Предыдущая          Следующая

КОЛОНИЯ 15.3

– Прозвучит избито, но сделать это можно по-хорошему или по-плохому, – с легкой улыбкой на лице произнесла Ябеда.

– Иди на хер, – огрызнулась Отила.

Ябеда мне не сказала. Я бы поняла, если бы Регент не сообщил мне, что они собираются подчинить себе кого-то еще, но Ябеду я считала одним из своих немногих настоящих друзей. А у меня предательство от друзей – нечто вроде больной мозоли.

Они спланировали сделать это сегодня, а меня в известность не поставили. Случайно? Мы так много перезванивались, что я почти готова была поверить – может, про меня забыли, а может, каждый был уверен, что мне расскажет кто-то другой.

Но я не могла вытряхнуть из головы другой вариант. Они оставили меня в неведении потому, что знали: я буду возражать. А теперь, когда я все-таки узнала, возражать было уже поздно: из-за этого наша группа выглядела бы слабой. Это Ябеда наверняка знала. Она знала, что я, хоть и буду против, не стану подставлять всех, и следующая часть плана осуществится вне зависимости от моего мнения.

Держа язык за зубами, я отошла и встала с самого краю разворачивающейся сцены, откуда могла видеть и Ночь, и всех остальных.

– Виктор, – произнесла Ябеда. – Ты будешь налогом, так сказать. Решай.

Виктор прищурил глаза.

– Считай это новой возможностью. Наверняка тебе доведется подхватить что-нибудь полезное в плане умений.

– Я не предам свою команду.

Регент издал смешок, не сводя глаз с Ночи.

– А у тебя нет выбора.

– ОПП обучает своих бойцов сопротивляться и отбивать атаки паралюдей-Мастеров. Я тоже кое-что освоил, – Виктор чуть задрал нос.

Была в нем некая легкая надменность. Не просто надменность человека, который считает, что он лучше, чем все окружающие. Надменность человека, который с рождения воспитывался во мнении, что он лучше, и у которого эта убежденность со временем лишь подпитывалась и крепла.

Даже связанный паучьим шелком, он держался как принц из какой-то древней династии, перенесенный в наши дни. И выглядел он соответственно: ямочка на подбородке, короткие волосы, обесцвеченные до платинового блонда, взгляд одновременно выражающий превосходство и сердитый. Естественно, он сейчас на самом деле был сердит, однако я видела его в ситуациях, когда он не валялся на земле, связанный, и тогда он смотрел так же. Его костюм только усиливал ощущение человека из другой эпохи: простой черный нагрудник с угловатой стилизованной «V» возле шеи, кроваво-красная рубашка и черные слаксы.

Этой же цветовой схемы придерживалась и Отила, хотя ее одеяние именно как супергеройский костюм было более традиционным. Томатно-красного цвета облегающее трико с единственным изображением в центре. Белый круг с черной каймой и черной руной посередине – вместе это походило на нацистскую свастику. Но не свастика – ромб, от которого снизу отходили две ножки, и каждая из них внизу загибалась вверх. На глазу у Отилы была повязка с таким же изображением, но белым. Однако ее волосы прикрывали эту сторону лица достаточно плотно, чтобы это было неочевидно.

Себя она лечить, конечно, не могла. Она давала способности другим. Иначе ей не пришлось бы стоять на коленях в воде и страдать от сотни тончайших порезов.

Что до Руны, то она была ненамного старше Чертовки. Ее длинные светлые волосы вырывались из заостренной шляпы, а подол длиннополого темно-синего плаща украшали руны.

– Я типа как надеюсь, что ты прав, – пожал плечами Регент. – До сих пор никто не сопротивлялся. Я мог бы многому научиться.

Ябеда спросила:

– Серьезно, может, будешь сотрудничать?

– Нет, – ответил Виктор. Он перекатился на спину и откинул голову, так что теперь он смотрел в небо.

– Ладно. Чертовка?

