КЛУБОК 6.6
– Сдавайтесь, – приказал Оружейник.
– Нет, – ответил Мрак.
– Вы лишь оконфузитесь, если будете продолжать.
– Нас пятеро против троих ваших, а если считать и собак, то восемь против троих, – указал Мрак. – Я вижу твоего дружка Темпа, он прячется вон там.
– Чего вы надеетесь достичь? ПризнаЮ, было умно с вашей стороны взять под контроль поле боя, проводить каждую стычку на своих условиях и использовать против нас наше же оружие… но это оружие уже не действует. Никакое ваше оружие не действует, – Оружейник повернул голову в сторону Регента и Мисс Милиции, держащей его на мушке. – Это означает, что тебе стоит прекратить попытки воздействовать на меня своей способностью, Регент. У меня в уголке дисплея на забрале шлема как раз сейчас мигает точечка, и это мне подсказывает, что ты что-то вытворяешь. Я установил психическую и эмпатическую защиту против тебя и Ябеды.
Я покосилась на Ябеду. Он от нее психически защитился? Как это вообще работает?
Потом я вспомнила. Когда мы противостояли Прославленной и Панацее, Ябеда же сказала, что умеет читать мысли, так? И вот теперь Оружейник, получив неверную информацию, решил, что он к ней невосприимчив.
– Мне незачем читать тебя, – ответила Ябеда. – С защитой здесь только ты, у твоих приятелей и ОППшников никакой психической защиты нет, так что я могу прочесть их и получить все, что мне нужно. Ты не лучший изобретатель, но, как у большинства Механиков, у тебя есть какое-никакое умение. Твое, так уж вышло, лежит в области уплотнения и интеграции технологий. Работает только в твоем присутствии, но все равно – ты можешь засунуть в ограниченное пространство намного больше всякой техновсячины, чем должно туда умещаться… и получается твоя алебарда.
Оружейник нахмурился.
– Ты лжешь.
Черт. Хотела бы я сказать ей, что у него в шлем встроен детектор лжи. Но не могла – мне пришлось бы объяснить, откуда я это знаю.
Ябеда и бровью не повела – ухмыльнулась и ответила:
– Ага, чуток приврала насчет чтения мыслей. Но не о твоем оружии и способностях. Давай посмотрим… Чтобы разобраться с моим корешем Мраком, ты превратил эту штуку в прикольный камертон. Он чувствует вибрации в воздухе и превращает их в изображение с помощью этого твоего прикольного шлемака?
Мрак хрустнул пальцами. Он понял намек. Темнота ему не очень поможет. Что до Оружейника, он сжал свое оружие крепче. Безмолвная угроза в адрес Ябеды.
– А жопка твоей палочки с помощью меди между плитками пола распространяет вокруг тебя электрические разряды, чтобы прикольно щелкать насекомых. Ты это смастерил перед приходом сюда, потому что знал, как здесь устроен пол?
Он не ответил.
– Похоже, что нет. Удачное совпадение, что твоя штучка работает здесь так хорошо.
Вновь нет ответа. Ухмылка Ябеды стала чуть шире. Она продолжила:
– Ты можешь засекать, когда я вру? Это круто.
Алебарда Оружейника повернулась в направлении Ябеды. Это ее не заставило замолчать.
– Значит, ты будешь знать, что я говорю правду, когда я скажу, что твоя команда ненавидит твои замашки. Они знают, что собственное продвижение куда-нибудь повыше твоего нынешнего седьмого места в Протекторате тебя парит больше, чем они или город.
В долю секунды клинок алебарды распался на три части, потом собрался заново и выстрелился в Ябеду, точно крюк-кошка. Прямо на лету его лапы сошлись вместе, приняв форму шара, и этот шар ударил Ябеду в живот. Она рухнула на пол, схватившись за живот руками.
Лезвие оружия вернулось обратно и заняло свое место на древке.
– Ублюдок, – выплюнул Мрак.
