Предыдущая          Следующая

КАРА 19. ИНТЕРЛЮДИЯ А

Рей стоял перед дверью в нерешительности. Он настороженно обернулся, однако жизнь в городе шла своим чередом.

Если он прикоснется к дверной ручке, произойти может что угодно. Яма-ловушка под ногами, нож гильотины на голову.

Потребовалась немалая смелость, чтобы поднять дверной молоточек и стукнуть в парадную дверь старого дома в викторианском стиле.

Дверь отворилась тут же.

– Бласто, – поприветствовал его Аккорд. – Наконец-то мы встретились.

– Угу, – ответил Рей. Он огляделся по сторонам. Интерьер был красивый. «Хорошо, должно быть, когда тебе не приходится реинвестировать девяносто процентов заработка в технологии».

– Ты без маски? – спросил Аккорд.

– Да, – ответил Рей. Он отвернул уголок своего лица. – Это гриб. Такая же текстура, как у человеческой плоти.

Изящно выделанное металлическое «лицо» Аккорда шевельнулось, реагируя на выражение лица под ним.

– Мило.

– Не уверен насчет этого, с учетом нашей с тобой истории, – сказал Рей. Он принял приглашение зайти в холл, аккуратно разулся и поставил туфли в лоток справа от входной двери.

– Я дал тебе слово, что ты здесь в безопасности, если будешь сотрудничать.

– Чертовы нацисты, – пробурчал Рей. – Всю лабораторию разнесли.

Аккорд не стал выражать сочувствие.

– Заходи.

Рей двинулся за ним. Заглядывая в двери, мимо которых проходил, он видел библиотеки и гостиные, старую мебель. Все было изящным, ничего дешевого или одноразового. Зная Аккорда, вполне можно было предположить, что все в этом доме он сделал своими руками.

И в каждой комнате были люди в костюмах. У разных команд были свои мотивы, природные или иные. Их костюмы соответствовали друг другу, либо они невольно зеркалили друг друга в стиле или качестве одеяний. Люди Аккорда были в целом одинаковы, но это было явно намеренно. Каждый был одет в элегантное платье или деловой костюм, волосы были аккуратно зачесаны и умаслены настолько, что казались влажными. «Костюмы» были в цветах выбранных ими формальных одежд, а также бейджиков, брошей и изящно отделанных масок, скрывающих все намеки на реальные выражения лиц.

– Ты ведь не ждешь от меня, что я оденусь, как они?

– Нет, – ответил Аккорд. – Честно говоря, я опасаюсь, что ты никогда не впишешься в мои стандарты, и я собираюсь делать все от меня зависящее, чтобы игнорировать сам факт твоего существования. Тебе придется держаться зон, которые я тебе обозначу, и покидать особняк через задние двери, чтобы никогда не попадаться мне на глаза.

– Ты ведь не собираешься меня заточить, а?

– Нет. Это деловой обмен. Я дам тебе возможность снова встать на ноги, ты будешь делать все возможное, чтобы устранить наших общих врагов, стараясь при этом избегать ущерба и любой криминальной деятельности на моей территории, и взамен ты отдашь мне половину своей территории, когда все это завершится. По окончании такого мероприятия, надеюсь, мы сможем избегать любой дальнейшей агрессии по отношению друг к другу.

– Конечно, – согласился Рей.

– Индивидуумы, о которых идет речь, – это Менья, Штормтигр, Сверчок, Руна, Отила, Нифльхейм и Муспельхейм[1]. Я обеспечу тебя всей доступной информацией. В любую конфронтацию лучше вступать полностью зрячим.

– Окей.

– Мои люди будут для тебя недоступны, отнесись с пониманием. Наша сделка предполагает, что ты будешь работать в одиночку.

– Я понимаю.

– Ты довольно молчалив. У тебя нет вопросов? Просьб?

– Не возражал бы против травки.

– Тебе требуется дерн?

Рей усмехнулся.

– В жаргонном смысле. Я имел в виду…

– Ни слова больше. Я понимаю, что ты имел в виду. Если ты будешь держаться от меня подальше, ты можешь делать в выделенной тебе зоне все, что сочтешь нужным. В то же время должен сообщить, что ни я, ни мои люди не будем снабжать тебя интоксикантами, и если ты окажешься в моем обществе в состоянии опьянения любой природы…

– Все в порядке, – перебил Рей. – Я понял.

– Сюда. В подвал, – указал Аккорд.

Он пошел первым, Рей нерешительно двинулся следом.

Подвал был просторным. Здесь не было внутренних стен – только колонны. Бетонный пол покрывала противоскользящая перфорированная резина, на нем стояли разнообразные столы из нержавеющей стали, каждый на колесиках, которые могли фиксироваться. В каждом столике имелись стеклянные ящички. Насколько мог видеть Рей, все они были заполнены.

Но здесь было не только это. Рей привык к обычным лабораториям, где имелись многолетние залежи старья. Давно не ремонтировавшиеся приборы. Кюветы с растворами, к которым годами никто не притрагивался, слишком старыми, чтобы их использовать, но слишком дорогими, чтобы в здравом уме вылить. Запачканные слайды, не всегда работающие инструменты. Даже когда Рей открыл собственную лабораторию, у него были инструменты, украденные в его бывшем университете и купленные по дешевке.

А здесь? Здесь была мечта. Рей подошел к стеклянному чану достаточного размера, чтобы вместить человека. Сбоку к нему крепился другой бак, куда следовало наливать раствор, и, насколько он понял, бак с дистиллированной водой, на котором имелась панель управления, где можно было задать состав и скорость подачи смеси. Еще одна трубка перекачивала содержимое в бак с химбиозащитой.

Один взгляд сказал Рею, что здесь есть все. Аккуратно расставленные контейнеры с химреактивами, аккуратные ряды инструментов. Все было девственно чистым. Даже клетки с пойманными животными в дальнем конце помещения были чисты, не ощущалось ни животных запахов, ни запахов отходов жизнедеятельности, которые обычно исходят от клеток. Были желоба, заполненные ароматной почвой, тщательно перемешанной и без комков.

Рей Андино умел создавать жизнь из примитивного сырья, лепить гомункулусов из самых базовых ингредиентов и элементов. Он умел создавать монстров, преданных существ, делающих все, что он пожелает, и для этого ему нужно было лишь время и то, что можно достать в аптеке. На фоне этой лаборатории он чувствовал себя мелким, незначительным. Он знал, что запачкает ее, что вещи будут ломаться по мере того, как он будет ими пользоваться. Это было неправильно.

