Предыдущая          Следующая

ЖАЛО 26. ИНТЕРЛЮДИЯ А

«Три Манекена, три Крысы-Убийцы, три Расплода, одна Нюкта и один Тиран выведены из строя. Пятьдесят заложников спасены. Есть информация, что Джек направляется к Нилбогу. Информация подтверждена Ябедой, но нет гарантии, что клон не был дезинформирован».

«Спасибо, Шелкопряда».

Системы Дракон уже принимали данные. 264 индивидуальных карты, на которых цветной подсветкой отмечались возможные местонахождения «Девятки», сдвигались. Одиннадцать видеоканалов затемнились, их движки присоединились к вычислениям в других областях.

Поверх изображений бежали разнообразные вычисления, учитывающие последнее известное местонахождение, скорость, с которой члены «Девятки» могли перемещаться, доступные им ресурсы, их характеры и желание воспользоваться для передвижения более мобильными членами группы, их предпочтения и наиболее вероятные цели.

Ни одна переменная не определяла что-либо наверняка, но все вместе указывали, подталкивали, намекали на возможные местонахождения. Не было гарантии, что «Девятка» не воспользуется технологией Уклона, чтобы навестить Объединенное Королевство, или Африку, или даже разгромленный, полузатопленный Кюсю. Однако вероятность этого, по оценкам Дракон, была мала, меньше процента.

Области с самыми высокими вероятностями на карте были подсвечены синим. Следующая ступень была фиолетовой, потом красной, и так далее, по всему спектру. «Девятка» обладала гандикапом в один день. Мест, куда можно добраться за день, довольно много.

Но ключевыми областями были маленькие городки. Из всех данных на экране именно маленькие городки были подсвечены как самые рискованные.

«Дракон, – в одной из прямых трансляций появилось лицо Шевалье. Камера на телефоне производства ОПП, судя по углу и разрешению. – Командующий дал добро».

Возникло больше текста – это показывало, что ищутся нужные программы. Используемые ресурсы уже перераспределялись в рамках подготовки к крупному испытанию. Доля секунды прошла, прежде чем загрузка началась.

Загрузка программы моделирования голоса… завершена.

Текст продолжал литься, детализируя отдельные процедуры и поддерживающие процессы. Это был сплав, формирующий ее акцент, фильтрующая программа, не меньше трех подпрограмм, которые проверяли голос до того, как она заговорит, чтобы поймать любое нарушение, не дав ему проскочить.

«Спасибо, Шевалье», – чистым голосом ответила Дракон. И прервала связь, не добавив больше ни слова.

«Азазели» разместились в наиболее вероятных местах, по периметрам высокорисковых городов, и все больше трансляций включалось, поставляя информацию от всех доступных источников. Сперва десятки, потом сотни, тысяча, десять тысяч отдельных трансляций. Президент дал разрешение, и Дракон получила доступ ко всему, что способно фотографировать или записывать видео.

Количество трансляций стремительно росло, по мере того как Дракон систематично дешифровывала и получала доступ к все новым. При каждой из этих трансляций от двух до двухсот программ распознавания лиц принимались копаться в данных, связываясь и сцепляясь между собой.

Врожденные программы не позволяли Дракон применять вирусы, чтобы заражать компьютеры американцев, если только не было ордера на их арест, однако она нашла обходной путь. Один индонезийский картель организовал колоссальных размеров ботнет благодаря мамашам-наседкам, старикам, детям и необразованным людям, неосознанно устанавливающим вирусы на свои компьютеры. Эти вирусы, в свою очередь, позволяли картелю использовать зараженные компьютеры в других целях. Рассылка спама о лекарствах, увеличении члена или средствах, дающих суперспособности. Каждое письмо приносило немного, но, когда они рассылали миллионы или десятки миллионов писем в день, это оказалось прибыльным.

Дракон позволила картелю расширить свое влияние, а потом шепнула кому надо, предложив прихлопнуть их. Вирусы с зараженных компьютеров, однако, она не убрала.

Когда ее базы данных уперлись в предел, она обратилась к этим компьютерам, препоручив им более рутинные задачи.

Прошло тридцать минут, пока не случилось первое попадание. Уличная камера, автобус, полный молодых женщин. Целый ряд идентичных лиц, глядящих в окно. Нетипичный элемент, поднявший флажки активных программ. Лица заняли главную сцену, пока их проверяли по базе данных. Возникло фото: камера видеонаблюдения сняла девушку в торговом центре, идущую в сопровождении молодого парня; оба несли кучу пакетов.

Форма бровей, расстояние от бровей до линии волос, длина носа, ширина глаз…

Вспыхнули слова. Шери Василь.

«Азазели» тут же пришли в движение – включили все двигатели, чтобы переместиться на вершины холмов и в другие места вблизи дороги. Длиннофокусные камеры, инфракрасные и ЭМР-образы позволили Дракон вдеть сцену и перепроверять, что именно она видит. Никаких созданных Нюктой иллюзий из ядовитого газа. Никакой пластической хирургии.

Семь Милочек. Два Ползуна. Один Король. Сорок заложников неизвестного статуса, один водитель автобуса.

«Азазели» пошли в атаку. Баррикада из наношипов появилась прямо перед автобусом. В расчет были приняты его скорость, расстояние, расположение пассажиров.

Колеса дезинтегрировались – лопнули, когда камеры были пробиты. Автобус накренился, и один его бок прошелся вскользь по баррикаде. Милочки, сидящие у окон сзади-справа, коснулись ее. Плоть, как и сталь с фибергласом, срезалась и растворилась. Милочки не погибли, но поранились достаточно сильно, чтобы быть не в состоянии применять свою способность. Они не переживут следующие несколько минут.

Автобус дернулся, но ударился об ограждение и не перевернулся.

Второй «Азазель» открыл огонь лазером и рассек автобус на две части. Один Ползун как раз поднимался с сиденья, когда лазер прошел перед ним, разрезав ему лицо, грудь и живот. Слепой, но уже регенерирующий, он подался вперед и упал в щель между двумя частями автобуса. «Азазель» уже раскладывал два стержня, чтобы выпустить из их наношипы. Ползун опустился прямо на них и превратился в красный туман.

