КОРОЛЕВА 18.7
– Он говорит с ней о «Котле», – сообщила я. – И о Змее.
Я жестом пригласила тех, кто в машине, выйти, и мы собрались вокруг Бентли и Ублюдка.
– О «Котле»? – переспросил Тектон.
– «Котел» разработал состав, который может давать людям способности, а Плащи с монстрической внешностью – результаты неудачных опытов, – пояснила я.
– «Пятьдесят третьи», – произнесла Грация.
Ябеда кивнула.
Я поднесла палец к губам. Точнее, туда, где под маской находились мои губы. В итоге я провела руками под боковинами маски и зажала уши. Надеялась отсечь все прочие звуки, чтобы сосредоточиться. Без особого успеха.
Ябеда что-то прошептала Мраку, и тот окружил нас тьмой, оставив лишь маленький пятачок, чтобы мы могли общаться. У меня ушла секунда, чтобы понять зачем. Он и Ябеда надеялись укрыть нас от других чувств Ноэли?
Псы Рэйчел могут же чуять сквозь тьму, верно? Если Ноэль нас реально чует, ее тьма тоже не остановит.
– …говоришь, он их знал… – сказала Ноэль. Это был вопрос? Мне было трудно понимать интонации.
– …енно это я и говорю, Ноэль, – ответил Эйдолон. – …самого начала. Змей связан… людьми, которые сделали тебя такой.
– Я не верю… нет.
– Эйдолон только что сказал, что Змей был связан с «Котлом». И что «Котел» в ответе за Ноэль, – сообщила я остальным.
– Еще одна схема Змея? – спросил Мрак. – Но зачем ему создавать Ноэль? Каким целям это служит?
– Он ее не создавал, – поправила его Ябеда. – Но все остальное более чем возможно.
Я стала говорить, потому что беспокоилась, что позже у меня такой возможности не будет: с одной стороны, усталость может повлиять на мою память, с другой – вероятно, скоро начнется бой. В результате я упустила часть того, что произнес Эйдолон.
– …помочь тебе.
– Меня уже много раз… – тут она произнесла слово, слишком сложное, чтобы я могла разобрать. – …помощью. Не могу наде-…
Я была разочарована ограниченностью своих чувств. Они были полезны, но осязательная природа ощущений моего роя не давала мне оценивать изменения в выражении лиц, а вслушиваясь вот так, я могла улавливать лишь отдельные звуки, разбираться, как они связаны в слова, и пытаться при этом не слишком отстать. Жаль, что я не уделяла больше времени попыткам разобраться в зрении и слухе моего роя.
Эйдолон сказал что-то, и я не смогла расшифровать слово. Он сделал паузу, и я поняла, что тут был какой-то смысл. Что-то кончающееся на «тива» или «шива»… Прерогатива?
Альтернатива. Слово встало на место, как только он заговорил снова.
– Ты хочешь умереть…
– Да, – ответ Ноэли был ясен.
– Я тоже… к смерти, – произнес Эйдолон. В середине фразы опять попалось более длинное слово, на расшифровку которого я не могла тратить время. – Мое чувство опасности говорит мне, что ты… одна.
– Да, – ответила Ноэль. Она столкнулась с несколькими моими букашками, сменив позу – сдвинув одну из своих ног, такую толстую, что, похоже, ее и втроем не обхватишь. Букашки исчезли из досягаемости моей способности.
– Почему бы тебе не… нас… – произнес Эйдолон. Познакомить. Это звучало осмысленно только как вопрос. «Почему бы тебе не познакомить нас?»
– Показать свою руку…
– Почему бы не… – сказал Эйдолон, но концовку фразы я упустила. Еще один вопрос? Попытки обработать все это привели к тому, что у меня начала болеть голова.
Что-то отъединилось от бока Ноэли, и, когда оно врезалось в моих букашек, они не поглотились. Телосложение, длина волос… еще одна Виста.
Я подумала, что Ноэль, возможно, произвела еще одного клона, но тут другие стали появляться из окружающих домов, отделяться от стен, как будто до того находились внутри поверхностей.
И не все они были Вистами. Я обнаружила, похоже, одну Цирк, непропорционально худую, сгорбленную, опирающуюся на костяшки пальцев при ходьбе. Была еще одна Виста, две крупных фигуры (возможно, Уберы), и на втором этаже дома позади Эйдолона стоял худой юноша с голым торсом и ружьем длиннее себя. Элит.
