ИМАГО 21.6
«Ненавижу заниматься этим в такую погоду, – подумала я. Вспомнила встречу с Мисс Милицией, которую организовала Париан. – Но меня невольно вынудили действовать».
Еще один шаг вперед. Еще одна стадия плана.
Ветер был хуже, чем дождь. Я даже подивилась, в какой степени это стало следствием нападения Левиафана. Город был затоплен, потом та самая вода, которая его затопила, испарилась, но застряла над Броктон-Беем из-за окружающих деревьев и холмов… Как же далеко простираются результаты того происшествия?
Дождь лил умеренно, но непреклонно. Именно ветер превращал его в обстрел, в шквальный огонь из капель, летящих горизонтально в не меньшей степени, чем вертикально. Шум этих капель по моей броне и линзам сливался в монолитный стук. Мои букашки прятались, скапливались в укрытиях, где было сухо. Поскольку единственным источником света была луна над головами, это были и самые затененные места. Полчища букашек словно придавали этим теням материальность; темно-коричневые, серые и черные тельца заставляли тени выглядеть гуще.
Через других букашек я чувствовала движения ветра, то, как он образовывает вихорьки, закручивается сам в себя, когда натыкается на тупики, большие и маленькие. Через небольшое количество букашек я чувствовала, какой сильный и постоянный ветер дует там, где высоты зданий не хватает, чтобы его разрывать. Букашки, нашедшие убежища в сухих складках костюмов других Плащей, собравшихся вокруг меня, позволяли мне отслеживать их местонахождение.
Здесь были «Темные лошадки», за вычетом Ябеды. Мы стояли на улице поодаль от низкой постройки. Регент располагался чуть в стороне, готовый споткнуть противника, если тот внезапно появится. Рэйчел держалась позади, удерживая свою армию. Остальные наблюдали за зданием, высматривая какие-либо признаки готовящихся неприятностей.
Но Мрак стоял рядом со мной. Я ценила его присутствие, его будничность в свете того, что мы, по сути, расстались.
Я чувствовала «Посланников». Присутствовали Цитрин и Отелло, а также четверо новых рекрутов: Фонарь, Лигейя[1], Ящерохвост и Кодекс. Пятому потенциальному рекруту повезло меньше. Вся четверка стояла вместе, прикрываемая от непогоды способностью Цитрин, и слушала ее указания. В той области, где они находились, цвета как будто потускнели; выглядело так, словно я смотрела туда глазами дальтоника, видящего только желтый. Вода отскакивала от них всех, как будто от водоотталкивающего материала, и они оставались абсолютно сухими, несмотря на ветер и ливень.
Способность Ящерохвоста давила на меня даже с противоположной стороны улицы. Она проникала под костюм, покалывала кожу, и благодаря ей я всегда чувствовала, где ее хозяин. Ощущение было похоже на то, как когда стоишь перед костром настолько близко, что жар кажется чем-то материальным, ровно настолько близко, чтобы это еще можно было терпеть. Только сейчас не было жарко. Холодно было, если уж на то пошло.
Остальные наши силы распределялись по окрестностям. Несколько добровольцев с моей территории, выжившие члены семьи О’Дали, заняли позиции на крышах и ждали наготове с уоки-токи и биноклями. Им придется компенсировать маломобильность моих букашек при такой погоде.
Хоть Ябеда сейчас в основном вышла из строя, ее наемники присутствовали. Минор, Брукс, Притт, Сенегал и Челюсть. Были также двое последователей Регента, и я изо всех сил старалась не обращать на них внимания. Сейчас было неподходящее время, чтобы выяснять, контролирует он их или законно нанял.
Были и подручные Рэйчел – они держались в тылу, так чтобы из постройки их не было видно. Лай, Кусай, ветеринар, паренек с повязкой на глазу, еще двое, которых я не знала: темнокожий подросток и высокий, брюхастый мужчина. Каждый из них держал цепь (высокий мужчина и Кусай – по две цепи), и на конце каждой цепи был пес, прилично подросший благодаря способности Рэйчел. До максимума были накачаны только Бентли и Ублюдок.
Внутри здания «Зубы» отдыхали после недавней стычки с Мисс Милицией и другими героями, за которой вскоре последовала атака плюшевых зверей Париан. «Зубы» в целом насчитывали два десятка боевиков без способностей плюс пять-шесть – со способностями. Даже у тех, кто без способностей, были своего рода «костюмы» – мешанина разностильных доспехов, из-за которой их трудно было отличать от членов-Плащей.
Все они сейчас перевязывали легкие раны, готовили еду, трепались, шутили, расслаблялись. Работало два телевизора, каждый показывал что-то свое на большой громкости, и звуки были диссонансные даже для приглушенных, сбитых чувств моего роя. По одному телевизору, я была уверена, шло порно. А по второму – не то мультфильм, не то новости, судя по словам, которые мне удавалось разобрать.
Еще там шла драка, поединок между двумя без способностей. Один побеждал, молотя другого по лицу; зеваки вокруг свистели и смеялись.
Одна из женщин – кажется, Геморрагия – готовила еду для команды. Чуть поодаль на стуле сидела Мясник, закинув ноги на стол и сняв маску. Она чистила тряпочкой свое оружие и выглядела странно отделенной от шума и хаоса своей команды.
Видимо, компанию ей составляли тринадцать голосов в голове.
Потребовалось немало времени, чтобы проанализировать их, понять, что каждый из «Зубов» делает, разобраться в каждом отдельном занятии. И к тому же сделать это все скрытно, пользуясь лишь теми букашками, которые были в том здании изначально.
«Посланники» были терпеливы. Такое чувство, будто они могли бы и два часа прождать под этим ветром и дождем, при этом беспокоясь лишь о том, что их одежда и прически слегка утратили идеальность. Мои сокомандники вели себя менее сдержанно. Рэйчел переходила от собаки к собаке, укрепляя свой авторитет, держа их в рамках и добиваясь того, чтобы они слушались ее подручных. Она полностью доверилась мне, но я видела, что она уже устает. Устает от того, что минуты утекают за минутами, а ничего не происходит.
Регент тоже не сидел спокойно. Он непрерывно комментировал все подряд, от погоды до местности, от наших союзников до меня.
