Предыдущая          Следующая

ДОБЫЧА 14. ИНТЕРЛЮДИЯ А

– Взяли! – просипела Сьерра.

Тянущее ощущение в спине послужило напоминанием, чтобы подниматься за счет усилия ног. Ладони были в мозолях, все костяшки пальцев – сбиты или расшиблены. Она и Джей несли сорванную с петель дверь. Из-за шелушащейся краски, изъеденного дерева и тяжести ноши держать дверь было не очень-то удобно.

Сьерра держалась за один край, Джей за противоположный. Он стоял спиной к лежащему на двери мужчине. Сьерра хотела попросить Джея поменяться местами: она сомневалась, что ему будет хоть сколь-нибудь неприятно смотреть на тело, которое они тащили на самодельных носилках.

Но просить не стала. Поберегла дыхание. Они работали уже так долго, что сейчас было проще двигаться вперед, чем останавливаться по какой бы то ни было причине.

Однако ее молчание означало, что ей предстояло смотреть на труп человека, который раньше здесь жил. Когда-то у него были родители, он пошел в первый раз в первый класс, подружился с кем-то, даже влюбился в кого-то. Вероятно, он работал. Наверняка было у него в жизни что-то, что он любил, а раз он жил здесь, то, наверное, было немало того, что он ненавидел. Кем бы он ни был раньше, сейчас он был одной из жертв Манекена. Возиться с ним было не так неприятно, как с теми, кого убила Жгунья. Бумажника при нем не нашлось, так что пока он был Джоном Доу[1].

Вчера, когда они приступили к работе, от подобных мыслей ей хотелось плакать. Сейчас чувства притупились. Она могла бы думать о чем-нибудь другом, но что-то в ней желало отдать Джону Доу дань уважения. Как минимум он заслуживал того, чтобы на него смотрели как на человека, а не на одно из тел.

Сьерра наклонилась, чтобы положить дверь на землю. Джей взял лежащего за плечи, Сьерра за брючины, и они вдвоем перенесли тело на три фута вправо. Джон Доу лег на бетонный пол. Он присоединился к двадцати девяти другим телам, лежащим сейчас в два ряда по пятнадцать. Слишком многие из них были, как и он, Джонами и Джейн Доу.

Пока Сьерра несла дверь, у нее лопнула мозоль на руке. В этом месте саднило, но внимание Сьерры было сосредоточено на мужчине. Лет сорока на вид, однако желтоватый цвет кожи указывал на проблемы с печенью. Ему вполне могло быть и тридцать, просто его состарил алкоголизм; Сьерра видела в городе достаточно много пьяниц, чтобы заметить признаки.

Ей казалось, что она должна сказать что-то, но слова на ум не шли. Может, этот тип был злобным, похотливым алкоголиком? Или он из тех, кто усердно трудятся на любой подвернувшейся работе, чтобы прокормить семью, а после смены заливают тревоги спиртным вместе с дружками? Или одинокий человек, о котором некому позаботиться?

Она подумывала ограничиться обычным «простите», и вовсе не потому, что чувствовала себя виноватой. Она скорее извинялась бы за то, что не смогла сделать для него чего-то большего, извинялась бы за хаотичные, бессмысленные события, забравшие его жизнь.

– За следующим? – спросил Джей.

Сьерра посмотрела на него. Он устал, но она не видела в нем никаких признаков того эмоционального иссушения, которое испытывала она. В АПП он был бандитом, живился за счет других людей, возможно, даже убивал. Эта работа не смущала его ни на йоту. Узкие глаза за космами волос смотрели холодно, равнодушно. С таким же выражением лица он и продукты бы таскал.

Это наводило на нее жуть.

– Нет, – ответила она. – Я уже на пределе. Ты не мог бы найти еще кого-нибудь, чтобы перенести последние два тела с фабрики сюда?

– Окей.

Сьерра посмотрела на тела. Хорошо бы суметь сделать что-то с ними завтра, и пораньше. Может, ей собрать группу и послать в деловой район, чтобы запросить помощи устно? И это была лишь одна из все растущего множества проблем, которые ей требовалось решить. Она вздохнула.

– Пойду посмотрю, как дела внутри.

– Окей.

Сьерра проводила его глазами; он подошел к другим бывшим АППшникам, которых звали Янь и Сугита. Видимо, он им что-то сказал, потому что Янь повернулась к Сьерре. Посмотрела очень пристально. Это была вовсе не ревность со стороны китаянки. Что-то другое. Джей был страшный, однако взгляд его девушки пугал Сьерру больше.

Измотанная и обессилевшая, Сьерра направилась в штаб-квартиру Рой. Удостоверившись, что за ней никто не следит, она вошла в ливневку. Внутри царила кромешная мгла. Было влажно. Сьерра шла, ведя кончиками пальцев по правой стене. Когда стена кончилась, она продолжила идти. Это сбивало с толку, внушало неуверенность – идти без ориентиров в темноте настолько густой, что собственной руки прямо перед лицом не видно.