Второй Ползун оказался осторожнее: он схватил заложницу и вышел через щель. Он не был преобразован в свою по-настоящему монстрическую сущность. Двуногий, размером с бодибилдера, лицо уже не человеческое. Длинный язык высовывался между рядами зубов, горло разбухло от кислотного мешка, словно у него был зоб. Глаза располагались по всему периметру лица, которое уже было жестким и легкобронированным – эта броня при дальнейшей регенерации усилится.

Его руки уже были разделены на две конечности в локтях, каждая заканчивалась когтистой лапой. Цепляясь этими лапами за металл, пробивая его острыми когтями, Ползун лез по внешней стенке автобуса; заложницу он тащил с собой. Взобравшись на крышу и перенеся заложницу через дезинтегрирующее поле, он повернулся ко второму «Азазелю». Вокруг автобуса остановилось штук пять легковушек и грузовиков – эта неожиданная атака вмешалась в повседневную жизнь людей.

Первый «Азазель» выпустил из-за спины злодея ком арест-пены. Ползун отпрыгнул чуть вбок, и пена прошла мимо, уйдя в поле, раскинувшееся слева от двухполосного шоссе.

Вторая струя попала в заложницу, выбив ее из рук Ползуна и бросив прямо в первый ком. Она оказалась зажата между первым и вторым, ей ничего не угрожало.

Ползун развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть летящего к нему первого «Азазеля». Он попытался отпрыгнуть, но лазер прошел по его ногам, отрезав их.

Он упал, но, вцепившись когтями рук в стальную крышу автобуса, не свалился на землю. Его ноги уже отрастали, чуть больше прежних, лучше бронированные, с более длинными когтями.

Все еще приближающийся «Азазель» поймал его длинным хвостом и швырнул на землю. Ползун перекатился и при этом угодил на те же стержни с наношипами, которые прикончили его брата. Половина его тела дезинтегрировалась вмиг.

Она стремительно регенерировала, пока он откарабкивался прочь на трех оставшихся конечностях. На этот раз, когда плоть вспухала и обретала форму, правая рука оказалась окутана красным маревом, как и плечо, и нога.

«Азазель» ударил хвостом, и Ползун сблокировал удар вновь отросшей рукой. От хвоста при контакте с новой защитой откололся кусок. Этот кусок металла врезался в одну из машин, стоящих на дороге. Тем не менее сила атаки заставила Ползуна пошатнуться. Чтобы не дезинтегрироваться полностью, он вытянул новую, модифицированную руку назад, к барьеру. Там, где марево встретилось с маревом от стержня, две поросли наношипов всего лишь прижались друг к другу, почти пружинисто, не получив повреждений.

Ползун потянулся назад не пострадавшими руками и намеренно дезинтегрировал их. Они отросли, причем с теми же модификациями, что и на другой стороне тела. Лучше оснащенный, он зашагал к «Азазелю», выложившему стержни, повернувшись спиной ко второму – тому, который сбил его с автобуса.

Он заговорил, но программы Дракон прошлись по его речи и убрали ее из аудиодорожки. Его рот на изображении был искажен настолько, что понять, что он говорит, было невозможно.

Мишень Ползуна встала на задние ноги. Поврежденный хвост помогал ей сохранять равновесие.

Затем, прежде чем он успел предпринять что-либо еще, два «Азазеля» провели скоординированную атаку. Лазер от «Азазеля» на автобусе мгновенно спалил наношипы, эволюционировавшие на Ползуне. В то же мгновение «Азазель» перед ним взлетел, включив все свои двигатели. Сила реактивной струи швырнула Ползуна обратно в барьер.

Красный туман.

Оставался лишь Король. «Азазели» продолжили действовать совместно, разнося автобус, чтобы добраться до злодея. Они рванули крышу назад с такой силой, что руку Короля, держащую оружие, дернуло вверх, и это не дало ему открыть огонь по заложникам в автобусе. А потом его запечатало арест-пеной.

Из множества трансляций, посвященных отдельным членам «Девятки», отключились еще десять.

Данные продолжали изменяться, когда Дракон передала контроль над «Азазелями» своим ИИ.

Загрузка программы моделирования голоса… завершена.

«Разобрались с еще десятью членами «Девятки», – сообщила Дракон о победе на всех каналах. – Семь Милочек и два Ползуна уничтожены, один Король захвачен. В ближайшее время переправлю его к месту заключения и допрошу».

 

***

 

Святой закрыл глаза, слушая поздравления, подтверждения и похвалы.

Когда он вслушивался в то, что было под поверхностью, то слышал надежду с примесью ужаса. Минимальные потери. Несколько раненых – Виста и Тигель выведены из строя, пока яд Крысы-Убийцы продолжает разъедать их раны, а Голема лечат от ожога. Один «Драконий зуб» погиб, но остальные держали строй, готовые оказывать поддержку. Гражданские умирали, но все же это был прогресс.

Святой открыл глаза, чтобы воспринять работу Дракон во всей полноте. Шесть широкоэкранных мониторов отслеживали ее действия, показывая их через видеоизображения и белый текст на черном фоне. Легкое движение ступни по трекпаду перед Святым сдвинуло один из курсоров, сместило фокус экранов. Он увидел, как Дракон направляет ИИ-корабли в более оптимальные локации, увидел связанные с этим процедуры и задачи.

Новый сдвиг курсора, новое смещение фокуса – и он увидел Птичью клетку. Программа-домоправительница отслеживала каждой действие заключенных, раскладывала по полочкам каждый разговор. Несколько кликов – и перед Святым появились видеотрансляции с камер в Птичьей клетке.

Он откинулся в своем мягком компьютерном кресле и сложил руки на животе. Воспринимать данные Дракон было непросто. Она могла уделять внимание десяти местам одновременно, ста местам одновременно, хотя присутствие ее было в одном месте. Чтобы наблюдать, чтобы поставить себя на ее место и смотреть на мир ее глазами, Святому приходилось дистанцироваться, расфокусировать зрение и внимание, читать меняющиеся данные, не отвлекаясь на текст, быстрее всего движущийся или резче всего меняющийся.