Я обернулась и увидела, что Ябеда показывает на Отилу.

Чертовка была уже там, за спиной у злодейки. Она уперла ногу между плеч Отилы и толкнула девушку лицом в землю.

– Эй! – выкрикнул Виктор. – Не трогайте ее!

– Что бы мы ни сделали с тобой или Руной, в глубине души ты всегда будешь сознавать, что Отила это вылечит, – объяснила Ябеда. – Но все, что мы сделаем с ней…

Чертовка восприняла это как указание и пнула Отилу в живот.

– Вам же нужен я!

Ябеда была столь же спокойна, как он разъярен.

– Ты на удивление расстроен. Хотя можно предположить, что за всю свою суперзлодейскую карьеру ты успел навидаться, как твои товарищи по команде получают шишки. У вас с ней отношения, верно? Ничего удивительного, если вспомнить, как тесно вы с ней работали.

– Ты абсолютно ничего не знаешь о нашем прошлом, – огрызнулся Виктор.

– Но скоро узнаю. Дай мне минутку. Судя по твоим словам, там где-то была потеря. Группы вроде твоей всегда довольно замкнутые. Дружить с людьми, обладающими сходными убеждениями, встречаться с людьми, обладающими сходными убеждениями. Твой папочка тебя активно подталкивал, чтобы ты начал встречаться с этой крошкой-леди?

Виктор отвернулся, его губы изогнулись в гримасу, которую я не смогла интерпретировать. Он покачал головой.

– Не совсем, да? Это был не отец. Ты был сам по себе, заблудшая душа, принятая в большую, гордую семью. Ты проявил себя, и тебе сказали, что ты заслужишь себе достойное место в «Воинстве» Кайзера, если, так сказать, сочетаешься с ними узами брака. Не договорной брак в строгом понимании, но идея была такая, что ты будешь встречаться с одной из высокопоставленных девушек и в конце концов женишься на ней. Вот только встречаться ты должен был не с ней. С ее сестрой?

– С кузиной, – выплюнул Виктор. – Меня утомляет слушать, как ты на ощупь добираешься до ответов. Это была ее кузина.

– Вот. Но с кузиной что-то случилось. Поэтому вместо нее тебя свели с Отилой. И вы так отлично сработались, это был как будто кисмет. Но с обеих сторон остались царапинки на душе.

– Так вот каков твой план? – насмешливо произнес Виктор. – Жаль тебя разочаровывать, но мы с ней уже переговорили и вытрясли все это дерьмо. Это называется коммуникация. Ты не сможешь вывалить какие-то большие секреты, чтобы нас рассорить.

– Нет. Вы кристально честны друг с другом. Уважаю. Но штука в том, что с самими собой вы не очень честны. Знаешь, почему ты так злишься, когда Отила страдает? Потому что на самом деле ты не очень уверен в своей привязанности к ней.

– Боже, какая ерунда, – Виктор уронил голову на залитую водой мостовую, и по воде пошли круги.

– Ты подстегиваешь свою злость, потому что боишься, что если не будешь заставлять себя беспокоиться за Отилу, то не будешь беспокоиться вовсе.

– Ну да, конечно.

– Ты говоришь себе, что любишь ее все сильнее, но ты хороший лжец, Виктор, и тебе очень хорошо удается лгать самому себе. Ты сам это знаешь и потому думаешь: может, чувства, которые ты испытываешь к Отиле, на самом деле ты лишь выдумал?

– Вполне возможно. Но существуют и еще две возможности. Во-первых, я, возможно, не лгу себе. Давай не будем это забывать. А вторая возможность – я действительно лишь лгу себе, но со временем эта ложь станет правдой. По всему городу люди притворяются уверенными в себе, и это перерастает в нечто конкретное. Каждый может сродниться с маской, которую носит постоянно.

Что-то в этих словах меня цепануло. Я заговорила впервые с того момента, когда Ябеда огласила свои планы.