– Согласно твоей коллеге, да, – ответил Оружейник, которого оскорбление явно не задело.
Я собрала своих насекомых и разместила над и вокруг Оружейника, на случай если мне понадобится, чтобы они действовали быстро.
Оружейник повернул ко мне голову.
– Рой? Тебе в особенности не стоит больше злить меня сегодня.
Нижний конец его алебарды стукнул об пол, и букашки погибли. Я кинула взгляд на пол. Ну точно, крупные плитки разделяли узенькие полоски металла – бронзы?
Там, где были Регент и Мисс Милиция, произошло какое-то движение. Она, похоже, уронила оружие, и он попытался воспользоваться этим шансом, чтобы отскочить. Но он и шага не успел сделать, прежде чем Мисс Милиция пришла в себя и свалила его подсечкой. Пулемет растворился, не успев упасть на пол, и струей темно-зеленой энергии всосался ей в ладонь. Тут же эта струя рематериализовалась в сверкающее стальное мачете. Регент перестал дергаться, как только почувствовал острие мачете сбоку у себя на горле.
Оружейник наблюдал за этим всем, не поведя и мускулом. Даже если его не особо заботили свои товарищи, он явно доверял Мисс Милиции по части умения разобраться с ситуацией.
– Мрак. Ты показал, что можешь убрать эффекты своей способности, – произнес Оружейник. – Сделай это.
– Я как-то не вижу серьезных оснований к тебе прислушиваться, – ответил Мрак.
– Эмм, вообще-то у меня тут меч возле шеи, – указал Регент.
– …Не вижу серьезных оснований, – повторил Мрак.
Регент издал смешок, потом произнес:
– Ну и иди на хер.
Оружейник бесстрастно за этим наблюдал, потом с полной серьезностью сказал:
– Посмотри на это вот под каким углом. Если рядом будут свидетели, Мисс Милиции будет гораздо труднее убедить всех, что она перерезала твоему другу горло в порядке самообороны.
Он кинул взгляд на свою заместительницу, и та слегка кивнула.
Поступит ли она так? Я подозревала, что нет. Можем ли мы пойти на этот риск? Выбор был за Мраком.
Мрак кинул взгляд туда, где лежал Регент. И через секунду убрал тьму. Гости мероприятия в основном сидели и лежали кучей на полу, пытаясь как-то защититься от жалящего и кусающего роя. Собаки таились по углам комнаты, Сука сидела верхом на Анжелике. Темп находился недалеко от нее; у него был красный костюм с вертикальными полосами в черно-белую клетку по обоим бокам и с еще двумя полосами в форме буквы «Т» на груди. Я заподозрила, что у них был свой поединок.
Я отыскала в толпе Эмму. Ее отец закрыл собой обеих дочерей, как будто мог защитить их от любой опасности, а мать Эммы обнимала ее за плечи.
Почему-то это меня действительно разозлило.
Оружейник покосился на меня.
– И букашек.
С неохотой я отозвала их из толпы. Летающих я отправила на уцелевшие секции потолка. Кинула взгляд на них и вздохнула. Потом снова посмотрела на Эмму.
Я меньше всего хотела, чтобы это закончилось вот так. Мой арест, провал моего плана, а Эмма вместе с семьей и подругами уйдет свободно, без серьезного наказания за все, что она натворила?
– Сэр, – произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. Опознает ли его Эмма? – Позвольте мне проверить, что с Ябедой.
– Ты сможешь это сделать, когда сдашься, – ответил он и поправил позу, так чтобы алебарда смотрела в мою сторону. Я вздрогнула. Мне совершенно не хотелось получить такое же обхождение, как Ябеда. Или он так не сделает на глазах у других?
Мой взгляд метнулся к толпе, потом к Ябеде, которая явно была не в той форме, чтобы говорить. Все смотрели на нас. Почему Оружейник так расстарался, собрав аудиторию? Не смогу ли я это как-то использовать? Чем он был так раздражен, когда я встретилась с ним у парома? Что успела дать нам понять Ябеда насчет Оружейника?
