РАЗДАВЛЕННЫЕ 24.1
Я не могла нагнать «Темных лошадок», ведь они были верхом, а мы пешком. Сама я могла и полететь, но не бросать же команду. Если бы Тектон не перекинул на меня лидерство, я могла бы взять на себя разведку и в этом качестве полететь вперед, дать знать «Темным лошадкам».
Для меня здесь была худшая обстановка из всех возможных. Букашки вокруг были в изобилии, но также повсюду было много дыма, а главное – огня.
Букашки большого вклада внести не смогут. Они поджаривались – если не непосредственно огнем, то горячим воздухом и раскаленным дымом.
Я перелетала с места на место. Навигация не относилась к моим сильным сторонам, так что я сосредоточилась на том, чтобы двигаться по прямой, останавливаться в различных точках с хорошим обзором, где я могла быть уверена, что сама нахожусь вне обзора Бегемота, там поворачиваться, потом лететь к следующей точке.
При каждой остановке я уделяла секунду тому, чтобы попытаться ухватить положение дел. Улицы были запружены людьми, и со временем это становилось только хуже. Наши войска на земле продвигались с трудом, и оттуда, где я находилось, было видно, что им это дается все тяжелее.
Мой подход давал дополнительное преимущество: он позволял отслеживать, где пожары. Я собирала букашек, уделяла тут секунду, там секунду тому, чтобы их проанализировать и оценить их возможности, после чего направляла их по своему маршруту, держа настолько в безопасности, насколько могла.
Раздался грохот – это опрокинулось одно из зданий; в воздух полетели искры. Толпа вдали отшатнулась, я услышала крики. С помощью букашек в этой толпе я чувствовала, как они мечутся в поисках укрытия, безопасности. И кратчайший путь прочь от Бегемота вел к нам.
Рикши развернулись и направились к выходу с узкой улицы, и людское стадо, толкаясь и пихаясь, понеслось на нас.
Я-то была в безопасности, но моя команда… Я отлетела чуть в сторону, чтобы проверить, всё ли в порядке, затем полетела обратно, по-прежнему короткими импульсами.
«Порхаю туда-сюда», – подумала я.
«Нет, – я тут же изгнала эту мысль из головы. – Не порхаю. Не сметь использовать это слово в разговоре. Вызывает ассоциацию с феями. И у Гленна вызовет ассоциацию с феями».
– Тектон! – крикнула я, как только вернулась к своему насесту.
Он задрал голову и посмотрел на меня. Даже ему, с его тяжелыми доспехами, нелегко было справляться с людским потоком, который проталкивался и продавливался мимо него.
Я указала на здание:
– Пройди сквозь этот дом! Срочно!
Он взглянул на дом, поднял перчатки. Копры врезались в стену, пробив грубую «дверь».
Тектон прошел сквозь эту дыру, затем повторил то же самое с противоположной внешней стеной. Чикагские Защитники прошли следом.
– Непривычно, что мне разрешают устраивать разгром, – сказал он громким голосом. – По-моему, всего второй раз я могу развернуться по полной!
– Ваши способности, – произнесла я, спускаясь на землю. Здесь дым был не таким густым. – Новобранцы, у вас было несколько минут подумать, теперь вкратце расскажите о себе.
– Подумать? – переспросила Манжета. – Какого черта? Во всем этом бардаке можно еще и думать?
– Вы уже не в толпе, – ответила я. Здесь людей было вдвое меньше, чем на предыдущей улице. У них была ментальность стада, ментальность леммингов. Они были слишком сосредоточены на том, чтобы убраться прочь.
– Дело не только в толпе. Дело в… – Манжета вздрогнула, когда молния ударила где-то вдалеке. – Мы можем погибнуть в любую секунду, раз – и всё.
Она выказывала страх больше других, но я видела его и в остальных двоих. Во всех, но в них особенно.
«Они новички, – напомнила себе я. – Скорее всего, они никогда еще не были в настоящем смертельном бою, что уж говорить о вот таком. Черт, в таком бою я и сама ни разу не была».
Зловещим было молчание повязок. ИИ не сообщал о потерях, и я сомневалась, что это потому, что никто с повязкой еще не погиб. Возможно, Шевалье принял такое решение, сочтя, что боевой дух и так достаточно слаб, не нужно, чтобы еще и искусственный голос зачитывал имена умерших.
Сейчас источниками шума был лишь грохот и сотрясения от битвы Бегемота с обороняющимися Плащами, крики и пыхтение пробегающих мимо нас людей, непрерывный треск огня поблизости от нас и удары грома.
– Наши шансы будут лучше, если вы возьмете себя в руки и дадите нам всю информацию, чтобы мы могли пользоваться способностями друг друга, – сказала я. – Давайте, ребята, будем работать вместе.
– Я Ломщик и Влиятель, – сообщил мне Аннекс. – Сливаюсь с неживой материей, искривляю пространство.
– Как именно искривляешь? – спросила я.
– Изменяю форму, – пояснил он. Он по-прежнему наполовину шагал, наполовину трусил, но тем не менее вытянул руку в белой перчатке, удлинив ее на четыре фута, и прикоснулся к вывеске. Рука расплылась по вывеске, будто была скорее жидкой, чем твердой, и вывеска стала такой же белой, как перчатка. Вывеска впиталась в стену, практически исчезнув, после чего Аннекс убрал руку и медленно вобрал растянувшуюся плоть. Вывеска осталась на месте, вжатая в стену, поверхность ее была плоской.
– Окей, – сказала я, сделав мысленную зарубку. – Окей, хорошо.
– Пока я там, я примерно такой же прочный, как то, что я контролирую, – добавил Аннекс.
– Ладно. Голем?
Голему, чтобы продемонстрировать, пришлось остановиться. Он упал на колено и вонзил кисть руки в дорожное полотно.