Сьерра вновь нащупала стену и, идя вдоль нее, свернула за следующий угол. Она ощутила влажное пятно там, где вода просачивалась по чуть-чуть с улицы наверху… Еще два шага, затем поворот налево. Сьерра пошарила вслепую, ища нишу.

Самое трудное осталось позади. Дальше было легко – найти дверь, войти в подвал, потом подняться на первый этаж. Сьерра была рада увидеть свет, прогнать страх, что она пропустит ту нишу и заблудится в ливневке – продолжит бродить, не в силах найти выхода ни наверх, ни на пляж. Интересно, подумала она, Рой так же чувствует?

Она направилась в кухню и чуть не упала, споткнувшись о ребенка. Там была Шарлотта, занятая опустошением кухонных полок. Все съедобное аккуратно стояло на полу или на стойке. Сьерра прикинула, что детей на первом этаже десятка два.

– Их больше, чем было раньше.

– Клан О’Дали.

Сьерра нахмурилась.

– Им надо самим заниматься своими детьми.

– Им типа как не до того. Нападение ударило по ним сильней, чем по остальным. По-моему, из двадцати, что были у нас, осталось всего шестеро.

– Я знаю. И все равно им надо самим заниматься своими детьми.

– Дай им еще денек погоревать, а? – попросила Шарлотта.

– Тебе решать. Ты сейчас в роли няньки.

– Я пытаюсь, – проговорила Шарлотта. – Но они постоянно переключаются – то играют и ведут себя нормально, то вдруг плачут, потому что их родители… ну ты знаешь.

Мертвы.

– Да, знаю, – подтвердила Сьерра.

Шарлотта сняла маску и с ее помощью завязывала обратно волосы. Потом выпрямила маску и снова закрепила надо лбом.

– Разве не город должен этим заниматься? Должно же быть что-нибудь типа патроната или специального плана эвакуации детей-сирот.

– Вряд ли город вообще в курсе. И проблема не только с детьми. У нас тридцать мертвых тел, а погода не очень-то холодная, и нет ни «скорых», ни еще каких-нибудь машин, которые собираются этим заниматься. Мы только что потратили полдня на то, чтобы вместе с Джеем и еще двумя здешними перетащить их в новое место. Обсуждали, не сжечь ли их все в братской могиле, но, боюсь, это не по закону. Вдобавок у половины из них нет документов, и если мы их сожжем, то перечеркнем все шансы родственников их опознать.

– Непросто решить.

– Непросто, – согласилась Сьерра. – Как дела с продуктами?

– Впечатление, будто она не столько вернулась с шопинга, сколько затарилась, чтоб открыть тут маленький бакалейный магазин. Есть понемногу всего. Я пытаюсь рассортировать это по сроку годности, чтоб мы могли есть и раздавать то, что уже начинает портиться, на случай если она не вернется и еды станет мало.

– Я знаю, что уже поздновато, но тут много народу, который усердно трудился, разбирая бардак после нападений… – намекнула Сьерра.

– Хочешь ужин?

Сьерра сжала руки в умоляющем жесте.

– Может, суп? Мне кажется, эти овощи надо съесть, их тут много, а если добавим воды, то сможем разделить на больше порций… – Шарлотта увяла. – Я дома никогда не готовила. Помогала готовить родителям, но это другое.

– Годится. Свари еще риса из запасов, его у нас предостаточно. И не экономь. У нас много ртов.

– Окей.

Все, чего она хотела, – ничего больше не делать. Но вместо этого вышла в гостиную, где из стопок одеял и спальников были сооружены импровизированные постели. Там спало всего два ребенка – очевидно, брат и сестра. Большего личного пространства Сьерре не заполучить. Она достала из кармана спутниковый телефон.

Все шло не так, как она ожидала, во всех отношениях. Даже когда Рой объяснила, что ее, Сьерры, обязанности – помогать, восстанавливать, организовывать, у Сьерры остались сомнения. Она ожидала той самой задачи, когда Рой испытает ее пределы, попросит сделать что-нибудь слегка опасное, что-нибудь этически двусмысленное. Это будет «на тоненького», или будет иметь последствия, неочевидные изначально, но, так или иначе, отправит ее на путь к чему-то более темному.

Вот только ничего подобного до сих пор не произошло. Даже масштаб того, чем она здесь занималась, застал ее врасплох. Погибших было очень много, и еще больше было тех, кого выгнали из домов устроенные Жгуньей пожары. Все как будто шли по узкой тропинке, колеблясь между тем, чтобы объединиться в общину, и тем, чтобы перебить друг друга.

Так странно было чувствовать себя одной из ключевых фигур, склоняющих людей к первому. Она всех организовывала, держалась в контакте с группами, выполняющими другие работы по расчистке, и трудилась без устали на самых изнуряющих и непопулярных работах, надеясь вдохновить личным примером остальных. Когда кого-то донимала вонь дерьма и трупный запах, Сьерра была рядом, помогая этому человеку успокоиться, всегда готовая назвать другое место, где он необходим.