– Иии… двадцать минут позади, дождь все так же льет, ветер все так же грозится уронить нам на головы дом, мы все так же ничего не делаем. По-моему, нашему бесстрашному лидеру стоит помнить, что некоторым из нас не очень удается выглядеть угрожающе, когда мы мокрые и просто торчим в темноте. Она владеет этим трюком, когда унылый сумрак только делает ее страшнее. Вы вообще в курсе, насколько страшен я, когда ко мне липнет мокрая рубашка?
– Заткнись, Регент, – сказал Мрак.
– Просто хочу сказать. Она могла бы быть позаботливей. Может, мы бы подождали под крышей, а она стояла бы здесь под дождем и изучала врагов своей способностью. Если вообще она ее применяет. Может, она просто спит стоя. Ей выпала тяжелая неделька…
– Регент, – оборвала я его. – Утихни.
– О, она не спит! Отлично, – веселый тон Регента звучал наигранно, на грани сарказма.
– Здесь нет нормальных точек для наблюдения, которые были бы под крышей, – сказала я. – Готова поспорить, Мясник потому и выбрала именно этот дом. Парковка вокруг него, ландшафт – всё за нее.
– Значит, надо выбрать посредственную точку для наблюдения. Или вообще дерьмовую. Главное, чтоб сухую. Или, во, идея, может, нам атаковать? Нас больше, у нас лучше способности, чем у большинства из них…
– Мы победим сокрушительно, – ответила я, – либо не будем драться вовсе. Слишком многие из них обладают способностями, которые могут помочь им удрать. Заноза заполняет пространство своей способностью и сбегает, Анимос преобразуется и сбегает, либо Разгул своей способностью маскирует их отступление. А так мы уложим сразу всех или как минимум ударим на психологическом уровне.
– Тогда почему бы нам их не окружить?
– Потому что это не нужно, – ответила я. – Важнее, чтобы Мясник не смогла никого из нас подстрелить. Этого мы добьемся, сформировав боевые порядки.
– Пф, – фыркнул Регент. И после паузы: – Двадцать три минуты стоим под дождем…
Внутри здания Геморрагия позвала остальных: «…готов».
«Зубы» скопом направились в кухню, а Разгул – в ванную.
Вот момент.
– Мы атакуем, – произнесла я через букашек, расположенных вблизи каждого из наших. – Полная готовность.
Букашки, которых я держала в резерве, хлынули в дом, причем не с той стороны, где располагались наши силы, а с противоположной. Они обрушились на «Зубов».
Менее полезные букашки ринулись в еду. Они разбрасывали деньги, оставленные без присмотра, хватали бесхозное оружие и части доспехов и либо закапывали, либо утаскивали с глаз долой.
– Нет! – завопила Геморрагия, пытаясь накрыть крышкой мясо в остром соусе. – Нет, нет, твою мать, нет!
Услышав крики, Разгул встал с унитаза и обнаружил, что прикован наручниками к вешалке для полотенец.
– К бою! – проорал кто-то из «Зубов», хотя это было излишне. К нему присоединились и другие: – Надрать им жопы! Убить!
Разгулу удалось выдрать вешалку из стены, и он вышел из ванной, пытаясь застегнуть ремень и держа свою броню под мышкой. Я отлично знала, что даже в лучшие времена костюмы чертовски затрудняют пользование туалетом: снять с себя все необходимое, потом надеть это обратно, прикрепить все важное… Разгул добавил к этому проблему множества трофеев и элементов брони в своем костюме, причем все это щеголяло многочисленными шипами и крючьями, а сейчас он еще и торопился, несясь прямо в рой жалящих, кусающих насекомых. Он обронил одну бронесекцию, и букашки тут же погребли ее под собой. Разгул обернулся на эту штуковину – то ли налокотник, то ли наколенник – и решил за ней не возвращаться.
Именно мелочи будут бить по их боевому духу. Напасть, когда они устали, испортить их пищу, когда они ее предвкушают, погрузить все в хаос. Если им все-таки удастся одержать верх в этом бою или если кто-то из них ускользнет, они, возможно, после вернутся за своими вещами, но обнаружат, что тараканы сжевали проводку в их телевизорах, пищевая моль заразила продукты, а вся одежда кишит вшами.
И если в этот бой они вступят в ярости, тем лучше. Это будет означать, что они больше настроены разделаться с нами, чем сбежать.
Первый, кто выскочил на улицу, споткнулся о растяжку из паучьего шелка. Остальные налетели на него. Кто-то выстрелил наугад в темноту.
Ошиблись дверью, ошиблись стороной дома. И дверь каким-то образом закрылась и заперлась у них за спиной.
Однако ни одного из людей со способностями в этой группе не было. Как бы ни были дезорганизованы рядовые члены банды, Плащи слушались только своего босса и сейчас собирались в кухне.
Мясник никак не реагировала на кусающих и жалящих букашек и даже на заряженных капсаицином букашек, добравшихся до ее глаз и носа. Ее кожа была слишком толстой, и она не чувствовала боли благодаря способности Мясника двенадцать. Совершенно хладнокровно она подняла пушку, какие обычно на грузовиках монтируют. Удерживая пушку на весу одной рукой, второй она надела маску.
Она повернулась в нашу сторону, словно у нее даже сомнений не было. Сенсорная способность.
Мясник два, способность видеть артерии, вены и сердца людей сквозь стены.
Она обладала способностями тринадцати Плащей, хоть и разбавленными, плюс своей собственной. Некоторые из тех Плащей имели по несколько способностей. Силой или хитростью каждый сумел убить предыдущего. Нынешняя обладала ресурсами их всех.
Она повела свою группу прямо в нашу сторону, хотя мы были так же молчаливы, как они шумны. Я почти ожидала, что она сделает обратное тому, что она сейчас делала, и пошлет вперед пехоту. Но она вышла из здания первой, а ее обладающие способностями товарищи – сразу за ней. Последней прибыла пехота, обогнувшая весь дом и матерящаяся всю дорогу. Они заполнили прорехи в строю и закрыли тыл.
Динамика этой группы отличалась от некоторых из тех, с кем мы дрались прежде. Тут не было лояльных солдат или людей, дерущихся потому, что им нечего терять. Это были оппортунисты, следующие за теми, кто обладает настоящей силой, гиены, подбирающие объедки после ужина львов.