– …не ожидал, что ты… ловушку, – произнес Эйдолон. Он не шелохнулся, и, насколько я могла судить, тон его был спокоен.
Ноэль не ответила. С того места, где она находилась, она наверняка могла видеть сквозь открытое, незастекленное окно позади Эйдолона, как Элит беззвучно устанавливает свое оружие.
– Проблемы, – произнесла я.
Мрак убрал тьму и переспросил:
– Проблемы?
– Она устраивает ему засаду. В здании позади него Элит с какой-то пушкой. Наверняка Механикова производства.
– Эйдолон знает, что делает, – сказала Грация.
– А если нет? – спросила ее Ябеда. – Если так случится, что та пушка способна пробить любую неуязвимость или что там он себе устроил?
– Он достаточно крут для такого, – ответила Грация. – Он Эйдолон.
– Он человек, – произнесла я. – Человеку свойственно ошибаться.
– Он Эйдолон, – повторила Грация.
– В данном случае я согласен с Грацией, – вмешался Тектон. – Слишком опасно туда идти. У нее же к вам вендетта. Не стоит рисковать нарушить его план.
– Тогда зачем мы здесь? – спросила я.
– Если все пойдет наперекосяк, – ответил он, – вот тогда мы сможем начать действовать. Способности Эйдолона слабее всего сразу после того, как он их поменяет. Если она создаст его клона, этот клон будет подбирать способности для первого применения. Это даст нам окно возможностей, чтобы его выбить.
– При условии, что сумеем достаточно приблизиться, – заметил Мрак.
– И вокруг нее с полдесятка Плащей, – добавила я. – Одна Цирк, одна Виста, которая, похоже, умеет прятать людей в двумерном пространстве, два Убера и Элит с ружьем.
– Предлагаю компромисс, – сказала Ябеда. – Рой, начерти на земле стрелы, скрытые, но хорошо читаемые. Укажи на Элита, окей? А мы будем держаться на расстоянии и ждать, пока не будем уверены, что сможем вытащить Эйдолона из неприятностей, если они у него начнутся.
Я начала чертить стрелы. Хотела спросить зачем, но осознала, что упускаю, о чем говорят Эйдолон и Ноэль.
– …думаю, что тебе удастся победить… – сказал Эйдолон.
– Надеюсь, что не удастся, – ответила Ноэль.
– …хочешь умереть, зачем сражаться…
– Не могу мыслить четко. Мои… в голове все перепутались. Не даст мне сдаться. Слишком злая, слишком бес…
Беспощадная? Беспокойная?
Элит все еще расставлялся. Ему надо было найти место с открытой дверью, чтобы позади него было достаточно места для горизонтального размещения оружия. Конструкция была грубой, неуклюжей. Она напоминала творение Пищалки, судя по тому, что я могла ощущать своим роем. Избыток отверстий и щелей. Самая горячая часть – видимо, источник питания. Она была в самом конце оружия, дальше всего от мутантного Элита.
Я послала тараканов в щели кожуха ружья и приказала им жевать проводку.
– …ты так уверена, что станешь спокойнее, когда они будут мертвы? – спросил Эйдолон.
– Вовсе не уверена. …я зла, и это как будто… снят с моих эмоций. Мой гнев, моя… ция, боль, ненависть… настолько сильнее. …не мои. Не мои эмоции, так что я все еще способна думать…
– Они оба тянут время, – произнесла я.
– Эйдолон выбрал способности, которые, как он считает, выиграют бой, – пояснила Ябеда. – И он ждет, когда они зарядятся до полной силы. А Ноэль ждет выстрела Злого Элита.
– Я пытаюсь вывести пушку из строя, – сказала я. – Но похоже, что он будет готов открыть огонь в любой момент.
Тектон и Грация переглянулись, но ничего не сказали. Что бы это значило? Их вера в Эйдолона пошатнулась, когда я описала ситуацию, или это больше связано со мной?
– Меньше минуты, – произнесла Ябеда.
– Уверена, что и этого нет, – ответила я.