Бремя было почти непосильным. Изрядная часть ее хотела позвонить Рой, чтобы получить какие-то инструкции, заказать припасы и отложить наиболее трудные проблемы, такие как мертвые тела.

Другая ее часть боялась этого.

Сьерра набрала иной номер.

– Да? – отозвался низкий голос.

Она почувствовала себя маленьким ребенком, который звонит другу и слышит на другом конце линии взрослого. Неуютное ощущение. Оно Сьерру в каком-то смысле разозлило.

– Я хотела бы поговорить с Брайсом?

Прозвучало больше вопросом, чем заявлением.

– Минуту.

Держа телефон у уха, она смотрела, как Шарлотта, призвав на помощь детей постарше, готовит ужин. Они начали убирать все обратно по шкафчикам, сортируя не по типу еды, а по тому, сколько она продержится. Один из детей нашел разделочную доску и принялся нарезать салат.

– Сьерра?

– Да, – ответила она.

– Ну? Чего надо?

– Тебя проведать, тупица.

– Я нормально, – сказал Брайс. Ему удалось произнести это обиженным голосом.

Сьерра пересекла комнату, подошла к кухонной стойке и жестами показала десятилетке с салатом, как резать правильно. Нехорошо будет, если ребенок отхватит себе пальцы. Может, она особо остро это ощутила при разговоре с Брайсом.

– У тебя всё? – спросил Брайс.

– Я надеялась, у тебя найдется больше, чем пара слов. Как твоя рука?

– Болит.

– Ну, это неизбежно. Ты ведь потерял четыре пальца.

– Нет. Болит так, будто пальцы на месте и их расплющивают.

Что сказать на это, она не знала. «Мне жаль»? «Ты получил по заслугам»?

– Может, спросишь об этом у Ябеды?

– Ее нет. Уже больше суток. Челюсть говорит, ее нельзя беспокоить звонками и всяким таким прочим.

Рой ушла примерно тогда же, когда и Ябеда. По словам Шарлотты, Рой пригласила к себе нескольких местных злодеев, и вскоре они ушли. Скорее всего, это были остальные восемь боссов территорий, которые пытаются захватить весь город. Это началось больше сорока восьми часов назад.

– Челюсть дал мне обезболивающее, – сказал Брайс.

– Какое обезболивающее? – Сьерру кольнула тревога.

Видимо, это было слышно по голосу, потому что Брайс ответил:

– Расслабься. Оно легальное.

– Окей. Чем вообще занимаешься?

– Ничем таким. Слежу за некоторыми из «Избранных», которые тут шляются. Ребята Волкрюка.

– Я знаю, кто они.

– Они к нам проникают. Я думал, у нас будет драка, но Челюсть приказал всем отступить. Думаю, это потому, что я был с ними. Это бесит.

– Это к лучшему, что тебя не втянули в перестрелку. Особенно с Плащами.

– Меня тут учат, как драться ножом, как метать нож, как стрелять из пистолета…

– Я не хочу, чтобы ты учил такие вещи.

– Но я должен их учить, мало ли, на нас внезапно нападут или что. И у меня неплохо получается. Мы могли бы драться с теми типами.

– Ябеда сказала тебе, что ты должен с ними драться? – спросила она, уже зная ответ.

– Я же сказал, Ябеды поблизости нет, и уже какое-то время.

– Стало быть, ответ – нет, она не дала добро.

– Нет.

– Это уже достаточная причина отступить. Я не знаю точно, кто она такая и чем занимается, но она знает, что делает. Доверься ей в этом.

– Разговаривать с тобой всегда отпадно, Сьерра. Спасибо. Пока, увидимся.

– Не вешай трубку. Передай ее Челюсти.

Брайс отключился.

Предполагалось вообще-то, что он станет лучше, дисциплинированнее. Она приняла неверное решение? Если Брайс обучается пользоваться пистолетами и ножами, но при этом не выковывается в плане характера, вся затея с его рекрутированием Ябедой в далекой перспективе может привести к беде.

Сьерра подождала минуту и набрала тот же номер.

– Да? – снова бас Челюсти.

– Он повесил трубку, не дав мне закончить. Я хотела спросить, как у него дела.

– Мальчик учится.

– Я предпочла бы, чтобы он не учился пользоваться оружием. Если он оказывается в ситуациях, когда ему нужно драться, то вы, парни, не выполняете свою часть сделки.

– Это, видимо, Притт. Она ему нравится, и ее он слушается лучше всех, поэтому Минор чаще всего приказывает его сопровождать именно ей. Она была боевиком с детства и, видимо, решила, что после того, как пацан лишился пальцев, самооборона – лучший способ вернуть ему уверенность в себе.

Сьерра представила себе, как Брайс подслушивает эти слова Челюсти, как они его смущают и раздражают одновременно. Ей это понравилось.

