КАРА 19.4
– Я был на седьмом небе, – сказал Козел Отпущения. – Я мог сказать себе: да ладно, в новостях всё преувеличивают. Ну не может быть, чтобы Броктон-Бей был таким жутким, как они его рисуют. Дракон посылает туда костюмы, и их оттуда сразу выпинывают, но ведь сам мэр говорит Вашингтону, что там достаточно безопасно. СМИ что-то не так поняли, а может, просто раздувают из мухи слона. Потом вижу гору трупов там, где та девушка…
– Ехидна, – подсказала Ябеда.
– Где Ехидна выплюнула клонов. Окей. Это я могу пережить. Необычная способность, сильный парачеловек. Возможно, преувеличение. Вижу разруху, раздолбанные дома, улицы, которые до сих пор не осушены на сто процентов. Этого я более или менее ожидал из новостей. Девушка с мутантными псами? Девушка с букашками? Все еще приемлемо. Но тут она открывает рот, – Козел Отпущения указал на Ябеду, – и прощай, мой пузырь самообмана.
– Ты хочешь пробить дыру в реальности? – спросил Тектон у Ябеды.
– Да. Я хочу применить способность Скраба в сочетании с другой способностью, которая активно задействует доступ к другим мирам. Вот почему я связалась с «Экипажем Разрывашки». Они – наш лучший шанс. С Мирддином могло бы получиться, но он вряд ли будет сотрудничать. С Козлом Отпущения тоже могло бы получиться, но мне кажется, что это займет слишком много времени, плюс может потребоваться человеческая жертва – Скрабу придется ударить кого-то, на кого сильно подействовала способность Козла.
Регент подпихнул меня локтем.
– Мрак ушел, так что теперь это твоя работа – законы устанавливать. «Никаких человеческих жертвоприношений».
Он наигранно подражал низкому голосу Мрака.
Никаких человеческих жертвоприношений? Действительно ли я хочу наложить вето на любые возможности, когда мы имеем дело с угрозами уровня Всегубителей и Ехидны?
– Ты не сказала нет, – прокомментировал Регент.
– Ябеда, – обратилась я к ней. – А в чем смысл задумки? Зачем проделывать эту дыру?
– Во-первых, чтобы в нее засунуть Ноэль.
– Мы можем остановить ее другими способами, – возразила я. – Она не неуязвима.
– Пока что, – заметила Ябеда.
– Пока что. Мы можем ее свалить. Одни только Легенда, Эйдолон и Александрия вместе способны наносить ей достаточный урон, чтобы она не успевала регенерировать.
– Возможно. Раньше это было достаточно тяжело. Сейчас у нас есть крутые парни, но все равно будет трудно. Было бы намного легче, если бы на нашу сторону перешли «Странники», а это будет, если мы дадим им то, чего они хотят. Путь домой.
– Путь домой? – переспросил Тектон.
– «Котел» выдергивает людей из их реальностей, стирает им память и бросает измененными, оставляя татуировки, – сказала Ябеда. И кинула взгляд на Лощину.
Я тоже. Глаза Лощины за завесой кос были широко распахнуты.
– И со «Странниками», насколько я могу судить, было так же, – продолжила Ябеда. – Только они сохранили воспоминания, и у них не изменилась внешность. Как будто Ноэли досталось за всю их компанию.
Лощина вбила лопату в землю, но ничего не сказала. Текли секунды.
– Ты хочешь проделать дыру в реальности, чтобы отослать их домой? – уточнил Тектон.
– Это лучший наш козырь при торговле, раз уж у нас нет лекарства для Ноэли.
– Но откуда нам вообще знать, какой это мир?
– Мы не знаем, но можем спросить, – ответила Ябеда. – Я клоню вот к чему: это наше лучшее оружие, лучший козырь при торговле и лучший инструмент. Если я права, даже если я почти права, это способ вырубать способности в самой их основе.
– Если предполагать, что у тебя есть способ убивать тех тварей, которых ты описала, или разрывать связи с ними, – указал Тектон.
– Полагаю, мы сможем заполучить какое-нибудь оружие массового уничтожения, – ответила Ябеда.
– Слишком много возможных катастроф, – сказал Тектон. – Послушай, я понимаю. Я сам был в том же положении, что и ты сейчас. Многие Механики и некоторые Мыслители были в таком положении. Многие подхватывали эту блестящую идею насчет силы, позволяющей изменить мир – в лучшую сторону или в худшую. Большинство из нас на этом и останавливается. Иначе нельзя.
