КАРА 19.1
Зазвенел школьный звонок, странно низкий, с нескончаемым эхом. Сквозь туман, забивший мое зрение, я этого не видела, но чувствовала, будто шкафчики напряженно дрожат на своих крючках, удерживаясь в ритме. То же относилось и к напольным плиткам, и к сотням шагов учеников вокруг меня. Бьющий по голове ритм.
Я не могла твердо держаться на ногах. Я была слепа, обездвижена, но не это было источником проблемы. Смутно знакомым казался этот стиль: что любой удар будто нарочно нацелен так, чтобы попасть больнее, выбить меня из равновесия, заставить меня тратить слишком много времени, корчась и спотыкаясь в попытках отпихаться или найти безопасное место.
Кто-то высокий протолкнулся мимо меня, и его сумка задела меня по носу. Она порвала кожу между ноздрями, и я ощутила, как теплая кровь полилась из раны. Я пошатнулась, согнувшись и прижав руки к лицу, и кто-то на ходу врезался в меня, словно не подозревая о моем существовании. Я ударилась головой о шкафчик и упала. Чья-то туманная фигура прошла мимо и наступила мне на ладонь; я услышала, как что-то сломалось, почувствовала, как что-то сломалось. Боль вымыла у меня из головы все рациональные мысли.
Я закричала, прижала руку к груди, баюкая ее. Я вроде крепче? Я не стеклянная, чтобы так легко сломать кость или…
– Ты такая жалкая, Тейлор, – пропела Эмма.
«Нет. Не сейчас. Не вот так».
Я слышала хихиканье Мэдисон. София молчала, и из-за этого ее присутствие казалось еще более зловещим. Я сделала ей что-то плохое. Не могла вспомнить, что именно, но знала, что она здесь, чтобы отплатить мне.
Они ударили меня, и я упала. Эмма и Мэдисон били ногами поочередно, и все мои попытки защищаться были безуспешны. Дело не только в том, что я не умела драться или что я была слепа. Было в каком-то смысле хуже: меня как будто активно наказывали за любое усилие, которое я прикладывала.
Когда я вытянула здоровую руку, чтобы схватить кого-нибудь из них за ногу и дернуть, мне наступили на локоть и выгнули руку под неестественным углом. Я попыталась упереться в пол и подняться, но добилась лишь того, что кто-то пнул меня в спину, и я грохнулась лицом и грудью в пол.
Попыталась заговорить, и еще один пинок пришелся в горло.
И повсюду вокруг звучал мерный ритм шагов и эхо школьного звонка.
Намек был ясен. Ожидалось, что я сдамся. Мне правда следовало сдаться.
Если только мне не удастся сделать что-то самой, возможно, какое-то оружие? Какой-то инструмент? Мои мысли метались спутанно и хаотично, однако я искала в них, словно вспоминая, не спрятала ли какой-нибудь инструмент или оружие на себе.
Нет, что-то другое; у меня должно было быть другое оружие, хотя интуиция говорила мне, что оно не в том месте, до которого я могу дотянуться, и это нормально. Я стала искать, и…
***
Картина наблюдалась тысячу раз через тысячу глаз, цвета были странно приглушены в пользу текстур, образы размыты, кроме тех частей, которые двигались, – те, напротив, были странно отчетливы.
Ябеда сумела отскочить назад с металлической дорожки, когда Ноэль прыгнула и вцепилась в крепление. Когда Ноэль падала, ее когти оставляли следы в бетонных стенах. Дорожка оторвалась от стены. Ябеда укрылась в одной из комнат, куда эта дорожка вела. Комната Змея. Между Ябедой и Ноэлью была дверь в никуда, окаймленная бетонной стеной толщиной в два – три фута в самом тонком месте.
Большая часть сооружений здесь была возведена уже после того, как Змей узнал о Ноэли. Он знал, что есть вероятность, что она вырвется на свободу.
Ябеда подошла к дверному проему, достала пистолет и выстрелила в Мрака, только что исторгнутого Ноэлью. Брызнула кровь, и он обмяк.
***
…и ничего не нашла. Я была безоружна.
Один пинок пришелся мне между бровей, и голова взорвалась от боли.
Это меня устрашило. Я должна защищать голову. Если я получу еще одну контузию…
Здесь был переломный момент. Мой мозг важнее всего остального, что я пыталась защищать. Все остальное можно восстановить. Я прекратила отбиваться, прижала избитые ноги к исколоченному туловищу, укрыла голову руками.
И тут же они прекратили попытки сломать меня и загубить все мои попытки за себя постоять. Атаки стали более терпимыми – меня просто периодически пинали или наступали ногами. Стыд и унижение, которыми это сопровождалось, были почти что ностальгическими. Ужасными, но привычными.
Потом София подошла ближе, и я ощутила, как что-то скользнуло под моими руками и устроилось на шее. Петля. За эту петлю она подняла меня, и я стала задыхаться.
Мэдисон открыла шкафчик, и меня окатило зловонием. Я бы поперхнулась, если бы могла дышать.
София впихнула меня туда, упершись ногой мне в спину между лопаток и одновременно потянув за веревку. Я скребла несломанными пальцами, ища, за что зацепиться, но находила лишь мусор и вату, которая рвалась, когда я пыталась ухватиться за нее. Букашки впивались в меня, и я никак не могла их остановить.
Букашки? Мне показалось, что я что-то должна знать, что-то…
***
Букашки смотрели, как Ябеда выдернула чеку из гранаты. И стала ждать, держа ее в руке. «Доводить» гранату, как это делают в кино, опасно и безрассудно, но это же Ябеда. Это в ее характере, и если кто и знает, сколько именно горит запал, то только она. Ябеда бросила гранату вниз, к Ноэли.