Едва эти слова вылетели из моего рта, как Элит припал к ружью сбоку от него и вжался глазом в прицел. Оружие целиком сдвинулось на сошке, когда он начал целиться.
Голова Эйдолона чуть повернулась, будто он смотрел на Элита краем глаза.
Элит нажал на спусковой крючок.
– Поехали, – произнес Эйдолон. Ружье не выстрелило. Элит вновь нажал на крючок; из источника питания вырвалась электрическая дуга, поджарив половину букашек, которых я поместила на Элита, и швырнув на пол его самого. Спустя считаные секунды Элит снова был на ногах – он оторвал крышку искрящего источника питания, чтобы до него добраться. Он крепче обычного человека.
– В атаку! – крикнула Ноэль.
Ее миньоны двинулись в направлении Эйдолона, но по-настоящему выполнил команду сам Эйдолон. Он махнул рукой перед собой, словно отдергивая занавеску или отмахиваясь от насекомых. Раздался удар, от которого содрогнулась земля: даже мы это ощутили там, где стояли вместе.
Подавляющее большинство букашек, которых я разместила в том месте, погибло мгновенно. У меня ушла секунда, чтобы разобраться, что он сделал.
Оставшиеся в живых букашки были не в состоянии двигаться, придавленные к земле настолько, что погружались в почву. Там, где поверхность была твердой и погружаться в нее было невозможно, погибли даже самые крепкие тараканы.
Благодаря немногочисленным выжившим букашкам я получила общее представление о том, что происходило. Пучки травы, прежде торчавшие между плитами мостовой, теперь лежали плоско, словно их накрахмалили и выгладили утюгом.
Эффект длился лишь несколько секунд. Я осторожно направила в ту область новых букашек, чтобы проинспектировать ее. Воздух казался густым и странно теплым. Земля сместилась; и мостовая, и бетонные панели тротуара потрескались. Отдельные обломки раскрошились в труху, их кучи размазались тонким слоем. Со стен ближайших домов сорвало фанерную и прочую обшивку, она превратилась в неузнаваемую мешанину из кусочков пластика и дерева. Каждый кусочек был расплющен или вбит в какую-нибудь трещинку или щелку.
Уберы и Цирк были мертвы – расплющены о землю, руки-ноги переломаны во многих местах, грудные клетки и черепа разбиты, словно яйца. Висту я не обнаружила.
Эйдолон не сдвинулся с места, и Ноэль, как показала осторожная проверка, тоже. Мой рой ощутил кровь, капающую на землю под ее громадным телом.
Эйдолон что-то сказал, но у меня не было поблизости достаточного количества букашек, чтобы расслышать.
– Он только что раздавил все вокруг нее, – сообщила я. – Почти как если бы сбросил невидимую наковальню размером с дом.
– Вокруг Чертовки? – переспросила Ябеда, вцепившись мне в руку.
– Вокруг Ноэли, – ответила я. – А при чем тут Чертовка?
– Здание, где был Элит, – Ябеда все еще не выпускала мою руку. – Его Эйдолон задел?
– Нет.
– Разверни стрелы! Дай все предупреждения, какие сможешь! Мы только что послали туда Чертовку разобраться с Элитом!
Я сделала, как она сказала: всеми букашками, какие у меня там были, написала предупреждения и развернула стрелки, показывая пути отхода.
– Черт подери! – воскликнул Мрак. – Почему мы ее туда послали?! Нам нужно туда попасть, на случай если кто-нибудь…
– Стойте здесь, – сказал Тектон. – Эвакуируйте своего товарища, но не лезьте Эйдолону под руку.
Еще один мощный удар. И вновь большинство букашек вблизи Ноэли исчезло. Выжили лишь некоторые, которым повезло оказаться в нужном месте и быть достаточно крепкими. Насекомые, летевшие над Ноэлью, погрузились в ее плоть.
Через них я ощутила, что она наступает. Выставляет вперед одну массивную ногу, расслабляется и позволяет давлению, создаваемому Эйдолоном, вбить ногу в мостовую с такой силой, что покрытие трескается. Потом переставляет другую ногу.
Эйдолон взлетел повыше, сохраняя прежнее расстояние от нее.
Ноэль опустилась ниже, будто сдаваясь давлению, а потом прыгнула – ровно в тот момент, когда последняя из утонувших в ее плоти букашек была поглощена. Что произошло дальше, я не смогла понять.