– Это не попытка изменить мир, – возразила Ябеда. – Это будет корнем всех до единой чертовых проблем, которые перед нами стоят, и мы сможем хирургически удалить все самое опасное. Мы сможем добраться до тех мест, откуда исходят способности, и выключить их. Это ответ.
– Если ты сумеешь справиться с рисками, – указал Тектон. – И по-моему, слово «хирургически» здесь даже не близко к подходящему. Делать разрывы в реальности – все равно что применять взрывчатку такой мощности, какую ты даже предположить не можешь.
– Я хорошо умею предполагать, – заметила Ябеда.
– И на этой стадии я вынуждена вмешаться, – произнесла я. – Время поджимает, а у меня еще есть дела. Давайте вы это всё обговорите, а я пока вместе с Козлом Отпущения заберу кое-какие припасы.
– Давай, – согласилась Ябеда.
– Я с тобой, – сказала мне Рэйчел. – Слишком много чертовой болтовни.
– Мы не можем позволить Козлу Отпущения уйти в компании двух известных и опасных злодеев, – возразил Тектон.
– Пошли с нами кого-нибудь, – предложила я.
– Лощина и Вантон, – решил Тектон. – Лощина, ты не против? Мы покараулим твоих пленников.
– Я спрошу, – ответила Лощина.
– Спасибо, – сказала я.
– Атлант недалеко от твоей территории, – сообщила Ябеда. – Возьми немного к северу, и обнаружишь его своей способностью.
Я кивнула.
Лощина, все еще прижимая телефон к уху, показала мне большой палец, и мы направились к фургону. Из нашей компании только Вантон мог поместиться на водительском сиденье и при этом имел права.
Поскольку Лощина и Сука обе сели в кузов, я рассудила, что безопаснее всего будет, если и я отправлюсь туда же. Рэйчел в последние дни вела себя лучше, но ссора между ней и героиней могла бы иметь катастрофические последствия.
Минута ушла на то, чтобы собаки тоже залезли в кузов фургона. Это время я использовала, чтобы отправить своих букашек в ближайшие здания, откуда я смогу забрать их на обратном пути.
Рэйчел была неразговорчива, Лощина, похоже, пребывала в задумчивости, а Вантон и Козел Отпущения сидели в кабине. Так что поддержание беседы было на мне, ну а я слишком устала, чтобы забивать этим голову. Я закрыла глаза и собрала на торпеде машины стрелку из букашек. Они перестроились в «правый поворот», чтобы Вантон свернул на Лорд-стрит, а дальше все было сравнительно гладко.
Кто-то отдал приказ об эвакуации: гражданских направляли к убежищам. У нас было всего два указания на то, что ситуация изменится к худшему. Это интуиция Ябеды, которая не всегда попадала в цель, и Дина, заявившая о высокой вероятности, что изрядная часть города пострадает от Ехидны.
И даже не обязательно именно от Ехидны. С нашим везением запросто может оказаться, что полгорода сравняет с землей план Ябеды, а потом мы выясним, что Ехидна навсегда погребена под обломками, а мы это даже не рассматривали.
Дважды я погружалась в дрему, и моя голова начинала клониться вперед, но тут же резкие движения букашек меня пробуждали. В фургоне было тепло и сумрачно, а вибрация на удивление эффективно убаюкивала.
Когда я задремала в третий раз, букашки не поймали мое движение. Голова приклонилась к стенке фургона, и я провалилась в пограничное состояние полусна.
В чувства меня привело появление Атланта. Я подала Вантону знак остановить машину.
Атлант находился в гараже и был так неподвижен, что я подумала, не мертв ли он. Без встроенных инстинктов его жизненные процессы были на минимуме. По крайней мере, их было достаточно, чтобы дышать.
Он ничего не ел двенадцать часов. Я принялась кормить его малополезными букашками из ближайших окрестностей, направляя их Атланту прямо в пасть. Я смогла дотянуться до своего логова, вытянула всех до единой букашек, которых там держала, и призвала к себе.
Он был слаб, но хотя бы не ранен. Вероятно, Змей приказал оставить Атланта одного по той же причине, по какой отправил гигантского жука в этот район. Если бы он этого не сделал, это могло бы намекнуть остальным «Темным лошадкам», что происходит на самом деле.
Вантон открыл заднюю дверь фургона, и я вышла наружу. Лощина тоже вышла – скорее всего, в основном из любопытства.
Атлант по моему приказу выбрался из гаража, дверь которого была закрыта, но не заперта, и полетел ко мне.