– Может, скажете ей прекратить? Не хочу, чтобы создалось впечатление, будто я отдаю вам приказы, но, чтобы мой братишка стрелял в людей, тоже не хочу.

– Ничего. Ябеда велела нам делать все, что вы скажете, если это касается пацана. Я передам Минору, а он прикажет остальным держать его подальше от оружия.

– Спасибо.

– Заодно я решу, как наказать пацана за то, что он был невежлив и повесил трубку, не дослушав свою сестру. Думаю, нам всем хотелось бы, чтобы он проявлял чуток уважения к старшим и более опытным людям.

Сьерра представила, как он смотрит на Брайса при этих словах.

– Оно будет не слишком суровым? Я про наказание.

– Ничего серьезного. Поможет закалить характер.

– Спасибо. Вы не в курсе, чем заняты Рой и Ябеда?

– Нет. Я знаю только, что это опасно и что у нас все отряды подняты по тревоге. Спим посменно, поддерживаем полную боеготовность, патрулируем удвоенными составами. Три часа назад нам сообщили, что в деловой район нет доступа. Я знаю, что лейтенант Рыбон находился там, когда пришел этот приказ, и с ним пропала связь.

– Весь деловой район?

– Весь.

Сьерра повесила трубку и направилась в ванную, чтобы позаботиться о руках, пораненных за день работы. Дезинфекция, мазь с антибиотиком, повязка. Всякий раз, когда она думала, что нашла уже последнюю маленькую ссадину, она обнаруживала следующую.

Когда она закончила, под повязками на ее руках было не меньше кожи, чем открытой. Она пошевелила пальцами, чтобы удостовериться, что они сохранили подвижность, поправила две повязки и вернулась на кухню.

– Как успехи?

– Почти закончили. Варилось не очень долго, и я боюсь, что на вкус будет просто как вареные овощи, но ты сказала, что люди голодные. Как ты собираешься выносить суп наружу?

– Люди сегодня будут спать в трех местах. Давай мобилизуем детей и раздадим немного еды всем.

– Детей?

– Все должны вносить какой-то вклад. Может, и О’Дали поймут намек, если увидят, как семилетки делают что могут.

– Сьерра, – на лице Шарлотты появилось страдальческое выражение. – Они много через что прошли.

– Они пользуются нашими спальными местами, едят наши припасы. Мы не можем держать их за ручки и нянчиться с ними. У всех сейчас тяжелые дни.

– Это сурово.

– Может быть, но я тут работаю от рассвета до сильно после заката, а они только сидят, путаются под ногами, жалуются и плачут.

– Всего несколько дней назад погибла большая часть их семьи.

На это у Сьерры ответа не нашлось. Но все-таки О’Дали ели слишком много и занимали слишком много места для людей, которые пальцем не шевелят, чтобы помочь.

– В любом случае, думаю, детей я могу взять?

– Только не дави на них. Некоторые эмоционально очень чувствительны. Но – да, можешь.

Сьерра развернулась.

– Эй, карапузы! У меня для вас работенка. Помогите, и тогда первыми получите десерт после ужина!

Подошла примерно половина детей. Мальчики и девочки, от шести до десяти лет, куча национальностей.

– Кто самые старшие? Поднимите руки, кому уже есть десять?.. Окей, а кому девять? Кому восемь?

Сьерра мысленно их рассортировала, потом выдала назначения:

– Ты будешь главным над этими тремя. Ты главный над теми двумя… Ты – над этой парой, окей?

Старшие присматривают за младшими. Они разошлись по группам.

– Вы будете разносить суп туда, где все спят. Шарлотта, у нас есть в чем его разносить?

– Да. Только дай мне еще минуту. Не хочу, чтобы они обожгли руки.

– Каждый пусть возьмет, сколько сможет. Разнесите суп и возвращайтесь обратно.

Шарлотта накрыла крышками первые несколько контейнеров с супом, и дети убежали.

Сьерра даже не думала, что что-то не так, пока не услышала, как открывается ставень.

– Не через главный вход! – крикнула она, но дети уже были на улице. Сьерра вздохнула.

– Они боятся ливневки, – указала Шарлотта.

– Я знаю. Ладно, невелика проблема. Я выйду со следующей группой, прослежу, как идет доставка.

– Окей. Я приготовлю, чтобы ты тоже могла нести, – сказала Шарлотта. – Не поищешь еще контейнеры или кастрюльки, чтобы я могла раскладывать?

Сьерра кивнула и развернулась, чтобы сделать то, о чем ее попросили, но дети занялись этим раньше. Она позволила им. Похоже, они были рады найти себе какое-то занятие. Возможно, понимали, насколько дерьмова ситуация в целом, и хотели помочь ее исправить.

Сьерра подозревала, что сама нашла бы контейнеры быстрее, чем четверо детишек вместе взятых, но это не страшно.

– Так, так, так.