Репутация.
– Я должна удостовериться, что вы не нанесли ей серьезных травм, – сказала я, добавив в голос капельку осуждения.
– Она в порядке.
– Я хочу убедиться в этом лично, – и я встала. Насколько далеко я смогу зайти в этом разговоре? – Пожалуйста, она уже сдавалась, а вы ее так сильно ударили.
– Ты лжешь.
– Черта с два, лжет она! – присоединился Регент. – Ябеда идет прямо к тебе, чтобы ты ее взял в наручники, а ты ее долбанул, она аж через всю комнату отлетела! Гребаный псих!
Я не смела даже взгляд кинуть на толпу. Здесь и сейчас нам нужна была реакция от Оружейника.
– Хватит. Это все фабрикация, – произнесла Мисс Милиция, лишь чуть-чуть повысив голос – как раз достаточно, чтобы он разнесся по всей комнате.
– Почему, ты думаешь, мы не спешим сдаваться? Мы же видим, какое получим обращение! – выкрикнул Регент. – Нам же и так полный песец!
Мисс Милиция шевельнула своим мачете, чтобы напомнить Регенту, что оно на месте.
Оружейник повернул голову ко мне. Вот сейчас для меня был самый рискованный момент. Как он ответит? Если сейчас он заявит, что я предательница в рядах «Темных лошадок», купятся ли на это люди, купится ли на это моя команда, или же это только подорвет доверие к его словам? Он же не знал, что Ябеда сможет понять, что это правда.
– Мисс Милиция держит клинок у горла моего товарища, – разомкнул губы Мрак. – По-моему, это ясно показывает, что вы не сдерживаетесь.
Оружейник повернулся к своей подчиненной.
– Возможно, менее летальное оружие будет уместнее.
Мисс Милиция озабоченно нахмурила брови.
– Сэр?
– Быстро, – отрезал он не допускающим пререканий тоном. И, чтобы удостовериться, что ситуация полностью у них под контролем, он повернулся к ближайшему доступному заложнику.
Ко мне.
Я лежала на спине и не могла быстро отступить, особенно с учетом того, что сперва мне пришлось бы снять ремни бака с арест-пеной. Оружейник, наведя на меня клинок своего оружия, подошел ко мне – угроза выстрела, очевидно, должна была гарантировать мою покладистость. Я кинула взгляд на Мрака, но он ничего не мог сделать, ведь двое его товарищей были во власти сильнейших героев города. Ябеда пыталась подняться на ноги, но без особого успеха.
Клинок над Регентом вспыхнул и превратился в ту самую черно-зеленую энергию. И тут же Регент атаковал: бросил колени к груди, а потом нанес удар ногами вверх-вбок, вогнав обе пятки в живот Мисс Милиции. Секундой позже его ладони резко ударили Мисс Милицию по ключицам.
Черно-зеленая энергия ее способности продолжала виться вокруг своей хозяйки, ни во что не материализуясь; тем временем содержимое желудка Мисс Милиции проложило себе путь наружу, вон изо рта, расплескалось по платку с флагом, закрывающему нижнюю часть лица, и потекло на пол. Регенту пришлось перекатиться в бок, чтобы не искупаться в блевотине.
Я воспользовалась этим отвлечением и оторвала от потолка всех до единого насекомых в комнате, бросив большинство их на Оружейника. Он махнул рукой себе по лицу, чтобы убрать их, потом поднял свое оружие. Прежде чем оно успело удариться об пол, я вцепилась в древко обеими руками и подтянула себя, поместив собственное тело между ним и полом.
Электрический разряд ощутился не так, как я думала. Когда конец алебарды коснулся моего тела, ощущение было такое, будто кто-то бросил мне на грудь клубок змей и они стали там извиваться. Единственная веточка прошла по коже правой руки до кончиков пальцев. Было почти не больно.