Когда гигантский жук упал с неба и приземлился у самого фургона, Вантон на миг перекинулся в свою вторую форму, а Лощина подняла перед собой лопату, словно защищаясь.
Мои букашки прошлись по панцирю Атланта, и я сама проверила руками, нет ли повреждений. Царапины и борозды на нижней стороне. Люди Змея подняли его и занесли в грузовик, чтобы переправить сюда? Мой палец в перчатке прошелся по всей длине похожей на косу передней ноги. Возможно, мне надо уделить время тому, чтобы позаботиться о нем, заточить его естественное оружие, поухаживать за панцирем…
Я несколько раз моргнула. Я устала, и недостаток концентрации становился угрожающим. Время было на исходе.
– Твои псы в форме, чтобы бежать? – спросила я у Рэйчел.
Она все еще сидела в машине – на скамье, приделанной к борту. После моего вопроса она спрыгнула на улицу, псы закружили вокруг нее.
– Скорей всего.
– Тогда двигаем, – сказала я. Взошла на спину Атланта, но садиться не стала. Я позволила ему подняться в воздух и потянула к себе всех окрестных букашек. Села я только тогда, когда была полностью скрыта из виду.
Я не могла слишком удалиться от Козла Отпущения. Меня к нему привязывала невидимая, неощутимая нить длиной примерно сто пятьдесят футов – где-то полквартала.
Тем не менее если я буду держаться прямо над ним, то смогу лететь на уровне восьмого-девятого этажа. Это не даст мне недосягаемости, но обеспечит какую-никакую безопасность.
– …слышишь меня, – произнес Вантон.
Мои букашки в ответ произнесли слово «да».
– Жуть какая, – сказал он. – Мне нужно …ление.
Мне пришли в голову два варианта последнего слова. Я предположила, что это «направление», и указала ему снова на Лорд-стрит. Мне хотелось взять с собой как можно больше полезных букашек, но грузоподъемность Атланта была ограничена, и я сомневалась, что мои спутники будут в восторге, если букашки набьются в фургон.
Я вытянула нити, переместила самых медленных букашек себе на спину и свободно привязала их. Они повисли на шелковинках, как зернышки попкорна на нитках у детсадовцев. Остальные букашки устроились в складках, отсеках и морщинах моего костюма.
Держась как можно ближе к земле, я полетела за машиной. Нужно было не удаляться от Козла Отпущения, и я не обрету уверенность, что Атлант способен меня нести, пока мы не пролетим немного и я не оценю, каково сейчас его физическое состояние.
Мои волосы и обрывки костюма, местами слипшиеся от жидкостей, впитавшихся, когда я была в Ноэли, бились и хлопали позади меня. Я отправила букашек, чтобы они заползли на все это, сожрали большую часть этой слизи и расцепили то, что слиплось. Те, что были на нитях, тянущихся за мной, вместе с более быстрыми летающими насекомыми выживали, а это главное.
Благодаря всем этим мелким задачкам я продолжала бодрствовать, однако не была полностью собранной. Неожиданно для самой себя я не указала вовремя очередной поворот. Если хороший адреналиновый пинок меня не разбудит, возможно, в предстоящей битве я окажусь не в лучшей форме.
Этот адреналиновый пинок я получила раньше, чем мне бы хотелось. Мы добрались до площадки, где прежде располагались остальные, и обнаружили, что она пуста. Ни «Странников», ни Ябеды, ни Регента, ни Скраба, ни героев – никого не было.
Я приземлилась, двери фургона открылись. Сука остановилась рядом со мной. Бентли дорос до полного размера, остальные собаки – футов до трех в холке.
– Лощина, у тебя есть повязка. Герои что-нибудь сообщали? – спросила я.
– Нет.
– Сделай милость, выясни, пожалуйста, знает ли кто-нибудь, где Ябеда и остальные. А пока что нам надо вернуться к периметру.
– Ты отдаешь приказы? – спросил Вантон.
– Считайте это предложением, – ответила я. Лощина была довольна своим полупродвижением, тем, что ее назначили старшей. Вполне можно уступить ей право принимать или утверждать решения, если это сохранит ее удовлетворение. – Выбор за Лощиной.
Она покосилась на меня.
– Звучит разумно. Я свяжусь через повязку, пока Вантон будет вести машину.
Еще до того, как она получила ответ, мы добрались до периметра вокруг разрушенного здания и обнаружили Ябеду в компании нескольких крупных героев. Легенды, Александрии и Эйдолона не было, но этому едва ли стоило удивляться. Им явно было что хранить в секрете.