– Устраивает тебя такой уровень? – спросил Аккорд.

– Придется удовлетвориться, – ответил Рей, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно.

– Придется. Теперь я хотел бы сообщить тебе, что недавно я приобрел кое-какие образцы и информацию. Я намеревался придержать их, чтобы использовать как козыри при переговорах в решающий момент или чтобы стимулировать тебя покинуть город.

– О чем ты?

– Ты найдешь их в дальнем углу помещения. База данных в компьютере, а прикрепленная рука-манипулятор по запросу доставит тебе любой образец.

– Ясно, – кивнул Рей.

– Мои посланники будут поочередно наблюдать за тобой. Они не будут ничего мне докладывать, если только не возникнут чрезвычайные обстоятельства. Первой будет Цитрин.

Рей кивнул. Он уже шагал к компьютерам, чтобы узнать, что же Аккорд считает настолько мощным или ценным, что Рей ради обладания этим согласился бы покинуть город.

Компьютер был быстрым. Рей принялся выкладывать из карманов и разглаживать немногочисленные чертежи, которые ему удалось спасти, когда белые шовинисты ворвались в его старую лабораторию, а когда он закончил, компьютер уже ждал с рабочим столом на экране.

Рей увидел меню: черное окно и белый текст жирным шрифтом. Два пункта:

А: Просмотр базы данных

Б: Просмотр образцов

Рей выбрал первый вариант: нажал клавишу на клавиатуре, следом нажал Enter.

Это оказались имена. Имена Плащей. Они появлялись так быстро, что Рей едва успевал читать. Окно прокручивалось, пока он снова не ударил по клавише Enter.

Он стал прокручивать вверх, пока не нашел некое имя. Кликнул по нему.

Бласто, настоящее имя неизвестно.

Классификация: Механик 6 (суб: мастер 5, бластер 2, перевертыш 2, амбал 2); растения.

Предрасположенность: Злодей (B)

Последнее известное местонахождение: Бостон (район Олстон, восток).

Криминальный босс восточного Олстона приблизительно с апреля 2009. Подчиненных нет. Прошлой карьеры подчиненного нет. Криминальная история включает в себя максимум убийство второй степени и тенденцию к нанесению массового материального ущерба и урона гражданам. Производит неконтролируемые живые формы, неспособные к размножению. Враждебные отношения с Аккордом (№13151), Разгулом (№14755) и Цепочником (№14114).

Примечание: высокий риск классификации «Уровень S». В случае саморазмножения его созданий ордер на убийство выдается автоматически.

А: Дополнительная информация / История

Б: Дополнительная информация / Способности

В: Дополнительная информация / Контакты и связи

Г: Назад

Виднелись признаки повреждения некоторых данных, но в целом все было понятно. Аккорд каким-то образом заполучил данные системы ОПП и досье на всех паралюдей, с которыми те когда-либо встречались.

Возможный ордер на убийство Рея не удивил. Об этом он узнал еще несколько лет назад и с тех пор ворчал, стонал, но избегал создания любых живых существ, способных размножаться.

– Черт, как ты это раздобыл? – спросил он и повернулся.

За его спиной был не Аккорд. Молодая женщина в шелковом официальном платье, желтом с золотой оторочкой, и в маске тех же цветов. На лбу выделялся самоцвет, в ушах висели серьги того же стиля, точно хрустальные люстры. Руки она сцепила перед собой.

– Я – никак, – ответила она.

– Ты одна из… Как он вас назвал?

– Из его посланников.

– Точно. У тебя имя есть?

– Цитрин.

– Окей. Как он это раздобыл?

– Не могу сказать.

– Потому что не знаешь или потому что нельзя?

– Да.

Рей вздохнул и снова повернулся к системе. Выбрал последний пункт меню внизу страницы, заново загрузил основной список и, пролистав достаточно, остановился.

Эйдолон. Полный набор деталей.

Дополнительная информация? Пусто. Данные не найдены.

Способности? Пусто. Данные не найдены.

С Легендой было то же самое.

Пусть кто-нибудь менее выдающийся. Рей выбрал Шевалье и получил стандартную информацию. Теперь подетальнее…

Способности? Рей выбрал этот вариант и получил многостраничный документ с данными о тестированиях. Прошелся взглядом по результатам, впитывая их. Это было как читать Шекспира. Можно вслушаться в отдельную строку и остаться в недоумении; но если скользнуть по ней или обратиться к базовой эрудиции, то можно уловить общий дух послания, лежащий в его основе смысл, пусть и не зная точных определений отдельных элементов.

Работа Механика отличается от типичной науки. Оптимизация и настройка – это наука, но что есть прямое, грубое применение способности? Почти что полная противоположность.

Правильная наука означает, что ты для начала определяешься с условиями, потом формулируешь гипотезу, делаешь предсказание и проверяешь его. Повторяешь, повторяешь, повторяешь, пока не появится надежная основа из знаний. Эти знания позволяют устанавливать новые условия, оттачивать гипотезы.

Механики же начинают с конечного результата. Миг вдохновения, и в сознании возникают образы основных шагов, необходимых, чтобы этого результата достичь. Приходится идти назад, пока не покажутся средства для достижения цели. Рей сейчас видел все это в процессе, видел способность Шевалье как сырые данные, как нечто, что он мог воспроизвести, идя совершенно другим путем. Ему понадобится более крепкий остов. Что-то большое. Это будет не гибрид бродячей собаки с растением. Нужно будет что-то ближе к медведю.

Или, осознал он, человек.

Он вышел из данных Шевалье и продолжил идти назад, пока не очутился на начальном экране. Он проверил, какими образцами снабдил его Аккорд.

Выберите суббазу данных:

А) Образцы ОПП (Протекторат, Защитники)

Б) Образцы не ОПП (база вещественных доказательств)

В) Прочие образцы

Дальнейшее изыскание открыло всю правду. Аккорд наложил руки на базу ДНК огромного количества членов Протектората и Защитников, а также фрагменты материалов, произведенные определенными способностями, где еще оставались следы.

Рей выбрал пункт «В» без особых ожиданий. И его глаза расширились.

Здесь были образцы живых существ, созданных различными Механиками и Мастерами. В том числе им, Реем. Удивительным было не это.

Рей выбрал последний пункт списка. Справа от компьютера в герметично закрытом баке вытянулась роботизированная рука и поместила на предметное стекло микроскопический образец.