Раздался еще один сотрясший землю удар, и даже те букашки, которые выжили в прошлый раз, погибли, оставив меня абсолютно слепой. Я пододвинула поближе нескольких букашек, чтобы проверить, на месте ли тот эффект, и они погибли, словно вдвинувшись под падающий молот, – их расплющило о землю по краям эффекта.
За спиной у Эйдолона Элит закончил чинить свое оружие, благо электричество убило моих тараканов-саботажников. В тот самый миг, когда он сдвинулся, чтобы занять место у спускового крючка, Эйдолон повернулся и поднял руку в его сторону.
И там была Чертовка. Она провела ножом по горлу психо-Элита. Эйдолон застыл, когда Элит пошатнулся и привалился к подоконнику, истекая кровью.
На миг я растерялась. Элит мертв? Эйдолон, похоже, тоже был застигнут врасплох, однако он пришел в себя быстрее. Развернулся и снова ударил своим эффектом.
– Элит мертв, – сообщила я.
– Как? – спросила Ябеда.
– Перерезано горло.
– Чертовка. Она не слушает указаний. Эйдолон атаковал Элита?
Я покачала головой.
Ябеда выпустила мою руку, которую сжимала выше локтя мертвой хваткой с тех пор, как Эйдолон начал атаковать.
Не в ее характере так раздражаться. Обычно у нее больше информации, с которой она может работать, поэтому она имеет лучшее представление о происходящем, но это не объясняло ее реакцию в полной мере. Хотела бы я сейчас видеть ее выражение лица.
Элит перевесился из окна почти полностью. Умирая, он вяло потянулся к своему ружью, ухватился за ствол у самого дула. Выпав из окна, он ружье не выпустил.
Сошки проскользили, и инерция вкупе с весом Элита выдернули оружие вслед за ним.
Эйдолон кинул взгляд через плечо на падающее со второго этажа тело и взмыл вертикально вверх.
Я уже соскользнула со спины Бентли и направилась в сторону поля боя. Судя по движениям, по реакции Эйдолона, Элит сделал что-то умышленное и разрушительное.
Источник питания ружья сдетонировал при ударе о землю. У меня в той области было слишком мало букашек, чтобы это отследить, я только испытала кратковременное ощущение от тех, которые все-таки были, – то же ощущение, как когда их сжигали или били током. Когда оно пропало, букашки были мертвы.
Я видела сам взрыв, вспышку белизны, которую я определенно могла различить и букашечным зрением, и моими собственными поврежденными глазами, – сияние, поднявшееся над крышами домов вокруг нас.
– Нет, – произнес Мрак прямо у меня за спиной. Мы оба застыли на месте сразу после взрыва.
Мои букашки хлынули в тот район, чтобы дать мне представление, что там творится. Я уловила, что Ноэль мчится к высокому зданию. Она была в пределах радиуса взрыва, и это ее не замедлило. Я надеялась, что это ее не замедлило, потому что двигалась она дьявольски быстро.
По скорости она была не в лиге Левиафана, но подобной быстроты передвижения я могла бы ожидать от машины на хайвее. Возможно, не самое уместное сравнение – все-таки Ноэль была живым существом. Словно хищник, она разогналась с нуля до двухсот миль в час буквально за миг. Впрочем, она была скорее носорогом, чем дикой кошкой: здоровенная и неуклюжая. Мои букашки отслеживали вибрацию от ее шагов лучше, чем контуры ее тела, и я ощущала, что она движется не в лад. Ее ноги перемещались без всякой закономерности; впечатление было, будто у каждой ноги было свое разумение, как ступать.
Тем не менее чистая мощь этих шагов двигала ее вперед, а благодаря тому, что ног у нее было шесть или даже больше, она всегда имела на земле несколько футов опоры.
Она добралась до подножия самого высокого небоскреба поблизости и принялась взбираться с такой же быстротой, с какой она двигалась по горизонтали. Куски бетона разлетались в стороны, когда каждая из ее ног находила или создавала точку опоры. Обломки падали по мере ее продвижения, но поднималась она уверенно и неостановимо.