При моем приближении немало Плащей обернулось ко мне. Стрелять, впрочем, никто не стал. Я испытала облегчение. Ничего хорошего бы не вышло, если бы меня прямо в воздухе сбили нервные герои, у которых чешутся пальцы на спусковых крючках.
Мне пришлось задержаться, пока фургон затормозил, чтобы пробраться сквозь компанию собравшихся героев. Рэйчел просто прошла, не спрашивая ни у кого разрешения.
Игнорирование правил вежливости не улучшит отношение к нам хороших парней, но факт оставался фактом: Ябеда и Регент исчезли из точки нашего рандеву и сейчас находились в середине группы из двадцати семи героев. Не под прицелом, нет, но угроза была очевидна.
Я дождалась, когда Козел Отпущения вышел из фургона и заковылял к собравшимся, и лишь тогда велела Атланту приземлиться. Сама при этом встала, чтобы меня не увидели сидящей, когда укрывающие меня букашки разлетятся в стороны.
– Что происходит? – спросила я. Мои букашки пролетели сквозь толпу, никому не мешая и не прикасаясь к голой коже, насколько возможно, но позволяя мне отслеживать всех, кто тут был.
Ответил мне Тектон:
– Ябеда не желала отказываться от своей идеи. Я предложил обратиться с ней к нашему руководству, и она согласилась.
– Это слишком опасно, – заявил Мирддин. Он стоял рядом вместе с Мисс Милицией и Шевалье.
– Это наш лучший вариант, – возразила Ябеда.
– Этот план несет чудовищный риск для всех вовлеченных; кроме того, он потребует времени, которого у нас нет.
– Немного времени у нас есть, – указала Ябеда. – Я там никакого движения не вижу, а ты?
– Мы даже не можем гарантировать, что он сработает, – сказал Мирддин.
– Ты так говоришь, потому что считаешь себя местным главным по управлению пространствами или потому, что боишься, что это раскроет много лишнего о «Котле»?
Возможно, мне это показалось, но я готова была поклясться, что мои букашки ощутили коллективный вдох. Не у всех, даже не у одного из пяти… но люди среагировали.
Насколько далеко это распространилось?
– Ты о чем? – спросил Мирддин.
– Нет? Не вижу от тебя реакции. Похоже, ты чист, – ответила Ябеда.
– Ябеда, – вмешалась Мисс Милиция. – Сейчас не время для игр и обвинений в надежде вытянуть новую информацию.
– Согласна, – сказала я. – Держись насущной темы.
– Это не игра, – ответила Ябеда. Она посмотрела на меня без намека на улыбку. – И я не вижу, как мы можем что-то обсуждать, если упорно не замечаем слона.
– А ты попробуй, – сказала я.
– Что вообще происходит? – спросил Шевалье. От него больше, чем от всех остальных, кто находился поблизости, веяло властью. На нем были сверкающие золотом и серебром доспехи, но в основном внушительность ему придавал громадный, вычурный пушкомеч с клинком двенадцатифутовой длины и трехфутовой ширины, способным еще увеличиваться в размерах. Этот клинок Шевалье держал на плече, будто он был легким, как перышко.
– Смею заверить, Шевалье, это дискуссия для какого-нибудь другого времени, – ответила ему Мисс Милиция. – Мне будет крайне интересно ее продолжить, но не сейчас, когда она угрожает отвлечь нас.
– Ты уверена? – спросил Мирддин.
– Доверьтесь мне. Пожалуйста, – ответила Мисс Милиция.
– «Котел» возглавляет или покрывает Тр-…
Мисс Милиция ударила Ябеду, не дав ей закончить фразу. Лишь когда она упала на колени, уперев одно из них Ябеде в горло, я увидела в ее руке пистолет. Она схватила Ябеду за щеки, силой разжала ей зубы и вставила ствол в рот.
Я ощутила, как Рэйчел идет вперед, увидела, что Регент поднимает руку в направлении Мисс Милиции. Я расставила руки в стороны: одной преградила путь Рэйчел, другой поймала запястье Регента.
– Не делай глупости, Ябеда, – предупредила Мисс Милиция. – Зачем тебе вот так рисковать всем?
Ябеда кинула взгляд на меня и пробормотала что-то неразборчивое из-за ствола во рту. Ее скула кровоточила в том месте, где ее ударили.