– Выглядит как-то пустовато.

– Потому что это не любовная история из сказки? Да, это так. Но я вот что скажу: я получаю удовольствие от ее общества, я доверяю ей, я уважаю ее, меня даже влечет к ней. У нас есть фундамент, насекомая девочка. Нас больше ничто не принуждает оставаться вместе. «Воинства Восемьдесят Восемь» уже нет. Мы вдвоем, потому что хотим быть вдвоем. Правильно, О?

– Правильно, – тихим голосом ответила Отила. Она поднялась на четвереньки. Зло посмотрела снизу вверх на Чертовку, потом опустила голову.

Ябеда шагнула вперед.

– А может, это потому, что ваши имена и лица известны обществу? И вы в одной группе не по собственному выбору, а потому, что никто больше вас не берет?

Виктор коротко рассмеялся.

– Я ждал от тебя большего, Ябеда. Слабенько у тебя выходит, слабенько. Бьешь по нашим отношениям? Мы достаточно сильны, и, что бы ты ни пыталась выкинуть, у нас есть все, что нужно, – этого тебе не изменить.

– Конечно. Но мне это и не требуется. Ваши отношения обречены. К Отиле у тебя нет той безумной, безоглядной любви, какая была к ее кузине. Шанс уже упущен. И это будет тебя грызть. Ты будешь жаждать подобных чувств, и тебе будет казаться, что ты упустил нечто важное, когда бросился в отношения по обязанности, а не по любви. Ты будешь изменять, потому что ты этого ищешь, а также потому что тебе легко заполучать женщин. Ты привлекательный, и ты знаешь все эти маленькие фокусы – как сближаться с женщинами, как их завоевывать. А Отила от тебя по-прежнему без ума. Когда ты ее предашь, ее это убьет.

Улыбка исчезла с лица Виктора.

– Ты это говоришь не для того, чтобы достать меня. Ты достаешь ее.

Я покосилась на Отилу – та по-прежнему смотрела в землю.

– Зачем? – спросил Виктор. – Зачем ты это делаешь?

– А какие еще у нас есть варианты, чтобы тебя прессовать? Ты еще как минимум какое-то время будешь оставаться неуязвимым, но даже без этого, если мы будем тебя избивать и пытать, мы застрянем надолго – просто исходя из того, как далеко нам придется зайти, прежде чем мы преодолеем какие-нибудь краденые техники сопротивления допросам, которые у тебя наверняка есть. Примерно то же самое выйдет, если мы будем избивать и пытать Отилу. Мы тебя разозлим, но вряд ли сломаем. Тот способ, который мы предпринимаем сейчас, как минимум более цивилизованный.

– Вам мое согласие не нужно, и я вам его не дам. Не собираюсь предавать своих товарищей.

– Твое согласие все существенно облегчит. Не прикидывайся дурачком, говоря, что оно нам не нужно. Мы оба знаем, что ты мастер боевых искусств, которые обязательно применишь, если мы освободим тебе ноги. Капоэйру, например. Наверняка сможешь применить и другие, и готова поспорить, что ты еще и объединил эти стили в нечто цельное. Ты нас измордуешь, а может, достаточно отвлечешь, чтобы Ночь снова включилась.

Виктор ухмыльнулся.

– Регент и Рой тебя остановят без проблем, но в итоге в проигрыше окажутся все. Ты и твои дружки погибнете или будете серьезно ранены, а мы не сможем позаимствовать твои таланты. Но ты на это пойдешь – просто чтобы не дать нам то, чего мы хотим, и потому что ты ненавидишь, когда выигрывает кто-то другой.

– И что заставляет тебя думать, что ты сумеешь меня переубедить?