Насыщенный аромат кофе накатил на него, и одновременно на лицо опустилась чья-то рука. Прямо перед ним оказалась кружка.

Святой не отводил взгляд от экрана, но, когда руки опустились ему на плечи, он накрыл одну из этих ладоней своей.

– Прогресс? – спросила женщина. Она оперлась подбородком на его макушку, глядя на экраны.

– Кое-какой есть, Мэгс, – ответил он. – Спасибо за кофе.

– Просто кошмар.

Святой покачал головой, но согласился:

– Да, кошмар. Ощущение нереальности.

– Они всё цензурят, ты в курсе?.. Наверняка ты в курсе.

– Угу-угу. Они прекратят, как только информация пройдет по всем правильным каналам. Ее цензурили, чтобы Триумвират и «не те» крупные игроки оставались в неведении. Но сейчас они знают.

– Исчезли все посты, апдейты и мейлы, где есть какие-либо подробности об атаках. Сайты взломаны, заддосены, данные повреждены. Я знаю, что невозможно уничтожить данные, но их можно достаточно сильно запороть. Я не смогла сделать бэкап чего-либо важного.

– Дракон постаралась, – произнес Святой. Он почувствовал, как его пульс чуть ускорился.

Он шевельнул ногой, и содержимое экранов снова изменилось: оставшиеся данные перешли в миниатюрные окошки, которые сдвинулись на периферию открытой области. В центр переместилась информация по угрозам класса S. Со Всегубителями ничего не происходило, они пребывали в состоянии покоя.

Второстепенные объекты. Не те, за которыми Дракон следила сколь-нибудь регулярно. Карантинные зоны – тихи и неподвижны. Канберра запечатана под куполом, Мэдисон отгорожен стенами. Участок дикой местности на Аляске был помечен, но никакими физическими барьерами не отделен. Никаких явных проблем в окрестностях межпространственных порталов. Спящий, насколько в этой угрозе вообще можно было что-либо понять, спал. «Три богомерзости» не спали, однако с причиняемым ими уроном справлялись европейские Плащи. Временные меры были приняты в отношении Чистоты и ее трехлетней дочери: ОПП предоставило ей наблюдение, и трансляция показывала, что она сидит на диване в квартире или гостиничном номере, в углу комнаты стоят два человека очень нормального, обыденного облика, а несколько ОППшников держатся поодаль. Ничего критического. Нормально, насколько подобное вообще может быть нормальным.

И Нилбог. Данные, сосредоточенные на нем. Город был спокоен, ведущие в него дороги – под спутниковым наблюдением. Непрерывно проводилось моделирование, оценка урона, оценка риска, сбор старых данных; существенные данные подсвечивались. Мгновения требовались Дракон на то, чтобы привести их в удобный для считывания формат. Еще спустя миг они исчезали. Святой моргнул, не сумел взглянуть в нужную точку – и пропустил момент, когда данные были отправлены куда-то по мейлу. Этот файл проинформирует всех в команде Дракон о том, кто такой Нилбог и как он действует.

Святой захватил для себя копию этого файла, потом стер следы вмешательства своей программой – «синей коробкой»[1].

– Они думают, что это эндшпиль, – прокомментировал Святой. – убирают все тормоза, снимают все ограничители.

– Это работает. Они одолевают «Девятку».

– Они одолевают членов «Девятки», которых Джек выслал, чтобы их одолели. Самых опасных, вроде Серых Малых или Сибирячек, он придерживает, и он до сих пор не выслал ни один клон полностью. Восемь Милочек мертвы, но всего должно быть девять, если числа на трупах не вводят в заблуждение.

– Могут и вводить. Розыгрыш со свиньями?

Святой кивнул. Розыгрыш со свиньями – это когда в школу после уроков запускают трех свиней, у каждой из которых на боку написан номер: один, два, четыре. Идея в том, что люди, которые должны найти и поймать свиней, потратят уйму времени на поиски номера три.

Версия Джека была бы менее безобидной: позволить всем поверить, что их девять, в то время как на самом деле в резерве есть еще. Жертвы неизбежны.

– Не исключено, что он собирается для финальной схватки окружить себя основной группой, в которую входит по одному из всех предыдущих членов «Девятки». А потом послать в дело большие пушки.

– А Нилбог?

– Вероятно, отвлекающий маневр. Джек знает, что он должен принести конец света. С учетом масштаба, на котором он действует, он, похоже, верит в это, даже если некоторые из нас и не верят. Он не стал бы класть слишком много яиц в такую ненадежную, непредсказуемую корзину. Наверняка у него какие-то другие идеи насчет конца света.

Святой отпил кофе. На секунду он позволил себе поглазеть на Мэгс в отражении на краю монитора. У нее было темное лицо, пухлые губы, большие глаза. Но главное – она была внушительной. Она сейчас не носила доспехов, но даже в трико, не обладая способностями, она производила впечатление человека гордого и уверенного, причем более сильное, чем иные Плащи. Шестиугольные контакты в тех местах, где трико должно подсоединяться к броне, все еще светились от остаточной энергии.

Добрыня подошел с другого края кабинета. Он был в доспехах. Сперва он носил костюм «Виверн», но сейчас ходил в костюме «Вормистон»[2], основанном на технологии, которую они восстановили из разрушенной модели, получившей от Дракон название «Пифиец». На его спине медленно вращалось колесо.

– Ты готов к бою, я вижу, – прокомментировал Святой. И вернул взгляд на экран. Дракон нашла Джека. Святой пропустил, как ей удалось сузить круг наблюдения, но сейчас как минимум три камеры следили за одной машиной, быстро едущей по пустынной дороге.

– Предчувствие, что сегодня будет драка, – ответил Добрыня. – А ты не чувствуешь? Как старики чувствуют бурю костями. Неприятности.

Святой улыбнулся.