Фрагмент – настолько крохотный, что почти неразличимый глазом, – пера Симург.

– Ты все время охаешь и ахаешь, – прокомментировала Цитрин. – Похоже, ты тут наслаждаешься.

– Так и есть, поверь мне, – ответил Рей, не глядя на нее. – Где он это достал? Он вообще понимает, что он мне дал?

– Уверена, что понимает.

До сих пор он подумывал воспроизвести способность Шевалье на достаточно прочном остове. Может, медведь, может, человек. Это мелочи.

Он стал перебирать то, что вытащил из карманов, и добрался до листка бумаги, свернутого в конверт. Разорвал этот конверт и вытряс наружу содержимое.

Каждое семечко было размером с горошину, заостренную на обоих концах, пятнистое, бело-коричневое. Рей поспешил к одной из больших стеклянных трубок и стал возиться с панелью управления, пока трубка не начала заполняться водой.

– Ты из разговорчивых? – спросила Цитрин.

– А?

– В смысле, может, это дурацкий вопрос, раз уж ты с самого начала выражаешься односложными междометиями, но мне интересно, ты из тех Плащей, которые любят трепаться, или из молчаливых.

– Из молчаливых. А что?

– Честно? Мне скучно. Я тут не могу залезть в Фейсбук со смартфона или еще что-нибудь. Когда работаешь на Аккорда, за такие штуки убивают.

– Ты хочешь, чтобы я тебя развлекал?

– Сомневаюсь, что ты на это способен. Но ты мог бы отвлечь меня, помочь убить время.

Рей разглядывал женщину. Он был молчаливым не по собственному выбору. Он просто обрел привычку к одиночеству, потому что оставаться в лаборатории было легче, чем выходить в большой мир. Люди в большом мире были отстоем. Пока не объявились нацисты из Броктон-Бея и не захватили дом через дорогу от его лаборатории, она была местом, куда он мог отступить. Местом, где работа и искусство могли полностью занять его мысли и отвлечь его от реальности.

Искусство. Хорошая стартовая точка для объяснения, а эта женщина – возможно, самая привлекательная особа из всех, с кем он проводил больше минуты за последние несколько месяцев…

Рей выдавил улыбку. На этом фронте он малость подзаржавел.

– То, что делаем мы, Механики, это больше искусство, чем наука. Каждый шаг мы делаем, держа в уме конечную цель. Как раз сейчас, рассматривая эти образцы, я определился с конечной целью.

– И это?

– Мои обычные методы – ну, ты их знаешь. Ты уже сражалась с моими созданиями.

– Да.

– Эти семена, – он поднял руку с зажатым между большим и указательным пальцами семечком, – подобны стволовым клеткам. Они несут в себе потенциал стать практически всем, чем угодно. Там, где информации недостает, они заполняют пробелы.

– Как использование лягушачьей ДНК для динозавров[2].

– Как использование лягушачьей ДНК для динозавров, да. По моей методике они декодируют информацию самым натуральным брутфорсом. Для начала семя образует два тела, соединенные через центральный узел. Я убиваю менее жизнеспособное, второе дает росток и снова делится, копии – производные того, которое выжило. Обычно от двух до четырех. Убиваю все, кроме одной, повторяю.

– Пока не получится что-то жизнеспособное.

– Точно! Требуется от нескольких часов до нескольких дней. После этого у меня образуется, по существу, гибрид животного и растения, и я подталкиваю его в сторону моих врагов. Или даю ему какую-нибудь простую программу, полезную для меня. Скажем, дрессирую растительных грызунов приносить мне блестящие предметы.

– Как?

– Секрет фирмы, – сказал Рей. – Я не дурак. Ничего существенного я не выдам.

– Окей. А какой твой нынешний проект?

– О, я запущу десяток проектов еще до того, как лягу спать. Но самый крупный из них – я хочу воспроизвести Всегубителя.

Он взглянул на Цитрин и увидел, что та застыла.

– Возможно, мне надо будет поговорить с Аккордом, – произнесла она.

– Нет надобности, – ответил Рей. – Думаю, он уже знает. Он же дал мне эти образцы, наверняка с прицелом на то, что я ими воспользуюсь.

– И ты свое творение даже не контролируешь? И он его не контролирует? Это на него не похоже, – сказала Цитрин.

Рей призадумался. Это действительно было не похоже на Аккорда. Возможно, есть иное объяснение?

Не исключено, что Аккорд планирует убить его, когда проект будет завершен. Рей держал свои создания в узде с помощью феромонов, щедро распыляя их вокруг лаборатории и в окрестностях. Едва освободившись, создания направляются в ближайшее место, где феромонов нет. Как только он сделает это с домом Аккорда, это место станет иммунно к его собственным атакам, по крайней мере на какое-то время.

Но все равно для перфекциониста это выглядело слишком безрассудно. Может, Аккорд слишком сильно желает уничтожить белых шовинистов? Или разворачивается какой-то другой план?

– Ты как-то затих, – произнесла Цитрин.

– Думаю, – ответил Рей. – Нет, мне нужна минутка тишины. Там в углу телевизор. Посмотри его.

– Не могу. Аккорд рассердится, – сказала женщина в желтом.

Рей вздохнул. Пройдя через всю комнату к телевизору, он включил его, выставил нулевую громкость и отображение субтитров.

– Он ведь не рассердится, если его включу я, верно?

– Не рассердится.

– Тогда вот.

Он вернулся к компьютеру и начал работать с тканью Симург. Ее было трудно резать и вдвойне трудно сделать достаточно тонкий срез, чтобы можно было рассматривать в микроскоп.

– Кристаллин, – прошептал он, сосредоточившись на изображении. При сорокакратном увеличении перо походило на снежинки. Рей повысил увеличение до восьмисоткратного, прежде чем осознал, что индивидуальных клеток там нет.

Неужели это просто перо? Мертвая ткань, что-то вроде кератина ногтей или волос? Он с помощью компьютера достал образец «крови» Левиафана и позволил механическим рукам заняться подготовкой препарата. Кровь жидкая, поэтому с ней работать легче, чем с пером.

Рей не был уверен, что хочет воспользоваться тканью Левиафана. Растить в чане мини-Левиафана – плохая идея, если этот чан заполнен жидкостью.

Применять ткани Бегемота было бы не менее проблематично. Героеубийца игнорировал эффект Мэнтона на расстоянии до тридцати двух футов. Даже держать его в полубессознательном состоянии в стеклянном саркофаге было бы слишком рискованно.