– То, что до сих пор был только пробничек. Я только разогреваюсь. Спешить нам особо некуда, так что мы можем тут сидеть, пока я полностью не раздолбаю вашу группу. Я найду у вас каждую мелкую зазубринку, каждое слабое звено и буду давить на них, пока вы не сломаетесь, – Ябеда пожала плечами. – Подумай над этим, пока мы отойдем покопаться в ваших вещичках. В вашем жилище наверняка найдутся какие-нибудь вкусные наводки. Чертовка, пойдем.

Ябеда с Чертовкой ушли за трофеями. Я села, тихо кипя и не спуская глаз с Ночи.

Добрую минуту висело молчание.

– Ты можешь мне изменять, – произнесла Отила.

– Не сейчас, О.

– Мы открываем свои отношения. Ты сделаешь то, что тебе нужно; просто пообещай, что, если не найдешь того, что ищешь, ты вернешься назад.

Я произнесла:

– Не уверена, что это правда, с учетом того, с кем ты общаешься, но разве ты не заслуживаешь большего?

– Заткни хлебало, хиб, – огрызнулась Отила. – Отвянь.

При слове «хиб» мое сердце пропустило удар. Она знает мою фамилию?

Нет. «Хиб» – сокращение от Hebrew, «еврей», а не от «Хиберт».

«Но я не еврейка», – подумала я. Как она пришла к такому выводу? Такое предположение вполне мог бы сделать тот, кто видел цвет моей кожи и мои волосы, но кожу костюм закрывал. Да, после того как Костерезка испортила мою хорошую маску, я какое-то время носила другую, которая действительно немного открывала кожу, но Отилы поблизости ни разу не было.

У меня возникли предположения, с чем это может быть связано, но я удержала рот на замке.

– Не парься на этот счет, – произнес Виктор. – Она пытается тебя достать.

– Че, серьезно? – пробормотал Регент.

– Я просто думаю – если мы сможем найти решение здесь, то я буду больше уверена, что найдем решения и для других проблем.

– Расслабься, – покачал головой Виктор. – Спешить некуда. С любой проблемой, с любой темой, которую притащит Ябеда, мы сможем как-нибудь разобраться. Если ты начнешь паниковать, если она заставит тебя думать, что то, о чем она говорит, – это внезапно кризис, из которого надо выбираться прямо сейчас, значит, ты пляшешь под ее дудку. И она этим воспользуется, чтобы заставить тебя сказать или сделать что-то, о чем ты потом будешь жалеть. Так что…

– Регент, пригляди за Ночью? – перебила я Виктора.

– Не вопрос.

Я подошла к Виктору; тот пристально смотрел на меня. Я вытянула руку и уронила с каждого пальца по пауку, заставив их повиснуть на нитях паутины.

– Какого хрена? – он задергался в попытках отодвинуться, но связанные руки и ноги не давали ему особо шевелиться. Я замедлила спуск пауков достаточно, чтобы Виктор мог их хорошенько разглядеть. Округлые черные брюшки с красными отметинами в форме песочных часов. Если бы я не хотела показать предельно четко, что это за пауки, я бы воспользовалась теми, с помощью которых связала его шелком. Мне нужна была драма, и я хотела максимально четко показать, что именно я делаю.

Я шевельнула рукой, чтобы пауки качнулись чуть влево, удостоверилась, что они точно над нужными местами, и позволила им опуститься Виктору на лицо.

– Тихо, – сказала я ему. – Теперь закрой глаза. Ты ведь не хочешь, чтобы они испугались и укусили.

Один его глаз рефлекторно вздрогнул, когда паук коснулся ресницы.

– Шизанутая, – пробурчал Виктор, насупившись, после чего закрыл глаза.

Других пауков я отправила на его губы.

– Осторожнее, – предупредила я. – Я сосредотачиваюсь на присмотре за Ночью, так что не особо утруждаю себя подавлением их инстинктов. Не шевелись.

Потом я перевела взгляд на Руну и Отилу.

– Вы обе – тоже тихо. Я и с вами могу сделать то же самое.

Отила лишь сверлила меня взглядом, а Руна медленно кивнула.