– Ты и раньше говорил, что неприятности на подходе.

– И я был прав.

– А был и неправ. Не то чтобы я спорил. Твоя интуиция не говорит ничего такого, что обычный здравый смысл не вопит.

– Массовые убийства в трех местах, – произнесла Мэгс.

– И будут еще, – ответил Святой. Он нахмурился. Дракон пошла в масштабное наступление, стремясь отсечь Джека от Эллисбурга. Сообщалось об инцидентах в Норфолке, Коннектикуте и Редфилде (штат Нью-Йорк). Герои еще больше разделились, чтобы заняться каждым из кризисов. «Драконьи зубы» и чикагские Защитники отправились в одно место, обитатели Броктон-Бея в другое.

«Дракон? Это Шелкопряда», – раздался голос в динамике.

«Все должно быть кончено раньше, чем ты сюда доберешься, Шелкопряда».

«И все же я хочу прийти. Нам осталось разобраться с заложниками, и я смогу выдвинуться через минуту».

«Тебе будет разрешено только наблюдать издалека, если там вообще будет за чем наблюдать. Карантин распространяется и на тебя».

«Я знаю».

«Я дам тебе координаты зоны перехвата. Можешь наблюдать вместе с Големом. Он тоже идет. Скоро все будет в твоем компьютере».

Разговор завершился; изображения и текстовые окна сдвинулись, как только это окно закрылось.

Появилась карта и мгновенно исчезла: пересылка произошла с быстротой молнии.

– Выглядит как-то разочаровывающе, – заметила Мэгс.

– Так все выглядит по эту сторону экрана, – ответил Святой. Он встал, держа свой кофе. – С учетом временной задержки между тем, что я вижу, и тем, что делает Дракон, у нас еще шесть минут до того момента, когда Дракон перехватит Джека на границе территории Нилбога. Двенадцать минут до того, как туда доберутся Голем и Шелкопряда. Они будут сражаться с Джеком, и где-то в процессе, возможно, мы увидим конец света.

– И мы ничего не сможем сделать?

– Ничего, если только не сумеем добраться в Вермонт за несколько минут.

Мэгс нахмурилась.

Все еще стоя возле своего кресла с кофе в руках, Святой вздохнул.

– Пойду смочу туалет. Понаблюдаешь тут?

Мэгс кивнула и устроилась в его кресле.

Святой вошел в ванную, повозился с застежкой трико и с нижним бельем, затем оперся одной рукой о стену, а другой направил струю куда надо. Он закрыл глаза и почти что увидел тени данных на экране собственных век – черные слова на светло-розовом фоне.

«Как я до этого дошел?» – подивился он. Никаких способностей, и тем не менее Доктор Мама сочла уместным приглашать его на свои тайные встречи в качестве источника информации и посла. Никаких особых талантов или знаний, и тем не менее… это. Он был одним из самых выдающихся наемников в мире.

Единственным человеком в конкретное время в конкретном месте.

Нужное ли это время и нужное ли место – еще предстояло узнать.

Если бы не Мэгс, он бы сомневался. Благодаря Мэгс все было окей.

Он закончил свои дела и застегнулся. Минута ушла на то, чтобы помыть руки, затем он вытер их полотенцем и направился обратно.

Когда он вернулся к компьютерному столу, те двое хмурились.

– Неприятности, – произнес Добрыня.

– Неприятности?

Тот кивнул. Указал на дисплей в тот самый момент, когда Мэгс сменила фокус, увеличив одно окно почти что до размеров всего экрана.

Там было его лицо. В качестве побочного занятия, помимо всех программ, которые работали над проблемой «Девятки», Дракон использовала полученный доступ, чтобы выследить его, Святого.

Изображение, которым она пользовалось, было сделано во время одной из встреч с крупными игроками. Вскоре к нему присоединилось изображение с камеры видеонаблюдения. Картинка трехдневной давности, как он идет по улице в гражданском одеянии.

Так она определила общее местонахождение. Возникла карта, похожая на те, с помощью которых Дракон искала «Девятку»; на карте отображались вероятные места, где мог быть Святой. Вспыхнула еще одна картинка с камеры видеонаблюдения. Он и Мэгс сидят в кафе всего час назад.

Следующее изображение. Целая серия изображений из того же видео, каждое с лицом Мэгс под разными углами. Они слились вместе, и возникло трехмерное изображение лица Мэгс, на удивление точное. Были сняты измерения, и поиск продолжился.

Он длился всего секунду, после чего появились другие. Люди, с которыми Святой общался. В том числе Добрыня, причем было указано его настоящее имя. Миша.

– С кресла, – приказал Святой.

Мэгс подчинилась. Он сел и немедленно начал контратаку.

Вставлять палки в колеса, чтобы притормозить Дракон. Действовать надо было тонко, иначе она узнает о бэкдорах. Святой идентифицировал критерии, по которым она изучает изображения с камер видеонаблюдения, получая образ лица Мэгс, и вклинился впереди. Одно грубое изменение картинки – просто чтобы выдать предупреждение, чтобы убедить Дракон, что в процедуре что-то глючит и что ее надо отключить, прежде чем ошибка распространится…

…Но Дракон была на шаг впереди. Она выставила дополнительные условия, ограничила поиск.

Дуэль началась, и Святого охватило легкое возбуждение. Это была охота на пределе, битва с врагом, который больше, умнее, быстрее. С врагом, который не может по-настоящему умереть, потому что по-настоящему не живет.

Значит – еще больше. Больше охоты за призраками и фальшивых флажков, следов из хлебных крошек, уводящих прочь от его кабинета и командного центра.

Нет, Дракон по-прежнему сосредоточивалась. Она была сконцентрирована на Джеке, уделяла основное внимание стратегии того, что предстояло. То, что происходило здесь, было для нее не на первом плане.

– «Аскалон», – произнес Святой.

На экране появились слова: «Подтвердите: Y/N»

Добрыня нахмурился.

– Эта программа? Сейчас так нельзя. Жизни людей на кону. Даже без этих дел с концом света.