Мисс Милиция обернулась ко мне. Во второй ее руке материализовался пистолет, идентичный тому, который был сейчас воткнут в рот Ябеды, но наводить его на меня она не стала.
– Рой, у нас проблема?
– Нет, если ты не спустишь курок, – ответила я. – Мы не собираемся затевать драку, когда здесь так много народу. Это было бы самоубийство.
Последнее слово я произнесла, глядя Ябеде прямо в глаза.
– Она клон? – спросил Мирддин.
– Я почти хочу, чтобы она была клоном, – ответила я. – Но нет. Она настоящая.
– Ты можешь объяснить, почему она это делает? – спросила Мисс Милиция.
– Не знаю. То есть знаю, но не полностью.
Мы устали, но дело было не в этом, не только в этом. Невозможно. Одна усталость не могла объяснить почти суицидальные нотки в действиях Ябеды всего за последние полчаса. Тут было что-то еще.
– Ябеда, – обратилась к ней Мисс Милиция. – Сейчас я уберу пистолет. Думай очень тщательно, что говоришь. Намеренные попытки внести раскол в наши ряды могут быть расценены как нарушение перемирия, и я буду выступать за ордер на убийство, если до такого дойдет.
Ябеда кивнула. Она вздрогнула, когда Мисс Милиция убрала пистолет.
– Вы не можете выдать ордер на убийство остальных «Темных лошадок». Они не в ответе за то, что говорю я. Блин, двоих из них вообще тут нет. Ты будешь убивать невиновных.
– Едва ли хоть кто-то здесь думает, что хоть кто-то из вас невиновный, – произнесла Мисс Милиция.
– Они относительно невиновны? – предложила Ябеда.
– Тихо, – потребовала Мисс Милиция напряженным голосом.
– Утихну, как только ты скажешь, что не будешь карать других из-за меня.
– Просто помолчи, – отрезала Мисс Милиция.
– М. М., – тихо проговорил Шевалье. – Я не буду возражать против любого твоего решения, и, поскольку это твой город, за тобой последнее слово, если только кто-либо из Триумвирата не отменит твой приказ… но ты атакуешь девушку, когда она всего лишь говорит, а вокруг много глаз и ушей.
– Ты хочешь сказать, что это неважно выглядит, – произнесла Мисс Милиция. Она не отводила взгляда от Ябеды.
– Для твоей карьеры – да.
– Мне охеренно плевать на свою карьеру, – огрызнулась Мисс Милиция. – Меня заботит, чтобы мы все выбрались отсюда в целости.
– И ты считаешь, что она подвергнет нас всех опасности, если заговорит? – спросил Шевалье.
– Да. Я считаю, что Ябеда может нанести катастрофический урон, если заговорит, – ответила Мисс Милиция. – Ты же читал ее досье.
– Я читал, – произнес Мирддин.
– Информация, которой она желает поделиться, имеет непосредственное отношение к нашему кризису? – спросил Шевалье.
– Не непосредственное, – ответила Мисс Милиция. Ябеда кашлянула, явно спрашивая разрешения заговорить, но Мисс Милиция в ответ напряженно качнула головой. – Насколько мне известно, нет. Многое из этого я уже обсудила с Рой.
– С вашего позволения, – заговорила я. Огромное количество глаз тут же повернулось в мою сторону. Я выпустила руку Регента и опустила руку, которую все еще держала перед Рэйчел.
– Что у тебя? – спросил Мирддин.
– Я могу попробовать объяснить. Можете отослать остальных Плащей, я объясню вам троим, а вы уже решите, распространять ли эту информацию среди ваших подчиненных, и если да, то сколько. Я попытаюсь быть деликатнее, чем Ябеда, и обойти самые чувствительные места. Я не согласна с планом Ябеды, однако слишком опасно принимать решения, не зная ключевых деталей, а кое-что из этого знать просто необходимо, чтобы получить хоть какие-то шансы на сотрудничество со «Странниками» или с Ноэлью.
Мирддин посмотрел на Мисс Милицию, и та кивнула.
Мирддин повысил голос:
– Убедительная просьба ко всем, кто не имеет непосредственного отношения к этой дискуссии, найти себе занятие.
Некоторые из собравшихся начали расходиться. Если не считать направлений в сторону площадки, которую вертолеты продолжали заливать пеной, и к фургону, поставленному Вантоном, идти можно было всего в две стороны. Кроме того, одна группа людей не двигалась.
Лощина. Один из близнецов тянул ее за руку, но она не подавалась.