Через пять минут вернулись Чертовка с Ябедой, нагруженные пакетами. Судя по разнообразию лейблов, в этих пакетах были вещи, наворованные в магазинах делового района. Чертовка достала баллончик с краской и принялась наносить ее на стеклянный куб, в который Птица-Разбойница заточила Тумана. Заполняя щели, цементируя всю конструкцию.

– Лучше отойди на шаг, Рой, – предупредила Ябеда. – Его способность работает в том числе и просто на близком расстоянии. Физический контакт, зрительный контакт и активное применение способностей – все это позволяет ему тянуть их из тебя. Чем сильнее контакт с каждой точкой передачи и чем больше этих точек, тем быстрее он тянет. Он может вытянуть что-то важное, а может сделать тебя чуточку хуже во всем, что ты делаешь.

Я молча шагнула назад.

– Ну как, ты принял решение? – спросила Ябеда у Виктора. – Потому что я вполне готова к продолжению дискуссии.

Виктор не ответил. Не мог.

Ябеда повернулась ко мне, и я встретила ее взгляд. Букашек оставила на месте.

– Ты не могла бы отодвинуть пауков? – спросила она.

– Конечно.

Я убрала пауков, не разрывая зрительного контакта с Ябедой.

Она отвела глаза первой и переключилась на Виктора.

– Итак, Виктор?

Он посмотрел на Отилу, потом на Ябеду. Несмотря на то, что он был связан и лежал в воде, ему удавалось выглядеть уверенным. После долгого молчания он ответил:

– Я колеблюсь.

– Это уже прогресс, – произнесла Ябеда.

– Возможно, ты меня как-то простимулируешь?

«Ему нужно победить хоть в чем-то, если уж он собирается уступить», – подумала я.

Регент пожал плечами.

– Я могу держать тебя семьдесят два часа, если ты откажешься сотрудничать, и тридцать шесть, если согласишься.

Виктор повернулся к Регенту.

– Меня устраивает.

– Ты можешь его освободить?

Я велела паукам перегрызть нити.

– И вы оставите остальных в покое, – добавил Виктор.

– Рой будет за ними следить, пока мы не удалимся на безопасное расстояние, а потом подаст сигнал, что они могут двигаться, – ответила Ябеда.

Я кивнула. Не согласилась, но подыграла ради сохранения имиджа нашей группы, а также потому, что не хотела саботировать воплощаемый план, хоть он мне и не нравился.

Подозвала Атланта и через несколько секунд уже была в воздухе.

За Ночью присматривали я и Чертовка, и существовал маленький шанс, что мы моргнем одновременно и тем самым позволим ей применить свою способность.

Когда Ябеда и Регент были за пределами досягаемости моей способности, я развернулась, чтобы улететь. Ночь не превратилась в монстра – я решила, что она все еще без сознания. А может, эффект шокера. Так или иначе, я не жаловалась. Это дало мне время спокойно отступить. Когда «Избранники» были на пределе дальности моей способности, я написала в воздухе слова, что им можно двигаться.

Остальных я нагнала недалеко от штаб-квартиры Регента. Виктора как раз погружали в микроавтобус; он был крепко скован, на голову был натянут капюшон. Поблизости стоял еще один грузовик.

В тот же миг, когда дверь автобуса захлопнулась, я ткнула пальцем в сторону Ябеды.

– Какого хера это было?

– Уаа, – произнес Регент. – Расслабься.

– Я не собираюсь «расслабляться». Вы двое там нарочно ничего мне не сказали. Либо это был потрясающе идиотский недосмотр, что вы забыли это упомянуть, но я в курсе, что Ябеда не идиотка.

– Это было только отчасти нарочно. Регент вообще ни при чем.

– Объяснись, – потребовала я.

– Я не осознавала, что у тебя вызывает такое отторжение, когда Регент применяет свою способность, пока ты недавно не подняла эту тему. Тогда я могла упомянуть нашу дополнительную цель, но опасалась, что это спровоцирует что-то лишнее. Или выбьет тебя из колеи прямо перед схваткой с «Избранниками».