Впереди раздался грохот и скрежет. Рука из того же материала, что и мостовая, поднималась из земли; длина ее от запястья до кончика указательного пальца была футов пять. Замедленно двигая пальцами, рука нажала на стоящие машины, которые были у нас на пути, и отпихнула их на обочину.
Рука погрузилась обратно в дорогу, а Голем вытащил собственную руку.
– Окей, – сказала я, подумав, что тут есть синергия с Аннексом, а может, и с Тектоном. – Что-то еще мне нужно знать? Ограничения?
– То, к чему я прикладываю руку, и место выхода должно совпадать. Асфальт и асфальт, металл и металл, дерево и дерево.
Я кивнула.
– Чем крупнее я делаю, тем медленнее выходит и тем медленнее движется, когда я пытаюсь работать пальцами.
– Что-нибудь еще?
– Много чего, но в основном я могу применять кисти, руки целиком, ступни и ноги целиком. Лицо тоже, но от этого пользы мало.
Манжета слабо пискнула, когда в отдалении что-то обрушилось.
– Манжета? – обратилась я к ней. Она не ответила.
– Манжета! – повысил голос Тектон. Это, похоже, вывело ее из транса.
– А? – спросила она.
– Твои способности. Объясни.
Она замотала головой.
– Эм. Нуу, в общем…
Убедившись, что она недостаточно собралась, чтобы ответить, Тектон положил бронированную руку ей на плечо.
– Она металлокинетик. Двигает металл и меняет его форму. На коротком расстоянии, в том числе то, что сама носит. Вдобавок несколько повышенная сила и прочность.
– Ага, – тихо проговорила Манжета. – И вполовину не так классно, как у них.
– Вполне прилично, – возразила я. Подметила при этом, что она держится рядом с Грацией. Интересно, присутствие Манжеты как-то связано с тем, что на Грации сейчас кольчуга производства ОПП? У меня не возникло ощущения, что они пара в каком-то дружеском или романтическом смысле, но они обе бойцы-ударники, две девушки в группе, состоящей в основном из парней, и они держались вместе. Этого, похоже, было достаточно.
Я собиралась сказать что-нибудь еще, но грохот и звук чего-то рушащегося поблизости практически полностью затормозило эту мысль.
– Ох блин, – тихо вырвалось у Манжеты, когда молния ударила неподалеку. Она тяжело дышала, и я подозревала, что отнюдь не из-за физической нагрузки. – Ох черт. Зачем я напялила металлический костюм? Я же ходячий громоотвод.
– Ты же надела регулирующий костюм между металлом и кожей, верно? – спросил Тектон. – Если он типа три или типа четыре, то…
– Не надела, – ответила Манжета. Она стукнула пальцем по металлу возле ключицы. – У меня сильней всего получается, когда металл напрямую касается кожи. Получается почти что жидкий слой между этим и мной.
– И ты не подумала переодеться? – спросил он.
– Не подумала, – тихим, дрожащим голосом ответила она.
«На фига она вообще пришла, если собиралась быть в таком состоянии?»
– Черт, – произнес Вантон. – Ты реально громоотвод.
– Не думаю, что ты в большей или меньшей опасности, чем кто-либо другой, – сказала я, пытаясь внести в дискуссию нотку уверенности. Чуть поднялась над уровнем земли, чтобы лучше видеть, что впереди. Земля содрогалась – постоянная, нескончаемая дрожь. – Его молнии не идут по обычным каналам. Мы все для него громоотводы.
Манжета не ответила. Покосившись на нее, я увидела, что она хмурится.
– Это не ободряет, – заметил Вантон.
– Но это правда, – ответила я. – Мы с ней согласимся, примем к сведению и используем. Можем ли мы изменить этот факт? Или же воспользоваться им для своих целей?
– Он прихлопнет нас насмерть одним ударом, даже если мы будем защищаться, – сказал Вантон. – Ну да. Польза явно есть.
Эти ребята – не «Темные лошадки». Другие сильные стороны, другие слабые. «Темные лошадки» были хороши в том, чтобы подходить ко всему не «в лоб», чтобы заставать людей врасплох, быть безбашенными, даже почти фаталистами. Они были опытнее меня, когда я к ним присоединилась. Здесь было наоборот. Даже Тектон, старший член группы, официальный лидер, обладал меньшим опытом, чем я.
Я знала их не настолько хорошо, чтобы угадать, что они принесли на этот бой. Я обдумывала разнообразные способности, перелетая с места на место, исследуя окрестности глазами и осторожным применением своего роя. Я не хотела, чтобы мобильные насекомые сгорели.
Рой включал в себя плодовых мушек, комаров, тараканов и домашних мух, таких же или почти таких же, как на родине. Удивительно. Здесь были более мелкие разновидности тараканов, почти такие же многочисленные, чем тараканы в худшие месяцы Броктон-Бея, несколько более крупные разновидности комаров, мухи, которых я идентифицировала как оводов (на них я натыкалась в своих изысканиях), и сверчки.
Ничего, что могло бы перевернуть игровое поле, но я этого и не ожидала. По крайней мере, пауки здесь были крутые. Не очень хороший шелк, но все-таки – крупные пауки.
«Защитники, их способности, как бы их применить?» – думала я. Если следовать классификации ОПП, то Тектон – это Механик с элементами Влиятеля. Вантон – Ломщик, тот, кто своей способностью меняет себя или свое взаимодействие с миром, но его телекинетический шторм – это эффект Влиятеля. То же и с Аннексом, только он становится живым эффектом искривления пространства, живым применением способности Висты. Голем – явно Влиятель. Остаются Манжета и Грация. Я не была уверена, какой ярлык повесить на Манжету, пока не видела ее в действии, но и она, и Грация – по сути, бойцы ближнего боя.
Четверо из шести – в том или ином отношении Влиятели. Этот класс включает в себя силовые поля, эффекты типа того, что у Мрака, и способности, меняющие поле боя, как у Висты.