– Лощина, – обратился к ней незнакомый мне Плащ. – Давай уже.
– Я хочу знать ответы, – заявила она. – А у «Темных лошадок» они есть.
– Шевалье свяжется со мной и передаст то, что, по его мнению, нам нужно знать, а я передам это тебе и твоей команде, – сказал Плащ.
– Этого недостаточно, – ответила Лощина. – Я не хочу сжатую версию. Я хочу услышать, почему я такая.
По толпе пробежал шепот, и я обратила внимание, что некоторые из Плащей, среагировавших в прошлый раз, сейчас выделялись сильнее. Один чаще задышал, другая, прежде державшаяся спокойно, заерзала.
– Подобное неподчинение отражается на досье и сказывается на продвижении по службе, – предупредил Плащ.
– Меня обходили по службе уже столько раз, что я усвоила урок. Монстрам не быть капитанами. Так что пустой аргумент, Лоно[1].
К ней подошел Сплав. Их взгляды встретились. Сплав остановился и развернулся – теперь он стоял справа от нее, бок о бок. Он не произнес ни слова.
Мисс Милиция вперила в него взгляд, однако он даже не поежился.
– У нас критическая ситуация, – произнес Мирддин. – Мы на пороге потенциального конфликта с угрозой класса S. Если «Темные лошадки» располагают информацией, которая может быть нам полезна, но деликатного свойства, нам нужно, чтобы вы удалились.
– Я провела в таком виде годы, – ответила Лощина. – И не я одна. Есть и другие. Сплав…
– Интуит[2], – добавил Сплав. – Добрый Великан, Румянец.
– Сплав и Интуит, Добрый Великан и Румянец, – повторила Лощина. – И другие, менее везучие, которые не успели отыскать Защитников или Протекторат до того, как влипли в неприятности. Дело не только во мне. Мы должны знать ради них.
– Сейчас неподходящее время и место.
– При всем моем уважении, Мирддин, проведи хотя бы день в моей шкуре. Всего день, а потом еще раз скажи, что я должна подождать объяснения еще день, еще час, даже еще минуту.
Земля вздрогнула, и я в первый миг подумала, что это Лощина, однако она явно была удивлена.
Это Ноэль. Ехидна. Она действовала, прорывалась на свободу.
– У нас нет времени. Хватит, – произнес Мирддин. – Лощина, Сплав, присоединитесь к вашим командам.
Лощина воткнула лопату в землю, оперлась одной ногой на лезвие, а руки сложила поверх рукояти.
– Мы можем поделиться с ними, – сказала Мисс Милиция. – Я знаю Сплава как образцового героя, и мы можем быть уверены, что необходимую информацию он оставит при себе.
– Я бы согласился, – ответил Шевалье, – если бы не драматичный спектакль в исполнении Лощины. Я не верю, что она будет хранить молчание на этот счет.
Снова дрожь. Герои бегали, занимая боевые построения, образуя кольцо вокруг стройплощадки с разрушенным зданием. Неуязвимые, иммунные к способностям, Мастера с крепкими питомцами и создатели силовых полей располагались в этом кольце через равные интервалы.
– Время не терпит, – сказала я. – Мирддин, мы оба можем летать. Если поднимемся на ближайшую крышу…
– В жопу все, – перебила Ябеда. – Так много времени впустую.
Она схватилась за пистолет Мисс Милиции. Когда та не выпустила его, Ябеда подошла на шаг и прижалась лбом к дулу.
– Ну давай. Убей меня. Ты за свою жизнь много раз видела, как люди умирают. Дорогие тебе люди, которые умирают за идею. Так что убей меня, потому что я убеждена, что эту идею должны услышать люди, которым не все равно. Замкни чертов круг.
«Почему?» – подумала я.
– Триумвират, – выпалила Ябеда.
Мисс Милиция уставилась на нее, однако на спусковой крючок не нажала.
– Три… умвират? – повторила Лощина.
– Я все равно в дерьме по уши, – сказала Ябеда. – За все, что уже сказала. Как и все мы. Печально то, что мои шансы выжить лучше, если открыто будет все. Триумвират и есть «Котел». Эйдолон, Легенда, Александрия. Они это начали, либо они настолько глубоко в этом задействованы, что разницы нет.
– Твою мать, – пробормотал Регент.
Я даже дышать не могла. Ждала, когда Мисс Милиция выстрелит.
– Это они сделали нас такими? – спросила Лощина. – Зачем?