Граната взорвалась перед самым контактом. Во все стороны рванулся дым и такой жар, что букашки, пробирающиеся в подземную базу, мгновенно погибли. Другие букашки увидели колышущееся пламя.
– Рэйчел! Давай! – прокричала Ябеда.
***
…что ускользало от меня, как вода от вечно жаждущего Тантала.
Когда я шарила в поисках чего-то, за что можно уцепиться, содержимое шкафчика сдвинулось и свалилось на меня, придавившись к моему телу, воняя застарелой кровью и гниющей плотью.
Мое сердце заколотилось с перебоями, ощущение возникло такое, будто кровь в моих жилах превращается в слизь, замедляет свой ток. Мысли растворились в кашу из воспоминаний, мечущихся сквозь мою жизнь оборванными, фрагментарными, искаженными образами. Я как будто стала бесплотной, словно линии, связывавшие меня и все окружающее, мое сознание и чувства, сплелись воедино.
Когда это спало, я наконец-то смогла дышать. Испустила глубокий, дрожащий вздох. Я могла дышать. Я снова могла думать.
Раздался скрежет клинков друг о друга, и с каждым повторением этого звука все сильнее слышался звон стали. Я моргнула, и слепой туман рассеялся, будто это были всего лишь слезы перед глазами.
В центре комнаты стоял Манекен. У него было четыре руки, каждая из которых заканчивалась трехфутовым клинком, и он беспрестанно точил эти клинки друг о друга.
Мы были на заводе. Станки работали, насосы, поршни и рычаги двигались, горны пылали, отбрасывая длинные тени и покрывая Манекена багровым блеском. Здесь были и люди с моей территории, и с ними Сьерра, Шарлотта, Лиза, Брайан, Рэйчел, папа, мои учителя. Все они пытались прятаться в тенях и в углах, но места было недостаточно.
Я тщательно проверила, что есть в моем распоряжении. Пистолет, нож, дубинка. В более общем смысле – мои букашки. Я призвала их…
***
Ябеда дернулась в сторону дверного проема и остановилась, когда ее рука резко вытянулась назад. Она приковала себя наручниками к цепи, другой конец которой был прикреплен к пучку проводов в резиновой оплетке, идущему вдоль противоположной стены комнаты. Свободная рука Ябеды, сжимающая пистолет, навела его на что-то узкое… Букашки, прикасающиеся к этому чему-то, поглощались и умирали. Это был один из языков Ноэли, обвившийся вокруг запястья Ябеды.
Раздался выстрел, пуля перебила язык, и цепь ослабла. Ябеда упала на колени и прижала руку с пистолетом к плечу.
Три самых крупных пса атаковали. Сука послала трех, и результат был предсказуем. Ноэль поглотила их, как только они с ней соприкоснулись, хоть каждый пес был чуть ли не в треть от ее размера. Ее плоть натягивалась, истончаясь, вокруг каждого пса, а потом натянулась и истончилась еще больше, когда они стали расти.
Плоть Ноэли укрывала их быстрее, чем они росли. Этот рост прекратился, как только плоть укутала их полностью, и их дергающиеся движения тоже замедлились. Прошли долгие секунды, прежде чем они совсем прекратили дергаться, но в конце концов каждый пес обмяк.
Ябеда и Рэйчел смотрели, как из-за Ноэли выходят две фигуры. Регент и Рой. Я.
Регент махнул рукой в сторону Ябеды, и она выронила пистолет. Когда ее здоровая рука метнулась к горлу и вцепилась в него, стало ясно, что пистолет она бросила нарочно. Если бы она его все еще держала…
Перспектива всей сцены резко сдвинулась – это Рой заставила каждую букашку поблизости, включая те, которых создала Ноэль, повернуться к Рэйчел.
Рэйчел сжала кулаки.
***
…и почти никто не откликнулся. Сотня? Или даже меньше? Жар от горнов убил много из тех, которые пытались приблизиться. У меня осталось всего тридцать девять. Я была все равно что безоружна.
Манекен направил одну из рук с вытянутым клинком в сторону толпы. «Глаза» его смотрели на меня, когда он медленно двигал клинком. Направляя его на знакомые лица, обладателей которых, однако, я не могла назвать по именам.
Направил на папу.
И я ничего не могла сделать, чтобы спасти его. Не спасти его тоже был не вариант. Я выхватила пистолет, выстрелила.
Всего один патрон в патроннике. Пуля звонко ударилась о Манекена, однако он почти не среагировал, повернувшись к папе.
Я выхватила нож и дубинку, ринулась в атаку.
Тщетно. Не обращая на меня ни малейшего внимания, он поднял руку и ударил сверху вниз. Я даже смотреть не могла на то, что там происходило. Отказывалась смотреть.
Я била Манекена, целясь по суставам, по пояснице, по бедрам и коленям. Ничто не действовало.
Даже не глядя, Манекен подался вбок и выбросил один из клинков в мою сторону. Оружие прошило мою броню, словно это была специальная алебарда Оружейника.
Я закричала – больше от ярости, чем от боли. Я выла, как выла бы на ураган, на бурю, которая уничтожала все, что я любила, и с которой бесполезно было сражаться. Я молотила Манекена, била всем своим оружием, отдавала все свои силы и даже больше, но без малейшего толку.
Он обвил меня руками в медвежьем объятии, нажал, сдавил.
Еще больше Манекена сложилось вокруг меня, прижалось к моей голове, горлу, рукам, груди, ногам.
Перед моими глазами промелькнула вся жизнь, каждое ее событие, каждое воспоминание и каждое чувство как нечто отдельное.