Разгул применил свою способность первым, и я получила некоторое представление, как и почему их группировка пришла к своей нынешней стратегии. Мало того, что Мясник была достаточно опасна, чтобы идти прямиком на любую угрозу. Был еще Разгул, отвечающий за их переднюю линию.
Четыре Разгула вырвались из него, а он стоял немного наклонившись, будто сопротивляясь силе отдачи. Они вырвались с такой мощью и быстротой, что немного пролетели по воздуху, а потом, когда приземлились на бегу, чуть споткнулись. Спустя долю секунды после первой волны появились еще три Разгула, а следом через полсекунды возникли новые.
Десятка полтора Разгулов за три секунды – я не успела даже приказ отдать. Дубликаты плодились со скоростью пулеметной стрельбы.
Они бежали – одни орали, другие матерились – и быстро сокращали дистанцию между нашими группами, несясь всей массой, махая руками и оружием…
Оружием?
Через дождь было плохо видно, но Разгулы несколько отличались друг от друга. Одни держали ножи или обрезки труб, у других были пистолеты, у третьих какое-то импровизированное оружие. Мешанина их доспехов тоже отличалась.
Был у них и недостаток. Что бы они из себя ни представляли, какими бы крепкими и многочисленными ни были, они были тупы и становились еще тупее с каждой секундой своей жизни. Разгул создавал живое цунами из тел, но они не были умелыми. Максимум, на что их хватало, – давить врагов массой и насилием.
К тому времени, когда первые добрались до нас, они были едва способны переставлять ноги. Один добрался до меня и махнул ножкой от стола – широко и предсказуемо. Я перехватила удар, выкрутила клону руку и толкнула его в другого Разгула, который как раз выбирался у него из-за спины. Оба упали, и, похоже, ни у одного не осталось сил, чтобы подняться, прежде чем толпа их раздавила.
Это было как драться с маленьким ребенком размером и силой со взрослого человека, вот только их было пятьдесят – шестьдесят. Или сто? Эти засранцы запрудили всю улицу от тротуара до тротуара, огромная толпа между «Зубами» и нами.
Похоже, им не хватало ума понять, что они могут стрелять – те из них, у кого оказывался пистолет, – но звук выстрела подсказал мне, что кто-то случайно нажал на спусковой крючок. Этот грохот разорвал шум ливня.
И, словно выстрел из стартового пистолета, давший сигнал к началу гонки, он знаменовал начало настоящего боя. «Зубы» и наша сторона разом начали действовать.
Мои букашки хлынули в их группу, сосредоточившись на ключевых ее членах. Разгула, который генерировал безмозглых клонов, я, похоже, достать не могла: его тело непрерывно вибрировало и рябилось. Но остальные – Геморрагия, Анимос, Мясник, Мародер, Заноза и подручные – были в моей досягаемости. Лавина почти идентичных тел была почти полезна – она давала букашкам убежище и сухие поверхности, по которым можно передвигаться.
Кодекс пошла вперед, отделившись от остальных «Посланников». Это была бледная женщина в белом вечернем платье и в простой, незамысловатой белой маске. Временный костюм.
Она потянулась к толпе. Я увидела, как, по мере того как эффект ее способности проникал глубже в толпу клонов Разгула, их глаза вспыхивали. Клоны спотыкались, замедлялись, не давали наступать тем, кто был позади. Из толпы доносились стоны и кряхтящие звуки, пугающе похожие один на другой.
Их способности были совсем новые. Полученные меньше шести часов назад. Аккорд согласился одолжить нам этих людей, несмотря на то что костюмы их еще не были разработаны, а способности – не полностью исследованы. В обмен мы предложили, что Ябеда проанализирует их умения. Она едва держалась на ногах, все еще не оправилась от мигрени, полученной в начале недели, и применение ее способности эту мигрень лишь усилило.
Тем не менее мы, обсудив все, решили, что польза от помощи «Посланников» как организации сейчас перевешивает вред в виде истощенной и усталой Ябеды. Поступление информации от Ябеды для нас важно, но мы уже имели представление о том, кто такие «Зубы», и Ябеда смогла рассказать нам о новых членах «Посланников» точно так же, как она рассказала это Аккорду.
Кодекс была гибридом Мыслителя и Бластера. Ябеда предположила, что она вызывает перманентное поражение мозга и потерю памяти, взамен кратковременно подстегивая ее собственные мыслительные способности. Дубликаты, которых создавал Разгул, изначально-то были не особо одаренными по части мозгов. Даже небольшое повреждение оказывалось разрушительным.
Фонарь выпускал крохотные световые шарики; каждый из них рос на лету, а потом останавливался прямо в воздухе. Каждый искажал пространство вокруг себя, ускорял все движения, усиливал выход определенных форм энергии. Один из огней остановился возле стены – и перенаправил бегущего дубликата в эту стену. Другой, расположившийся близко к земле, швырнул перешагнувшего через него Разгула лицом в мостовую.
Однако лучше всех врага тормозила Лигейя. Она создавала из ничего воду – гейзеры воды, которые отталкивали толпу и опрокидывали клонов наземь.
Потом она всасывала воду. Я была не вполне уверена, но, кажется, в процессе она поймала одного-двух клонов и отправила их куда-то, откуда брала воду.
На переключение между созданием и всасыванием воды у нее уходила секунда. Каждый раз, когда она переключала передачи, клоны просачивались сквозь бреши в оборонительной линии.
– Рэйчел! – приказала я. Надо было действовать до того, как способность Фонаря сделает невозможным дальнейшее продвижение или пока больше врагов не просочится.
Ее свисток разорвал ночь. Бентли и еще трех псов отпустили, и они понеслись вперед, перепрыгнули через нашу оборонительную линию и врезались в море дубликатов. Сейчас клоны толпились настолько тесно, что не могли даже падать, и в буквальном смысле лезли друг на друга. Собаки спотыкались или оскальзывались, когда огоньки Фонаря дергали их за лапы, но затем продолжали прорываться через толпу.