Сьерра крутанулась на месте еще до того, как мужчина договорил. Не вполне «мужчина», но слово «мальчик» тоже не годилось.

Это был Джей. Японец смотрел на нее сквозь космы волос.

– Джей. Тебя сюда не приглашали.

– И я вижу почему. Электричество, водоснабжение, еда… Ты неплохо устроилась. Мне стало интересно, куда ты уходишь, попробовал следить, но ты исчезла. Мы уж думали, что упустили свой шанс, но тут увидели, как какая-то мелкотня разбегается по улице со жратвой в контейнерах. Похоже, вы тут копите добро.

– Мы не копим, – ответила Сьерра. Ей пришлось сглотнуть, чтобы говорить нормальным голосом. Она знала, что должна звучать уверенно. – Это дом Рой.

– Дом Рой, конечно. Если она еще жива. Но не ваш дом. Не вижу, почему вам можно это все иметь, а нам нельзя.

– Рой разрешила.

– И мы должны в это поверить? – с сильным акцентом спросил Сугита.

– Да.

– Нет, – произнесла Янь. Она потянулась за спину и извлекла пистолет. – Я тебе не верю.

«Здесь дети», – мелькнуло у Сьерры.

– Ну и дура, – не подумавши брякнула она.

Янь навела пистолет на нее.

– Чё сказала?

– Ты знаешь, что Рой разрешила нам пользоваться ее жилищем.

– Че, правда? Я слышала краем уха, как кто-то жаловался, что Рой сразу после пожара ушла и ничего не сказала, – произнесла Янь. Голос ее звучал насмешливо.

– Засранцы вы. Хотя бы бросьте нести хрень и признайтесь, что просто хотите взять вещи.

– Мы думали об этом, ага, – ответил Джей. – Непохоже, что Рой вернется. У нас вот такое уже сколько, два дня? Но если думаешь, что мы просто прихватим какую-нибудь еду и уйдем, то мечтай дальше. Мы вас выселим.

– Выселите?

– С дороги, – приказала Янь Сьерре, дернув стволом пистолета влево.

– Почему? – спросила Сьерра.

– Потому что если не уйдешь, то я тебя пристрелю, – объяснила Янь. – Не могу поверить, что ты не слушаешь. Ты либо упертая, либо тупая.

– Я устала, – ответила Сьерра. – А то, что вы тут творите, трудно назвать гениальным. Сами подумайте. Откуда взялась вся это еда? Это оборудование?

– Рой купила.

– У кого? Где? Вполне очевидно, что это место оборудовали после нападения Левиафана, но где она все это добыла? Ей это доставили. А людям, которые доставляют такие вещи суперзлодеям, чертовски не понравится, если они узнают, что кто-то гадит одному из их клиентов.

Аргумент был слабый, и она это понимала.

– Если эти люди и существуют, сегодня они не появятся. Мы тут переночуем. Давно пора было закатить вечеринку.

– А нам потом за вами прибирать?

– Сьерра, – тихим голосом заговорила Шарлотта. – Оно того не стоит.

Янь повторила жест рукой с пистолетом, и на этот раз Сьерра послушалась – отошла в сторону.

Сугита и Джей прошли мимо стойки в кухню, а Янь осталась стоять, перекрывая главный вход. Сьерра увидела, как Шарлотта съеживается. Словно акула, почуявшая кровь, Сугита повернулся к ней. Подошел вплотную, вторгшись в ее личное пространство.

«Только не показывай страха», – молила Сьерра.

Но Шарлотта показала. Всего миг – и она словно стала совершенно другим человеком, чем была пять минут назад. С подгибающимися коленями, сжавшаяся, даже не сопротивляющаяся, когда Сугита схватил ее за запястье.

За этим что-то крылось, о чем Сьерре никто не рассказал.

– Оставь ее в покое!

– Заткнись, сука! – Янь подошла ближе, покачивая пистолетом. – Или хочешь пулю?

– Просто отпустите нас. Делайте тут какую хотите херню, это будут ваши проблемы, но нас отпустите.

– Вряд ли. Ненавижу заносчивых сук. Здорово расстроюсь, если ничего на этот счет не сделаю. Выбирай сама. Я могу прострелить тебе ладонь, могу пальнуть в колено, могу пришить одного из мелких.

Сьерра кинула взгляд на детей, съежившихся возле стоек, шкафчиков и стен. На грязных лицах виднелись дорожки слез, но в основном им удавалось держаться тихо.

– Ну? – спросила Янь, повысив голос.

Сьерра не могла заставить себя говорить. Если ей прострелят ладонь… возможно, она никогда уже не сможет ею пользоваться. Но колено вроде как тяжелее других частей тела восстанавливается после серьезной травмы.

Янь наклонилась и схватила за волосы паренька постарше. Десятилетка, давно не стриженные светлые волосы, курносый нос. Он верещал и дергался от боли – его же схватили за скальп, – и в конце концов вырвался из захвата и упал навзничь.