Я, помимо прочего, подчитала в свое время и терминологию ОПП.
– Контроль поля боя, – произнесла я. – У вас способность к контролю поля боя.
– И много, – подтвердил Тектон. – На это и нацеливались.
Я кинула на него любопытный взгляд, но сейчас было неподходящее время для пояснений. Я обвела взглядом их всех по очереди, чтобы никто не чувствовал себя обделенным, и сказала:
– Мы могли бы попытаться замедлить его, но не уверена, что тут мы многого добьемся. Поэтому мы объединимся с «Темными лошадками». Думаю, найдется что-нибудь, что мы сможем сделать вместе. С Цитрин, может, с Мраком. Они разносторонние, и я с ними работала. А пока что займемся антикризисными мерами. Посмотрим, что мы можем сделать, чтобы не дать Бегемоту…
Земля сотряслась от удара очередной молнии. Манжета вскрикнула, и я стиснула зубы. Теперь у нас между ударами молний было не больше двух секунд передышки. Они били из темных облаков дыма над нашими головами, больше красные, чем желтые, и гром звучал громче, чем должен был бы. Но даже не это вызывало самую большую тревогу. Бегемот периодически бил нас чем-то боле крупным. Молниями, достаточно большими, чтобы стереть с лица Земли небольшой дом.
– …Будем делать все, что сможем, чтобы не дать ему убивать людей, – с запозданием завершила я свою мысль.
– Да, – согласился Тектон.
– Тектон, ты знаешь о землетрясениях и архитектуре?
– Угу.
– Что мы можем сделать с ударными волнами, или что он там делает, чтобы земля тряслась?
– У меня есть кое-какие идеи. Не идеальные, долго не продержатся, но есть.
– Хорошо, – кивнула я. – И мы говорили насчет громоотводов.
– Ты же сказала, они не имеют значения.
– Дроны, которых применяла Дракон, отклоняли его молнию. Голем? Насколько большие штуковины ты можешь делать? В идеальных условиях.
– Зависит от свободного пространства в месте назначения. Мне нужен большой кусок твердого материала и время.
– Значит, найдем возможность, – сказала я. – И придумаем, как заставить это работать.
Из-за грохота от того, что что-то в полуквартале от нас то ли обрушилось, то ли было брошено сквозь здание, я чуть не выпрыгнула из собственной шкуры. Остальные пригнулись – слишком поздно, чтобы это имело значение, если бы угроза была реальной.
– Двигаемся, не останавливаемся, – велела я.
– Трое из нас в тяжелых доспехах, – указал Тектон. – В броне вроде моей особо не побегаешь.
– Я понимаю, – ответила я, хоть и знала, что «Темные лошадки» удаляются все больше. – Выдайте по максимуму, что сможете.
Мобильность и перевозка – это проблемы. Можно ли с этим что-то сделать, подумала я. Даже если мы отыщем Рэйчел и остальных, я сомневалась, что нам удастся посадить Тектона на пса. Вдобавок то ли Вантон, то ли Грация, не помню, кто из них, немного боится собак, так что это вариант отпадает.
Но если мы сможем заставить это работать…
Большинство людей уже эвакуировалось, лишь отдельные отставшие время от времени пробегали мимо, окидывая нас недоверчивыми взглядами.
Я начертила в воздухе стрелки, направляя оставшихся гражданских в сторону от людской лавины, туда, где дым не очень густой и где я не видела и не чувствовала огня.
Новые герои вступали в схватку. Я увидела, как в небе пролетел Эйдолон, окруженный чем-то вроде горячего марева. Силовое поле? Или что-то совершенно иное? Если с ним был кто-то еще, сквозь дым я их не увидела.
Я возобновила разведку, продолжая увеличивать сопровождающий меня рой. Сейчас у меня была довольно приличная дальность – где-то 1800 футов. Фактически было еще немного больше, потому что я зигзагами перемещалась по окрестностям, собирая букашек на грани досягаемости и подтягивая их к себе.
Я остановилась, когда обнаружила невысокий, всего на три или четыре этажа, башенный кран. Я развернулась и, устроившись на углу крыши, стала ждать остальных. Окружающими букашками я указала им путь.
– Тектон, сюда. Идите кратчайшим путем, прямо сквозь дом. Не хочу терять время, если этого можно избежать.
– Да, – ответил он.
Всего минута понадобилась им, чтобы добраться до крана.
– У нас есть двое, кто умеют деформировать металл, – сказала я. – Аннекс и Манжета. Возможно, и Вантон сможет помочь. Снесите эту штуку. Сделаем собственный громоотвод.
– Ты уверена? – спросил Тектон. – Потому что эта штука и так чертовски хороший громоотвод.
Я нервно кинула взгляд туда, где дым и вспышки молний были интенсивнее всего. Если он ударит по нам прямо здесь и сейчас и превратит кран в башню Теслы, это, возможно, будет мой самый тупой в жизни поступок. Устроившись на углу крыши, где у меня было какое-никакое прикрытие, я наблюдала за битвой вдалеке. Сквозь дым я видела лазеры Легенды, сотни за раз, вылетающие во все стороны из одной точки, от самого Легенды, а затем резко разворачивающиеся в воздухе и атакующие Бегемота.
Бегемот атаковал пламенем, что несколько ободряло, и был занят двумя оставшимися членами Триумвирата.
– Да. Займитесь.
И Аннекс, и его костюм слились с основанием башни и постепенно поднялись до верха. Похоже, он мог «аннексировать» только часть предмета за раз. Не мог окружить всю штуковину целиком. Он занялся разрушением связей, и стрела крана стала крениться. Манжета поймала ее конец и повела его к основанию башни. Другой конец отломился, и Аннекс помог спустить стрелу вниз, проведя по стволу крана.
Этот проект дорого нам обходился в смысле времени. Я сгорала от нетерпения, тревожась, что он не сработает, и тогда это будут выброшенные минуты, которые мы могли бы потратить на что-нибудь еще.