Когда ощущение сдавливания прошло, я осталась стоять, сбитая с толку, посреди затопленных руин.
Чувство облегчения было кратковременным, оно тут же угасло.
Вокруг меня – сплошное опустошение. Взорванные дома, трупы, затопленные улицы. Стены покрывало граффити – в бесконечных сочетаниях и стилях повторялись символы «ок9».
Я вздрогнула, когда взрывом снесло верхние этажи здания в двух кварталах от меня. Там взревело синее пламя.
Я не могла дышать. Кожу щипало, жгло просто от контакта с воздухом. Меня тошнило, кружилась голова.
Лучевая болезнь? Инфекция?
Стайка тараканов выбежала из ближайших руин, словно паникующий скот.
Они спасались от чего-то. От множественных «чего-то».
Я спряталась.
– Где ты?
Голос мог бы показаться певучим, если бы не фильтр, преобразующий его в механическое шипение.
– Где ты? – повторил другой голос. Более молодой, женский. За ним последовал смешок девочки.
– Тихо, Костерезка, – донесся до меня голос Джека, свистящий шепот. Вода, покрывающая улицы, служила звукоотражающей поверхностью, благодаря чему голоса разносились далеко.
Мой костюм представлял собой больше лохмотья, чем нормальные куски ткани. Пауков, по-видимому, уже не было. Только тараканы, и в меньшем количестве, чем я могла надеяться. Затопившая улицы вода была к ним не очень-то милосердна.
– В какую игру мы сыграем сегодня? – спросила Костерезка. – Ты собрала что-нибудь? Пожалуйста, скажи мне, что собрала.
– Я собрала, – ответила Бакуда. – Для этой работы мне пришлось позаимствовать кое-что твое.
Они были близко. Все девять. Я не могла бежать, не издавая звуков.
Значит, тараканы. Я потянулась к ним, и…
***
– Регент, – проскрежетала Ноэль. Она была намного крупнее, чем прежде. – Ко мне.
Регент заколебался, посмотрел на нее искоса.
– Ко мне! – рявкнула Ноэль.
Он нехотя подчинился. Ноэль подняла одну из своих громадных конечностей и вбила ее в стену, туда, где раньше была закреплена дорожка. Мутантный Регент полез по руке к дверному проему.
Видимо, это та дверь, которая ведет в коридор с тюремными камерами.
В том числе со звукоизолированной камерой, где держат Птицу-Разбойницу.
Ябеда спустилась на нижний уровень и сейчас пятилась перед приближающимися Мраком и двумя Рой; Бентли двигался к ней. Рэйчел лежала ничком у самой стены, а Ублюдок лежал рядом, прижимаясь к ней, словно заслоняя собой хозяйку от основной массы букашек. Другие ее псы были меньше. Крупные, но гораздо меньше, чем могли бы быть.
– Ты берешь летающих, я ползающих? – предложила одна Рой другой.
– Угу, – буркнула вторая.
– Надо делиться, с этой спустя рукава нельзя. Мрак, не спеши. Она может что-нибудь выкинуть, – приказала Рой №1. – А против букашек встречный план придумать труднее.
– Я? Что-нибудь выкинуть? – переспросила Ябеда. Она баюкала руку и была вся покрыта рвотой. Судя по кускам тел, валяющихся вокруг нее, Бентли разорвал клонов, которых Ноэль в нее швырнула.
– Да, ты, – ответила Рой №1. – Это в твоем стиле, скажешь нет? Ты ужасно любишь хранить секреты для человека, зовущего себя Ябедой. От меня хранила секреты даже в лучшие времена. Хотя и знала, через что я прошла.
– Я была вполне откровенна, – возразила Ябеда. Она отступила на шаг, а Бентли шагнул вперед. Букашечное облако вокруг двух Рой и Мрака зашевелилось.
– Ты не упоминала свой триггер, верно? С удовольствием копалась в гнойниках прошлого других людей, а в свой собственный самый темный момент не лезешь.
– Это не так уж интересно, – ответила Ябеда.
Голос Рой №1 был полон сдерживаемых эмоций.
– И все равно это предательство, то, что ты молчала. Какое может быть партнерство, какая дружба без равенства?
– Возможно. Думаю, ты преувеличиваешь. А второй Рой есть что сказать? Ты жутко молчалива.
Рой №2 издала рычащий звук, от которого забилась бы под лавку некрупная собака.
– Я не разговорчива.
– Это заметно, – кивнула Ябеда.
– Никаких комментариев? Никаких манипуляций? – спросила Рой №1. – Никаких словесных гадостей, чтобы вывести нас из равновесия?
– Вы уже достаточно выведены из равновесия. И потом, вряд ли хоть какие-то мои слова на вас подействуют. Как я могу нацеливаться на ваши слабые места, если вы целиком – сплошные слабые места?
– Вот как? – произнесла Рой №1. – Такое нечасто случается, а? Ты сейчас не так уж нос задираешь. Боишься?
– Есть немного, – признала Ябеда. Она отступила достаточно, чтобы добраться до стены. За ее спиной тянулась изуродованная лестница, оторванная от стены почти начисто.
– Почему бы тогда нам не поменяться ролями? Посмотрим, как мне удастся поиграть с твоей головой, – предложила Рой №1.
– Я пас. Бентли, атаковать!
Пес заколебался, услышав команду от незнакомого человека, но все же послушался. Рой №2 побежала к нему, окутав себя ползучими букашками. В последний миг она резко повернула влево, а облако букашек поплыло вправо.