И насекомые вокруг Оружейника не погибли. Даже из тех, что были на мне, погибло очень мало.
Я знала, что паучий шелк обладает диэлектрическими свойствами в определенной степени. И сейчас я была очень рада, что эта степень оказалась достаточной. Очень, очень рада, что моего вмешательства хватило, чтобы не дать энергии уйти в пространство и выбить моих букашек.
– Хм, – недовольно произнес Оружейник, нависая надо мной. – Неумный ход.
– Сука! Псы! – рявкнула я. – Мрак! Закрой меня!
Ну почему именно сейчас я скатилась в стиль пещерного человека? Так или иначе, Мрак окутал меня и Оружейника тьмой.
Когда Оружейнику удалось вырвать алебарду у меня из рук, на нем было достаточно насекомых, чтобы я поняла: он с силой ударил нижним концом алебарды по полу в стороне от меня. Но мои тварюшки не погибли, они продолжали ползать по открытой коже нижней половины его лица, заползали под визор. Заряд, или что он там еще использовал, чтобы его направлять, сквозь тьму не проходил.
Прежде чем он нанес удар по мне, я отскочила от него подальше. Оставаться близко от Оружейника было плохой идеей: ведь моя способность работает и на расстоянии, а его – только в ближнем бою. Я чувствовала, как он тоже движется от меня, вытаскивая пальцами букашек из носа и рта. Выбравшись из облака тьмы, он стукнул по полу, ликвидировал рой, который я на него напустила, и переключил внимание на атакующих псов.
Когда я вышла из тьмы, то и двух шагов не успела сделать, как на меня набросился Темп.
Батарейка и Темп оба были скоростниками – их способности позволяли им передвигаться с невероятной быстротой. Однако они были скоростниками разного типа. Насколько я смогла понять из всего того, что нарыла в сети, журналах и интервью, Батарейка могла заряжаться, а потом в течение очень короткого времени быстро двигаться – примерно как способность Суки накачивает ее собак, только у Батарейки это было втиснуто в маленький промежуток времени. Это была физиологическая перестройка – нечто меняющее ее биологию, а потом меняющее ее обратно, пока нагрузка не оказалась для тела чрезмерной. На всей планете было всего один или два парачеловека, способных справляться с такими скоростями без всяких обходов и ограничений, и ни Батарейка, ни Темп в их число не входили.
Темп, в отличие от Батарейки, был ближе к Теневой Охотнице. Он менял состояния. Я не понимала, что это значило конкретно, – то ли он частично переходил в другое измерение, то ли менял время и физические законы вокруг себя, – но в итоге это позволяло ему двигаться очень быстро без необходимости в отдыхе, в отличие от Батарейки. Он двигался настолько быстро, что мои осы не могли толком на него сесть, а те, которым это удавалось, умирали прежде, чем успевали ужалить.
Обратная сторона медали, однако, заключалась в том, что, когда он так передвигался, он не мог сильно бить – видимо, по той же причине, по какой он не дробил свои кости, молотя ногами по земле с частотой десять раз в секунду, не разрывался в клочья от трения и не задыхался от неспособности дышать. Его скорость шла в комплекте с пониженной способностью воздействовать на окружающий мир и с пониженным воздействием мира на него. Он не мог бить с нормальной силой, не мог держать и переносить предметы с нормальной легкостью. По сути – потеря силы, пропорциональная быстроте перемещения.
Поэтому, как бы стремительно он ни двигался, пропущенные от него удары были ненамного хуже, чем от восьмилетки.
Проблема в том, что этих ударов было много. Его ощущения тоже были сжаты, и это значило, что он мог позволить себе тратить секунды (по его собственному времевосприятию), наблюдая мои реакции и находя лучшую точку для следующего удара ногой или кулаком, чтобы вывести меня из равновесия или причинить боль. Это походило не столько на драку, сколько на попадание в ураган, целенаправленно пытающийся мне навредить.