Остановились они, когда натолкнулись на поджидающую вторую оборонительную способность «Зубов». Силовые поля Занозы были бесчисленны – сотни, – и каждое достаточно острое, чтобы рассечь незащищенную плоть. По отдельности эти осколочки не были прочны, но вместе создавали немалое сопротивление. Я надеялась, что псы Рэйчел обладают достаточной физической силой, чтобы прорваться.
Все же преимущество было на нашей стороне. Цунами из клонов замедлилось, когда мощь собак стала давить их лапами о землю или друг о друга, и Лай с Кусаем присоединились к оборонительной линии. Я смогла отойти назад и сделать передышку от рукопашного боя с дубликатами Разгула.
– Вперед! – выкрикнула Рэйчел.
Один из псов прыгнул вбок, уперся лапами в стену, а затем бросился на «Зубов» в задней линии.
Четвероногое создание, лишь немного уступающее псу в размерах, прыгнуло ему на перехват, и они оба грохнулись в море крохотных силовых полей. Анимос.
Команды Плащей естественным образом находят собственные синергии и стратегии. «Зубы» сражаются вот так. Две оборонительных линии защищают резервные силы, в то время как по-настоящему опасные члены команды действуют.
Мясник подняла пушку и положила палец на спусковой крючок. Пушка начала раскручиваться.
– Внимание, Мясник! – предупредила я всех.
Она телепортировалась почти через всю толщу барьера из силовых полей Занозы. Когда она появилась, вокруг нее беззвучно билось пламя.
Взрывной телепорт Мясника шесть. Он слабее, чем был у шестого, – дальность ниже, и мощность взрыва даже близко не та, какая была.
Мясник продралась через оставшиеся силовые поля, навела свою пушку Гатлинга на ближайшего пса и нажала на спусковой крючок прежде, чем кто-либо, включая Регента, успел хоть как-то ей помешать.
Десять пуль вылетело за полсекунды. Потом оружие заклинило.
Раненый, но по-прежнему боеспособный, пес развернулся и попытался ее цапнуть.
Она исчезла за миг до того, как зубы пса сомкнулись.
Чувство опасности Мясника три. Ему оно не сослужило хорошую службу. Сошел с ума, погиб при суицидальной атаке на «Зубов». Окно возможностей уже, применимость ограничена в основном физическими угрозами.
Мясник снова появилась в облаке бушующего пламени, перехватила пушку наоборот и, махнув ей, как дубиной, сшибла Бентли с ног.
Суперсила, спасибо номерам один, три, шесть, девять, одиннадцать и тринадцать. Кумулятивные эффекты. Маленькие порции суперсилы от нескольких источников складываются.
Анимоса прижимал к земле другой пес; желтое сияние окутывало оба неестественных существа. Анимос заклекотал на пса – от этого пронзительного звука я вздрогнула, – однако способность не сработала. Крик Анимоса временно лишал жертву всех способностей, но Цитрин приглушала этот эффект. А может, все дело в том, что пса было нечего лишать. Технически, его мутация была результатом способности Рэйчел.
Мясник приблизилась к этой паре, и Цитрин прервала свою атаку.
Ябеда заранее предупредила и Мрака, и Цитрин. Способность Мясника слишком опасна, чтобы с ней связываться. Мрак рисковал бы впитать сознания предыдущих Мясников, а Цитрин рисковала бы наткнуться на правильную «подстройку» и случайно убить злодейку.
Но Цитрин все же была лидером, она не стала терять ни секунды. Подала сигнал – выкрикнула что-то, чего я не разобрала, – и ее подчиненные открыли огонь. Фонарь и Кодекс направили свои атаки на лидера «Зубов», но та телепортировалась прочь, прежде чем они успели нанести сколь-нибудь серьезный урон. Лигейя создала гейзер, подбросивший клонов в воздух футов на десять – двенадцать. Что до Отелло, то он стоял наготове, держа руки в карманах; его двухцветная маска хранила бесстрастность.
Это отнюдь не означало, что он бездействует. Геморрагия страдала от атак невидимого, нематериального противника. Я чувствовала его, чувствовала движение своими букашками, но букашки не садились на него, пролетали насквозь. Он лишь отчасти был здесь, сосредотачиваясь на том, чтобы определенные его аспекты, его оружие, влияло на наш мир.
Мелкие раны появлялись на лице, груди и руках Геморрагии, когда она беспомощно пыталась защищаться, и эти раны яростно взрывались, когда она применяла свою способность, вытягивая кровь из собственного тела и превращая ее в твердое, материальное, режущее оружие. Еще часть крови собиралась в широкие коросты, которые защищали Геморрагию и снижала урон от бесчисленных новых порезов.
Поодаль возникла Чертовка с шокером и вырубила Разгула, тем самым положив конец потоку дубликатов. Впрочем, дубликаты уже не наносили того урона, как в начале. Как лемминги, стремящиеся броситься с обрыва, они взбирались по горе погибших клонов и попадали на силовые поля Занозы, добавляя новые трупы к этой горе, отделяющей нас от других членов «Зубов».
Наши два Странника выполняли основную часть работы с их задней линией. На нашу долю осталась Мясник.
Бентли пришел в себя и понесся на нее. Она в ответ атаковала его волной боли, тем самым сбив его с толку, что позволило ей ударить его сбоку.
Мясник номер один. Причинение боли на расстоянии.
Бентли быстро поднялся, превозмог боль, которую Мясник ему причиняла, и вновь атаковал. Мясник приготовилась еще раз его ударить.
Регент выбил ее из равновесия, и она не смогла защититься от удара лапы Бентли.
Она телепортировалась с дороги Бентли, прежде чем он продолжил атаку, и появилась между Регентом и мной, в окружении наших Плащей. Мы отшатнулись, когда на нас накатило пламя.
Я ощутила, как моя сосредоточенность ускользает, а сознание заполняется мыслями о насилии. У меня руки чесались атаковать эту тварь, ударить ее побольнее.
Я послала вперед букашек, но именно это действие повлекло за собой следующие. Сама того не осознавая, я ринулась на врага.
Кусай и Регент тоже попались на колдовство лидера «Зубов». Мы атаковали ее так же бездумно, как дубликаты Разгула атаковали нас.
Мой нож вонзился в броню, практически не нанеся урона. Я ударила еще раз, нашла уязвимое место сзади шеи, прямо под линией роста волос. Я протащила нож сквозь плоть.