Бентли сумел последовать за ней, ударил ее передними лапами и раздробил ей ноги. Летающее облако, которое послала Рой №1, накрыло его и начало связывать шелковыми нитями. Это мало что дало, в лучшем случае отвлечение.
Ябеда выстрелила из пистолета, и Рой №1 упала. Пуля не убила ее мгновенно, и букашки продолжили свою работу. Ябеда забилась, когда букашки стали собираться на ней, потом вновь прицелилась…
Мрак накрыл Рой №1 тьмой. Клон исчез и вновь возник, когда тьма плеснула на дальнюю стену.
Телепортация сквозь тьму. По меркам прочих отклонений от базовых способностей это было чертовски серьезным.
– Герои на подходе! – крикнула Рой №1 Ноэли, прижимая руку к ране в груди, откуда лилась кровь.
Я тоже чувствовала их, наблюдала теми же букашками, которыми пользовалась Рой №1. Ябеда, заходя внутрь базы, оставила все двери незапертыми, и теперь Мисс Милиция вела отряд членов Протектората и своих Защитников через комнаты и тоннели.
Все больше букашек находило Рэйчел, и она стала дрыгать ногами в щель под левым боком Ублюдка, через которую они проникали.
В дверном проеме, ведущем в один из тоннелей, появилась Птица-Разбойница. Она держала за горло клона-Регента. Толкнула его вперед и позволила обмякшему телу упасть. Оно приземлилось на гору плоти Ноэли.
Птица-Разбойница тяжело дышала, лицо покрыто бисеринками пота, и это не было связано со сценой, которую она озирала, не с подземной базой, полной плоти и трупов. Ее рука, которой она отвела волосы от лица, дрожала. Эмоции?
Именно в этот момент Мисс Милиция открыла дверь. Как и Птица-Разбойница, она уставилась на открывшуюся ей картину, но отвлеклась, потому что ей пришлось ухватиться за дверной косяк, чтобы не шагнуть на разбитую дорожку.
Голос Ябеды приглушали ползающие по ее лицу букашки. Чтобы в таких обстоятельствах осмелиться открыть рот – не уверена, что я сама бы на это решилась. Я, конечно, лучше нее знала, к чему это может привести, но… да.
Ябеда сделала это. Открыла рот и прокричала:
– Закрой дверь!
Мисс Милиция двинулась, чтобы выполнить приказ. Слишком поздно.
Птица-Разбойница закричала, применив способность по собственной воле впервые с того момента, когда мы ее захватили.
***
…и тараканы послушались. Они сформировали грубую человекоподобную фигуру, потом еще одну. Мои насекомые клоны, настолько похожие, насколько я смогла сделать, а у меня самой маскирующего костюма не было.
«Девятка» не купилась. Бакуда повернулась ко мне, и я запоздало вспомнила про ее очки-тепловизоры. Она могла следить за мной по теплу тела.
Я побежала, уже зная, что это бесполезно.
Ночь нагнала меня первой. Ей было бы проще простого убить меня на месте, но у нее были иные планы. Ее коготь резанул меня сзади по ногам, и я рухнула, обезноженная. Страх оттолкнул боль на далекое второе место в списке приоритетных ощущений.
В считаные секунды меня окружили. Ночь по одну сторону от меня, Ползун по другую. Джек, Костерезка, Сибирячка, Бакуда, Птица-Разбойница, Жгунья и Панацея.
Меня схватил за запястья не кто иной, как Сплав.
– Беги, – попыталась я его предупредить, но слова его не достигали. Изо рта вырвалась пузырящаяся жидкость, и раздалось лишь невнятное бормотание. Лучевая болезнь? Инфекция? Костерезка и Панацея что-то сделали со мной, а я это упустила?
Он произнес что-то, но я не разобрала. Его голос звучал так, будто я находилась под водой.
Затем он потянул.
При этом он был не очень-то нежен. Он закинул меня на плечо настолько энергично, что к горлу поднялась тошнота, а острые части плеча врезались мне в живот. Я попыталась двинуть рукой и приподнять маску, чтобы не захлебнуться, если меня вырвет, но рука не слушалась.
Это очередная галлюцинация? Сон? Могу я позволить себе реагировать соответственно?
Я по-прежнему была слепа, однако способность уже пробуждалась. Я чувствовала букашек вблизи меня, а по мере того, как диапазон моей способности медленно расширялся, я получала все более масштабную картину.
Птица-Разбойница по-прежнему восседала в окне, превратившемся в дверь. Ноэль была под ней, и ее я могла видеть только букашками. Ее и без того гротескная фигура была еще больше искажена из-за поглощенных ею трех псов.
Я машинально попробовала подвинуть букашек, чтобы получить лучшее представление о происходящем. Но они остались на месте.
Взамен я ощутила рывки других двух Рой – они вырывали у меня контроль над букашками, словно отнимая игрушку у ребенка. Они приказывали этим букашкам атаковать моих сокомандников и союзников.
Рэйчел и Ябеда лежали, Чертовка скорчилась рядом с Ябедой. Она крепко натянула капюшон из паучьего шелка, который я встроила в ее шарф, на затылок. Это давало ей не идеальную, но почти полную защиту.
Почти. Букашки добрались до ее скальпа, и пауки обвивали нитями ее ноги. Я не была уверена, что о последнем она в курсе.
Защитники и члены Протектората в коридоре наверху – некоторые были ранены. Павших и пострадавших было достаточно много, чтобы наступление героев захлебнулось. Сейчас они были сосредоточены на спасении своих товарищей. Возможно, они сочли ситуацию безнадежной.
Я усилила старания, пытаясь как-то смягчить воздействие роя на всех наших, но тщетно. Мои двойники имели полное и подавляющее превосходство. Кроме того, они явно заметили мои попытки: они повернулись ко мне.