Темп заставлял меня пятиться, шататься, спотыкаться. Он отжимал меня в определенном направлении – к открытому окну. Либо он вынудит меня вывалиться наружу и оставит висеть на карнизе без шансов избежать ареста, либо мне придется самой сдаться, либо он сшибет меня на пол, и это по сути тоже будет конец. Когда я упаду, он либо продолжит свои атаки, пока со мной не покончит какой-нибудь другой Плащ, либо отключит свою способность на достаточно продолжительное время, чтобы несколько раз долбануть меня по голове стулом или еще чем-нибудь.
В другом конце комнаты Мрак с Сукой и двумя псами сдерживали Оружейника, третий пес и Регент были заняты Мисс Милицией.
В одиночку мне здесь не победить.
– Мрак! – проорала я. После этого я пропустила три удара по рту, прежде чем смогла поднять руку, закрыться от Темпа и продолжить. – Прикрой!
Он уделил мне быстрый взгляд и облако черноты. На миг я стала слепой и глухой, чувствуя только насекомых.
Но Темп замедлился, и я подозревала, что не только из-за необходимости найти меня наощупь, прежде чем бить. Мрак говорил, что способности Теневой Охотницы несколько слабеют в его черноте. Возможно, это относилось и к Темпу? Или, может, чернота Мрака создавала дополнительное сопротивление, большее, чем от нормального воздуха, и Темпу с его сниженной силой стало тяжелее?
Теперь мои насекомые успешно садились на него, давая мне, как ни странно, лучшее понимание его движений, чем мои собственные глаза. Я приказывала им не кусать и не жалить, чтобы Темпу было нелегко их находить. Их собиралось все больше, и почему-то у меня возникло ощущение, что это его замедлило еще сильнее.
Его напор поутих, и попытки не давать мне держать равновесие стали работать вдвое хуже. Он не мог видеть мою позу, чтобы находить оптимальные точки для ударов, поэтому теперь я крепко стояла на ногах. Я дважды ударила кулаками, но удары плотными не вышли. Видимо, это тоже было как-то связано с его способностью, а заодно и с движениями достаточно быстрыми, чтобы смягчать удары, которые он чувствовал в самый момент контакта.
Поэтому я схватила оружие, на которое он не мог среагировать, – перцовый баллончик, – и направила струю ему в лицо. И затем приказала собравшимся на нем букашкам кусать и жалить.
Эффект был мгновенным и мощным. Вы не знаете, что такое «удариться в панику», если не видели ударившегося в панику скоростника. Он рухнул на пол, вскочил, споткнулся о стул, в следующий миг уже снова был на ногах, бросился к столу, стал его вслепую охлопывать в надежде найти чем промыть глаза. Я почувствовала, как он резко замедлился, прибавив в силе достаточно, чтобы проверять бокалы и кувшины.
У меня были букашки на том столе, который он обыскивал, и я знала, что из жидкостей там только вино. Предвидя, что он продолжит искать что-нибудь для облегчения боли, я пододвинулась к ближайшему столику.
И точно, он метнулся к тому же самому столику и продолжил поиски. Я сделала длинный шаг влево, потянулась себе за спину и взялась за прорезиненную рукоять дубинки. Перехватила ее обеими руками и махнула, как клюшкой для гольфа, – снизу вверх промеж ног Темпа.
Я выбрала этот вариант, потому что должна была понизить его мобильность, но не хотела нанести пожизненное увечье, что было бы возможно, ударь я по колену или по хребту. Кроме того, в Протекторате трудились лучшие дизайнеры костюмов, и какой супергерой мужского пола выйдет в дорогом костюме, у которого нет «ракушки»? Ведь верно?
Разве что – запоздало мелькнула мысль у меня в голове, когда Темп повалился на пол, – он пожертвовал «ракушкой» ради большей мобильности и меньшего трения.
Мне придется что-нибудь придумать, чтобы компенсировать ему это, когда все закончится.