Но они воплощали идею в жизнь, собирали вместе части нашего проекта. Манжета работала у основания крана, по сути, плавя металл или деформируя его, придавая форму сплющенной капли. Аннекс отрывал лишнее, чтобы дать Манжете больше материала для работы.
Когда Манжета закончила, Аннекс соскользнул вниз, к капле, и сплющил ее еще больше.
– Чуть потолще бы, – произнес Голем.
Аннекс «проплыл» вокруг периметра капли, сдвигая больше материала к центру. Манжета вытянула из основания металлический шар и сделала из него диск для Голема.
– Хорошая синергия в этой команде, – прокомментировала я.
– В общем-то, на это и нацеливались, – ответил Тектон. – У нас забрали всех, кто захотел покинуть Чикаго, усилили ими другие города, которые потеряли больше людей, стимулировали новичков, которые не против переехать в другой город. «Ваши родители смогут позволить себе не работать год» – такого рода стимулы. Я набрал этих ребят, потому что решил, что их способности будут хорошо сочетаться.
– Набрал? – переспросила я.
– Да. Я имею в виду, большинство команд могут считать себя везучими, если у них есть несколько членов с хорошим взаимодействием и еще несколько на задворках, которых им надо тоже вплавить в команду. У нас было хорошее сочетание с Лучемантом, пока ему не стало слишком плохо, чтобы передвигаться. Сильный, разносторонний дальнобойщик и мы остальные, приспособленные его защищать, так?
Я кивнула.
– Когда я увидел «Темных лошадок» в деле, я начал думать, что нам стоит быть не такими многогранными. Формировать команды под конкретные цели. Нью-Йорк нечто типа такого делает.
– Я знаю, что у них есть отряд «улан». Передовые, быстро передвигающиеся.
– Именно, и они считаются одной из лучших команд. Возможно, нам всем нужно так сделать. Но Нью-Йорк так может потому, что у них много Плащей. Остальным приходится как-то крутиться. Лидеры других команд гонятся за универсальностью, пытаются прикрыть все направления. Я считаю – в жопу такой подход. Мы строим вокруг концепции, плана игры. Когда я так решил, то расстарался, чтобы заполучить Аннекса, хотя его уже выбрала другая команда. Я высказал свои аргументы, и Шевалье дал «добро».
– А как вписываюсь я? Бунтарь сказал, вы единственная команда, которой захотелось взять меня к себе. Думаю, я в некотором роде вписываюсь в категорию Влиятелей, хоть и окольно.
– Это сыграло роль, плюс мы уже сражались на одной стороне. Я видел, что тебе удалось сделать со способностью Хроноблокера и своей. Плюс ты остановила Александрию, и всякое прочее, о чем нас предупредили не говорить.
Я склонила голову набок, изобразив легкое недоумение.
– Они не хотели, чтобы мы упоминали, какой крутой ты была злодейкой. Гуляка объяснила так: они хотели посмотреть, не будешь ли ты хвастаться этим, посмотреть, как сильно ты хочешь взять на себя лидерство, где ты будешь расстраиваться и как будешь действовать.
Я нахмурилась под маской, но комментировать не стала.
– В общем, проблема с этим стилем нашей команды, с фокусировкой на чем-то одном, заключается в том, что мы очень слабы против одних подходов и сильны против других. Поэтому нам нужен определенного сорта лидер, и я знаю, что ты справлялась, когда была с «Темными лошадками».
– Надеюсь, что смогу оправдать эти ожидания, – ответила я.
– Знаю, что выгляжу жалким, что может показаться, будто я пробую что-то экспериментальное и собираюсь в случае провала подставить тебя…
– Нет, – перебила я. – Такого ощущения у меня нет.
Земля задрожала. На миг я встревожилась, не опрокинется ли конструкция, но она устояла. Сколько она простоит, когда достигнет полной высоты?
– Это хорошо, – произнес Тектон. – Потому что я делаю вовсе не это.
Я смотрела, как остальные трудятся. Металлическое основание было уже футов двадцати в диаметре. Диск с плоской верхней поверхностью.
– Окей. Если так, думаю, я в игре. Нормально. Мне нравится ход твоих мыслей насчет команды.
– Хех. Ну конечно. Я профи в том, что касается сборки чего-либо, – ответил Тектон.
– Сборки зданий, – вклинился Вантон, вернув себе реальное тело. Пыль клубилась вокруг его ступней.
– Это моя способность, но я ей не ограничиваюсь, – сказал Тектон. – Ребят, вам помощь не требуется?
– Побереги силы.
Голем начал было засовывать руку в металлическую пластину, которую ему дали, потом остановился.
– Если я сделаю такую большую, то не смогу двигать кистью. Какую форму она должна принять?
– Выпрями средний палец, – предложила Грация. – Большое такое «Иди на хер» Всегубителю.
– Это не понравится ОПП, – сказал ей Тектон.
– А ты им скажи, что это самая эффективная форма, – Грация пожала плечами. – Нужно же сделать ее как можно выше.
– Нет, – возразил Тектон. – Указательный палец почти такой же высокий, и Нью-Дели может оскорбиться, если в центре зоны катастрофы будет металлическая статуя с непристойным жестом.
– Знак «v», – предложила Манжета, сделав этот самый знак указательным и средним пальцами. Голос ее дрожал, уверенность в себе явно была на самом дне. – За победу. Почти так же эффективно.
– «V» за победу, – повторил Тектон. – Это хорошо. Спасибо, Манжета.
«Это реально бледно», – подумала я, однако придержала язык. Слишком легко стать здесь плохим парнем, и эта идея разрешила глупый, мелкий спор, дав нам возможность двигаться дальше.
Но Манжета чуть улыбнулась в ответ на похвалу, а затем дернулась, когда Грация пихнула ее в руку. Я услышала, как Грация прошептала: «Зануда».