Требовалось все обдумать очень тщательно.

С кровью Левиафана было то же, что и с пером. Кристаллы, плотные и настолько непрозрачные, что свет сквозь них не проходил.

Были еще ткани. Плоть. Еще кровь. Волос. Поврежденные ткани, целые ткани. Рей просмотрел их все.

Везде одно и то же. Кристаллы. Никаких индивидуальных клеток. И даже кристаллы мало отличались друг от друга. Более того, между кристаллами с разной глубины тела Всегубителя было больше различий, чем между кристаллами из разных частей тела Всегубителя, например из волоса и крови.

Он срезал чуть-чуть от своего семечка, добавил воды и катализаторов, чтобы срастить его с частицей пера Симург. Как всегда, срезанный кусочек пошел в рост. На каждом его конце образовались почки, которые затем начали формироваться в базовые зародышевые формы, одну четвероногую, одну примерно человекоподобную.

Но ни одна из них не жила.

С более слабыми тканями работалось легче. Если предполагать, что они черпали структурную упорядоченность из кристаллов, в той мере, в какой эти кристаллы могли создавать или поддерживать жизнь, Рей мог использоваться это, чтобы разобраться, как Всегубители способны сохранять свое существование.

Никакой кровеносной системы, никаких признаков появления органов.

Естественно, образующееся существо было нежизнеспособно. Оно было не способно жить изначально.

Нужно пойти другим путем. Рей взял образец ткани Мирддина и принялся связывать его с семечком и с порушенными фрагментами пера Симург.

Связываться с материалами, имеющими отношение к Всегубителям, было безумием, но Рей не мог вытряхнуть из головы мысль, что он напал на след. Нужно поддерживать ткани Всегубителя вместе с живой тканью, которая будет снабжать ее энергией или питательными веществами. Семена зарастят разрыв. Какие-то настоящие результаты он увидит минут через десять – пятнадцать. А пока у него есть еще чем заняться.

Обезьяна под транквилизатором плюс образчик его собственной ткани и одно семечко – и вот уже гомункулус в работе. В большинстве отношений по интеллекту он будет на уровне очень тупого человека, но будет обладать собственным пониманием химии, биологии, физики и ботаники. Он будет служить в качестве лаборанта, а лаборант в такой большой лаборатории Рею понадобится.

Остальные семена отправились в другой чан для размножения. Их ему понадобится больше.

Рей подошел к стеклянной трубке, где развивался гибрид Симург, Мирддина и растения. У одной особи были крылья вместо ног. Рей направил на нее лазер, чтобы уничтожить. У второй имелось четыре руки, но две из них напоминали крылья. Это было приемлемо. Рей пропустил через жидкость разряд, чтобы перезагрузить жизненный цикл. Особь разделится на две или три части, и он убьет лишних.

Аккорд, должно быть, оснащал лабораторию, основываясь на том, что у Рея было в последней лаборатории, которую Аккорд у него силой отобрал. Лазеры, встроенные в стеклянную трубку, – удачная деталь, позволяющая сохранять полную герметичность.

Повинуясь импульсу, Рей перевел лазеры в режим чистого света и направил в сам стеклянный бокс. Буквы, обозначающие проекты, вспыхнули. Заново вырастить растение, которое давало новые семена. Гомункулус из обезьяны, формирующийся во второй трубке.

Что до его настоящего проекта? Это должно быть нечто соответствующее.

Морриган[3].

Красивые. Рей изучил три зародыша, развивающиеся внутри, убил двух, сузив результаты до более желаемого варианта. Все равно что ветки подстригать.

От телевизора донеслись звуки. Рей развернулся и увидел, что перед экраном стоят Цитрин и еще один из «посланников». Мужчина в костюме с зеленой рубашкой и медной маской ящерицы – он и увеличивал сейчас громкость.

– Я тут вообще-то работаю, – произнес Рей.

– Что-то происходит. Взгляни, – ответил мужчина.

Рей нетерпеливо отошел от своего творения. Если он прождет слишком долго, плохой росток перейдет на молодь. Будет плохо.

На экране вещал какой-то репортер. Почему Рею до этого должно быть дело?

Репортаж переключился на другую камеру: какое-то сражение. Три гигантских бронекостюма против маленькой группы людей.

«Орден кровавой девятки». Здесь, в Бостоне.

Один из костюмов выпускал тучи дронов, но их сбивали так же быстро, как они появлялись. Кто-то из «Девятки» был облачен в свободный плащ из человеческой плоти. Он растягивал этот плащ, чтобы хвататься за ближайшие здания и удерживаться на месте, когда механический ящер с гигантским колесом на спине пытался подтянуть его к себе, похоже, сильным потоком воздуха.

Сибирячка разносила вдребезги третий костюм.

Костюм, зависший высоко в воздухе, выпустил лазерный луч, и Сибирячка прыгнула, подставившись под него.

Что произошло дальше, камера не поймала. Ударная волна от попадания лазера была настолько сильна, что оператор упал, и изображение выключилось.

Рей фыркнул. Ему хотелось бы увидеть больше работы Дракон – не потому, что она имела что-то общее с его работой, а потому, что она была хороша. Но сейчас он был сосредоточен на собственных проектах.

Он быстрым взглядом оценил и казнил двух неудачных гомункулусов и одно производное Морриган. Электрические разряды перезапустили формирование зародышей.

Существо начало напоминать Симург, хотя перья и волосы были темно-коричневого цвета, оно было гермафродитом и плоть выглядела скорее полупрозрачной, чем белой. Виднелись кровеносные сосуды.

Рей изучал его, когда оно треснуло пополам. Две половинки разделились, соединенные лишь ниточкой плоти. Каждая из них начала растворяться и формироваться заново.

Если это существо будет хотя бы вполовину такое же сильное, как настоящая Симург… да, это перевернет весь баланс.

И Аккорд не мог этого не понимать. Не мог не понимать, что Рей будет работать с тканями Всегубителей на этом уровне.

Нельзя сказать, что методы контроля так уж трудно освоить. Один набор феромонов заставляет создание любить что-то, другой имеет отрицательный эффект, отгоняет создание от конкретного человека или места. Третий набор вызывает гнев или ненависть – он полезен, если Рей захочет послать свои творения в атаку.

Если Аккорд найдет феромоны, он сможет избавиться от Рея, при этом сохранив все создания, которых Рей успеет наработать.