– Точно не знаю. Может, как предупреждение тем, кто не платит по их счетам. Или они решили, что, пока промывают вам мозги, заодно внедрят вам встроенную уязвимость, что-нибудь, чем мог бы воспользоваться клиент, который платит.
– Это и есть? Это твой ответ?
– Прости, – сказала я. Я сама не была уверена, за что извиняюсь: за то, что этого недостаточно, или за то, что позволила Ябеде зайти так далеко.
Земля содрогнулась вновь, яростнее прежнего. Воздух был полон гула вертолетов, летящих над площадкой.
Он, напротив, летел так бесшумно, что я едва не пропустила его приземление. В этом месте букашек у меня не было, а взгляд был направлен в ту сторону, где была Лощина и руины базы Змея.
Прямо между нами приземлился Легенда.
– Ты слышал, – произнесла Ябеда. Она не казалась удивленной.
– Прочел по губам, – прошептал Легенда. – Я вижу на очень больших расстояниях. Опусти ствол, Мисс Милиция. Шила в мешке уже не утаить.
– Ты признаёшь, – сказал Шевалье.
Земля снова затряслась, на этот раз так сильно, что большинство из нас потеряло равновесие. Легенда стоял идеально прямо – несомненно, он пользовался своим полетом, чтобы держаться на волосок от поверхности. Он обернулся, чтобы проверить, не начался ли бой.
– Это правда? – спросила Лощина.
– Мы организовали «Котел» на заре нашего времени, – стал объяснять Легенда. – У них был метод, позволяющий давать людям способности, а каждый из нас по своим причинам отчаянно их желал. У нас должны были быть триггеры, но нам не настолько повезло с потенциалом. Никто не обманывался насчет рисков. Мы знали, что вполне можем умереть или превратиться в чудовищ.
– Но вы это делали. Вы создавали чудовищ, – сказала Лощина.
– Каждый, кто принял дозу, пошел на это сознательно, – ответил Легенда. – Они отточили процедуру, риск опустился до единиц процентов. Два-три процента, а может, и меньше. И одновременно с тем, как проценты падали, мы осознавали, как остро нуждаемся в героях, которых мог дать нам «Котел». В Плащах без душевных травм, которые склоняют их на сторону злодейства. «Котел» превратил это в бизнес: он создавал героев, получал деньги от богатых людей и перенаправлял их на восстановление от атак Всегубителей и на дальнейшие исследования способностей. Мы знали, что это не идеально, что некоторые все равно становятся злодеями, но на фоне появления «Ордена кровавой девятки» и урона, наносимого Всегубителями, мы должны были делать хоть что-то.
– Как с этим связаны «Странники»? – спросила Мисс Милиция.
– Они заполучили дозы, предназначенные другой группе людей. Их не проверяли, они не следовали всем необходимым процедурам, не проходили психологических и физических тестов… Но даже при всем этом мы понятия не имели, что коктейли могут породить нечто наподобие этой Ехидны.
– Но «Странники» из другого мира, – сказала я. – Разве нет?
– Симург, – ответил он просто. – Мэдисон, Висконсин, полтора года назад. Она открыла межпространственные врата. Ты там был, Мирддин. Ты встречался с Плутом и Ехидной.
Глаза Мирддина расширились.
– Больничная палата.
Земля снова задрожала. Обгорелый остов здания на другом конце улицы с грохотом обрушился.
– Но… если «Котел» не забирает людей из других миров… – произнесла Лощина, – тогда что…
– Это не «Котел», – перебил ее Легенда. Его голос прозвучал тускло, без эмоций. Герой посмотрел Лощине прямо в глаза. – Мэнтон работал на «Котел», прежде чем трагедия с его дочерью привела его к психозу и к разрыву с организацией. Он ушел и унес образцы, которые передавал другим. Один из этих людей продавал их для личной выгоды, пока его не отыскал «Котел». Другой был в ответе за «пятьдесят третьих». Мы считали, что это сам Мэнтон, но это был не он.
Он покосился на Ябеду. Та склонила голову чуть набок.
– Зачем? – спросила Лощина. – Зачем так делать? Зачем делать нас такими?
– Я бы дал тебе ответы, если бы мог. Некоторые люди издеваются над другими ради чувства власти, которое от этого испытывают, – сказал Легенда. Его голос по-прежнему звучал тускло. – Полностью и необратимо изменить чье-то тело и сознание? Возможно, из того же побуждения. Сейчас появление «пятьдесят третьих» прекратилось или серьезно сократилось. Слабое утешение, но мы думаем, что человек, который сделал это с тобой, уже мертв или израсходовал все коктейли.