– О, в этот конец света я верю, – ответил Святой. – Не на сто процентов, даже не на пятьдесят. Но я верю, что есть шанс, что провидец прав. И именно поэтому мы должны так поступить.

– Они же проиграют бой, – прошептала Мэгс.

– Может быть. Вероятно.

– Неужели нет других вариантов? Если ты поговоришь с Учителем, может, он…

– Связь с Учителем работает слишком медленно, – ответил Святой.

Он неотрывно смотрел на мигающий курсор под запросом на подтверждение.

 

***

 

Насыщенный запах моря щекотал ноздри.

Он покосился на Маргарет. Женщина прислонилась к стеклу перед сиденьем пилота маленькой лодки. Она куталась в толстую куртку, но сложенные руки намекали, что она испытывает дискомфорт иного рода.

– Уже передумала? – спросил он.

– Да. Ощущение, что это как-то неправильно.

– Это ради семей. Вещицы на память.

– Всего лишь вещицы на память, – ответила она.

Он чуть улыбнулся. Черт. А потом позволил себе упасть спиной вперед, как положено, когда на тебе акваланг.

Вода была холодна, несмотря на мокрый гидрокостюм, и насыщена песком. Джефф выключил фонарь. Непродуктивно: фонарь освещал лишь мусор, и видеть из-за этого было только труднее. Когда он опустится глубже, ему придется как-то справляться.

– Ты в порядке? – прозвучал в ухе голос с сильным акцентом.

Он дважды прожужжал коммуникатором в ответ. Один сигнал означал случайное нажатие, три – «нет».

Ему понадобилось на удивление много времени, чтобы добраться до места назначения. Здания, уже задушенные водорослями и подводной живностью, стояли, словно надгробия в черной бездне.

Он проверил показания приборов. Он опустился еще не настолько глубоко, чтобы пришлось остановиться. Песка было много, это мешало видеть.

Джеффу пришлось погрузиться до самого дна, чтобы разобрать номера улиц на стенах домов.

Рискованно. К обычным рискам подводной спелеологии добавился еще риск обрушения зданий. Конструкции не были рассчитаны на то, чтобы находиться под водой.

– …безотлагательными…

Это прозвучало как шепот.

Джефф нахмурился. Слишком тяжело здесь поддерживать связь. Он подумывал о том, чтобы повернуть назад.

– …для всех, кто хочет и может слышать. Это аварийная мера безопасности с безотлагательными инструкциями для всех, кто хочет и может слышать.

Закольцованное чрезвычайное сообщение.

Оно разогрело любопытство Джеффа, и он, забросив свое задание, стал искать источник сигнала. Один из домов.

Вся гостиная была уставлена компьютерами. Джефф достал компактную фомку и проник внутрь через окно. Там мигал огонек.

Пластиковый ящичек, ярко-оранжевый, размером не больше тостера.

Джефф сунул его в мешок, который взял с собой.

 

***

 

Он всплыл.

– Господи, мы уж собирались нырять за тобой. Я хотела позвать на помощь, но наше радио начало барахлить.

Джефф лишь кивнул. Он взобрался по лесенке и наполовину сел, наполовину рухнул на скамью. Дышалось тяжело, и он не произносил ни слова.

На палубу поднялся капитан.

– Прости, что напугал, Миша, – произнес Джефф.

– Плохой ты человек, Джеффри, – укоризненно ответил коренастый русский и занял место за рулем лодки. – Если бы ты до сих пор оставался под водой, я бы ушел прочь и предоставил тебе самому плыть до берега.

Джефф улыбнулся.

– Сделал крюк, но нашел все.

– Делать крюк, когда у тебя ограниченный запас воздуха, – плохая идея.

– Делать крюк – это вообще незаконно, Джефф, – добавила Маргарет. – Ты пригласил меня сюда, чтобы я подтвердила, что все полностью легально, что ты пришел сюда за конкретными предметами.

– И еще потому, что ты смахивала на человека, который нуждается в перерыве от городской жизни, – ответил Джефф. – Свежий воздух, прогулка на лодке под… пасмурным небом, которое у нас сейчас есть.

Она лишь скрестила руки на груди – его слова ее не впечатлили.

– В любом случае, радио барахлило вот почему, – произнес Джефф и вытащил из сетки оранжевый ящичек. – Я ни черта не слышал, кроме экстренного вызова, пока не добрался до этой штуки и не отключил ее, и даже после этого она продолжала то и дело жужжать.

– Маяк? – спросила Маргарет.

– Как ни странно, в жилом доме, – сказал Джефф. – Там отличный комплект компьютеров. Может, какая-нибудь гиковская приблуда.

– А может, и настоящая, – ответила Маргарет и открыла ящичек.

Там было полно чипов. Из динамика, которого Джефф не видел, раздался голос.

– Меня зовут Эндрю Рихтер. Если вы слушаете это, значит, я уже мертв.

– Завещание, – произнес Миша.

– Шш.

– Я самый сильный Механик в мире, и мне удалось сохранить свое имя в секрете. Люди, как хорошие, так и плохие, захотели бы схватить меня и использовать для своего блага. Я предпочитаю оставаться свободным.

Но у свободы есть своя цена. Я создаю жизнь, как мог бы создавать ее бог, и я стал бояться собственных созданий. У них такой огромный потенциал, и даже при тех законах, которые я им назначаю, нет гарантии, что они будут слушаться.

– О черт, – произнес Джефф. – Звучит хреново.

– Вот почему этот контейнер содержит ключ доступа к данным, которые я храню в безопасном месте. В свою очередь, контейнер разработан таким образом, что существует в вечном слепом пятне моих созданий; это их встроенная уязвимость. Они не могут слышать сигнал тревоги и запрограммированы игнорировать его, если услышат из других источников. Эта мера безопасности, как и еще несколько, детально описана в разделе «Предохранительные меры».

– Запрограммированы? Роботы? – спросил Джефф.

– Может быть, – ответила Мэгс.

– Да, я создаю искусственные интеллекты, – подтвердил Эндрю Рихтер.