Даже не поворачиваясь в мою сторону, Мясник ударила локтем, и из меня мгновенно ушла вся сила. Меня отнесло прочь, я споткнулась и упала в кучу клонов Разгула.
Они вяло цеплялись за меня, пока я барахталась.
Способность Ящерохвоста давила на меня сильнее прежнего. Я ощущала, как края моих ран пощипывает, как они медленно зарастают. Намного медленнее, чем должны были бы, судя по недавней демонстрации способности Ящерохвоста. Либо он был слабее, либо ее способность наносить раны, становящиеся со временем хуже, отчасти нивелировала его силу регенерации.
Мясник схватила Регента и швырнула его в Кусая с такой силой, что они оба выбыли из боя.
Возможно, этой силы хватило бы, чтобы убить, если бы способность Ящерохвоста не спасла внутренние органы от травм.
Вызывает бездумную ярость. Способность Мясника девять. Очень малая досягаемость.
Вызывает раны, ухудшающиеся со временем. Способность Мясника четыре. Эффект слабее, чем был у Четвертого. И длительность намного меньше.
Мясник телепортировалась. По массовой гибели букашек я поняла, где она появилась. Ее целью была Рэйчел.
У меня были наготове шелковые шнуры, и я попыталась ее связать. Она немного повырывалась, потом высвободилась, телепортировавшись.
Кодекс и Лигейя нацелили на нее свои атаки, но Мясник вновь исчезла прежде, чем они смогли ее более-менее достать.
Я ощутила, как что-то внутри меня сдвинулось, и боль снизилась до малой доли того, что было прежде. Я встала.
– Иди! – крикнула я. – Забери раненых!
Рэйчел свистнула, и псы понеслись в нашу сторону. Мясник появилась в гуще «Посланников», но разнообразие и мощь их атак вынудили ее постоянно телепортироваться, нанося больше урона образующимся вокруг нее пламенем, чем какими-либо активными действиями.
Похоже, что, хоть атаки Кодекс и не достигали цели в полной мере, Мясник не собиралась давать ей шанс наносить новые скользящие удары.
Рэйчел остановилась рядом со мной и протянула руку, чтобы помочь взобраться.
– Забери Кодекс, – сказала я. – Посланник в белом. Мясник атакует ее. Значит, возможно, она наносит самый большой урон.
Рэйчел коротко кивнула, и мы помчались вперед, оставив Регента на попечении Мрака.
Мясник телепортировалась, как только Бентли понесся на нее. Я потянулась к Кодекс, взяла ее за руку. Она взглянула на Цитрин, словно спрашивая разрешения.
– Иди, – сказала Цитрин.
Я помогла Кодекс взобраться на Бентли. Ей пришлось сесть боком. Ох уж эти нелепые платья. Они не приспособлены для боя.
Но, я подозревала, Аккорд привык в тех случаях, когда ему приходилось вступать в прямое сражение, полагаться на тактику «шок и трепет». Часто ли ему попадались такие крепкие, разносторонние и настырные враги, как Мясник?
Мясник телепортировалась прочь, по сути, предоставив своим сокомандникам самим о себе позаботиться. В боевой форме оставались только Мародер, Заноза и, в меньшей степени, Геморрагия. Мясник интересовалась только сражением. Она была краеугольным камнем «Зубов», остановить ее значило остановить их, и по этой причине ее подчиненные и для нас имели второстепенное значение.
– Быстро вперед! – велела я Рэйчел. – Кодекс, бей ее при любой возможности.
Мне было не привыкать драться с телепортирующимися врагами, я уже имела дело с Они Ли. Но Мясник не Они Ли. Она не помешана на ножах.
Нет, она сейчас вытягивала из-за спины какую-то конфигурацию из металлических стержней и панелей. Пушку она во время схватки оставила и теперь собирала другое оружие.
Композитный лук.
Я уже знала, какую способность она применит дальше. Чертовка вывела из строя пушку, заклинив подачу патронов, но до лука она добраться не смогла. Полностью разложенный, он был громоздкий, без малого шести футов в длину, и это считая по прямой, а не вдоль изгиба. Чтобы натянуть такую громадину, требовалась сверхчеловеческая сила.
Меньше года назад Мясник была известна как Свара, и, как нам поведала Ябеда, гораздо меньшей версией этого самого лука она убила Мясника тринадцать в результате долгого сражения в Нью-Йорке.
Регент был не в форме. Мои букашки передвигались не настолько быстро, чтобы ее достать. Лигейя была не в состоянии ударить ее водой, шарики Фонаря так далеко не добивали.
Если она начнет стрелять, мы посыплемся, как мухи.
– Ударь ее, – сказала я. – Кодекс!
Кодекс применила свою атаку на мозг. Она была видна только по эффектам, но я видела, как она распространялась среди клонов Разгула. Медленно.
Мясник имела достаточно времени, чтобы надеть тетиву на лук, прежде чем ей пришлось телепортироваться прочь; она появилась на крыше здания, откуда было прекрасно видно все поле боя. Она опустилась на колено, прикоснулась к крыше и преобразовала камень в стрелы.
Это была способность Мясника восемь, хотя тот применял ее быстрее и имел бОльшую дальность.
Букашки комом повисли у нее перед глазами, но она это едва заметила. Почти слепая, она натянула лук и навела его на нас.
Прежде чем я успела как-то среагировать, выкрикнуть предупреждение, Кодекс ударила меня с такой силой, что чуть не сбила с Бентли, несмотря на то что я сидела на нем, обхватив спину обеими ногами. И что-то еще врезалось мне в плечо, оторвав половину бронесекции.
Новоиспеченная злодейка поникла и упала с собаки вместе с куском моей брони. Стрела точнехонько пронзила ей шею.
Мясник снова натянула лук.
Она не промахивалась. Она каким-то образом искажала пространство или подстраивала саму ткань реальности, благодаря чему ее стрелы всегда попадали в цель.
Она навела лук на моих сокомандников, сделала паузу, опустила оружие на секунду, словно в кратковременном замешательстве.
Лук развернулся в сторону «Посланников».
Затем Мясник крутанулась всем телом, и здоровенный лук с длинной стрелой нацелились на нас. На меня и Рэйчел.
– Вперед! – крикнула я. – Быстро, быстро!