Улыбка вернулась на лицо Манжеты секунду спустя.
«И может, для самой Манжеты тоже хорошо, что она смогла предложить что-то конструктивное», – подумала я. Она пошла за Грацией, нервно улыбаясь, однако выглядела теперь чуточку поувереннее. Непохоже, чтобы она впадала в оцепенение от звуков или вибраций, происходящих от причиняемых Бегемотом разрушений.
Голем начал вдавливать кисть руки в пластину. Кончики пальцев перчатки уже появлялись, зеркальная копия перчатки Голема. Рука толщиной с полдома медленно поднималась из платформы.
Аннекс нырнул в землю и обогнул платформу, прикрепляя ее к дорожному полотну. Он исчез под землей, несколько секунд спустя вынырнул, туго натягивая плащ вокруг себя.
– Укрепил, чтобы эта штука на нас не рухнула. Заодно вогнал в землю металлический штырь.
– Я могу помочь, – предложил Голем. Он воткнул в землю вторую свою руку, и кисть меньшего размера вынырнула из земли и прижалась к основанию большой руки. Голем достал руку, оставив ту кисть торчать из мостовой, потом повторил процесс, и так до тех пор, пока «башню» не подперло шесть рук. – Не знаю, насколько хорошо это будет работать, когда она подрастет.
– Хорошая работа, парни, – сказала я. Задержала дыхание, когда ветер пронес мимо нас густое облако дыма, подождала, когда он рассеется. Слишком много было неопределенностей, а я не настолько хорошо знала эту команду, чтобы верить, что я учла их все. – Ты можешь передвигаться и нести эту пластину?
– Думаю, да, – ответил Голем.
– Тогда идемте.
– Начинаю понимать, почему все Плащи такие спортивные и так хорошо смотрятся в облегающих костюмах, – пропыхтел Голем, пока мы двигались в направлении Бегемота. – Так много беготни, тренировки, постоянно тебя куда-то отправляют, некогда даже… поесть прилично…
Он смолк, слишком запыхавшись, чтобы говорить дальше. Я изучала его. Доспехи не позволяли сказать с уверенностью, но похоже, что у него некоторый избыточный вес.
Пока мы пробирались к полю битвы, рука поднималась к небу, становясь практически башней. Голему, чтобы добиться эффекта, приходилось постепенно вжимать свою руку в пластину, где она и исчезала.
Однако система работала. К лучшему или к худшему, но они создали башню, копию кисти руки Голема, возвысившуюся более чем на пятьдесят футов и все еще растущую. Шестьдесят футов, сто…
Молния выхлестнулась из дымовой тучи и ударила в руку.
Чикагские Защитники радостно закричали и заулюлюкали. Я выдавила улыбку.
Ударила еще одна молния. Изогнувшись в воздухе, она снова угодила в руку. Остаточное электричество затанцевало между двумя вытянутыми пальцами.
Громоотвод работал, и дело было не только в том, что он успешно противостоял молниям: он еще и поднимал боевой дух. Вносить свой вклад, хоть какой-то вклад – это было важно.
– Теперь воздух ионизирован, – произнес Тектон, словно этого объяснения было достаточно для всех присутствующих. Я в целом поняла, что он имел в виду. Молния с большей вероятностью снова ударит туда же. Молнии уже ударили в одно место дважды.
Я взлетела. Защитники последовали за мной пешком.
Мы обнаружили «Темных лошадок» на самой периферии поля боя. Они собрали группу раненых индийских Плащей и сейчас размещали их на спине одного из псов. Двое нераненых индийских Плащей с очень озабоченным видом стояли возле пса.
Я приземлилась рядом с Мраком. Он создал стену из своей тьмы. Я не вполне понимала зачем, но дым здесь, похоже, был не таким густым.
– Рой, – произнес он.
Я не стала его поправлять. «Для меня ты всегда будешь Рой», – написал он. Или что-то в этом роде.
– Есть план? – спросила я.
– Занимаемся ранеными, – ответил он. – Больше ничего.
Я разглядывала его. Видела, какой оборонительный у него язык тела, видела его сердитый взгляд, возбужденные движения, совершенно ему не свойственные.
Он не на сто процентов в норме?
– Где сейчас Ябеда? – спросила я. – Когда все стали выдвигаться, я типа как отвлеклась.
– На командном пункте с Аккордом. Только что связалась с нами через повязку. Они ждут, чтобы поговорить с Шевалье насчет тонкой настройки обороны. Аккорд считает, что может организовать линии обороны так, чтобы максимизировать выигрыш во времени. Сайон был занят какими-то наводнениями на фермах в Новой Зеландии, а последний раз, когда его видели, он летел в сторону Южной Америки. Не в нашем направлении.
Я кивнула, разом приуныв. Похоже, на него можно не рассчитывать. По крайней мере, в ближайшем будущем.
– А где Париан, Фехта? Цитрин и Лигейя? Они с Аккордом и Ябедой?
– Нет. Эта четверка отделилась в самостоятельную группу. Они могут тушить пожары, а Цитрин может защищать их от молний, если только они не слишком носятся вокруг. Флешетта при каждом удобном случае стреляет в него – хоть от этого и мало пользы. От нашей группы им никакого проку, так что мы делаем что можем здесь, чуток подальше.
– Ясно, – сказала я. – У вас есть какие-то способы с ними связываться?
Мрак тюкнул пальцем по своей повязке, потом нажал на кнопку.
– Передайте это сообщение для Цитрин. Всё в порядке, прибыли Рой и чикагские Защитники. Сообщите ваш статус.
Пауза.
«Сообщение от Цитрин, – произнесла повязка страшно дребезжащим голосом. Дребезг стал еще вдвое сильнее, когда голос продолжил: – Статус зеленый».
– Нет возражений, если мы будем помогать вашей группе? – спросила я у Мрака.