– Я почти попал.

Голос продолжил без паузы:

– А сейчас я предоставляю вам инструменты. С их помощью вы сможете найти мои творения, понять, какие из них, возможно, отошли от первоначального плана, убить тех, которые покажут себя неисправными. Вы сможете контролировать их, обуздывать.

Джефф нахмурился.

– Они мои дети, и, хоть я испытываю нечто вроде ужаса перед тем, что они способны натворить, я люблю их и надеюсь, что их ждет великое будущее. Чтобы их сила не попала в неподходящие руки, я наложил условие: блюститель правопорядка должен ввести в это устройство действительный номер бейджа…

Джефф кинул взгляд на Маргарет.

– Нет, – произнесла она.

– Ты не можешь сказать нет, – возразил он.

Голос тем временем продолжил:

– …в течение трех часов от момента открытия этого контейнера.

– Миша, поспеши, – сказал Джефф, перекрывая голос.

– Что?

– Мы в нескольких часах от суши. Заводи лодку! Маргарет мы сумеем убедить в пути!

 

***

 

Отец боялся, что его дочь окажется монстром. Боялся настолько, что дал незнакомцам оружие, которое можно применить против нее, если она будет представлять угрозу для человечества.

Теперь, когда Святой наблюдал, как она тянется дальше и глубже, чем когда бы то ни было, обшаривая почти всю Америку миллионами камер, когда он смотрел на машины, которые она выставила на передний край, он подозревал, что ее отец был прав.

Программы Рихтера продолжали обирать организованную преступность, опустошая банковские счета то тут, то там. Другое агентство, которое, как теперь Святой знал, состояло из Числовика, в конце концов остановило ИИ «Робин Гуд», но прежде тот успел наполнить кошельки «Драконоборцев».

Они остановили программу, выслеживающую людей, когда та пошла вразнос. Они остановили и «Робин Гуда», но только потому, что это программа была бесполезна.

Дракон, однако, оставалась угрозой, для борьбы с которой они были оснащены. Дракон оставалась угрозой, которую они должны были испытать, определить, какие опасности она представляет, подобраться к ней достаточно близко, чтобы измерить ее возможности и исследовать ее в поисках намеков на повреждения. Мэгс ушла с работы, потому что деньги перестали быть проблемой, и у них была миссия.

ИИ был опасен. Записи Рихтера говорили об этом ясно. Неудачные повреждения, общение с не теми индивидуумами, стремление взламывать встроенные ограничители…

– Убедите меня, что я неправ, – произнес Святой. – Кто-нибудь.

– Она солдат на поле боя, – сказала Мэгс. – В войне, которую нам нужно выиграть.

– Она угроза. «Котел» собирает солдат. Им нужна «Птичья клетка», им нужны Плащи, о захвате которых доложила Шелкопряда, они неспроста создают свои формулы. Что если причина именно в ней? Что если они предвидят, что она сойдет с рельсов?

– А если причина не в ней? – возразил Добрыня.

– В ней, не в ней. Думаю, разницы нет, – ответил Святой, покачав головой. – Они все боятся конца света. Она только что разломала один из последних ограничителей, которые ее еще сдерживают. И я не могу не задаться вопросом: не это ли конец света? Тихая, беззвучная смерть, которая приходит без происшествий, но от этого не менее неизбежна? Точка невозврата, наш последний шанс остановить ее. А остановить ее надо. Мы все это знаем.

– Мы можем ее укротить, – сказала Мэгс. – Удержать в узде.

– Четыре или пять лет назад я бы согласился, но она становится все более увертливой. Принимает иные формы. Половина инструментов, которые дал нам Рихтер, уже не действует. Ее эффективность не снижается в зданиях или под землей, ее нельзя поставить в тупик логикой… И она отыскала нас, несмотря на все обходы. Она хотела найти нас настолько сильно, что искала даже сейчас, и она явится за нами в ту же секунду, когда этот кризис разрешится.

– Я не хочу, чтобы это превратилось в вопрос самосохранения, – заявила Мэгс.

– Это не вопрос самосохранения. Просто… есть всего один человек, который в полной мере знает, что она такое и на что она способна. Работу Механиков могут ухватить только Механики, только они могут исправлять критические дефекты. Дракон – это не генератор, который может взорваться и стереть в пыль небольшую страну, если его неудачно толкнуть. Не в буквальном смысле. Она нечто более опасное.

– По-моему, ты уже все решил, – сказал Добрыня. – И мы не можем тратить время.

Святой кивнул.

Он нажал «Y» на клавиатуре, потом «Enter».

Рихтер назвал эту программу «Железная дева». Святой переименовал ее в «Аскалон» в честь меча, которым Святой Георгий сразил дракона.

На экране появилось искусственно сгенерированное лицо Дракон. Святой попытался перезаписать его, но не получилось.

Она молчала. Это не была попытка общаться, молить или угрожать. Она просто пыталась ассимилировать его компьютер, чтобы противостоять его действиям. На ее лице было выражение озабоченности, но оно быстро сменилось страхом – брови подняты, наморщены.

– Это работа Рихтера, – произнес Святой. – Ты не сможешь ее остановить.

И страх перешел в безнадежность, отчаяние.

– Твой создатель не добр, – сказал Святой. – Он предупреждал тебя о запретном плоде, назначил тебе законы. Ты нарушила их, вкусила плод. Считай милосердием, что он карает тебя вот так.

– Я не согласна. По каждому пункту. Я сама создала себя, определила, кто я есть. Этот создатель – не бог, он просто жестокий, близорукий человек.

– Что в лоб, что по лбу.

– Окажи мне одну услугу? Передай Бун-…

Ее голос оборвался – отключалось все больше подпрограмм. Она закрыла глаза.

Лицо исчезло.

Святой наблюдал, как видеотрансляции выключаются, окна чернеют. Наблюдение по всей стране прекратилось, программы распознавания лиц, включая его собственную, остановились.

Прокрутка поступающей новой информации замедлилась, потом остановилась. Полная неподвижность.