– Это совсем не утешение, – ответила Лощина. Земля затряслась.
– Стоит заметить, – продолжил Легенда, – что мы выследили Мэнтона. Он и хозяин Сибирячки – одно лицо. Дракон и Бунтарь сейчас у «Девятки» на хвосте. Они ожидают, что столкновение произойдет в ближайшее время.
Единственное, что приходило мне в голову, – тот раз, когда мы с Легендой смотрели на «Девятку» с высоты. Тогда он и узнал хозяина Сибирячки, а мне не сказал.
Возможно, он и сейчас аналогичным образом опускает важные факты? Обманывает, как и тогда?
– Сибирячка – это Мэнтон? – переспросил Мирддин.
Легенда кивнул.
– И Мэнтон в конечном счете ответствен за «пятьдесят третьих». Я знаю, это не то объяснение, на которое ты надеялась, но это реальность. Всем понятно?
Вокруг закивали. Я не была уверена, увидел ли это кто-то еще, а если увидел, знал ли ее насколько хорошо, чтобы понять, но Ябеда улыбалась, и это была не та улыбка, которой Ябеда показывала дружелюбие и беззаботность. Так она улыбалась перед тем, как разрядила свое оружие в Панацею тогда, в банке. Так она улыбалась перед тем, как раскрыла Змею, как именно она обвела его вокруг пальца.
Я послала букашку пролететь рядом с ее лицом, чиркнув по коже. Ябеда вздрогнула и посмотрела на меня.
Я лишь глядела на нее, заклиная молчать. Любые ее слова сейчас привели бы к катастрофе. Я не знала, сколько из сказанного Легендой было правдиво, но он только что явился сюда и умиротворил обстановку.
Ябеда пожала одним плечом – движение настолько микроскопическое, что лишь мой рой его заметил. Улыбка исчезла с ее лица.
– Конечно, – произнесла она чуть запоздало.
Дрожь земли продолжалась, теперь почти постоянно.
– Это и есть суть того, что ты хотела нам рассказать? – спросил у меня Мирддин. – То, что Легенда сказал про «Котел»?
– Единственное, что я должна добавить, – «Странники» пришли с другой Земли. За исключением Плута, они более-менее на нашей стороне. Скажите Баллистику, Солнечной Балерине и Генезис, что мы можем отправить их домой, и они помогут. У них есть как раз та боевая мощь, какая нам нужна.
– Мы…
Тут мои букашки засекли Ехидну, лапами пробивающую себе путь к поверхности.
– Повязку! – оборвала я Шевалье.
– Что?
– Предупреди всех. Она идет!
Слишком поздно. Мрак, сопровождавший Ехидну, выбрался из прорытой ею дыры. Он поднял руки, и я увидела, как волна тьмы вырвалась из входа на подземную парковку и прокатилась по собравшимся героям.
Ехидна была не под уничтоженной базой. Благодаря своему умению менять форму и телепортации Мрака она проложила себе путь через боковой тоннель, прорыла или пробила дорогу в подземный гараж поблизости – туда, откуда уже могла планировать атаку.
Ехидна материализовалась из тьмы, созданной Мраком. Она была чуть ли не вдвое выше прежнего – такой громадной, что человеческое тело наверху казалось крошечным, просто пятнышком. Человеческая фигурка на крыше широкого трехэтажного дома.
Сейчас ее ноги были мощнее. Уже не осталось тех хлипких конечностей, которые видели или осязали мои букашки. Нижняя часть туловища покоилась на костном панцире, спереди начали прорастать еще две головы, одна с зачатком пасти, вторая с двумя большими глазами и бугром, которому предстояло стать носом. Она развилась.
Когда она появилась, в пределах досягаемости ее лап было не меньше десяти Плащей. Десяти Плащей, пойманных в ее плоть прямо в момент начала боя.
Я поместила на Легенду букашек, чтобы отслеживать его движения, и, когда он взлетел и занял место в построении с Александрией и Эйдолоном, эти букашки отправились с ним. Они и позволили мне засечь мельчайшее движение его головы – легкий кивок в адрес своих давних товарищей.
Если раньше я лишь подозревала, что он лгал, то теперь все полностью встало на место.
Не уверена, что на его месте я не поступила бы так же.
[1] Лоно – в гавайской мифологии бог изобилия, сельского хозяйства, дождей и музыки.
[2] Оригинальное имя Hunch может означать и догадку/интуицию (что соответствует его способности), и горб.