Что бы я делала на их месте? Задеть букашками Сплава они не могли, а вот меня – вполне.
Или могли найти другой вид атаки.
– Сплав, – заговорила Рой №1. Ее голос звучал тихо. – Я удивлена, что ты здесь. Тебе Чертовка помогла подобраться?
«Я правда вот так говорю? – подивилась я. – И при чем тут Чертовка?»
Сплав ничего не ответил.
– И очень удивлена, что ты с ней, – продолжила Рой №1. Одной рукой она зажимала рану на груди.
Сплав глянул на нее через второе плечо. Другая Рой, с раздробленными ногами, была поодаль.
– Она рассказывала тебе? – спросила Рой №1. – Она кое-кого подожгла заживо. Покалечила несовершеннолетнего, взрезав ему лоб. Отрубила Бакуде пальцы на ноге, вырезала глаза у беспомощного человека. Я могу продолжать и продолжать.
– Не имеет значения, – ответил Сплав. Он не двигался. Почему? Он стоял по пояс в животе Ноэли, держа меня… Тут до меня дошло: он не мог кинуть меня куда-нибудь подальше от Ноэли, не отдав на милость этой Рой.
– Для тебя должно иметь. Я могла бы рассказать тебе о тяжелораненом человеке, которого она оставила истекать кровью и умирать. Она стояла и не мешала Манекену атаковать людей, выигрывая себе время, чтобы придумать план контратаки.
Я раскрыла рот, чтобы заговорить, но не смогла втянуть достаточно воздуха, чтобы выжать что-то большее, чем сиплый шепот, и Сплав меня не расслышал бы.
– Не имеет значения, – повторил Сплав. – Я знаю, что она сделала много плохого. Когда это закончится, мы ее найдем, побьем и арестуем.
– Все еще не имеет значения? – переспросила Рой №1. – Она убила вашего босса. Хладнокровно застрелила Томаса Калверта, не так давно.
Сплав застыл. Точнее, стал еще неподвижнее, чем обычно.
– Упс, – произнесла Чертовка, появившаяся позади Рой №1. Резанула ножом и тем самым прервала участие Рой №1 в дискуссии. – Прошу пардону за вмешательство.
Мне было трудно судить, повлияли ли как-то слова Рой №1 на поведение Сплава, но он был совсем не нежен, когда швырнул меня в сторону. Мои ноги, все еще находившиеся в плену плоти Ноэли, вырвались на свободу, и я полетела по дуге.
Не в состоянии двигаться, чтобы защититься или еще как-то среагировать на падение, я распласталась там, где приземлилась, футах в пятнадцати от Ноэли.
Сплав снова повернулся к Ноэли. Его левая рука преобразовалась в клинок, и этим клинком он прорубал и прорезал себе путь в боку Ноэли. Вторая его рука погрузилась и стала искать, за что ухватиться, пока он целенаправленно погружался.
Мои букашки добрались до окружающих. Я делала что могла, чтобы отогнать Птицу-Разбойницу подальше от двери и от языка Ноэли. Когда она стала отступать, шатаясь, я принялась за поиск и истребление клонов букашек, которые атаковали людей и не слушались моей способности.
Дверь, за которой прятались Протекторат и Защитники, открылась. Мисс Милиция опробовала своим весом лестницу, после чего спрыгнула на нижний уровень.
Она навела оружие на Чертовку, как только заметила, как та склонилась над Рой №2, молчаливой Рой с переломанными ногами. Чертовка казнила клона, кинула взгляд на Мисс Милицию и пожала плечами.
Я попробовала заговорить, закашлялась. Отвела букашек от Рэйчел и Ябеды.
Мисс Милиция уставилась на Ноэль, ее глаза привыкали к плохому освещению.
– Вы ее кормили? – спросила она.
– Рэйчел, давай! – скомандовала Ябеда.
Раздался не то хлопок, не то шлепок, и Ублюдок вскочил на ноги. Рэйчел встала, и остальные три пса заняли места вокруг нее.
– Вы кормили Ехидну? – повторила Мисс Милиция, явно не веря своим глазам.
«Ехидна»? А, ну да. Это они придумали ей имя.
– И покормим еще, – заявила Ябеда. – Рэйчел! Всех незанятых псов! Только постарайся не мешать Сплаву!
Псы начали расти; их кожа растрескивалась, изнутри прорастали костяные шипы, мускулы раздувались.
Рэйчел колебалась.
– Давай! – крикнула Ябеда.
Рэйчел стала командовать:
– Всем, место! Малколм, влево!
Она хлопнула одного из псов по плечу, и он метнулся влево.
– Коко, вправо! Твинки, вправо!
Еще два пса подчинились и побежали вдоль правой стены комнаты, промчавшись мимо меня.
– Покалечить! – приказала Рэйчел.
Псы атаковали ближайшую цель – Ноэль. И застряли в ней, как в гудроне.
До меня дошло, что это работало и в обратную сторону. Ноэль поглощала их, но сама уже не могла двигаться так свободно, когда на нее налипло столько лишней массы. Примерно так же мы сражались со Сплавом, навешивая на него металл.
Проблемы начнутся, когда она станет выплевывать псов.
Я попыталась двинуться, но ощущение было, словно к каждой моей руке и ноге прицепили пятидесятифунтовую гирю. Лицо запылало, перед глазами все поплыло.
Это было не сказать чтоб вовсе незнакомое ощущение. Я чувствовала себя как при болезни.