– Зато узнать это сразу после – нормально, ага.

– Извини. Повторюсь, я действительно недооценила, насколько сильно это тебя заботит.

– Я не возражала против Теневой Охотницы, потому что она явная психопатка, и да, там было кое-что личное. Неважно. Я только «за» насчет Птицы-Разбойницы – не думаю, что там еще осталось что-то человеческое. Но здесь другое.

– Понимаешь, это меня и сбивает с толку, – сказала Ябеда. – Я не нахожу такой уж большой разницы между Виктором и Теневой Охотницей.

– Я провела более чем достаточно времени рядом с Теневой Охотницей, чтобы быть уверенной в своем решении. Рядом с Виктором я время не проводила. Я не знала, он психопат, или просто обманывается, или его вынуждают делать то, что он делает.

– Я могла бы тебя просветить.

– Вот именно, – ответила я. – Могла бы. Это все, чего я хотела. Я просто хотела, чтобы ты спросила.

Она нахмурилась.

– И конечно, теперь мы во всем этом по уши, а у меня из головы не выходит мысль, смогу ли я тебе доверять в будущем.

– Конкретно от тебя это звучит мощно, – прокомментировал Регент.

Я покачала головой.

– Я играла по вашим правилам.

– Херня. Ты на каждом шагу требовала от нас уступок и компромиссов.

– И сама делала уступки и компромиссы. Я не возражала, когда ты раскрыл свою настоящую способность, я согласилась, что нам нужно захватить Теневую Охотницу для одного конкретного задания.

– Давай не будем называть черное белым. Ты согласилась на захват Теневой Охотницы, потому что хотела отомстить.

– Нет, – я покачала головой. – Помнишь тот раз, когда я впервые упомянула травлю? Я вполне однозначно дала понять, что не хочу всего этого.

– Ты так сказала, но от слов до реальных намерений большая дистанция.

– Я говорю то, что имею в виду.

– Сказал самый нечестный член нашей группы, – отбрил он. Прежде чем я успела ответить, он поднял руки, словно отгораживаясь от меня. – Не собираюсь чесать языком насчет тебя, не хочу ни обвинять, ни оскорблять. Просто говорю: не думаю, что после всей этой шняги с двойным агентом у тебя есть право говорить такие вещи.

Я отвела глаза.

– Я этим не горжусь.

– Конечно. Это нормально. Но давай будем честными. Ты офигенно долго говорила одно, а делала другое. Думаю, мы все приспособились к этому чертовски хорошо. Иногда даже очень старались под тебя подстроиться. Ну, кроме Рэйчел, но – да. Хочешь сказать, ты не можешь отплатить тем же?

– Если говорить о контроле разума…

– Нет, – вмешалась Ябеда. – Не об этом. У нас уже есть прецедент применения способности Регента к очевидно сдвинутым людям. И я уже знала, что Виктор под это определение подпадает. Что не нравится тебе, так это то, что я не поставила тебя в известность. Я готова признать, что была неправа. Оставлять тебя в неведении было оплошностью с моей стороны. Теперь тебе решать, готова ли ты принять это извинение и двигаться дальше.

– И сколько раз это еще должно произойти, прежде чем я смогу сказать, что мы зашли слишком далеко? Способность Регента так или иначе втянет нас в неприятности. Если наши враги решат, что опасность попасть под наш контроль разума слишком велика, и объединятся против нас, это даст нам больше проблем, чем преимуществ.

– Это контроль тела, а не разума, – возразил Регент. – Серое вещество я не трогаю.

– Семантика. Аргумент остается в силе.

– Тогда послушай мой аргумент, – сказал он. – Что я должен делать, если не применять свою способность? Вот эту вот развлекуху – цеплять людей, заставлять их падать и ронять всякую херню? По меркам суперспособностей это не сказать чтоб высший уровень.