Девушка сунула ствол пистолета ему в рот прежде, чем мальчуган пришел в себя, и он застыл.

– Выбирай!

– В руку.

Янь ухмыльнулась и вынула пистолет изо рта ребенка.

– Приложи ладонь к стене.

Сьерра начала поднимать руку, но остановилась.

Позади азиатки стояла человеческая фигура. Ее костюм был едва узнаваем – короткий плащ из потрепанной черной ткани поверх брони, облегающий черный костюм под всем этим и складки черной материи вокруг ног, как платье или мантия. Вся ткань как будто колыхалась и шевелилась. Сьерре понадобилась секунда, чтобы понять, что на самом деле шевелится там ковер из насекомых.

Самое большое замешательство у нее вызывало лицо девушки, точнее, его отсутствие. Лицо было полностью скрыто под шевелящейся массой букашек, заползающих в волосы и обратно. Сьерра даже не могла сказать, где кончаются букашки и начинается скальп: тельца насекомых были маленькие и черные, и вьющиеся пряди волос, куда они заползали, – тоже черные. На месте глаз Рой блестело что-то вроде стекла, но букашки бродили и поверх век, и по оправе, так что невозможно было разобрать, где кожа, где очки, где что.

Рой вошла абсолютно беззвучно. Она не произнесла ни слова и шагала тоже тихо.

Янь навела пистолет на Рой.

– Вернулась, э?

Злодейка не ответила. Вместо этого указала рукой вправо от себя.

На всю группу надвигался жук размером с небольшого пони. Передние ноги он для ходьбы не использовал, а держал поднятыми, так что их бритвенно-острые края были отлично видны и готовы наносить удары.

– Убери его, или выстрелю!

– Выстрели, и умрешь, – голос Рой был искажен, он мало походил на то, что могут издавать человеческие губы. Жук, похоже, добавлял низкое жужжание к ее «ы». – И это не будет красиво. Яд коричневого отшельника вызывает некроз мышц. То есть они будут разлагаться, пока ты еще жива. Это продлится несколько дней, но единственное реальное лекарство – поработать ножом вокруг места укуса. Может, и сработает, если укус всего один, – вырежи полфунта мяса, осуши рану и зашей. Но что если укусов три или четыре? Или десять?

– Кончай парить мозги, – выплюнула Янь.

Рой пропустила эти слова мимо ушей.

– Это настоящая пытка. Все, что ты испытала при посвящении в АПП, даже близко не стоит, это я тебе гарантирую. Ты гниешь заживо, твоя плоть чернеет и разжижается. Так вот: может, ты в меня выстрелишь. Может, даже убьешь меня, хотя я сомневаюсь. Так или иначе, выживу я или нет, ты свои укусы получишь. Пауки уже на тебе. На всех вас.

Янь кинула взгляд на свое тело. В то же мгновение жук взлетел. Он вмиг пересек комнату и врезался в Янь. Его ножеподобные передние ноги обхватили ее и прижали к полу.

Сьерра переключила внимание на остальных двоих и увидела, как Сугита бросился в сторону. Она буквально швырнула себя между ним и кухонной стойкой, где на разделочной доске по-прежнему лежал нож. Джей выхватил свой нож, но тем же движением выпустил его. Его вторая рука вцепилась в предплечье, глаза расширились.

– Это один укус, Лохматый, – сообщила Рой. – У тебя две секунды, чтобы ногой отправить нож под плиту, потом будет еще укус. Раз…

Джей пинком отправил нож скользить по кухонному полу. Нож пропал из виду.

– Теперь ты – кажется, это у тебя был жуткий акцент? Можешь отойти от Шарлотты.

Сугита насупился, но сделал, как было велено. Он пятился от Шарлотты, пока не очутился рядом с Джеем. Шарлотта всхлипнула, потом пробежала через всю кухню и встала позади Рой.

«Ей пришлось пройти через что-то жуткое», – подумала Сьерра. Она знала, что Шарлотта оставалась в городе только из-за семьи, что ее схватили «Торговцы» и какое-то время удерживали… и что была какая-то причина, почему она не могла просто объяснить все это своей семье и уйти из города.

– Надеюсь, у остальных всё в порядке? – спросила Рой.

– Где вы были? – вопросом на вопрос ответила Сьерра.

– Разбиралась с «Девяткой». Они больше не представляют проблему, во всяком случае пока.

Сьерру охватило ощущение нереальности от того, как эта девушка говорила, что разбиралась с «Орденом кровавой девятки». Они в иной весовой категории, чем среднестатистический злодей. Они как чудовища из фильмов ужасов, как убийца, который всегда поднимается в конце фильма, как монстр, который никогда не умирает.