Эйдолон повернулся к ней и применил то же давление, что и до того, обрушив на землю добрую треть здания. Изрядная часть верхних этажей полетела прямо вниз, оторвавшись от несущих конструкций. Обломки летели с такой силой, что пробивали по пять-шесть этажей под собой. Ноэль уходила от удара уже в тот момент, когда он был нанесен, – она обогнула здание и продолжила подъем по другой его стороне.
До крыши она добралась еще до того, как мимо нас прокатилась волна пыли, поднятая разрушительным ударом Эйдолона. Я задержала дыхание. Не могла позволить себе еще один приступ кашля.
Мы добрались до того места, где бой начался. Там, куда ударила способность Эйдолона, мостовая опустилась фута на два по сравнению с той точкой, где мы сейчас стояли.
– Чертовка, – выдохнул Мрак. Он шагнул на вдавившуюся мостовую и перешел на бег, двигаясь к месту взрыва. Мы с Ябедой последовали за ним; она подала мне руку, чтобы помочь спуститься. Мне помощь не требовалась, но я не стала ее отвергать.
Взрыв разнес одну из внешних стен здания и опалил все внутри. Мой рой разошелся по дому в поисках Чертовки. Довольно быстро я обнаружила ее на втором этаже; ее так сильно засыпало пылью и обломками, что я едва не приняла за обломок ее саму.
– Второй этаж, ближе к задней стороне. Лестница там.
Я вдруг осознала, что Ноэль исторгает что-то изо рта – одного из трех в нижней части тела. В этой струе было человеческое существо, голое, с изъязвленными наростами по всему телу. Цирк.
А Ноэль не была в контакте с Цирк.
– Вот блин, – вырвалось у меня.
– Она ранена? – спросил Мрак. Лишь спустя секунду до меня дошло, что он про Чертовку.
– Не знаю, – покачала головой я. – Я ругнулась, потому что… Ноэль. Она создает клоны, и для этого, похоже, ей не нужен постоянный контакт.
– Нужен, – возразила Ябеда. – На это указывало все, что говорили «Странники», и моя способность это подтвердила. Она прикасалась к людям прежде, но никого из них не воспроизводила за все то время, что была со Змеем.
– Может, это кратковременное свойство, – предположила я. Тем временем мы добрались до лестницы. Я поднималась чуть медленнее моих сокомандников. У меня кончались силы, приходилось тяжелее дышать, и от этого болела грудь. Поэтому и говорить было труднее. – Она кого-то поглощает и сколько-то времени после этого может создавать клоны.
– Возможно, – согласилась Ябеда.
Мы поднялись по лестнице. Пол лестничной площадки был не сказать чтоб целехонек, поэтому Сука и ее псы остались позади. Благодаря повреждению внешней стены от взрыва я ощущала, как пахнущий морем ветерок колышет мне волосы.
Мы добрались до Чертовки. Она лежала возле уцелевшей стены. Мы с Мраком отволокли в сторону куски дерева и бетона, которые швырнуло в эту стену вместе с Чертовкой.
– Отвернитесь, – велела Ябеда Тектону и Грации.
Тектон послушался. Грация не послушалась сразу; тогда он взял ее за плечи и развернул силой.
Мрак снял с Чертовки маску. Мои букашки проверили ее лицо, и я ощутила след крови, тянущийся от уха.
– Эй, – прошептала Айша. – Это царапина.
– Тебе больно? – спросила я.
– Ухо болит. И все тело, где я ударилась о стену.
– Лопнула барабанная перепонка, – определила Ябеда.
– Вот дерьмо, – сказала Айша. – Ну, хоть деньжат скоплю, раз будет пофиг на объемный звук, когда обзаведусь своим домашним кинотеатром.
– Тебе не настолько повезло. Она заживет, – ответила Ябеда.
– Ты головой не ударилась? – спросил Мрак.
– Нет, – ответили в унисон Ябеда и Чертовка.
Мрак легонько шлепнул сестру по голове.
– Дура! Слушаться надо, когда мы тебе приказываем.
– Я знаю, почему вы дали тот приказ, – ответила Чертовка. – Вы хотели, чтоб я выметалась отсюда, если он снесет этот дом. Но я знала, что не смогу убраться достаточно быстро. И решила, что лучше вынесу того типа с пушкой.
– Элита, – подсказала я.
– Элита, ага.