Он покачал головой. Начал было отвечать, но осекся, когда Бегемот испустил очередную ударную волну. Все здания, которые ничто не защищало, обрушились, и этот грохот подавил все остальное.
– Нет возражений, – ответил Мрак, когда грохот стих. И вернул мне мой недавний вопрос: – Есть план?
– Хотелось бы, – ответила я. – Может, поставим еще громоотводы, если будет такая возможность.
Дым вблизи эпицентра битвы рассеивался. Этим занимались Легенда и Эйдолон, а также поддерживающие их корабли. Пожары либо вымирали сами, либо их тушили или затаптывали.
Бегемот был не так уж высок, его было трудно различить на фоне домов, которые еще стояли. Я рискнула глянуть и тут же вздрогнула, когда очередной заряд электричества ударил в громоотвод.
Путь наименьшего сопротивления.
Бегемот на этот раз заметил, а может, именно сейчас решил что-то с этим сделать: он выбросился на Легенду с Эйдолоном, отогнав их назад, а потом двинулся по прямой к нашей конструкции. Он швырнул электричество, две дуги молний, и они на миг соприкоснулись с башней. Секундой позже они вырвались из ее притяжения. Теперь Бегемот уделял внимание тому, куда он стреляет, а не просто лупил куда подальше, чтобы распространять повсюду пожары.
Пламя взревело вокруг Бегемота, когда он удалился от района, который уже был испепелен и избавлен от любых горючих материалов. Его динакинез раздувал огонь, заставляя его гореть жарче, масштабнее, яростнее. Почти что в разумной манере пожары распространялись от здания к зданию, гарантируя, что каждый кусочек пространства небезопасен, затронут разрушением.
Я видела, как пламя направляется к нам. Не проблема в ближайшую минуту, может, даже в ближайшие пять минут, но все же нам придется уходить, и чем скорее, тем лучше.
Легенда и Эйдолон прессинговали Всегубителя; Легенда летал так стремительно, что выглядел чем-то размытым, чем-то, что невозможно удержать достаточно надолго, чтобы ударить, даже молнией. На лету он заполнял все небо лазерами, которые скребли плоть Бегемота и вгрызались в открытые раны, чтобы еще усугублять их. Когда Бегемот отвернулся от него, чтобы заняться Эйдолоном, Легенда замедлился, и его лазеров стало еще больше.
– А почему такая форма у руки? – поинтересовался Регент, высунув голову из-за укрытия ровно настолько, чтобы успеть оглядеться.
– Знак «v», – тихо ответил Голем.
– А, я понял. Вы обозвали Бегемота большой вагиной.
– Это знак победы, – раздраженно ответила Манжета.
– Отстойно, – заявила Чертовка.
– Точно отстойно, – повторил за ней Регент. – Я предпочитаю вариант с вагиной.
– Глядя на твою одежду, я не была так уверена, – прокомментировала Грация.
– Оооо, – вмешалась Чертовка и пихнула Регента локтем. – Оооо. Ты это так спустишь?
Регент лишь посмеялся, качнув головой.
– Что, крошка принцесса вся такая смелая? – Грация продолжила подначивать Регента. – Ну давай же.
– Это обозначает «победу», – заявила Манжета, но ее слабый протест затерялся в пикировке. Сейчас она казалась поразительно юной, уязвимой.
– Никаких перебранок, – приказала я, подумав, что надо прекратить это дело, пока спор не разгорелся еще сильнее. – Регент, утихни. Грация, ты тоже.
Регент хихикнул себе под нос.
– И сворачиваем треп, – сказал Мрак. – Нам еще есть кому помогать. Идемте. Если повезет, те ребята удержат его достаточно, чтобы мы убрались.
– Мамочка и папочка нашей команды воссоединились, – прокомментировала Чертовка и добавила сверхдраматичный вздох. – Это просто потрясающе.
– Я укажу направление на раненых, – сказала я, не ведясь на приманку. – Вперед.
– Нельзя говорить и делать ничего такого, из-за чего нас убьют, скажем, прощаться или трахаться, – произнес Регент. – Правила существуют.
– Из-за чего нас убьют? Что делает Шелкопряда? – спросила Манжета, явно встревоженная и сбитая с толку.
Регент покосился на нее и ответил:
– Просто имей в виду, Мраку уже конец, он не девственник, он уже…
Мрак дал Регенту подзатыльник. Корона и закрепленная на ней маска чуть съехали, и Регент их поправил. Мрак сказал Манжете:
– Регент ведет себя как идиот. Не обращай на него внимания. А теперь идите.
– Сюда, – подсказал Тектон, положив руку Манжете на плечо. – В противоположную сторону от Регента.
Чертовка начала разворачиваться, чтобы направиться за ними, заодно прихватив Регента за запястье и потянув за собой. Мрак встал на ее пути и руками развернул ее обратно.
– Прошу прощения за наш вклад в это, – сказал Тектон. – Грация становится трудноуправляемой, когда она в стрессе.
– Я понимаю. Регент и Чертовка… – начал Мрак. – Нет у них оправдания. Это, в общем-то, их статус-кво. В последнее время они ведут себя чуть хуже, но, в общем, у них это не успокаивается с того самого дня, когда…
Он смолк.
– Когда я ушла, – закончила я.
Мрак кивнул.
Тектон тоже кивнул.
– Понятно. Призраки прошлого. Мы вернемся. Вы сможете понаблюдать за ранеными сами, или…
– Мы справимся, – ответил Мрак.
Тектон удалился вместе с Манжетой. Остались только Мрак и Рэйчел, а также индийские Плащи, стоящие возле раненых. Рэйчел давала воду тем из раненых, кто были в состоянии ее принять, – людям с переломанными ногами и обожженными руками, но остающимся в сознании.
Я встретилась глазами с Рэйчел. Хотела спросить, как она поживает, но знала, что ей не понравится намек на то, что у нее не все ладно.