Нам оставалось лишь убраться за пределы досягаемости.
Насколько далеко такой лук способен послать стрелу?
Похоже, Мясник не считала, что до нас дострелит. Она телепортировалась, сделала паузу, снова телепортировалась. Каждый раз в точке назначения вспыхивал небольшой огонь.
Новый телепорт, и она убила рой, который у меня поджидал в засаде. Я надеялась, что она появится чуть дальше, и тогда я смогла бы связать ее оружие шелком. Не повезло.
– Она гонится! – выкрикнула я.
Рэйчел пробурчала что-то в ответ, пнула Бентли, чтобы он бежал быстрее, потом свистнула.
Ее псы оторвались от остальных «Темных лошадок» и «Посланников» и побежали за нами. Мясник вынуждена была телепортироваться, когда один небольшой, шустрый пес заметил ее и взобрался на крышу.
Это позволило нам выиграть время, но Мясник все равно сокращала дистанцию.
Я достала шелковые веревки, хранившиеся в вещевом отсеке. Много нитей, сплетенных вместе в шнуры, прочности которых, по идее, должно хватить, чтобы подвесить взрослого мужчину.
Надеюсь, чтобы удержать нашего врага, ее тоже хватит.
У нас был план; я просто не рассчитывала, что Мясник окажется настолько упрямой. Я изучала ее способность к телепортации, но не учла, что она дает в сочетании с чувством опасности.
Я соединила веревки в сети. Я могла предполагать ее следующую точку назначения, отслеживать возможные места появления.
Вновь она телепортировалась прямо на сеть. Пламя ее уничтожило.
Осталась одна сеть.
Мы добрались до окраины города. Здесь было меньше домов, меньше крыш. Бентли зарывался лапами в песок в поисках сцепления, и комья мокрого песка отлетали назад с каждым прыжком.
Мясник появилась на крыше одного из последних домов, убив облако букашек. Другие букашки, случившиеся поблизости, собрались на ней, кусая и жаля, но урон от них был никакой. Слишком она крепкая, спасибо Мяснику номер… к черту. Не имеет значения, правда.
Она сочла, что находится достаточно близко для выстрела, натянула лук и подняла его, так что он смотрел почти в небо.
Вокруг нее сомкнулась сеть и сместила стрелу с лука.
Букашки обвили новыми нитями ее колени. Ветер толкнул ее, Мясник попыталась отставить ногу, чтобы поймать равновесие, но в итоге лишь потеряла его окончательно. И полетела вниз с крыши пятиэтажного дома.
Она телепортировалась прямо на землю, вдвое уменьшив высоту падения и освободившись от сети.
Но приземление все равно получилось жестким.
– Взять ее! Принести!
Рэйчел кивнула, трижды свистнула и указала рукой.
Три пса, которые догоняли нас, тут же выполнили команду и схватили нашего противника.
Она восстанавливается от ран; скорее всего, уже сейчас восстанавливалась от повреждений мозга, которые ей нанесла Кодекс. Мясник настолько крепкая, что псы, скорее всего, не успеют нанести ей достаточно сильный урон прежде, чем она придет в чувства.
Возможно, это мое предположение ошибочно, но мы не могли позволить себе рассуждать иначе.
– Пошли! – выкрикнула я.
Мы помчались прочь. Мы с Рэйчел на Бентли, собаки за нами.
Понять, сколько времени в нашем распоряжении, было невозможно.
Мы ввязались в это, имея конкретный план. Надежный способ избавиться от Мясника. Вот почему мы не прятались в безопасности Мраковой тьмы.
Хотя сейчас нам угрожала менее серьезная опасность, чем в начале боя, мое сердце колотилось сильнее, чем когда бы то ни было.
– Стой! – крикнула я, перекрывая шум ветра.
Рэйчел затормозила Бентли. Она знала, что должно быть дальше, и подала знак рукой.
– Собаки, стоять! Крыс, вперед!
Пес, у которого в зубах болталась Мясник, пробежал еще немного и пересек линию из камней в мокром песке.
– Трясти!
Пес по кличке Крыс стал трясти свою ношу, как игрушку.
– Хороший песик, – похвалила его Рэйчел. – Брось.
Крыс ее выронил.
– Ко мне.
Крыс заскулил.
– Хороший мальчик, ко мне.
Поджав хвост, Крыс направился к нам и вскоре вернулся из-за линии камней.
Текли долгие секунды. Грудь Бентли вздымалась и опадала после долгой пробежки.
Я не сводила глаз с лидера «Зубов».
Мясник встала, и отнюдь не замедленно. Вот она лежит ничком – а вот уже телепортировалась, материализовалась рядом с худым, легким псом и одним ударом отправила в полет.
– Дакота, вперед! Медведь, вперед!
Еще два пса понеслись на врага, заставив ее отступить.
– Стой, – предупредила я Рэйчел. И, понизив голос, добавила: – У нее аура ярости.
Это уже не имело значения. Мясник избавилась от двух псов с такой же легкостью, как от предыдущего, и настороженно посмотрела на нас, когда Рэйчел приказала им отступить.
– Хорошие собачки, – похвалила их Рэйчел, когда они подбежали к ней.
Я по-прежнему не сводила глаз с врага. Я наблюдала, выжидая.
Она явно не понимала, что происходит, почему мы не атакуем.
Но и уверена не была.
Она натянула лук, словно испытывая нас. Принялась создавать стрелу из песка, концентрируя его в нечто более твердое.
Затем бросила это занятие, сделала шаг назад. Затвердевшая палочка из песка рассыпалась.
– Прекратите, – сказала она.
Я покачала головой.
Она ударила нас чистой болью.
Мучительное ощущение – словно огонь бежит по жилам. Я свалилась с Бентли.
Я предвидела это или что-то вроде этого, знала, что это временно. Оставалось лишь стиснуть зубы и твердить себе, что это почти лучший сценарий, хотя по ощущениям было на это совсем не похоже.
Не имело значения. Мясник уже стояла на коленях, уткнувшись взглядом в землю.
– Ничего не говори, – прошептала я.
С большей, чем прежде, сосредоточенностью Мясник сформировала из песка твердый вертикальный кол.