Чтобы Морриган полностью выросла, понадобится минимум один день. Вот сколько у Рея времени, чтобы подумать над ответом.

Дверь захлопнулась. Цитрин ушла наверх. Мужчина в маске ящерицы смотрел телевизор.

Время шло, Рей с интересом наблюдал за своими результатами. Теперь Морриган формировалась с двумя руками, двумя ногами и рудиментарными крыльями. Рей дал ей дорасти до уровня примерно двухмесячного эмбриона, потом убил лишних отпрысков. Он начал проводить рентгеновское сканирование и брать биопсию, отбирая результаты для тонкой подстройки внутренних изменений и отслеживая, сколько в этой форме жизни от Симург, а сколько от Мирддина и растения. К уничтожению неудачных отпрысков он подходил тщательно и безжалостно, не давая им вырасти настолько, чтобы появился хотя бы шанс возникновения разума.

У этого существа, не без удовольствия отметил Рей, была Corona Pollentia – доля в мозгу, которая, если разовьется полностью, даст возможность обретения способностей.

Пока мужчина был поглощен новостями, Рей воспользовался случаем составить коктейль феромонов и побрызгаться им. Теперь его создания будут к нему более благосклонны.

Дверь наверху лестницы закрылась. Рей повернулся и увидел, что человека с ящерицей сменили. Что, уже так много времени прошло?

– Хорошо себя ведешь? – спросила женщина. На ней было черное вечернее платье с разрезом вдоль всего бедра. Это выглядело бы маняще, если бы не черная маска с черными же линзами и шипами, идущими от ее краев наружу. Еще на ней была брошь в виде черной звезды.

– Есть кое-какой прогресс, – ответил Рей.

– В прошлом году одна из твоих сволочных тварей сломала мне ногу. Пожалуйста, дай мне повод врезать тебе. Пожалуйста.

– Я воздержусь, – ответил Рей и переключил свое внимание на гомункулуса. Откалибровал сигнал, прижав два электрода к собственному лбу, затем то, что считалось, послал своему творению.

Закончив с этим, он слил жидкость и провентилировал камеру. Стекло погрузилось в пол, и гомункулус выбрался наружу, опираясь на костяшки пальцев. Его кожа отшелушивалась, напоминая больше рыхлую кору вперемешку с рубцовой тканью, чем плоть.

– Ты сохранил знание английского? – спросил Рей.

Гомункулус кивнул.

– Испанского?

Еще один кивок.

– Иди выбрось предметные стекла. Считай всё биологическими угрозами высшего уровня.

Гомункулус нашел пару резиновых перчаток и принялся расчищать мусор, накопившийся от предыдущих экспериментов.

Рей изучал Морриган. Тревожные сирены были настроены включиться, если она приблизится к месячному возрасту. С мозговой тканью Мирддина и нынешним уровнем роста частей, производных от Симург, шансы, что к этому времени зародыш достигнет хоть какой-то степени самосознания, были исчезающе малы.

Рей кинул взгляд в окно, выходящее на улицу; там уже темнело. Он пробыл здесь целый день.

Наверху лестницы хлопнула дверь. Рей вздохнул с раздражением. Время летело слишком быстро. Этот тоже будет ему угрожать?

Раздался грохот, и Рей едва не выпрыгнул из штанов. Он резко развернулся.

Женщина в черном платье врезалась в телевизор. Она была вся издырявлена, как швейцарский сыр, а часть ее была разорвана в клочья.

По лестнице скатилось тело. Мужчина в маске ящерицы. Тоже мертвый, хотя и не настолько изувеченный.

Женщина, сошедшая по лестнице следом, обладала необычным телосложением, которое подчеркивалось стилем одежды. Она была почти как мальчишка, очень худая, и ее платье без бретелей обтягивало торс, зато свободно колыхалось вокруг ног. Волосы – длинные и белые, глаза – большие, но с маленькими радужками и зрачками. Губы выкрашены в черный.

Но руки… В них была встроена какая-то механика, они были вдвое длиннее обычного, пальцы тоже длинные. Когда женщина двинула рукой, полетели искры, и она вздрогнула.

По лестнице соскочила еще одна женщина. Остановившись внизу, она обвела лабораторию восхищенным взглядом.

Этот взгляд добрался до Рея.

– Я тебя знаю! – воскликнула она.

– Я тоже тебя знаю, Костерезка, – ответил Рей. Не отводя от нее глаз, он нажал клавишу компьютера, подав питательные вещества в раствор с Морриган.

– Классная лаборатория.

– Она не моя.

– Чувак, это… шикарные штуки. Когда постоянно носишься с места на место, по таким вещам начинаешь скучать.

– Моя старая лаборатория была не настолько хороша, – произнес Рей. «Выиграть время болтовней по пустякам». – А это кто?

– Дева-жди-беды с некоторыми модификациями вашей покорной слуги. Если коротко, просто «Дева». Сейчас она контролирует свою способность лучше.

– Привет, Дева.

Дева посмотрела на него и прошептала что-то, что он не разобрал.

– А это кто? – спросила Костерезка. Она подошла к стеклянному ящику с Морриган.

– Морриган.

– Похожа на Симург.

– Она и есть Симург. Частично. Вторая половина генетической базы – из ткани Мирддина. А соединяет их очень сложный гриб.

– Жутенько. Как ты с таким вообще управляешься?

– Секрет фирмы, – ответил Рей. Он смотрел, как Дева подошла к упавшему на пол широкоэкранному телевизору, подняла его и, держа перед собой, уставилась в экран, где, несомненно, передавали, чем сейчас занимались в Бостоне другие члены «Ордена кровавой девятки».

– Ты ведь знаешь, я все равно вытяну из тебя ответ.

– Знаю, – признал Рей. – Но я бы сам себя не уважал как Механика, если бы хотя бы не притворился, что защищаю свои труды.

– Это верно.

Костерезка переключила внимание на гомункулуса. Она ткнула его пальцем в живот, и гомункулус заворчал на нее.

Если Рей выпустит Морриган сейчас… пока Костерезка изучает гомункулуса, а Дева поглощена телевизором…

Но если он выпустит ее сейчас, она погибнет. Она еще слишком маленькая. Каждые две-три секунды, которые она проводит в богатом питательными веществами растворе, подращивают ее на неделю. Она должна вырасти до четырех- или пятилетнего возраста, прежде чем сможет двигаться и действовать, и при этом Рею останется лишь надеяться, что у нее будут способности, а не дефектная Corona Pollentia.