– Я хочу вмазать этому ублюдку, – произнесла она. – Предыдущий убил моих собак. Убил Брута, Иуду, Куро, Пулю, Белку и Коротыша, и Вертуна, и Рыжика. Когда мы атакуем?
– Не знаю, – ответила я. – Попытаемся найти возможность.
– И я должна что-нибудь сделать, – сказала Рэйчел.
– Я… – я начала было возражать, но остановилась. – Окей.
– Сука, будет проще собрать тела, если ты направишь туда своих псов, – обратился к ней Мрак. – Почему бы тебе за этим не приглядеть?
Она кинула взгляд на меня. Я подавила стремление кивнуть. Это был бы знак поддержки без сложностей и неопределенностей человеческой речи, но в то же время я бы подрывала авторитет Мрака как лидера.
Ни ему, ни ей это не нужно.
– И поскорее, – добавил Мрак.
Рэйчел кивнула. Кто угодно другой мог бы счесть это грубостью, но она приняла указание Мрака без жалоб. Рэйчел повела псов прочь, и индийские Плащи пошли следом, не желая расставаться с, возможно, сокомандниками или родственниками.
Когда все разошлись, Мрак подошел ко мне. Я невольно напряглась. Несмотря на бушующий во мне адреналин, мой пульс еще ускорился, когда Мрак приблизился вплотную.
Он взял меня за руки прямо над локтями, почти что сомкнув большие и средние пальцы. У него большие руки, у меня тонкие. Я за последние месяцы слегка нарастила мышцы, а то было бы без «почти что».
Он прижался лбом к моему лбу, словно опираясь на меня, и это несмотря на то, что весил где-то в полтора – два раза больше.
Давно я не чувствовала себя так неуверенно, как в последнюю неделю. Будучи Рой, я обладала определенной уверенностью. Будучи Шелкопрядой… я все еще не стояла на твердой земле.
Но сейчас я более-менее чувствовала, что могу быть для Мрака якорем.
Ничего я так не хотела, как потянуться к нему, обвить его шею руками, снять с него маску, чтобы я могла запрокинуть голову и поцеловать его. Поддержать его простым, примитивным человеческим контактом в тот момент, когда он нетвердо стоит на ногах и даже не может сказать это вслух. Я стояла на месте, соприкасаясь с Мраком лбами, спиной к стене, руки по бокам. Маски оставались на месте.
Вдалеке продолжалась буря, и грохот взрыва обозначил, возможно, гибель одного из кораблей Дракон. Мы даже не шелохнулись.
– Я тоже по тебе скучаю, – прошептала я.
Он в ответ кивнул, и твердая часть его маски скрипнула по моей.
Я чувствовала остальных, собирающих тела и направляющихся сюда, к месту встречи.
– Вот смотрите, – произнесла Чертовка, возникнув рядом с нами. – Именно про это и говорил Регент.
– Мы ничего не делали, – возразила я и с досадой отодвинулась от Мрака.
– Вы ласкались. Похоже, это смертный приговор.
– Что, они обжимались? – спросил Регент, появившийся из-за угла.
– Господи Иисусе, – буркнул Мрак себе под нос. Потом уже громче сказал: – Хватит.
Чертовка на это лишь захихикала, причем явно не собиралась прекращать. Я была уверена, что она растягивает смех нарочно, чтобы побесить нас с Мраком. Она останавливалась и снова начинала, и делала это до тех пор, пока не появились Рэйчел и последние из Защитников.
– Давайте обсудим планы, – предложил Мрак. – У нас хороший состав. Две команды. Почти три полных команды, если мы подберем Париан, Фехту и «Посланников».
«Сейчас он говорит увереннее, – подумала я. – И выглядит немного уравновешеннее. Его волнение не так очевидно».
– Здесь поблизости еще остаются раненые, – произнесла я вслух. – А у нас кончается место. Каждая собака, нагруженная ранеными, – это собака, на которой вы сами ехать не можете. Пожары подбираются, так что давайте соберем всех, кого сможем, погрузим на самодельные сани и поспешим куда-нибудь туда, где они смогут получить медицинскую помощь.
– Это план, – отозвался Мрак.
– И еще нам нужно найти применение получше для самых сильных членов группы, – добавила я. – Цитрин может быть полезна. Мрак? Если нам удастся затея с санями, ты держись поближе к раненым.
Он повернул голову ко мне.
– У нас их около двадцати, – продолжила я. – Человек шесть из них – Плащи. Может, чью-нибудь из них способность мы сможем использовать.
Он кивнул.
– Большинство я уже проверил. Но я могу применять способность, находясь сзади саней, при этом никого не буду ослеплять. Это работает.
– На этот счет есть хохма, – встрял Регент. – Но…
– Не надо, – перебила Чертовка.
– И не собирался. Она тупая, абсолютно неуместная, и я выше этого.
– Ты собирался, – сказала Чертовка, ткнув пальцем в грудь Регента. – Ты собирался сказать что-нибудь насчет того, что Мрак идет в конец автобуса и что ты не можешь это так оставить. Это было бы бледно, и реально безвкусно, и перешло бы черту, и привело бы к ссоре, которая была бы неприкольная и несмешная. Я решила: ты будешь держать эту хохму при себе, пока не поймешь, что просто не можешь ее не выложить.
– Ну, теперь-то я точно не собираюсь ее выкладывать, раз ты все проспойлерила, – ответил Регент. – Никакого эффекта неожиданности, никто не испытает чувства неловкости от того, что нечаянно рассмеялся над чем-то угребищным.
– Вы двое, пререкайтесь где-нибудь в другом месте, – сказал им Мрак. Покосился на меня. – Есть еще тела, которые надо собрать?
– Слишком много тел, – серьезным тоном ответила я. – Вот раненых осталось немного: большинство либо уже унесли друзья, родные или соседи, либо они в достаточно неплохой форме, чтобы идти самостоятельно. Может, еще шестерых мы сможем погрузить, если хотим убраться отсюда вовремя.