Мрак слова хлопнул ее по голове.
– Эй! – воскликнула Айша. И тут же не то дернулась, не то вздрогнула, словно от боли. – Аай.
– Что?
Она ответила, понизив голос:
– Ухо болит, когда говорю слишком громко. Кончай меня колотить. Это было верное решение.
– И все равно ты не слушаешься, – сказал Мрак. Он взял у Ябеды маску и помог Айше ее надеть. – Вставай.
Чертовка встала, тут же пошатнулась.
– Голова кружится.
– От порванной барабанной перепонки такое бывает, – пояснила Ябеда. – Пошли. Посмотрим, чем можем помочь против Ноэли.
Мы направились к лестнице; Мрак и Ябеда поддерживали Чертовку с обеих сторон. Я переключила внимание на продолжающийся бой.
– Эйдолон держится.
– А я говорила, – вставила Грация.
– Он применяет это свое давление…
– Гравитацию, – произнесла Ябеда.
– Да. Он применяет супергравитацию, пытаясь ее прижать и в то же время разделываться со всеми клонами, которых она выплевывает. Сам он остается вне досягаемости благодаря полету, и он что-то сказал о чувстве опасности. Предвидение, наверное?
– Оно не помогло ему остановить взрыв, – прокомментировал Регент.
– Оно позволило ему отлететь подальше еще до того, как он произошел, – возразила я. – И помогает по-прежнему, когда Ноэль пытается его перехитрить. Она… не знаю даже, как это сказать. Она надела Висту, которая может становиться двумерной, и эта Виста помогает сохранять в живых других клонов. Каждый раз, когда Эйдолон действует так, будто собирается обрушить на них эту супергравитацию, она складывает клонов Ноэли в любую поверхность, которой они в этот момент касаются, а потом сама уходит в Ноэль.
– Мы поможем Эйдолону, если выбьем эту Висту? – спросил Мрак.
– Не знаю, как мы доберемся до Висты, не атакуя саму Ноэль, – ответила я.
– Эйдолон может держать около трех активных способностей за раз, – сказал Тектон. Если он упаковался полетом, чувством опасности и управлением гравитацией, то это всё. Иногда он удерживает четыре, но тогда, как правило, две или три из них мелкие. Повышенная меткость, что-нибудь такое.
– Если только его полет – не следствие управления гравитацией, – указала Ябеда. – Я бы предположила, что он еще держит какой-то вариант иммунитета к способностям, на случай если Ноэли удастся сократить дистанцию или кто-то из ее подручных попытается достать его издалека.
Я следила за ходом боя. Ноэль перескочила на другую крышу. В воздухе она не могла уворачиваться и потому, возможно, была бы уязвима, если бы Эйдолон мог в этот момент уделить ей полное внимание; однако она прыгнула ровно в тот момент, когда киллер-Цирк атаковала Эйдолона пирокинезом.
Герой уничтожил Цирк своей гравитационной способностью, и, по-видимому, эта же способность разрушила все огненные шары, которые она в него бросила, потому что его даже не задело горячим воздухом. Верхний этаж здания, где стояла Цирк, еще рушился, когда Эйдолон нанес следующий гравитационный шлепок там, куда приземлилась Ноэль. Но ее там уже не было – она прыгнула в сторону фасада здания, который был скрыт от взгляда Эйдолона.
Эти двое были настолько мобильны, что мне было трудно располагать букашек так, чтобы получать четкое представление о происходящем. Я двигала букашек снизу вверх через все здания, распределяя их как можно шире.
Отслеживая перемещения букашек по домам, я смогла понять, где Эйдолон нанес повреждения и где находились гражданские.
– Ему фантастически удается избегать попаданий по гражданским, когда он применяет свои способности.
– А я говорила, – сказала Чертовка, подражая тону Грации.
– Естественно, – произнесла Грация в тот же самый момент.
Чертовка рассмеялась и тут же дернулась от боли, вызванной смехом.
– Возможно, это дополнительный эффект его чувства опасности, – предположила Ябеда.
Мы дошли до лестницы, и остальные решили не возвращаться к фургону. Мы с Чертовкой влезли на Бентли. Я села позади Чертовки, чтобы, если что, не дать ей свалиться. Я и сама была далеко не в идеальной форме, хоть мы и не давали это понять Тектону и Грации. С учетом треснутого ребра, Бентли был не самым комфортабельным транспортным средством, но все же лучше так, чем бегом.