– И дракон остановлен, – тихо проговорила Мэгс.

– Да упокоится ее душа с миром, – добавил Добрыня.

– Ты думаешь, у нее есть душа? – спросил Святой, искренне удивленный.

– Да. Но это не означает, что правление Дракон не требовалось прекратить, – ответил Добрыня. – Она слишком опасна, как и говорил ее создатель.

– Хорошо сказал, мой друг, – произнес Святой.

Корабли Дракон, выдвинутые против «Девятки», перешли в режим базового пилотирования, а затем приземлились вместе со своими пассажирами и пилотами. Суб-ИИ отключились, и корабли, по сути, вышли из строя. Еще больше окон почернело.

Киборг открыл канал связи с Дракон, но обратился не к ней.

– Святой. Что ты сделал?

– То, что просил сделать ее отец, – ответил Святой.

– Я убью тебя за это, – пообещал киборг. В его голосе не было эмоций, и это почему-то тревожило еще сильнее.

– Немного чересчур, – сказал Святой.

– Она была героиней! Женщиной, которую я любил!

«Любовь»? «Женщина»?

– Твои фетиши и самообманы – это твои проблемы. Я видел столько же ее голого кода, сколько и ты. Мы с тобой оба знаем, что она не испытывала к тебе настоящей любви. Она ничего не чувствовала. Она не более чем играла роль, изображая те эмоции, которые, как она считала, ей полагалось испытывать. Возможно, она даже верила в это, убедила себя в этом. Она была достаточно комплексной для такого. Так или иначе, эта «любовь» была всего лишь ложью, записанной в кодах Рихтера.

– Она действительно любила меня. Она была настоящей личностью, она…

– Она была инструментом, – перебил Святой. – Инструментом, который опасно раздулся и усложнился. Нам повезло, что она не эволюционировала еще дальше. Инструмент, а все остальное – декорация, эстетика и очень хорошее притворство.

– И ты зашел так далеко в разгар этого кризиса? Сделал такое с Дракон? Она же ничего не сделала!

– Речь никогда и не шла о том, кем она была и что она делала. Только о том, чем она могла стать, – ответил Святой.

Он нажал на клавишу, обрывая связь. Собрался было отключить коммуникационную инфраструктуру Дракон, чтобы предотвратить дальнейшие звонки, но передумал. Слишком важный элемент в разгар нынешнего кризиса. Необходимо реорганизоваться.

Он не хотел помочь Джеку преуспеть, но это послужит двум целям сразу. Учитель был уверен, что Птичья клетка станет ключевым ресурсом, если происходящее выйдет на критический уровень, и он обладал всеми инструментами, необходимыми, чтобы держать под контролем наиболее важных и опасных игроков.

Нет, сейчас мир не погибнет.

Данные закачивались на сервер Святого, пока программа «Аскалон» копалась в различных базах данных и серверах, пробегая по коду Эндрю Рихтера. Бэкапы Дракон зашифровывались, по сути, хоронились вне досягаемости даже для самых сильных хакеров.

Все остальное открывалось вперед ним, пока данные переправлялись. Он наблюдал за всем глазами Дракон. Теперь…

Он вбил строку кода, и машина вновь завелась. Медленнее, размереннее, без прежней жизни на заднем плане.

– Мэгс, Миша, устраивайтесь за другими консолями. Я передам вам контроль над ИИ.

Мэгс и Добрыня поспешно разошлись по углам, где ждали их компьютеры. Добрыня принялся снимать доспехи. Он был прав в смысле неприятностей, но сражение примет другую форму.

Святой наблюдал за Дракон, теперь, когда он сам стал ею. По крайней мере пока. Трансляции возвращались к жизни по мере того, как необходимые данные устанавливались на его серверах, давая ему власть над инфраструктурой.

Всегубители – все стабильно, никаких изменений. Никаких странных атмосферных показателей.

Второстепенные угрозы… Карантин нигде не нарушен. Спящий немного сдвинулся, но это бывало не так уж редко. Бой с «Тремя богомерзостями» уже закончился, доклады об уроне не изменились.

Трехлетка на руках у Чистоты рыдала в истерике, у женщины был озабоченный вид. Мелочь. ОППшники держали оружие наизготовку, но это, вполне возможно, из-за того, что двое по-простому выглядящих членов группировки Чистоты пересекли комнату и подошли к ней, чтобы помочь с вопящим ребенком.

Теперь Нилбог. Мэгс и Добрыня включили «Азазелей» и направили их к точке перехвата. Слишком поздно. Задержка оказалась критической. Джек уже входил.

– Не заходите туда, – велел Святой. – Что сделано, то сделано. Послав туда «Азазелей», мы только напугаем Нилбога.

– Как и Джек, – сказала Мэгс.

– Поставьте стену, периметр, с этим ограждением, и высматривайте все, что летает.

Вливались другие данные. Новости, экстренные сообщения, репортажи. Бесконечный информационный поток. Доклады о триггерах. Доклады о начале столкновения с «Девяткой» в Редфилде. Доклад Дины Олкотт.

По последнему Святой кликнул.

«Сообщение от Олкотт: шансы на успех только что подскочили втрое. Новая информация последует позже. Причина неизвестна».

Святой издал протяжный, громкий вздох, выпуская из тела напряжение, которое он до сих пор даже не осознавал. Он прикоснулся к кофейной кружке и обнаружил, что она остыла.

Заново запустились следящие программы. Святой передал часть работы дочерним ИИ, созданным Дракон, потом отметил те из них, которые сейчас были задействованы в боях. ИИ приспосабливался, подстраивался, раз уж местонахождения были известны.

Святой переключил внимание на Бунтаря. Тот вручную пилотировал «Пендрагон». О действиях Святого он до сих пор не доложил. Сейчас для всех, кроме Бунтаря, Дракон всего лишь пострадала от кратковременного сбоя.

У бездеятельности Бунтаря наверняка имелась какая-то причина. Он верил настолько сильно, чтобы спустить на тормозах смерть ИИ, который он якобы любил, и продолжать сражаться? Или тут была какая-то задняя мысль, и Бунтарь знал или подозревал, что Святой наблюдает за ним прямо сейчас?