Он вяло сопротивлялся, когда я свела вместе его левую руку и правую ногу и сцепила их двумя комплектами пластиковых наручников. Потом приковала его правую руку к столу перед ним. Темп был выведен из игры целиком и полностью.
Каждая жилка в моем теле требовала, чтобы я вышла из тьмы и посмотрела, что происходит, но я осталась на месте, пригибаясь и ощупывая все вокруг своими букашками. Их ноги и тела служили тысячами и тысячами крохотных пальчиков, и с их помощью я вполне смогла оценить ситуацию.
С тех пор, как Регент сделал с Мисс Милицией – что он там с ней сделал? – он ее сторожил. Он стоял, вытянув руку в ее сторону, а она корчилась на полу, тяжело дыша и дергая конечностями. Ябеда была с Регентом; она по-прежнему прижимала руку к животу, но стояла и наблюдала за толпой – на случай если появятся желающие прийти Мисс Милиции на выручку.
Стало быть, оставался только Оружейник. Правда, «только» было неудачным словом. Сука, три ее пса и Мрак окружили его, но все равно у меня возникло впечатление, что он контролировал ситуацию.
Наконечник алебарды он вновь собрал в шар, а цепь, которую использовал для кошки, частично вытянул, получив таким образом нечто вроде цепа. Положение выглядело патовым: мои товарищи оставались на местах, рассредоточившись как раз вне пределов досягаемости этого оружия. В свою очередь, Оружейник стоял в расслабленной стойке, держа длинное древко алебарды и выписывая шаром небрежные восьмерки в воздухе.
Брут зарычал на свою добычу и подошел на полшага ближе, чем нужно. Оружейник мгновенно воспользовался этим шансом. Цепь с легким шорохом растянулась, шар полетел с удивительной быстротой и врезался Бруту в плечо. По реакции Брута можно было бы подумать, что его ударила груша для сноса домов. Либо Оружейник был намного сильнее, чем выглядел, либо что-то в его оружии давало ему чуток дополнительной крутизны. С учетом того, что Оружейник был Механиком, это могло быть что угодно.
Выведя из игры Брута, Оружейник не остановился. Закончив разгонять шар, он сменил хват на противоположный и, подскочив к Мраку, махнул нижней частью древка, как бейсбольной битой. Мрак уклонился от удара, шагнув назад и пригнувшись, но не смог вернуться в стойку достаточно быстро, чтобы избежать следующей атаки. Оружейник продолжил двигаться вперед, он снова захватил конец древка второй рукой и с силой ударил Мрака в грудь серединой древка. Мрак ударился об пол с такой силой, что едва не подскочил, а потом Оружейник снова вбил его в пол, вогнав конец древка ему в живот.
Не думая, я шагнула вперед, из черноты, но тут же остановилась. Чем я смогу помочь, просто запрыгнув туда?
Сука свистнула другому псу атаковать, но Оружейник уже реагировал: он опер локоть о цепь, контролируя движение шара. Он выпустил древко, схватил цепь, чтобы притянуть шар к себе, поймал его второй рукой, резко развернулся, сохраняя энергию полета шара, и мощно засадил им Анжелике в ухо. Суке пришлось отскочить – Анжелика рухнула на пол как раз там, где она только что стояла.
Не глядя под ноги, Оружейник подсунул мысок бронированного ботинка под древко, когда оно подскочило после удара об пол, и подбросил на уровень груди. Потом поймал оружие одной рукой и втянул цепь. Головка цепа, воссоединившись с вершиной древка, снова превратилась в клинок алебарды.
Минус два пса и Мрак, и Оружейник, казалось, сделал это без малейших усилий.