Она бормотала что-то себе под нос. Общалась с голосами у себя в голове. Голос ее звучал необычайно настойчиво и горестно, в очень детской манере.
Когда оружие закончило формироваться, она задрала голову к небу и пробормотала что-то неразборчивое.
Потом телепортировалась на приличную высоту в небо, прямо над колом.
Раздался влажный звук, затем тишина.
– У тебя ничего? – спросила я у Рэйчел. – Ты… не чувствуешь ее способностей?
Она покачала головой.
– Тогда идем.
Мы двинулись в долгий путь к остальным нашим, а Мясник осталась лежать с колом в сердце.
Спешить было некуда. Бой закончился. Минус еще один враг.
Если ОПП будет гадать, не заполучил ли кто-нибудь из «Темных лошадок» или «Посланников» способности Мясника, тем лучше.
– Ничего, если я вечером к тебе загляну? – тихо спросила я.
Рэйчел угрюмо посмотрена на меня через плечо.
– Зачем?
– Поговорить.
– Мы можем поговорить сейчас.
– И чтобы я посмотрела, как ты справляешься со своими миньонами.
– Пофиг, – ответила Рэйчел.
– Это значит «да»?
– Это значит «пофиг». Делай как хочешь.
– Окей, – кивнула я.
Остаток пути к нашим мы проделали молча.
Когда мы добрались, они были более-менее в форме. Регент сидел, привалившись к стене, но его не измочалило. Единственной нашей потерей была Кодекс.
– Успешно? – спросил Мрак.
– Успешно, – ответила я.
Вся группа, даже чопорные «Посланники», отреагировала с явным облегчением.
– Похоже, у моей сестренки еще одна жертва в послужном списке, – прокомментировал Регент. – И четырнадцать голосов в голове составят Милочке компанию на дне залива на ближайшие несколько веков.
***
– Папочка! – воскликнул ребенок. Девочка не старше трех лет протопала мимо собак к своему отцу – высокому, пузатому мужчине, который, как я видела раньше, обращался с несколькими псами Рэйчел.
Рэйчел проигнорировала воссоединение семьи, поздоровалась с собаками, вьющимися вокруг нее, лающими и скулящими от восторга по поводу возвращения хозяйки.
– Еда? – спросила она меня, почти как если бы ей это только что пришло в голову.
– Ага.
– Кто-нибудь, приготовьте еду, – потребовала она.
– Я займусь! – воскликнула девочка-подросток с темноватой кожей. Она походила на метиску: ярко-синие глаза не сочетались с грубыми каштановыми волосами и кожей.
– Гамбургер, – сказала Рэйчел.
– Окей, – кивнула девочка. – Что-нибудь еще?
– Нет.
– Овощи, – вмешалась я. – Что-нибудь более здоровое.
Рэйчел пожала плечами.
– Та жареная фигня, которую ты делала раньше, с… длинными зелеными овощами.
– Спаржа?
– Угу. Было вкусно.
У девочки был такой вид, будто она только что выиграла в лотерею. Она чуть ли не лопалась от восторга.
Лай, Кусай и ветеринар занялись обычными домашними делами, как будто привыкли к такому распорядку. Никто, похоже, не был в обиде, что Сука бездельничает, пока они трудятся, даже Лай, который несколько ершился при прошлой нашей с ним встрече.
Либо она заслужила их уважение, либо они поняли, какая она упрямая.
– Я хотела поговорить с тобой о будущем, – сказала я.
– Мм, – промычала Рэйчел, откинувшись на спинку кресла. Собаки скучковались у ее ног, более крупные положили головы ей на колени.
– Это… проблемно, что ты патрулируешь здешние окрестности, распугиваешь местных. Ты ведь это знаешь, верно?
Рэйчел пожала плечами. Похоже, ее это не волновало.
Я смотрела, как мужчина с трехлетней дочкой присоединился к еще одной последовательнице Суки – женщине, которая, видимо, присматривала за ребенком. Он покопался в кармане, достал деньги и передал ей.
Тихим, невнятным голосом он проговорил:
– Когда тебе кто-то помогает, что надо сказать?
– Пасиба! – радостно чирикнула малышка.
Женщина лишь хмуро посмотрела на него. Краем глаза я заметила, что Рэйчел наблюдает за ними.
Мужчина прошел через кухню, едва не врезавшись в темнокожую девочку, которая уже готовила, прошел мимо Лая с Кусаем и наконец нашел место, где сесть со своей дочкой.
Несмотря на свои габариты, на общее внушительное впечатление, он никому не смотрел в глаза. Едва ли не вздрагивал под чужими взглядами – даже под взглядом стофунтовой девочки.
Умственно отсталый? Задержка в развитии? Или у него была психическая травма?
Судя по бурной радости девочки от малейшей похвалы и поведению этого мужчины, может быть, все люди Рэйчел в некотором роде с изъянами, как и она сама?
– Есть одна возможность, – сказала я Рэйчел. – Роль, которую ты можешь в этом сыграть. Ты не обязана. Просто говорю, что она есть.
– Что за роль?
– Портал. Похоже, это будет нечто. Там целый мир, и ни одного человека. Люди будут там селиться, создавать общество. Думаю, там общество организуется вокруг портала, зеркально к Броктон-Бею. Но будут и первопроходцы. Те, кто идут вперед собственными силами. И кто-то из врагов «Темных лошадок» наверняка попытается туда проскользнуть, чтобы контролировать дела на той стороне.
– И?
– Если захочешь, может быть, станешь проводником для «Темных лошадок», но при этом будешь патрулировать в поисках проблем, выслеживать тех, кто их создает, и беглых преступников. Там будет твоя территория, это куда больше, чем городская окраина.
Рэйчел нахмурилась.
– Это лишь идея, – добавила я.
– Будет трудно кормить моих собак.
– Решаемо, – ответила я. – Ябеда собирается взять под контроль один из автопарков, которые будут доставлять на ту сторону припасы. Мы не знаем, какие ограничения применит правительство в отношении портала, не знаем, чья там будет собственность, но… не думаю, что доставлять тебе туда собачий корм будет проблемой. А когда там начнут обосновываться поселенцы, ты сможешь, например, обеспечивать выдрессированными собаками первопроходцев или охотников, которые будут пользоваться ресурсами тех мест.