Как только я так подумала, до меня дошло. Ноэль поглощала живых существ – это, похоже, распространялось и на бактерий. У других бактерии живут в желудочно-кишечном тракте, где помогают им переваривать пищу, но Ноэли, Ехидне, это просто не требовалось. Когда она поглощала бактерии и плесень из окружающего пространства, она хранила их и превращала в оружие, как превращала крыс и насекомых. Она использовала их, чтобы ослаблять своих жертв, лишать их способности отбиваться, и клоны получали полное превосходство.
Это означало, что я сейчас была больна, и оставалось лишь надеяться, что, чем бы ни была эта болезнь, она скоро пройдет.
Птица-Разбойница все еще билась, пытаясь своим стеклом что-то сделать, но безуспешно, поскольку она не могла видеть и дышать. Ехидна была не в состоянии двигаться: ее ноги запутались в псах. Оставшихся клонов, насколько я знала, казнила Чертовка.
Главная проблема была со Сплавом. Ябеда, судя по всему, догадалась, что он иммунен к поглощающей способности Ехидны, однако к ее базовому умению менять форму он иммунен не был. У Ехидны не было особо значительного контроля над своей формой, иначе она выбрала бы что-нибудь без такого количества ног, без трех мутантных собачьих голов, но все же она умела перемещать свою плоть, а Сплав был ограничен тем, как быстро он мог эту плоть резать.
Рэйчел подошла ко мне. Подхватила меня под плечи и под коленки и, закряхтев, подняла.
Я извернулась, чтобы откашляться, и поперхнулась. Мне удалось поднести руку к лицу, но пальцам недоставало силы, чтобы отодвинуть ткань на шее.
Рэйчел нашла нужное место и завернула ткань вверх до середины лица. Я выкашляла несколько комков субстанции, которая на вкус и на запах была как сырое мясо.
– Внимание! – крикнула Ябеда. – Атака! Псы!
Ноэль, видимо, развернула одну из голов, потому что ей удалось выпустить струю рвоты в нашу сторону.
Потом она остановилась, ее тело вспучилось, мои букашки ощутили движение, когда один из более крупных псов сдвинулся внутри чудовищного нижнего тела Ехидны, а затем она исторгла из себя пса вместе с несколькими людьми.
Пес не был большим, не был мутантным. Ну то есть он был мутантным, но не мутантом в стиле Рэйчел.
– Бентли. Убить, – приказала Рэйчел.
Бульдог тут же прыгнул, схватил маленького пса своими челюстями и мгновенно раздавил.
– Да, – произнесла Рэйчел настолько тихо, что ее услышала лишь я. – Чувствуется, что это не то.
– Почему? – вопросила Мисс Милиция. – Почему он был маленьким?
– Когда мы зависали с Панацеей во время фиаско с «Орденом кровавой девятки», она положила руку на Сириуса, – стала объяснять Ябеда. – И она сказала, что ткани умирают по мере того, как выдавливаются из центра. Они больше похожи на собак-суперзомби, но с сочной живой сердцевиной.
– А Ехидна мертвую материю не копирует, – произнесла Мисс Милиция.
Ябеда кивнула.
– Нам повезло. Я опасалась, что он будет лишь слегка меньше.
Сплав прорывался наружу. Руками он держал Мрака и одного из псов. Он швырнул их прочь, и Мисс Милиция поймала пса. Чертовка с Ябедой поспешили оттащить Мрака.
– Ты доставила все, что я просила? – спросила Ябеда у Мисс Милиции.
– Да. Но этого не хватит.
– Если ты привезла хоть сколько-то, это поможет. Надо просто выиграть время, – заверила Ябеда.
Туша Ехидны сдвинулась. Я не могла видеть это собственными глазами, а только размытым зрением букашек, но тем не менее я поняла, что она подбирает ноги под себя. Я видела, что каких-то явных выпуклостей на ее теле больше не было. Она раздавливала мутантную плоть, которую оторвала от Сукиных псов, и включала ее в свою собственную. Шесть собак… Если мои оценки, что каждая из них по весу была втрое меньше Ехидны, верны, то сейчас она может быть втрое крупнее, чем прежде.
– Она станет сильнее, – произнесла Мисс Милиция, кладя собаку на пол. – Если у нас не получится, мы просто подпитали ее силу ни за что ни про что.
– Мы спасаем людей, которых она захватила, – возразила Ябеда. – И мы выигрываем время. Это не «ни за что ни про что».
Ехидна поднялась на ноги. Она исторгла из себя целый гейзер из жидкостей и клонов. Мощью потока и количеством этих жидкостей наших разметало, посшибало с ног и отбросило прочь от Ехидны.
Эта струя была сильнее всех предыдущих. Из какого бы источника она ее ни тянула, массой, набранной от пожирания псов, она этот источник усилила. Пол усеяло не меньше пятнадцати клонов, и еще там было около дюжины собак и крыс.
Мисс Милиция даже не стала вставать, прежде чем открыла огонь. Очереди из двух автоматов врезались в ряды клонов. Она выпустила оба магазина, перезарядила оружие своей способностью и выпустила еще два магазина. Нескольким клонам удалось избежать попаданий благодаря скорее удаче, чем каким-то усилиям с их стороны. Один клон Грации сумел защититься от пуль, сблокировав их выставленными руками. Шальная пуля вскользь прошла по плечу, но в целом клон продержался.
Ехидна выплюнула следующую волну, и я поспешила убрать с дороги летающих букашек. Я все еще не могла двигаться, но уже приводила дыхание в порядок. Волна ударила нас по двум фронтам: изначальный удар жидкостей и тел, плюс нас пихнуло телами из первой волны. Когда уровень жидкости спал, мои букашки вернулись к полу, чтобы проверить, сколько же клонов она создала. Тел была целая гора; псы рычали, клоны пытались найти сцепление с полом, чтобы атаковать нас.