– Я хочу сказать, что мы должны, прежде чем кого-то поработить, обсудить это всей командой.

– А если возможность подвернется внезапно? – спросил Регент. – Шанс захватить кого-то здесь и сейчас? Позволим этому шансу ускользнуть, потому что ты хочешь устроить дебаты?

– Нет, – вздохнула я. – Ты можешь этого человека захватить, мы держим его достаточное время, чтобы все обсудить, потом отпускаем, если он не годится.

Регент пожал плечами.

– Это ни хрена не смягчит подозрения людей, когда каждый будет следить за своими друзьями, не пропал ли кто с радара на достаточно большой срок, чтоб его могли захватить и перевербовать. Мне такие ситуации знакомы. Не в таком масштабе, но я уже видел подобную паранойю.

– Верно. И вот этот ваш маленький план запустил всю машину. Что бы мы теперь ни делали, люди будут напуганы настолько сильно, что будут видеть контроль разума там, где его и в помине нет.

– Страх – это хорошо, – заметила Ябеда.

– А паранойя – нет. Если наши враги будут загнаны в угол, они могут выкинуть что-нибудь дурацкое. Ты сама говорила, что Виктор был готов атаковать нас, если бы мы его освободили, даже если бы это подвергло его самого и его сокомандников серьезной опасности. А он не тупой.

– Но и не гениальный, – сказал Регент. – Просто замечание: если у кого-то есть способность, которая дает ему мозги, это еще не означает, что он умный.

Ябеда посмотрела на него раздраженно, потом повернулась ко мне.

– Я понимаю твою досаду. У тебя ощущение, будто мы только что сделали большой шаг назад в масштабе всего города ради незначительной выгоды.

– Так и есть, – пожала плечами я.

– Вот только наши враги уже объединяются, чтобы нас атаковать. Если они нацелятся на Регента, это ничего не изменит, кроме сдвига фокуса с более ценных членов команды.

– Вижу, ловко ты это. Маленький quid pro quo, – пробормотал Регент.

Ябеда показала ему язык, потом снова повернулась ко мне.

– И люди будут бояться его выбить, потому что при этом освободится Птица-Разбойница. Поставь себя на их место. Не самая удобная позиция для тех, у кого руки чешутся мстить.

– Не самая удобная позиция в любом случае, даже для тех, кто с ним в одной команде, – я кинула взгляд на Птицу-Разбойницу. Не то чтобы мы не приняли никаких мер, но… мда.

Ябеда тоже посмотрела на нее.

– Но главное, к чему я веду, это что у нас есть определенная цель. Мы взяли Виктора. С чем я нас и поздравляю. Но ты, наверное, удивляешься, зачем нам это.

– Немного есть.

– Помнишь наше нападение на штаб-квартиру ОПП? Мы унесли оттуда данные. Эти данные Змей и его лучшие люди так и не смогли взломать.

Я кивнула.

– Думаю, Виктор смог бы.

– Окей. Но пока ты меня не убедила.

– Послушай. Я сказала это Змею, и это привлекло его внимание. У меня было нечто вроде предчувствия, что Виктор, Руна и Отила хотят отделиться от «Избранников», и я подала Змею идею сделать им предложение.

– Не уверена, что я фанатею от этой идеи.

– Вряд ли они согласятся. Но если согласятся, думаю, это все равно сложится к нашей выгоде. Но я отклоняюсь от темы. Важно не рекрутировать их, а окольным путем дать им понять, что мы связаны со Змеем, а Змей – с нами.

Я кивнула. Вывести на свет Змея и его связь с нашим захватом города, может, и имеет смысл. В этом есть определенные преимущества. Это оттянуло бы внимание от нас и, возможно, отвлекло бы Змея.

– В-третьих. Это только теория, но что если Мрак сможет позаимствовать способность Виктора и получить кое-какие перманентные плюшки?