Никогда в жизни он не испытывал более сильных эмоций, чем сейчас, когда наверху лестницы появилась еще одна пара ног. Их обладатель начал спускаться, и с каждым шагом все большая часть его становилась видна. Если это еще кто-то из «Ордена кровавой девятки», Рею конец. Если это один из посланников Аккорда…

Скорее всего, Рею все равно конец. Но шанс будет.

Это был ни тот, ни другой.

Мужчина дошел до подножия лестницы и обвел взглядом происходящее. На нем был визор, сочетающий подвижное забрало рыцарского шлема и современные технологии, а те места, где он стыковался со шлемом, были выполнены в виде не то «воротников» ящерицы, не то драконьих крыльев. В одной руке он держал стержень, и этот стержень раскрылся, превратившись в копье чудовищной длины.

Ящеричья тема… Если машины, которые видел Рей и которые сражались с «Орденом кровавой девятки», принадлежали Дракон, может, это один из ее подручных? Кто-то, кто работает на нее?

Или она сама?

Дева резко развернулась и вытянула руку, однако мужчина в доспехах проворно отступил за колонну. Способность Девы ударила по колонне, искажая и разрывая пространство ураганом хаоса.

Мужчина в доспехах пригнулся и перекатился к следующему укрытию – одному из стальных столов. Вытянув руку, погасил инерцию, после чего пнул стол обеими ногами. Стол врезался в Деву.

Слитным движением мужчина вскочил на ноги и рубанул наконечником копья. Острие прошлось по глазам Девы, ослепив ее. Мужчина развернул копье обратной стороной и взмахнул. Задний конец ударил Деву сбоку по голове. Она упала на четвереньки, не успев снова направить на противника свою способность.

Мужчина воткнул острие копья в пол и, оттолкнувшись им, ринулся на Деву. Его нога окуталась серой дымкой и ударила Деву сверху вниз по спине.

Нога прошла сквозь нее, как нож сквозь масло, перерубив злодейку пополам. Мужчина пнул ее, одним движением аннигилировав ее голову и одно плечо, затем убрал серую дымку и поставил ногу на пол с таким звучным стуком, что он разошелся по всей подвальной лаборатории.

Костерезку потеря товарища по команде, похоже, ничуть не смутила.

– Не думай, что я не узнаю тебя. Ты был кандидатом Манекена. Оруженосец? Оружейник?

Мужчина в доспехах навел на нее копье.

– Сейчас я Бунтарь.

– Чтоб ты знал, Бунтарь: я закачала в себя тучу болезнетворных микробов, – заявила Костерезка. – Если ты вот так убьешь и меня, я взорвусь облаком с дохренильоном эпидемий. Такое решение не примешь с легкостью.

– Вполне примешь, – голос Бунтаря был искажен шлемом и звучал несколько механически. Рей пришел к выводу, что там какая-то компьютерная обработка.

– Что, ты готов выпустить в мир тысячу эпидемий, чтобы прикончить меня? Меня? Маленькую девочку? – и Костерезка широко улыбнулась.

– Да.

– Ты сам заболеешь.

– Я защищен от биоугроз, – ответил Бунтарь, похлопав древком копья по своему доспеху.

Он умрет сотней кошмарных способов, – произнесла Костерезка, указав на Рея.

– Злодей. Приемлемая потеря.

– А люди, которые живут здесь неподалеку?

– Я просканировал эту зону. В эту лабораторию и из нее нулевой поток воздуха. Карантинный уровень безопасности.

– Стало быть, ты все уже просчитал, да?

– Да.

Костерезка глянула через плечо на Рея.

– Ты…

Бунтарь двинулся так стремительно, что Рей не уследил за его движением. Копье вонзилось девушке в грудь. В сердце.

– Ох, блин… – прокряхтела Костерезка.

Бунтарь махнул копьем вбок и вмазал Костерезку в стену, сбив реактивы и колбы со всех полок, в которые она попутно врезалась.

– Почему… – начала было Костерезка.

Бунтарь поднял копье, и фраза Костерезки оборвалась, когда ее голова треснула от удара о потолок. Следом Бунтарь ударил копьем об пол с не меньшей силой.

– Почему… – Костерезка плюнула кровью на пол. Несмотря на пронзенное сердце, она была жива. – Ай. Язык прикусила. Почему бы тебе не подойти поближе, здоровяк? Боишься подойти и прикончить меня, а?

Бунтарь не ответил. Он вновь ударил Костерезку о стену, потом ткнул острием копья в стеллаж из нержавеющей стали. Осколки пустых химических стаканов посыпались на пол под болтающимися ногами Костерезки.

– Трусишка! – издевательски воскликнула она.

Рей нервно глянул на дверь. Что лучше, убежать или остаться?

Девушка ухватилась за древко копья. Стала подтаскивать себя вперед, протягивая копье через дыру в груди и сближаясь с Бунтарем по несколько дюймов за раз.

Проделывая это, она улыбалась.

Из древка по всей длине выщелкнулись клинки и начали вращаться, как пропеллеры. Один попал в Костерезку со спины, и она скользнула вперед, оказавшись в итоге зажатой между двумя такими устройствами.

– Это же трюк Манекена! Как это мило, что ты копируешь…

Бунтарь двинул копьем, и Костерезку откинуло назад, ее волосы и спина застряли между клинками. Она руками подтянула себя вперед и высвободилась. Даже когда Бунтарь вновь махнул копьем вбок, она не разжала рук, удерживаясь в одном и том же месте древка.

– Эй, травкоманьяк! – Костерезке пришлось повысить голос, чтобы Рей ее услышал. – Если он меня убьет, ты тоже труп! Подумай об этом!

Рей кинул взгляд на Бунтаря. В доспехах не было ни щелочки, ничего, что указывало бы на человека внутри. Только броня – неумолимая, беспощадная, целеустремленная.

Потом он посмотрел на девушку, полускрытую в дымке вращающихся клинков.

– Окей, – произнес Рей.

Он хотел жить. Страшно хотел продолжать свои исследования, может, когда-нибудь обрести величие, найти женщину, которая сможет его оценить. Завести детей.

Но сильнее, чем все это, он хотел, чтобы она перестала жить. Потому что он искренне и всецело верил, что она за свою жизнь принесет больше зла, чем он за свою – добра.

– Окей, – повторил он. «Меня это устроит».

