный на вид. Рясу он накинул явно впопыхах, меч открыто свисал с пояса. Тем не менее это, несомненно, был превосходный капеллан.

– Ты вовремя… – только и сумел ответить Лоуренс. Капеллан улыбнулся и, хлопнув его по щеке, встал.

– Он в сознании?!

Голос Мойзи. Едва эта мысль мелькнула у Лоуренса в голове, грубая рука повернула его голову.

– Господин Лоуренс! Это я!

Мысли в голове у Лоуренса были совершенно перепутаны, однако ему кое-как удалось кивнуть.

– Следует ли нам считать этого волка союзником?!

Судя по выражению лица Мойзи, он вовсе не шутил.

Лоуренс вполне понимал чувства, вынудившие его задать этот вопрос.

– Это… Хоро.

Услышав этот краткий ответ, Мойзи погладил бородку. Вид у него был такой, словно он проглотил камень.

– Ясно.

Теперь, когда банда Фуго их предала, любое ошибочное суждение могло означать гибель всей банды Миюри.

Вот почему лицо Мойзи было полно решимости.

– Лекарям – остаться. Остальным – к оружию!

К тому времени, как Мойзи это прокричал, большинство наемников уже вооружилось.

Одна рука держала меч, копье или секиру, вторая – факел. По кругу пошел котелок, доверху наполненный вином. Каждый принимал котелок, отпивал и передавал следующему.

– Банда наемников Фуго предала нас! Теперь мы идем выручать наших товарищей!

Все были уже готовы встретить слова Мойзи боевым кличем, но тут –

– С-смотрите!

Один из наемников указал на дорогу. Мойзи развернулся, и тут же Лоуренс услышал тихий звук, с которым люди пятились. А может, принимали боевую стойку.

Лоуренс понял, что они видели. Гигантское тело, ступающее невероятно тихо.

Эти шаги столько раз спасали Лоуренса.

От одного этого на него накатило нечто вроде сонливости.

– …Достопочтенная… госпожа Хоро? – с трудом сумел проговорить Мойзи. Вместо ответа Хоро бросила что-то на снег. Раздался стук, потом вскрики наемников.

– Глем. П-почему ты?..

На вопрос Мойзи Хоро ответила:

– Вы найдете ему хорошее применение.

По-прежнему лежа, Лоуренс беззвучно рассмеялся. Хильде, несомненно, тоже довольно улыбался в своей корзинке.

– Ваши товарищи идут сюда. Некоторые ранены. Вам стоит встретить их поскорее.

Коротко произнеся эти слова, Хоро, похоже, села.

Судя по молчанию, Мойзи и остальные наемники смотрели друг на друга. Но в следующий миг раздался боевой клич, и все побежали.

Когда звук их шагов стих вдали, Хоро встала и, скрипя снегом, подошла.

– Дурень.

И она лизнула его лицо.

– …РњС‹… спасены…

– Пфф. В каком-то смысле, – и Хоро повернула голову в ту сторону, куда побежали Мойзи и остальные. – Но, возможно, спасая вас, я ошиблась.

И, бросив эту фразу, она зашагала прочь.

Ошиблась?

Пытаясь понять смысл этого слова, Лоуренс потерял сознание.

 

Предыдущая          Следующая

6 thoughts on “Волчица и пряности, том 16, глава 9

  1. shnipel
    #

    Да, тяжело понять женскую логику, но понять ошибки женские еще сложней. Сколько вариантов может быть?
    — ошиблась, показав свой облик наемникам Мьюри.
    — ошиблась, оставив кого-то в живых.
    — ошиблась в том, что вообще влезла в драку.
    — или ошиблась в том, довела до драки…

    1. Muheidehunde
      #

      Поставил бы на второе. Мёртвые не болтают.
      1. Думаю вообще никаких проблем это не доставит.
      3. Иначе Лоуренса и убить могли.
      4. Ну тут она изначально ничего сделать не могла. Хотя можно было припугнуть наёмников одним своим видом своим видом.

  2. Tenebrae scientiam
    #

    Потрясающий конец главы,не менее потрясающей книги.Спасибо за перевод.

Leave a Reply

ГЛАВНАЯ | Гарри Поттер | Звездный герб | Звездный флаг | Волчица и пряности | Пустая шкатулка и нулевая Мария | Sword Art Online | Ускоренный мир | Another | Связь сердец | Червь | НАВЕРХ