– Чисто как идея? Интересная. Ты это с ним обсуждала?

– Нет. Когда я позвонила спросить, Чертовка сказала, что он спит. Но, думаю, хуже не будет.

Я кивнула.

– Итак, мы получаем данные, возможно, раскрываем Змея, а также помещаем талантового вампира в окружение очень талантливых людей. Как ребенка в кондитерскую – у него слюнки потекут, вряд ли он сумеет сдержаться. Если Виктор не согласится присоединиться, Змей не позволит ему оказаться в ситуации, где он сможет подцепить что-то особенное, это вполне очевидно. Но я поговорила с Минором, Сенегалом, Притт и Челюстью, и они готовы дать ему немножко своих уникальных навыков, к которым иначе у него доступа не будет, в обмен на несколько мелких услуг.

– Например?

– Например, возможно, он сумеет считать способности и навыки Змея. Не скажу с уверенностью, но не исключено, что Виктор сможет рассказать нам, какая у Змея основная работа.В  Это будет достаточно хорошая стартовая точка, чтобы я смогла начать копать в поисках новых деталей. Познай своего врага. И этот тип достаточно разноплановый – я могу придумать несколько вариантов, как мы его можем использовать.

– Окей, – сказала я.

– Окей? – переспросила она.

– Окей. Да. Я хотела бы, чтобы мы могли переговорить об этом раньше, но я готова принять, что мы прошли через чертову прорву всего и что вы мирились с кучей требований с моей стороны. Если ты считаешь, что это хорошая идея, если ты в этом уверена, то я могу это принять.

Ябеда кивнула.

– Спасибо.

– А я? – спросил Регент. – Никакого «Я верю в твою рассудительность»?

– Я не верю, – призналась я.

– Пф. И это после всего того, что я для тебя сделал.

– Хм?

– Проехали, – сказал он и хихикнул. – Я проедусь до Змея и займусь следующей частью плана. Интересно, сколько он продержится?

– Я с тобой, – ответила Ябеда. – Хочу посмотреть, как это все пройдет.

– Если я вам не нужна, думаю, я вернусь к себе, – произнесла я. – Займусь своими людьми.

Ябеда кивнула и коротко махнула рукой, забравшись сзади во вторую машину.

Я не была в восторге, но как-нибудь переживу. У меня было легче на душе от мысли, что есть время сделать то, что я должна. Это будет не столько отдых, сколько переход к следующему пункту в списке приоритетов, к делам, которые абсолютно необходимо сделать. Одно из важных дел – организовать папе защиту от Змея, еще одно – обеспечить моих людей всем необходимым и защитой от «Избранников». Мне требовалось привести в порядок свое снаряжение и закончить костюмы, позаботиться об общении с Сукой, чтобы наши улучшившиеся в последнее время отношения вновь не развалились, и поддерживать связь с Ябедой и Змеем, чтобы быть в курсе предстоящих событий.

– Окажи услугу, а? – раздался за моей спиной чей-то голос.

Я крутанулась на месте, выхватывая нож. Всего лишь Чертовка. Блин.

– Что? – спросила я. – Ты откуда взялась?

– Осталась там, чтобы присматривать за Ночью. Не моргала, а подмигивала, чтоб не терять ее из виду. А ты даже не помнишь, что я это делала. Черт. Ублюдки неблагодарные. Последний квартал мне пришлось бежать, чтоб ты не успела улететь, прежде чем я тебя попрошу.

– Могла бы позвонить.

Чертовка покачала головой.

– Ты же слышала, что сказала Ябеда. Змей может прослушивать телефоны. Нельзя упоминать то, что не хотим, чтоб он подслушал.

– И ты не хочешь, чтобы он подслушал про эту услугу? – спросила я и возненавидела себя уже в тот миг, когда раскрыла рот.

Как прикажете разбираться с делами, если после выхода из каждого кризиса меня ждут два новых?

 

Предыдущая          Следующая