Раздался хруст. Бунтарь резко обернулся к Костерезке.

Она плюнула, и там, где слюна коснулась клинков, пошел дым.

Один клинок оторвался и, пролетев через все помещение, ударил в клетку с животными. Механизм, приводивший клинки в движение, остановился.

Теперь, когда ничто не мешало Костерезке видеть Бунтаря, она хрустнула еще раз. Дым рванулся из ее рта, и кислота стала разъедать плоть. Костерезка откинулась назад, словно готовясь как следует харкнуть…

Бунтарь тут же отключил пропеллер позади нее и взмахнул своим оружием, стряхнув Костерезку с древка.

Едва приземлившись, Костерезка выплюнула на пол изрядную порцию кислоты. При контакте с бетоном она задымилась.

– Нет, – произнес Бунтарь. В два шага он сблизился с ней и махнул копьем, перерубив ее надвое.

Почти перерубив. Что-то вроде кольчуги было обернуто вокруг ее позвоночника; впрочем, аналогичную сетку, защищавшую органы брюшной полости, копье разрубило.

Бунтарь развернулся и поймал механического паука, спускающегося по лестнице. Пронзил его копьем, и от паука остались клочья. Следующий удар копья прикончил второго паука, прятавшегося в вентиляционном коробе.

Костерезка поползла вперед, волоча позвоночник и разодранное туловище; ноги остались на месте. Крови было не так много, как должно было бы.

– Я… не… закончила.

Она сунула руку в карман передника, выцепила несколько флаконов и бросила. Когда они взорвались белыми облаками, Бунтарь попятился. Облака расплывались, и вскоре Бунтарь превратился в силуэт.

«Ты же в усиленном костюме биозащиты, – подумал Рей, глядя, как Костерезка ползет в его направлении. – Иди напрямик!»

Однако у Бунтаря были другие планы. Возможно, он был в той или иной степени знаком с белым порошком, знал, что он из себя представляет, и понимал, что его нужно избегать.

Может, были еще какие-то факторы. Еще кто-то из «Ордена кровавой девятки» поблизости?

Костерезка приближалась. Рей попятился.

Она подняла голову и посмотрела на него. Вокруг глаз уже расплывались темные круги, лицо белело. Она вся осунулась. И в руке держала флакон. Попыталась сковырнуть пробку – безуспешно.

Если он подойдет ближе, она с ним что-нибудь сотворит. Но если он не попытается ее остановить…

Со второй попытки пробка выпала. Костерезка толкнула флакон в сторону Рея, и тот поспешил пинком отбросить его в белое облако справа от себя.

Но жидкость, вылившаяся из перекатывавшегося флакона, дымилась прямо у него под ногами. Податься ему было некуда.

Рей попытался вспрыгнуть на один из стеллажей, чтобы только не оказаться поблизости от Костерезки.

Что-то уцепилось за его ногу. Он потерял равновесие и упал на пол.

Оглянувшись, он обнаружил, что позвоночник Костерезки хваткий; он и поймал Рея, обвившись вокруг его ступни. Его обшивка скрывает еще какие-то механизмы, подумал Рей.

Белый дым сгущался в клейкие нити, которые отрезАли ту часть комнаты, где была лестница. Бунтарь застрял в самой середке этой паутины и теперь медленно прорывался на свободу.

«Нет. Нет».

Рей попытался отпинаться от Костерезки, но это лишь позволило ей ухватить и вторую его ступню. После чего она стала взбираться по его ногам.

Рей потянулся к клавиатуре, сбил ее с полки, на которой она стояла. Она повисла у него над головой. Рей прижал ее к стене и ввел команду, открывающую трубку, где была Морриган.

Он не слил воду, и она растеклась лужей, когда стекло погрузилось в пол.

Костерезка добралась уже до его груди, и лишь его отчаянные барахтания не давали ей подняться выше. Он цеплялся за ее руки, и она была не так уж сильна, но она была упорна, а благодаря своему хваткому позвоночнику она после любого продвижения не давала Рею отпихивать ее обратно.

Три конечности против его двух. Он попытался встать – не получилось. Слишком много веса в неудачных местах, и он не мог пользоваться руками.

Вода вылилась полностью, и Морриган сделала свои первые шаги. Судя по виду, ей было пять или шесть лет, и она смутно напоминала Симург. Наверное, у нее какая-нибудь смесь способностей Симург и Мирддина.

Рей слишком увлекся разглядыванием своего творения и оказался застигнут врасплох, когда Костерезка ухватила его рукой за горло. Она подтянулась вверх, так что вся верхняя часть ее туловища оказалась у Рея на груди. Оплетка вокруг ее позвоночника прижалась к его лицу, когда кость и прикрепленная к ней механика проникли в его открытый рот и дальше в глотку. Острые края царапали горло.

Рей задохнулся, попытался вдохнуть, не смог.

Морриган повалилась на пол. Мертвая. Неподвижная. Нежизнеспособная.

Как и кристаллиновое перо с кровью Левиафана, она оказалась неспособна поддерживать в себе жизнь. Проваленный эксперимент.

Из позвоночника Костерезки выдвинулись иглы и нашли позвоночник Рея. Мгновенно пропала вся чувствительность ниже шеи.

И тут же Костерезка заставила Рея двигаться, встать на ноги. Его голова запрокинулась к потолку, рот насильно открылся, кровь закапала на лицо, когда вес торса Костерезки примостился у Рея на голове.

Только обзавелась свежей парой рук, и тут это, – пробормотала Костерезка. – Ты хоть знаешь, сколько нужно времени, чтобы найти и трансплантировать хорошую пару ног?

Она двигала его руками, словно своими собственными. По ее воле он стал печатать на клавиатуре. По ее указанию он развернул свое тело, чтобы она лучше видела, как успехи у Бунтаря, и бросил в героя очередной флакон.

Снова к компьютеру.

– Образцы. Вещдоки, – пробормотала Костерезка. Рей ощущал лицом вибрации ее голоса. Воздух, текущий в его легкие через трубку, расположенную вдоль позвоночника Костерезки, был застоявшимся и неприятным, но Костерезка велела Рею дышать, и он дышал.

– Ползун, – произнесла она. Раздалось жужжание. Костерезка рукой Рея разбила стеклянный бак, где хранились образцы, и Рей застонал от боли, когда осколки стекла ее порезали. Костерезка заставила его выхватить образец из механической руки. – Манекен.