До меня вдруг дошло, что именно ставило Оружейника на ступень выше других Механиков, выше других, кто умел изобретать, выше других «сумасшедших ученых», – и это было вовсе не безумное количество тренировок, через которые он, вероятно, себя прогнал. У Механиков обычно есть своя фишка, особое качество, специфическое для их работы. Согласно Ябеде, Оружейник умел запихивать много технологий в маленький объем, так чтобы они по-прежнему работали. Другие Механики ограничены в количестве вещей, которые они могут одновременно нести на себе и к которым они могут иметь доступ. Но Оружейник? У него было под рукой решение любой проблемы, о которой он мог подумать заранее, и при этом ему не нужно было беспокоиться об экономии пространства, о весе своего оборудования, о свободном месте на поясе и так далее. И при всем при этом его главное снаряжение – доспех и алебарда – оставались разрушительными и абсолютно надежными.
Я увидела, как Ябеда, пока Оружейник на нее не смотрел, тихонько сделала шаг в сторону.
Иуда бросился вперед, и, как только Оружейник среагировал на это движение, Ябеда двинулась к толпе, доставая пистолет.
Я кинула взгляд в сторону Оружейника, но его не увидела – Иуда упал между нами и закрыл мне обзор. Своими букашками я ощутила, как он вытянул свою алебарду в сторону Ябеды, почувствовала отдачу, когда клинок сорвался с древка и полетел. Крюк-кошка ударил ей в кисть, держащую пистолет, с такой силой, что вывернул руку, и зубья кошки впились в эту руку.
Оружейник стал втягивать цепь и одновременно потянул древко на себя; в результате Ябеду поволокло по полу. Зубья кошки отпустили ее как раз вовремя, чтобы она врезалась в один из хлипких коктейльных столиков. Оружейник дернул древком, контролируя полет втягивающегося крюка; тот ударил пистолет Ябеды прямо в воздухе и разнес его вдребезги.
– Никаких заложников, – произнес Оружейник. – Никаких стволов.
Мрак начал вставать, упал, снова попытался, на этот раз ему удалось. Трем псам, уложенным Оружейником, понадобилось больше времени, чтобы встать. Анжелика дважды энергично тряхнула головой, сделала паузу, потом повторила.
Оружейник посмотрел на Суку, хлопнул древком по раскрытой ладони в бронированной перчатке.
– Рэйчел Линдт, она же Адская Гончая.
– Оружейник, он же Пидорас, – ответила Сука.
– Если это будет продолжаться, я не могу гарантировать, что твои звери не получат перманентных травм.
Я увидела, как глаза Суки за щелями маски двинулись в сторону – она покосилась влево, на Брута, потом вправо, на Анжелику. Затем встретилась взглядом с Оружейником.
– Если ты любого из них надолго покалечишь, мы тебя найдем и сделаем тебе в десять раз хуже. Поверь мне, старый хрыч, они знают твой запах, мы можем тебя выследить.
Снова древко хлопнуло по перчатке. Снова звук удара металла о металл.
Ровным голосом Оружейник спросил:
– Зачем рисковать? Вы уже проиграли. У нас было достаточно видеозаписей твоих собак, чтобы я смог создать симулятор их боевых стилей. Я знаю, как они атакуют, как они реагируют. Я знаю, как ты думаешь во время боя, какие команды ты отдаешь и когда. Все это зашито в мой костюм, в мой дисплей. Я знаю, что ты и твои звери собираетесь делать, еще до того, как ты сама это решишь. Никто из вас отсюда не уйдет.
– Мы – это не только я и собаки, – сказала Сука.
– Твои друзья? Конечно, для твоего лидера, Мрака, я симулятора не создавал, но я лучше, чем он. Сильнее, лучше защищен, лучше оснащен, лучше тренирован. Если твой друг Регент отвлечется от Мисс Милиции больше чем на двадцать секунд, она расстреляет кого-то из вас или сразу всех, да и все равно он ничего не сможет мне сделать, даже если попытается. Ябеда? Без сознания. Рой? Не представляет угрозы.
Что он делает? Почему ему так хочется заставить Суку признать, что все кончено?