Бентли и Ублюдок стали нашими мускулами: в основном они и выкашивали вражеские боевые порядки, толкая клонов мордами и раскидывая по сторонам своими громадными боками. То, что оставалось, вычищала огнеметом Мисс Милиция. Она остановилась, ожидая, пока рассеется дым, и Ябеда выкрикнула:
– Еще раз! Сплав пока внутри!
На клонов накатила новая волна пламени. Это были Регенты, Тектоны и Грации, а также разнообразные псы, и никто из них не смог выстоять против жара. Сгорели все.
Но при таком жаре и дыме мы не могли продолжать атаку долго, хоть здесь и было довольно-таки просторно.
Ехидна открыла пасть для третьей струи, но остановилась. Из ее брюха стали одно за другим вываливаться тела.
– НЕТ! – выкрикнула Ноэль, примостившаяся наверху монструозной туши.
Сплав вырвал из нее еще одного пса, и Ехидна двинула ногой, чтобы наступить на него.
Выпали Грация и Тектон, Сплав спрыгнул следом за ними. Он придал клинку своей руки форму косы и отсек стопу одной из ног Ехидны. Одним движением косы он отправил Тектона, Регента и нескольких псов скользить в нашу сторону, как хоккеист шайбу, благо пол, скользкий как лед от рвоты, это позволял.
Ехидна нарочно хлопнулась животом на пол, чтобы придавить Сплава, Грацию и обрубленную ногу, наступившую на шестого пса.
Мисс Милиция уже готовила ракетную установку. Она выпустила ракету в ту сторону, где находился Сплав. Секундой позже он выбрался из образовавшейся раны, держа под одной мышкой собаку, под другой Грацию.
Ехидна махнула на него, но он успел бросить этих двоих в безопасное место за миг до удара. Самого Сплава вбило в стену, однако он даже не пошатнулся, а сразу побежал к нам.
– Отходим! – приказала Мисс Милиция.
Лестница опасно тряслась, когда мы поднимались, одна группа за раз. Кто-то из Плащей приморозил лестницу к стене, чтобы стабилизировать ее. Они начали организовываться, чтобы отнести нас и собак наверх, передавая с рук на руки, но Рэйчел протиснулась мимо них, неся меня и двух псов, а Ублюдок и Бентли шли за ней.
Когда мы добрались до двери, собак передали здоровым. Другие помогали раненым. Хроноблокер был без сознания, Малыша Победу уносили на импровизированных носилках, на сооружение которых пошла дверь из металлической сетки, стоявшая в коридоре. Повсюду было много крови.
До меня дошло: это последствия способности Птицы-Разбойницы. Сам тот момент я почти не осознала. Птица-Разбойница находилась по-прежнему в коридоре на другой стороне подземного комплекса. Возможно, просто держалась подальше от основного поля боя, а может, выжидала своего шанса. Она отыскала шкафчик, где Регент держал ее костюм, и сейчас одевалась с помощью своей способности, одновременно отбиваясь от букашек, которые продолжали ее кусать.
Ехидна опять поднялась, явно намереваясь снова блевать, и Мисс Милиция выпустила ракету прямо в раскрытую пасть чудовища.
Это Ехидну почти не замедлило. Рвота, нашпигованная грызунами и букашками, расплескалась повсюду вокруг нее.
Теперь этот монстр двигался медленнее. Ехидна приближалась к нам, и весь комплекс содрогался; куски металлических дорожек сминались и скрежетали, когда ее туша скребла по ним.
Но дверь была лишь дверью, не больше и не меньше. Три фута в ширину, шесть в высоту. Тоннели, которыми ездили грузовики, были слишком маленькими для этой громадины, даже если забыть на минуточку, что они предусмотрительно обрушены.
Все вокруг содрогалось от ее яростных усилий. Она пыталась вырваться на свободу. Чем дальше мы от нее были, тем мощнее становились ее усилия – настолько, что я начала опасаться, не рухнет ли здание над нами, когда мы выберемся наружу.
Едва мы вышли из-под здания, теплый свежий воздух обдул влажную ткань моего костюма; мне он показался холодным. Я ощутила поблизости других героев и грузовики – несомненно, они окружали это место.
В ту же секунду, как мы достигли периметра, Ябеда рухнула наземь, привалившись спиной к стене. Мрака и Регента положили рядом с нами.
Мы были все в крови и рвоте; половина из нас были настолько слабы, что едва могли двигаться. Наш имидж сейчас был не из лучших.
– Висты в Ехидне не было, – сообщил Сплав. – Если она все еще там внутри…
– Триумф, набери ее, – приказала Мисс Милиция.
– Есть, мэм, – откликнулся Триумф.
Мисс милиция повернулась к Ябеде. Указав на машины поблизости, она произнесла:
– Ты сказала, что тебе нужна арест-пена.
– Да, – подтвердила Ябеда.
– Думаешь, она вырвется?
– Почти наверняка, – ответила Ябеда. – С ней был Мрак. У него способность к телепортации. В середине боя он исчез, спрятался где-то. Проявил прагматизм. Так что, если только кто-то не возьмется утверждать, что прикончил его, мы можем ожидать, что она выберется в течение нескольких минут.
– Нескольких минут, – повторила Мисс Милиция.
– Виста не отвечает, – доложил Триумф.
– Продолжай ее набирать.
– Она выберется через несколько минут, и тогда мы применим арест-пену? – спросил Натиск. Меня даже чуть подбросило от осознания, что это он.