Я указала направление, и мы направились в сторону сражения. Я не вполне понимала, что мы там можем сделать. Это была битва титанов. Эйдолон бил Ноэль тысячекратно сильнее, чем был способен любой из нас, а она даже не притормаживала.
Меня все сильнее одолевало беспокойство, что есть какой-то фактор, который решит исход боя, и что этот фактор я должна ухватить, но не ухватываю. Мешало то, что и Ноэль, и Эйдолон располагали комплектами способностей, которые я в полной мере не понимала. Ноэль, похоже, вытаскивала клонов из ниоткуда, хотя ни с Вистой, ни с теми злодеями не контактировала. Прощупать одну конкретную способность и учесть все возможности уже было достаточно трудно, а Эйдолон в любой момент имел под рукой целую пачку, да еще и менять их мог.
Эйдолон нанес удар по одному из скоплений клонов, прячущихся в полуразрушенном здании, потом атаковал гравитацией самого себя. Он и его костюм остались невредимы, но все букашки, которых я на него поместила, погибли. Я ослепла.
Зачем? Эта атака была бессмысленной. Поблизости не было ни одного из слуг Ноэли.
Может, это было послание для меня? Он хочет, чтобы мы отошли назад?
Ноэли все время удавалось уклоняться от гравитационных атак; в худшем случае она отпрыгивала в сторону, получив лишь скользящий удар. Она располагалась так, чтобы между ней и Эйдолоном постоянно были высокие дома. Эйдолон применял свою гравитационную способность при любой возможности. Он сменил тактику: швырял куски зданий, а потом обрушивал их на землю гравитационными ударами. Однако способность он не заменял, хоть Ноэль к ней и приноровилась. Вполне возможно, что он не мог: пожертвовав одной способностью в пользу другой, более подходящей к ситуации, он был бы слишком уязвим, пока она не набрала бы полную силу, либо после этого ему было бы трудно компенсировать задержку.
Одна из голов нижнего тела Ноэли выплюнула струю плоти, внутри которой было два обнаженных тела. Виста, покрытая твердыми пластинками, похожими на ногти, и Элит, у которого одно предплечье и кисть были размером с туловище. Считаные секунды им потребовались, чтобы встать. Виста тут же побежала в сторону Эйдолона, Элит – ко входу в торговый центр поблизости.
Я бросила на них свой рой – на Элита в первую очередь. Букашки не были быстры, но, возможно, они как-то помешают его попыткам что-либо соорудить.
Мы прибыли к полю боя Эйдолона и Ноэли. Подтягивая поближе всех букашек в этом новом районе, я нашла Эйдолона и посадила на него несколько мух и ос. Если он двинется в нашу сторону, лучше бы мне это вовремя обнаружить, чтобы мы успели убраться с его пути.
– Окружаем их, – сказала я. – Не выпускаем друг друга из виду, но наша задача – выбивать клонов при любой возможности, так что нам нужен широкий периметр.
– Есть, – ответил Мрак. Тектон тоже кивнул.
Рэйчел подала команду, и Бентли побежал. Тектон и Грация двигались парой; Регент, Мрак и Ябеда тоже сформировали группу.
Элит вбежал в торговый центр. Магазины были разграблены, однако Элит задержался где-то, чтобы разжиться какой-никакой одеждой. Он выдрал железяку из стойки для одежды; ее зазубренным концом он отрезал рукав и надорвал плечо, чтобы просунуть в дыру свою громадную левую руку.
Это его занятие дало моим букашкам достаточно времени, чтобы нагнать его. Когда они атаковали, Элит начал биться и дергаться. Я переключила было внимание на другие вещи, когда заметила нечто странное.
Крыса.
Крыса сама по себе не была чем-то необычным. Может, крупновата. Но она двигалась в том же направлении, что и мой рой, и была мокрой.
Рвота Ноэли?
Я вела букашек по поверхностям на такой высоте, чтобы засекать людей. Вести их на уровне земли было пустой тратой энергии и самих букашек – по крайней мере, когда я знала, что дорога ровная и любое препятствие ниже одного-двух футов не стоит того, чтобы забивать себе голову.