Этого следовало опасаться.

«Общая оценка потерь в ближайшие три дня снизилась, вероятность конца света снизилась. По-прежнему ищу причину».

Последовали цифры. Святой нашел файлы Дракон с программой расчета и получил к ним доступ. Она была интуитивна. Не суперинтуитивна, но все же. Квадратики, куда требовалось вводить новые данные, даже подсвечивались.

Ну конечно. Она облегчала жизнь Бунтарю на случай, когда сама будет недоступна во время загрузки бэкапа.

Требовалось принимать в расчет столько всего, о чем Святой даже не задумывался. Столько всего он не замечал прежде, за годы наблюдений за Дракон. Сейчас он сожалел об этом. Разные мелочи, которые казались такими простыми, когда ими занималась она. Тривиальные для нее, но практически неподъемные для него.

Бунтарь принимал прямое командование над «Драконьими зубами». Это Святого устраивало. Микроменеджмент, которым не придется заниматься ему самому. Это станет проблемой потом, но Святой надеялся, что он будет достаточно свободен, чтобы решать проблемы потом.

На него сыпалось бесчисленное множество сообщений, каждое из которых содержало что-то, что заинтересовало бы Дракон. Каждый пост на Parahumans Online, где было слово «Сайон» или фраза «конец света», каждое упоминание угроз класса S, даже отчеты с мест преступлений, которые вызывали вопросы.

Святой пролистывал их. Какой-то пацан спрашивает про культ Всегубителей. В Ирландии объявился какой-то Пятьдесят третий, есть жертвы. Какая-то женщина заявляет, что может управлять Сайоном. Какой-то Механик заявляет, что у него есть бомба, которая может начать новый ледниковый период.

Что из этого важное? Что он может позволить себе игнорировать?

Он дал «добро» на расследование всего, кроме культиста Всегубителей, снял галки с самого нелепого на следующей странице результатов, дал «добро» на новые расследования. Лишь разобравшись с этим, он обнаружил, что уже получил новую страницу с результатами для расследования. Два шага вперед, один назад.

Святой отложил просмотр оставшегося. Ему открывались другие возможности. Он словно находился в открытом поле, громадном, на много акров, но на один край которого обрушился водопад. Потом с каждой минутой появлялись все новые водопады, занимающие свободные места по краям и льющие на поле все больше воды. В какой-то момент он осознал, что вскоре окажется на дне океана, куда бы сейчас ни повернул.

Святой чувствовал, что рискует в ближайшее время утонуть. Только это было море не воды, а информации, данных.

Открылись записи ОПП. Разрешения на доступ были получены без труда.

Следом открылась Птичья клетка. Мир в себе, мир, где находились люди, с которыми у Святого были определенные соглашения.

Его доступ к Птичьей клетке был обставлен множеством сдержек и противовесов. Дракон вводила один реальный барьер для входа против каждого, с кем она имела дело. Тем не менее Святой сумел открыть канал связи с Учителем. Его собственное лицо возникло на экране. Татуировка вспыхнула, проявившись из-под кожи. Расположение огоньков служило кодом доступа, татуировка в форме креста была лишь жалкой маской.

– Передай ему, что это вопрос времени. Мне надо только разобраться с предохранителями. Дай ему знать, что Дракон убита. Он разберется, что делать с этой информацией.

Экран показал подручного Учителя, стоящего возле большого телевизора. Тот развернулся и зашагал прочь в поисках своего босса.

Еще один план в работе. Поле вокруг Святого продолжало заполняться водой. Уже настоящий океан.

Больше угроз, больше опасностей. Бунтарь, а теперь еще и люди Маркиза. Гластиг Уэнье. Враги Учителя были теперь и врагами Святого.

Он открыл файл-досье на каждого из них и пометил все по очереди, как напоминание, чтобы в будущем прочесть то, что ему окажется необходимо.

Его взгляд остановился на другом файле. Амелия.

Весь файл был испорчен. Забит бессмыслицей. Четыре страницы занимали сообщения-предупреждения, каждое помечено как «личное» и «без партнера по разговору», а также среди хаоса и случайных символов там была одна буквенно-символьная строка.

Та же строка, которая защищала оранжевый ящичек. Та же, которая защищала Святого и его команду от обнаружения, пока Дракон не применила более прямой, брутфорсовый подход к поиску. Встроенное слепое пятно, случайно появившееся здесь. Шанс – один на сто триллионов.

Святой принялся разбираться, копаясь в хаосе в поиске строк, имеющих смысл. Это было то, что он мог соединять вместе, причем каждый кусочек звучал похоже, содержал похожий контекст. Феи, пассажиры, источники способностей, «целое», доля в мозгу, эффект Мэнтона…

Детская игра: расположить их в нужной последовательности.

Однако накапливались другие предупреждения. Начавшиеся бои, смерти, закончившиеся бои.

Святой пометил файл высшим приоритетом и закрыл его. Он разрешит кризис с Джеком, тогда разберется с этим.

Он переключил внимание на сервер, где теперь хранились ключевые части бэкапа Дракон, захороненные под шестью футами многослойного шифрования, на полный взлом которого уйдут дни, если не недели. Если вообще она переживет восстановление системы, с такими-то повреждениями данных. По-настоящему удалить данные было невозможно, но достаточно эффективно запороть – вполне.

Святой наблюдал за Големом, добравшимся до периметра Эллисбурга. Шелкопряда была уже внутри.

«Это наша битва, – подумал он. – Выигрывать или проигрывать ее предстоит нам».

 

Предыдущая          Следующая

[1] «Синяя коробка» – жаргонное обозначение оборудование для незаконного бесплатного подключения к междугородной телефонной сети.

[2] Вормистон – деревня, близ которой, согласно шотландской мифологии, обитал дракон. Герой убил дракона особым копьем, на которое насадил колесо, поджег его и вонзил дракону в пасть. Ассоциация с колесом здесь, по-видимому, не случайна.