Рэйчел не ответила – сосредоточилась на своих обожаемых собаках. Две руки и не меньше двадцати ушей в пределах досягаемости, которые можно почесать.
– Подумай об этом, – предложила я.
– Мм, – проворчала она.
Мужчина играл с дочкой, а та пищала и тянулась гладить собак, стоящих рядом с почти настороженным видом.
– У них все будет в порядке? – спросила я. – Собаки ребенка не поранят?
– Ни одна из собак в этом убежище, – ответила Рэйчел. – Я их специально отбирала.
Это меня несколько ошеломило. Уделить подобным вещам столько внимания… Это не в ее характере.
– Почему? – спросила я.
– Ты говорила, я должна подумать о том, что людям нужно от собак. Если я собираюсь найти им дома, собаки должны уметь жить с семьями.
Я кивнула. Мне хотелось задать еще кое-какие вопросы, но я не решилась испортить тихое облегчение, которое я испытала от этих ее слов.
Мы сидели еще десять минут. Потому Сука встала и принялась играть с собаками. В игру она вводила элементы дрессуры, разделяя собак на команды и веля им таскать поноску по очереди и делать разные другие вещи. Я встала, присоединилась к ней, и она вручила мне мячик.
После этого разговоров почти не было. А те, что были, – в основном о собаках.
Время пролетело так быстро, что я удивилась, когда подручная Рэйчел объявила, что еда готова. Не все воспользовались этой возможностью поужинать. Лай и Кусай воздержались. А ветеринар была занята. Рэйчел загрузила свою тарелку двумя бургерами и горой поджаренных на гриле овощей. Я взяла где-то вполовину меньше.
Еда оказалась не очень вкусной, но девочка была так довольна собой, что я не смогла сказать об этом. Рэйчел, похоже, было без разницы, как и здоровяку с дочкой.
– Спасибо! – пропел ребенок, доев кусочки накрошенной котлеты и булки от бургера.
Рэйчел лишь встала, чтобы прихватить газировку. На обратном пути встрепала волосы поварихе, словно собаку приласкала.
…Не совсем тот стиль правления, какой предложила бы я, но девочка выглядела счастливой.
Я съела, сколько смогла, подумала было бросить остальное собакам, но решила, что не стоит рисковать разгневать Рэйчел.
Было уже довольно поздно, но я не пошла к себе в логово. Мы ухаживали за собаками, расчесывали им шерсть, чистили уши и зубы. Некоторым из собак положено было принимать таблетки, и Рэйчел присмотрела за тем, чтобы они эти таблетки получили.
Бесконечная череда мелких дел – меня такое всегда раздражало. Уборка, работа, которая пойдет насмарку уже на следующий день, а то и спустя считаные минуты. Да, меня такое раздражало всегда, и лишь в последнее время, когда большинство задач я могла препоручить букашкам, я с этим примирилась.
Рэйчел же этим упивалась. Эти занятия, похоже, ее успокаивали, служили якорем.
Люди разошлись по кроватям либо ушли, чтобы вернуться туда, где жили постоянно. Многие собаки залезли в будки, обустроенные для каждой из них, и Рэйчел без спешки эти будки заперла.
Ночь надвигалась, а я все не уходила. Я знала почему, но не хотела признаться в этом самой себе.
В конце концов усталость взяла верх, хотя я бы затруднилась сказать, когда именно.
Я проснулась поздним вечером и обнаружила, что полулежу на диване и что шея затекла. На мне было одеяло.
Рэйчел лежала на другом диване, а рядом с ней, прижавшись спиной к ее груди, лежала синеглазая девочка, которая готовила еду.
Я встала, потянулась, вздрогнула, когда затекшие мускулы у основания шеи отдались болью. Мое движение, похоже, разбудило Рэйчел. Она начала выбираться из-за девочки.
– Не хочу тебя беспокоить, – прошептала я как можно тише, чтобы никого больше не разбудить.
Рэйчел сменила позу, оставаясь в сидячем положении.
– Уходишь?
Я нахмурилась.
– Угу.
– Окей.
Она снова легла, и ребенок, свернувшись калачиком, прижался к ней. Ребенок. Эта девочка-подросток, вероятно, старше Айши или Висты. Я непроизвольно воспринимала ее как маленькую, потому что что-то в ней буквально кричало: «Потерялась».
Возможно, эту функцию здесь Рэйчел и выполняла. Создавала искаженную, асоциальную семью с людьми, у которых никого больше не было. С больными людьми.
Меня это устраивало. Я вполне верила, что, даже если она их не исцелит и с ней им не станет лучше каким-то явным образом, то уж точно не станет хуже.
Я чувствовала, что следовало бы сказать что-то еще, но я устала, и мою голову все больше заполняли мысли о важных материях.
– Пока.
– Пока, - ответила Рэйчел.
Я направилась к входной двери. При этом уже собирала букашек, просто чтобы гарантировать себе безопасный путь до дома. Прогулка в темноте – это будет то, что надо. Даст время подумать.
– Спасибо.
Я остановилась и обернулась.
Рэйчел лежала, опустив голову на подлокотник дивана. Я не видела ее за головой девочки.
Но голос был ее.
Мое мнение изменилось. Возможно, они способны исцелить друг друга, каждая по-своему.
Это помогло, когда я вышла за дверь и начала свой долгий, тихий поход домой. Я несла на плечах груз сомнений, бесчисленных тревог, но знание, что ситуация Рэйчел сейчас лучше, было сродни лучу света в темноте.
После моей беседы с Мисс Милицией прошло два дня. Мы разделались с «Зубами». Не со всеми. Геморрагия смогла ускользнуть, Мародер тоже, плюс оставались обычные боевики. Париан нужно будет как минимум кое-что еще зачистить, но «Зубы» утратили ту внушительность, какой обладали прежде.
Теперь мне предстояло встретиться лицом к лицу со всем тем, что приводило меня в ужас. Я провела время здесь, потому что прокрастинировала. Оттягивала неизбежное. Но больше оттягивать я не могла. Если я не заставлю себя сделать это скоро, мне будет лишь труднее заставить себя в будущем.
Завтра утром, подумала я, будет моя битва с Тэггом и остальным ОПП.
[1] Лигейя – в древнегреческой мифологии имя одной из сирен.