– Идите, – велел Мрак. – Она покажет дорогу.
– Бегом, – добавила я. Бежать им было не обязательно, но так мы от них быстрее избавились.
– Дети, – пробурчал Мрак себе под нос.
– Защитники, – обратилась я к своим подопечным. – Если вы не заняты санями, заберите остальных. Я помогу.
Моя команда, оставив Аннекса и Манжету, пошла за ранеными.
Мне выпало помогать обожженной девочке. Ей было не больше десяти.
Она сказала что-то неразборчивое. Чужой язык.
– Английский? – спросила я.
Она лишь смотрела на меня, явно понимая меня не лучше, чем я ее. Ее глаза слегка остекленели, но выражение боли и страха на лице намекало, что преимущества шокового состояния сходили на нет.
Часть меня чувствовала, что я должна была помочь ей быстрее, но это была не самая логичная моя часть. Сделать я могла очень мало, и не имело значения, раньше я бы это сделала или сейчас. И возможно, малая часть меня откладывала эту помощь, потому что приятного тут будет мало.
– Я не такая уж страшная, – заверила я девочку. – Окей?
Стянула маску.
– Видишь? Обычный человек.
Ее выражение лица не изменилось.
– Мне придется отнести тебя в другое место, – сказала я, и эти слова предназначались мне самой в не меньшей степени, чем ей. Мягким голосом я продолжила: – Будет больно, но так мы сможем тебе помочь.
Девочка не среагировала. Я оглядела ее. Волдыри ожогов виднелись на руках, шее и верхней части груди.
Глядя на это, я, пожалуй, стала немножко понимать гнев Рэйчел из-за потери собак. У Бегемота, вероятно, даже мысли не промелькнуло о той боли, которую он причинил этой девочке, да и множеству других людей, так же как Левиафан бездумно разорвал псов Рэйчел.
Почему?
Почему Всегубители это делают? Они часть какого-то большого плана пассажиров? Монстры «Котла» в экстремальном варианте? Ябеда говорила, что они никогда не были людьми, но ей уже случалось ошибаться.
Возможно, я надеялась, что они прежде были людьми, потому что это был хоть какой-то ответ, а альтернатива означала, что у меня недостаточно данных, чтобы это объяснить.
Со всей доступной мне мягкостью я провела по телу девочки букашками. Она отреагировала скорее встревоженно, чем болезненно, и я успокоила ее. Букашки, конечно, распространяли инфекции, но я подозревала, что при нынешних обстоятельствах инфекция неизбежна в любом случае. Букашки позволили мне выяснить, где волдыри, где кожа покрыта ожогами.
Я сняла ранец и перевернула.
«Как пластырь сорвать, – подумала я. – Только за чужой счет».
Я подняла девочку, и она закричала от прикосновения, от трения обожженной плоти о ткань одежды и о землю. Я опустила ее на ранец и положила руку на необожженный живот, чтобы удерживать ее в одном положении. Затем мягко включила левую и правую панели, только чтобы они создали подъемную силу без какого-либо направления, и повела ранец с девочкой к создаваемым саням.
Голем уже вернулся, и трое Защитников трудились над санями вместе. Манжета делала из цепи, которую дала Рэйчел, петли в передней части саней.
С помощью Мрака я сняла девочку с ранца и устроила ее рядом с другими ранеными.
– Мы ему врежем, – заявила я, беря обратно свой ранец.
– Бегемоту? – уточнила Манжета.
– Найдем какой-нибудь способ, – сказала я и не стала продолжать. Встретилась глазами с девочкой.
Манжета проследила за моим взглядом.
– Думаю, тут я за.
– Почему ты пришла? – спросила я ее. – В смысле, я понимаю, почему мы все пришли, в определенном смысле, но… Без обид, но ты в совершенно другом психологическом состоянии.
– За маму с папой, – ответила она.
Я покосилась на нее, но она не стала пояснять.
Еще минута ушла на то, чтобы полностью подготовить сани и погрузить на них людей. Рэйчел увеличила псов, чтобы им хватало сил не только тянуть раненых, но и везти две команды. Это привело к тому, что они двигались медленнее, но зато теперь четыре пса перемещали почти сорок человек. Я взлетела и направилась вперед, давая остальным указания с помощью букашек.
Раздался новый удар, более мощный, чем все предыдущие. Собаки от него заспотыкались, потеряли равновесие и чуть не перевернули сани. Сука свалилась со спины Бентли. Я опустилась рядом с ней, убедилась, что она в порядке, и дала руку, чтобы помочь встать. Она приняла руку без возражений или скандалов, но, когда она встретилась со мной глазами, ее взгляд прошил меня насквозь.
Ее негодование или моя вина – что заставило меня чувствовать себя так под ее взглядом?
Удостоверившись, что мы обошлись без урона, я взлетела ровно настолько, чтобы заглянуть за крышу дома.
Громоотвод покосился, упершись в стену ближайшего здания; подпорки, созданные Големом, рассыпались. Бегемот тоже упал.
Эйдолон и Легенда парили в небе, сопровождаемые по бокам четырьмя драконьими кораблями.
И была еще одна фигура – она парила там, где Бегемот стоял только что. Всегубителя опрокинул один мощнейший удар.
Я прикоснулась к кнопке на своей повязке, опустив голову за укрытие.
– Передайте сообщение Бунтарю, – произнесла я. – Ты говорил, что она мертва. Говорил, что сам убедился.
Ответ сопровождался таким треском, что был почти неразборчив. «Ответ от Бунтаря. Я лично видел тело, мы проверили ее ДНК, ее (…) показатели, сопоставили крепления глазного протеза (…) датировали по углероду, чтобы убедиться».
Ему даже не пришлось спрашивать, кого я имела в виду.
Я нажала на кнопку.
– Спросите Бунтаря, кто, черт побери, это может быть, если не Александрия.