Она собирала образцы собственными руками, а руки Рея использовала, чтобы печатать слова и выбирать варианты.

– Жгунья, Птица-Разбойница… Надо же, как много ДНК мы наоставляли на местах преступлений. Зима… Хохотун…

Бунтарь взревел. Он рычал какие-то слова, точно обращаясь к самому себе.

– Милый Парниша, Крыса-Убийца, Топорик. Мы прошлись по списку наших членов, – проговорила Костерезка, помещая каждый образец в пластиковый контейнер. – Воплесса, Предвестник, Король.

Рей поперхнулся, попытался поперхнуться. Он мог контролировать свою голову, свой рот. Интересно, если он потеряет сознание, его тело отключится? Она отключится?

– Жаль, что этой лабораторией я воспользоваться не смогу, – сказала Костерезка. – Это так упростило бы клонирование. Но я видела твою работу. Думаю, смогу ее воспроизвести. Будет легче, если я прихвачу вот это…

Она заставила Рея нажать на клавишу, и он услышал журчание воды, когда еще один стеклянный бак начал двигаться. Трубка для отрастания. Семена.

– Не думала, что нам настолько повезет, – заметила Костерезка. – Джек сказал, раз мир не помирает так, как должен был бы, он хочет поторопить это дело. Мы порасследовали немного и решили выследить каких-нибудь приличных Механиков, и ты оказался ближе всех. Единственная проблема, когда входишь в метрополис вроде этого, это камеры видеонаблюдения… Оооо! Серый Малый! Это же был один из первых товарищей Джека! Джек про него такое рассказывает – ты не поверишь.

Еще один образец отправился в контейнер.

Костерезка остановилась и повернулась к Морриган. Рей ощутил, как у него кровь стынет в жилах.

– Не, – произнесла Костерезка. – Даже я не настолько отбитая.

Она заставила Рея нажать несколько клавиш на клавиатуре, и лазер, установленный на капсуле, где прежде была Морриган, выстрелил. Рей этого не видел, но ощутил запах паленой плоти.

Держа под мышкой ящичек с образцами, Костерезка направила Рея к задней двери, ведущей из подвала. К той самой, которой Рею было приказано пользоваться, чтобы покидать лабораторию и возвращаться в нее, не попадаясь на глаза Аккорду.

Рей не терял надежды. Бунтарь может вернуться в бронекостюме. Если этот костюм сейчас занимает позицию для обзора окрестностей, если Бунтарь связался с Дракон, приказал нанести воздушный удар или хотя бы прислать подкрепления…

Нет. Прямо за дверью оказалась лестница, ведущая вниз, в кромешную тьму.

Костерезка повернулась в сторону Бунтаря, и Рей мельком увидел героя. Тот все еще был в ловушке, и, хотя дымка вокруг его ступней высвобождала его, липкая субстанция лилась на его торс с потолка, и он не мог уничтожить ее хорошим пинком.

Костерезка заставила Рея ухватиться за скобы лестницы, и они скользнули вниз, во мрак.

 

***

 

– Я провалился, – сказал Бунтарь.

– Ты ее ранил. Если кто и провалился, то я, – ответила Дракон. – Я не смогла вырваться из схватки.

От ее механического тела исходил туман, растворяющий налипшие на Бунтаря слизистые веревки. Рука Дракон легла ему на щеку.

– Мы достигли хоть чего-нибудь?

– Покажу через минуту. Ты как?

– Нужно еще добавить механизации. Наномолекулярные шипы в руки. Будь они у меня, это бы здорово помогло.

– Мы что-нибудь придумаем. Но ты в порядке?

– Думаю, да. Каково наше положение?

– Два костюма уничтожены. И мы пока не знаем, что забрала Костерезка. Джек с частью команды сбежал. Но мы убили четверых суммарно.

– Четверых, – повторил Бунтарь. – Сейчас нам нужна мобильность. Они пока что могут двигаться не очень быстро и не очень далеко, особенно с ранеными. Костерезка сбежала в тоннели метро, и ей потребуется время, чтобы оттуда вылезти, но если она доберется до их нового телепортатора…

– Мы выдвинемся сразу, как только я тебя освобожу, Колин. Если я не воспользуюсь этим телом, ты отстанешь, а этого мы оба не хотим.

– Лучше бы тебе уже начать погоню.

– Мы справляемся. Мы сокращаем разрыв. Мы были готовы атаковать их спустя минуты после того, как они показались на камерах. И мы это повторим.

Колин кивнул, но ничего не ответил.

Дракон обвила его плечи руками, давая спрею делать свое дело. Металл ее лба коснулся его маски.

– Прими это как есть. Немного потеряли, многое приобрели.

Понадобилось еще тридцать секунд, чтобы пена рассосалась. Дракон прервала объятие, Колин высвободился из оставшихся обрывков. Спустя считаные секунды они покинули подвал и зашагали по разрушенному особняку Аккорда.

Они вышли под вечернее небо. Колин открыл вентиляционные отверстия своего костюма, чтобы прохладный воздух его остудил. Дракон наслаждалась ощущением ветерка на внешней оболочке ее тела.

Ее рука обвила его руку, когда они шли к тому месту, где ожидали «Утер» и костюм самой Дракон.

Колин резко остановился. Костюм Дракон стоял, задрав голову к небу. Его металлические челюсти сжимали тело.

Мэнтон.

– Сибирячка мертва?

– Правильнее сказать, что ее больше нет, – ответила Дракон. – Мэнтон мертв.

Колин кивнул и медленно выдохнул.

– Хорошая работа.

– Она еще не закончена.

Дверь кабины «Утера» открылась, приглашая Колина внутрь.

 

Предыдущая          Следующая

[1] Нифльхейм и Муспельхейм – в германо-скандинавской мифологии два из девяти миров вселенной, первые появившиеся миры. Нифльхейм – земля льдов и туманов, Муспельхейм – земля огня.

[2] Цитрин, очевидно, вспомнила фильм «Парк юрского периода».

[3] Морриган – в кельтской мифологии богиня-воительница. Изображается обычно как женщина в доспехах и с копьем в каждой руке, но иногда она принимает и обличья животных, в том числе ворона или вороны.

Leave a Reply

ГЛАВНАЯ | Гарри Поттер | Звездный герб | Звездный флаг | Волчица и пряности | Пустая шкатулка и нулевая Мария | Sword Art Online | Ускоренный мир | Another | Связь сердец | Червь | НАВЕРХ