– В смысле, они в ближайшее время не нападут, или…

– С ними разобрались. Жгунья мертва. Ползун мертв. Манекен, вероятно, мертв. Милочка и Птица-Разбойница жалеют, что не мертвы. Мы нашли уязвимое место Сибирячки, и скоро это станет известно всему миру, если уже не стало. Она, Джек и Костерезка удрали. Пыталась гнаться, но потеряла след. Новый удар они нанесут очень нескоро.

– Вы дрались с «Девяткой» и победили?

Рой подошла к Янь и наступила ей на руку, придавив ее к полу. Жук там ее и припечатал, вжав острие передней ноги в ладонь так, что проступила капля крови. Рой обошла девушку, давая жуку возможность повторить с другой стороны. Янь сжала руку в кулак, но Рой наступила на кулак, придавив его.

На вопрос Сьерры она ответила не сразу. А когда ответила, это было всего лишь «Я не сказала, что мы победили».

Она приподняла ногу, Янь разжала кулак, после чего жук придавил к полу и эту ладонь.

– Что ты делаешь? – спросила Янь с ноткой отчаяния в голосе.

Рой не ответила ей.

– Сьерра? Шарлотта?

Шарлотта отозваться не решилась, а Сьерра сумела выдавить:

– Да?

Сьерра подозревала, что, если бы не жужжание букашек, сопровождающее речь Рой, она вряд ли бы ее расслышала.

– Вы обе усердно трудились. Спасибо вам. Я не ожидала, что здесь еще будет к чему возвращаться.

– Ничего, – ответила Сьерра. Это было слегка non-sequitur, однако Рой, похоже, приняла этот ответ.

– Думала, вы ушли, – сказала она.

– У всех, кто еще остался в городе, наверное, есть на это свои причины. Но дела тут идут неважно.

– Это мы поправим, – ответила Рой. Похоже было, что она говорит больше с собой, чем с кем бы то ни было в этой комнате. Это обнадеживало бы, если бы при этом она не смотрела пристально на Янь.

– Что ты собираешься делать? – повторила Янь свой вопрос.

– Шарлотта, будь добра, уведи детей в другую комнату.

Шарлотта явно испытала облегчение, получив возможность уйти отсюда. Все дети, которые тут были, сбежались к ней, и она поспешила в спальню.

Янь повысила голос.

– Ты ушла! Ты бросила нас!

«Они были такими же неуверенными, как все остальные, – подумала Сьерра. – Но это не оправдывает их поведение».

– Рука или колено? – спросила Рой.

– Иди на хер! – крикнула Янь.

Потом дернулась. Судорожно забилась, волоча кисти рук, прижатые острыми кончиками жучиных ног, с такой силой, что на ладонях образовались неровные раны. Потом застыла так же резко, как начала дергаться, и выпучила глаза.

Ее укусили, и не один раз.

– Лохматый, рука или колено?

Глаза Джея расширились, но ответил он очень спокойно:

– Рука.

Его глаза расширились еще больше, когда паук прополз по его руке к тыльной стороне ладони. Потом Джей подскочил, как от удара током.

– Теперь мистер Акцент. Рука или колено?

Сугита быстро огляделся и прыгнул к Сьерре. Точнее, снова к ножу на кухонной стойке. Она во второй раз преградила ему путь, он попытался оттолкнуть ее в сторону, и она воспользовалась его отвлечением, чтобы вогнать колено ему в живот. Сугита хрюкнул и сложился пополам.

– Значит, и то, и другое, – произнесла Рой.

Сугита был слишком занят, корчась после удара коленом в живот, чтобы еще как-то отреагировать.

– Напасть на моих людей? Это было глупо. Напасть на маленького ребенка? Еще глупее. С этого момента считайте мою территорию крайне неподходящим для вас местом. Мои букашки могут видеть вас, они могут слышать вас, и, если вы хоть чуть-чуть сбавите ход, когда будете убираться отсюда, я это узнаю и пропишу вам еще несколько укусов.

Жук слез с девушки и передними ногами подобрал пистолет, продев их кончики через спусковую скобу. Подошел к Рой и встал рядом.

Янь, Сугита и Джей восприняли это как указание, что им можно идти: они поднялись на ноги и направились к двери. Никто из них даже не взглянул на Рой, однако они остановились, когда она захлопнула дверь перед ними.

– В Броктон-Бее для вас безопасного места нет. Мои союзники контролируют каждый район, каждую территорию. Ни одно убежище вас не примет, а наши отдельные отряды будут обыскивать все прочие места, где вы, возможно, захотите остаться на ночлег. Прежде чем вам удастся убраться достаточно далеко, чтобы найти врача и обработать укусы, мои контакты уже распространят информацию. Врачи, возможно, будут вынуждены заниматься вами, но наши люди будут сидеть в комнатах ожидания или работать у врачей ассистентами. Стоит вам показаться там, и вы будете атакованы. Может, это будет прямые атаки, может, нет. Поверьте мне: вы будете не в той форме, чтобы защищаться.

– То есть ты обрекаешь нас на смерть? – Янь утратила всякую браваду, которая, возможно, у нее еще была; остался лишь чистый ужас.