– Нет, – ответила Ябеда. – Мы ее применим, когда уляжется пыль.
– Пыль? – переспросил Натиск.
Ябеда достала свой мобильник и, повысив голос, обратилась ко всем:
– У кого есть силовые поля, включите их!
Ябеда начала вводить что-то с клавиатуры. Мисс Милиция схватила ее за запястье и вырвала телефон.
– Стой.
– Это наш единственный вариант.
– Что именно наш единственный вариант?
– Выиграть время, – ответила Ябеда. Она вырвала свою руку у Мисс Милиции, но та по-прежнему держала телефон.
– Как?
– Ты можешь ввести последние две цифры, один и четыре, тогда сама увидишь, – сказала Ябеда. – Либо ты можешь вернуть мне телефон, чтобы это сделала я, и тогда, если Виста там, твоя совесть будет… почище, если не полностью чиста.
Мисс Милиция обратила взор на телефон, потом на здание, возвышающееся над не такой уж теперь секретной базой Змея.
– Птица-Разбойница… – начала было я, но мне пришлось перевести дыхание. – Она тоже там. Она разговаривала с Ноэлью. С Ехидной. В последний раз, как я ее видела. Возможно, они договаривались работать вместе.
– Чистой совести у меня не будет, что бы я ни сделала, – произнесла Мисс Милиция. – Но лучше мне взять ответственность на себя.
Она дважды притронулась к клавиатуре телефона. Потекли долгие тихие секунды.
– Не думала, что тебе будет не слабо, – прокомментировала Ябеда.
Раздался рокот. Мои букашки не доставали настолько далеко, чтобы видеть, но дымку они таки видели. Облачко вокруг верхнего этажа здания.
Еще одно облачно вырвалось одним этажом ниже предыдущего.
Взрывы продолжались, нарастая, раздирая здание сверху вниз. Я даже дышать не могла, испытывая афтершок, вибрацию, когда здание сложилось внутрь себя и рухнуло на стройплощадку.
– Что за… – начал было Натиск.
Раздался еще один взрыв, приглушенный, и мои букашки оказались в достаточной близости от взрыва, который последовал за ним. Земляные фонтаны поднялись неровным кольцом вокруг бывшего здания, а потом земля осела. Вся подземная база сложилась сама в себя. Даже несмотря на обломки рухнувшего здания наверху, в целом образовалась небольшая впадина.
«Очень в стиле криминального властелина», – подумала я.
– Твою маааать… – фальцетом произнес Регент.
– И он не использовал это против нас? – спросила я у Ябеды. – Ну, Змей.
Она смотрела на, судя по всему, громадное облако пыли.
– Он пытался, в некотором роде, – ответила она. – Его компьютер был запрограммирован подорвать все, если кто-нибудь вмешается в его работу слишком сильно. Я обнаружила это, когда въехала сюда и искала его файлы. Испугалась до усрачки, когда поняла, что программа уже работает.
– А до того? – спросила я. – Когда мы ждали встречи?
– Не мог позволить себе выпустить Ехидну, – ответила Ябеда. – И думаю, я бы знала. Но с уверенностью сказать не могу.
Потребовалось несколько минут, чтобы все улеглось.
– Арест-пену на руины! – громко приказала Мисс Милиция. – Каждый грузовик и оснащенного члена ОПП должен сопровождать Плащ! Если увидите ее, в бой не вступать!
Она стремительно отдавала приказ за приказом, но я не могла достаточно сосредоточиться, чтобы следить за ними.
– Она не погибла, – сказала Ябеда. – Но мы выиграли как минимум час. Может, несколько. Если нам повезет, они повысят уровень угрозы до S. Мы получим подкрепления… а они нам нужны.
– Она стала сильнее, – произнес Мрак. Голос его звучал неважно. – Ты ее накормила.
– Мне пришлось. Иначе она сбежала бы до взрыва.
– Но теперь она сильнее, – повторил Мрак.
Ябеда кивнула.
– У тебя есть план? – спросила я ее.
Она покачала головой.
– Не то чтобы план. Отдельные идеи.
– У меня тоже есть несколько, – сказала я. – Правда, не особо хорошие.
– Мне сгодятся и плохие идеи, – и Ябеда с сожалением вздохнула. – Блин. Я жутко хотела себе штаб-квартиру Злого властелина. Чтобы самой такую отстроить, уйдут годы, – пробрюзжала она.
– Какая торопыга, – произнес Регент и поцокал языком.
Ябеда через силу встала.
– Следующая часть будет втрое хуже. Пойду посмотрю, не сможем ли мы раздобыть какого-нибудь лекаря.
Я подогнула ноги к груди, обхватила колени руками и опустила на них голову. Видения, которые Ехидна мне показала, быстро уплывали в воспоминания, однако идеи, стоявшие за ними, оставались. Впервые за долгое время я не была уверена, что хочу сражаться, вставать и спасать других. Изрядная часть меня хотела сказать, что теперь это в руках героев, хотела предпочесть неопределенность тому, чтобы заняться этим самой и знать, что я сделала все, что смогла.
Я повернулась к Мраку.
– Как ты?
Он не ответил.
– Мрак? – окликнула я.
Ничего.
Я своими букашками поискала, нет ли поблизости кого-нибудь, кто мог бы оказать медицинскую помощь. Но все были в движении, все были чем-то заняты.
Помимо нас, «Темных лошадок», всего два человека рядом стояли спокойно, не пытались сдержать Ехидну и подготовиться к возможной новой атаке. Сплав и Мисс Милиция.
Они беседовали между собой, смотря при этом на меня.
Томас Калверт. Мой клон им сообщил. И они видели наши лица.