Опустив букашек пониже, я обнаружила еще. Крысы, мокрые от рвоты Ноэли.
Она поглощала крыс? То есть она не ограничивается клонированием людей.
Я сделала зарубку: выискать это зверье и перебить его своими букашками. Я уже была однажды в роли дератизатора. Не на такой большой площади, но была.
Я указала в сторону Ноэли, и Рэйчел изменила направление. Эйдолон разбирался с последним созданным Ноэлью клоном Висты. Девушка не атаковала, но применяла свою способность, чтобы перемещаться очень быстро, и в каждый свободный момент выпучивала из земли асфальт и бетон, придавая им форму, грубо напоминающую Ноэль. Сейчас солнце уже должно было всходить, но в сумеречном свете эти фигуры вполне могли отвлекать Эйдолона и, возможно, вызывать его огонь.
Эйдолон прервал попытки уничтожить девушку-мутанта и статуи, опять ударив гравитацией по самому себе. Вновь погибли все насекомые, которых я на него поместила.
Он знал что-то, чего не знали мы?
Ноэль повернулась к группе людей, покидающих одно из поврежденных зданий. Прежде чем я успела открыть рот, чтобы выкрикнуть предупреждение, или сделать еще что-нибудь, Ноэль ринулась в вестибюль.
Люди, к которым она прикоснулась, погрузились в нее быстро и легко, точно в зыбучий песок. Некоторых чуть ли не затянуло.
Спустя полторы минуты в Ноэли уже сформировались клоны. Пока ее тело набухало, мы сокращали дистанцию. Когда Ноэль достигла критической массы, каждый из ее трех нижних ртов открылся и исторг волну кровавой слизи, а заодно – человек двадцать или чуть меньше. Половина исторгнутых людей была в одежде. А вторая половина – с мутациями. Мутанты вскочили на ноги в ту же секунду, когда нашли сцепление со слизью, в то время как невинные, похоже, были едва способны двигаться.
Я осознала, что в числе этих людей была Виста. Не клон – она была в костюме. Нечто длинное – то ли щупальце, то ли язык – вытянулось из одного из нижних ртов Ноэли и обвилось вокруг туловища Висты посередине. Девушка была затянута в рот и проглочена моментально.
– Она их держит, – произнесла я.
– Что? – переспросила Ябеда.
– Плащей, которых она выплевывает. Цирк, Убера, Элита и Висту. Она держит их внутри себя, поэтому и способна создавать новых клонов.
– Ей не обязательно отпускать людей, – сказала Ябеда. – Вот черт. Мы не сможем убить ее, не убив заодно всех, кого она в себе удерживает.
Мутантные клоны вокруг Ноэли принялись избивать и душить почти беспомощных жертв, в то время как их создательница пошевелилась, переступив руками и ногами. Ее тело было ориентировано больше в сторону Эйдолона. Я не хотела жертвовать букашками, чтобы узнать ее точную позу, но у меня возникло ощущение, что она смотрит на него снизу вверх, хоть между ними и было несколько зданий.
Она соприкоснулась с букашками, которых я поместила рядом с ней, когда выкрутилась всем телом, чтобы посмотреть на нас.
А потом побежала в другую сторону.
– Спасем людей, которых она только что выплюнула, вычистим клонов, – сказала я. Чтобы общаться с другими двумя группами, я воспользовалась букашками, которых собрала в рои рядом с ними. – Потом подадим сигнал Эйдолону и погонимся за Ноэлью. Нужно связаться с героями. Каков бы ни был план Эйдолона, он не работает.
Я отслеживала крыс, выбирающихся из рвоты. Их было штук десять, и они атаковали людей, яростно кусая и царапая любую плоть, до которой могли добраться. Я собрала букашек в самый плотный рой, какой только могла создать, чтобы как-то сдерживать крыс. Букашек, не занятых этим делом, я отрядила обезвреживать и отвлекать более заурядных клонов.
Я могла бы пропустить это, если бы не сжимала букашек вместе в попытке сдержать крыс. Я это уже пропустила, причем множество раз. Осы, шершни и тараканы выбирались из лужи плоти, которую Ноэль исторгла в вестибюль. Они атаковали моих букашек и всех подряд людей.
Я их не чувствовала и не контролировала.