– Нет. Покиньте город как можно быстрее, и где-нибудь там вы сможете найти помощь. Главное, чтобы вас не было в моем городе, остальное мне без разницы. Если не поторопитесь, у вас останутся уродливые шрамы.

Рой указала на дверь, и троица быстро выбежала.

– Сьерра, ставень.

Сьерра поспешила к открытой двери. Встав в проеме, потянулась вверх, взялась за нижний край ставня и опустила его до земли. Внизу ставень защелкнулся. После этого Сьерра закрыла дверь.

– Думаю, там снаружи еще остались дети с заданием.

– Я дам тебе знать, когда ставень можно будет снова открыть.

– Окей.

Рой разогнала букашек со своего лица и пробежалась пальцами в перчатке по волосам, выправляя их.

– Прости, – сказала она.

– Всё окей, – повторила Сьерра, не вполне уверенная, за что перед ней извинились.

– Не могла сосредотачиваться одновременно на этом месте и на «Девятке», и я думала, что здесь уже все потеряно.

Это было обидно, однако Сьерра не высказала эту мысль вслух.

– Еще может быть потеряно. Нам надо избавиться от тел…

– Этим я займусь ночью.

– «Избранники» потихоньку проникают на вашу территорию, и в других местах тоже, по словам солдата Ябеды.

Рой позволила себе упасть в кресло.

– Что-нибудь серьезное? Они постоянно атакуют?

– Думаю, просто занимают территорию. Может, доставляют проблемы тем немногим, кто там живет, но ничего настолько серьезного, чтобы я об этом услышала.

– Тогда я полдня отдохну и потом этим займусь. Может, открою дискуссию, прежде чем сделать что-то более серьезное.

Голос Рой сопровождался жужжанием. Она стянула маску, покрывавшую нижнюю половину лица.

– Ваш голос. Вы по-прежнему делаете эту штуку, когда букашки говорят вместе с вами.

– Извини, – ответила Рой, причем букашки внезапно стихли. – Я этого уже даже не осознаю.

– Ваша банда сейчас намного меньше, чем была. Многие погибли.

Рой уперлась локтями в колени, сняла очки и спрятала лицо в ладонях.

Она плачет?

Сьерра была в растерянности. Что ей сейчас делать?

Она осторожно подалась вперед и потянулась, чтобы положить руку на плечо девушки. Остановилась, когда заметила там ковер из муравьев, тараканов и ос.

– Я в порядке, – произнесла Рой, не поднимая головы. Затем убрала руки от лица и откинулась на спинку. Никаких следов слез – глаза были сухи. Она просто устала. – Можно тебя побеспокоить? Сделай мне чашку чая, пожалуйста. С молоком и капелькой меда.

– Я помню, – кивнула Сьерра.

Они обе молчали, пока Сьерра наполняла чайник и ставила его на плиту. Сьерра напомнила себе, что ей по-прежнему необходимо доставить людям суп. Она попыталась тишком рассмотреть Рой. Та удаляла букашек с поверхности костюма и из щелей между бронесекциями. Насекомые полетели вверх по лестнице единым облаком.

– Эти трое… они умрут?

– Нет. Я их кусала не коричневыми отшельниками. Те места будут болеть и распухнут, и все трое, скорее всего, сбегут из города, чтобы найти врача. Даже если они поймут, что я их обманула, думаю, я достаточно сильно их напугала, чтобы они не вернулись и не наехали на меня.

– А.

«Говорят, человек боится неизвестного, – подумала Сьерра. – Почему же чем лучше я ее узнаю, тем больше она меня пугает?»

Она налила своему работодателю чай в самую большую чашку, какую только смогла отыскать.

– Теперь все будет лучше? – спросила она. – Вы не тревожитесь насчет «Избранников»?

– Не тревожусь. Их лидер, думаю, ушел, и после противостояния с «Девяткой» меня как-то мало беспокоит перспектива разбираться с ними.

«Противостояние с «Девяткой»». Сьерра слегка вздрогнула.

– Нет, – вслух подумала Рой. – Думаю, самая большая проблема сейчас таится внутри нашей организации.

Это заставило Сьерру призадуматься. Ее саму Рой тоже включила в это «нашу», или она просто туманно выразилась?

– Кто-то из союзников? Или из других глав территорий?

– Я не должна была этого говорить, – произнесла Рой.

Повисло молчание. Сьерра подумала, как бы ей удалиться, чтобы заняться супом и проверить, как там Шарлотта, но Рой ее опередила:

– Но нет. Не союзник. Как минимум половина из них может оказаться вовлечена, и тогда все может очень быстро полететь под откос, но сейчас, думаю, главная проблема – человек на самом верху.

Предыдущая          Следующая

[1] Джон Доу (или Джейн Доу, если речь о женщине) – обозначение абстрактного «обычного человека», американская версия «Васи Пупкина». В полицейской практике этими именами обозначают неопознанные тела.