Опять репутация. Ему нужно было спасти положение, и лучший способ сделать это, отыграться и выйти с гордо поднятой головой, – заставить самого злобного, крепкого и знаменитого из нас встать на колени и признать поражение.
Однако он плохо знал Суку.
Она стянула дешевую пластиковую маску собаки и отшвырнула в сторону. Все равно маска была лишь формальностью – ведь личность Суки была общеизвестна. Улыбку, виднеющуюся сейчас на ее лице, никак нельзя было назвать привлекательной. Слишком много зубов.
– Лун тоже ее недооценивал, – сказала Сука Оружейнику, глядя на меня.
Оружейник повернулся ко мне следом за ней.
Серьезно? В смысле – Сука, ты это серьезно? Отдала пас мне? У меня никакого плана не было. Я мало что могла тут сделать.
– Темп? – небрежно спросил у меня Оружейник.
Я пожала плечами и постаралась ответить таким же небрежным тоном, хоть он и не соответствовал моим чувствам:
– Разобралась.
– Хм. Думаю…
Пока он это говорил, я повернулась к Мраку и качнула головой в сторону Оружейника. От последнего мое движение не укрылось, и он принял его как сигнал встать в боевую стойку. Но вряд ли он мог от чего-то защититься, потому что Мрак во второй раз окутал нас обоих тьмой.
Худшая из возможностей – что Оружейник расскажет «Темным лошадкам», что я затеваю, – была на время отложена. Вряд ли Оружейник сможет говорить под действием способности Мрака.
Это оставило меня наедине с другой проблемой: как разобраться с этим типом. Я почувствовала, что насекомые, которых я посадила на Оружейника, двигаются: он шел сквозь черноту ко мне. По крайней мере, если я его оттяну от остальных, то выиграю для них время.
Я побежала к стеклянной двери, ведущей к одному из внешних патио. Кинув взгляд через плечо, я увидела, что да, Оружейник появился из облака маслянистой тьмы. Он развернулся на месте и ударил цепом появившегося сразу за ним Иуду. Отправив пса на пол, он снова повернулся ко мне. Когда я выбралась наружу, цепь уже втянулась, и шар вернулся на древко. Оружейник стоял на месте.
Почему? Мне пришла в голову лишь одна причина, почему он вот так стоял, вместо того чтобы сблизиться со мной.
Я доверилась своей догадке. Зная, что атака придет стремительно (судя по тому, что дважды произошло с Ябедой), я бросилась на пол патио.
Шар действительно вылетел из наконечника алебарды, но от моей попытки уклона проку оказалось мало. Оружейник дернул цепью, подправив траекторию шара, и одновременно перевел его в форму кошки. Эта хреновина ударила меня в бок, при этом зубья прошли над обоими плечами и подмышками. Я закряхтела от удара, попыталась встать и едва не поскользнулась на цепи, которая кольцами разлеглась вокруг меня, как только кошка остановилась. Потом я почувствовала, как крюк стягивается у меня на груди.
На дальнем краю патио Оружейник крепко уперся ногами в пол и поднял алебарду, чтобы начать подтягивать меня к себе.
Нет, нет, нет, нет, нет.
Я не собиралась кончать вот так.
Только не на глазах у толпы с Эммой-мать-ее-Барнс и ее жопошником-адвокатом-папашей.
Я начала вытягивать насекомых изнутри, но остановилась. Нет смысла приводить их сюда, где Оружейник может убить полроя своей навороченной электромухобойкой, которую он встроил в свою алебарду. Я отправила букашек на нужные позиции внутри.
Все еще толком не придя в себя после удара, мысленно благодаря броню, которую встроила в костюм, я смогла ухватиться за свободно лежащую подо мной цепь и обмотать ее вокруг поручня патио позади меня. Если Оружейнику я нужна, ему, блин, придется за мной прийти. Я не собиралась облегчать ему жизнь.
Цепь натянулась. Оружейник дважды дернул, потом, видимо, решил, что проще подойти, чем добавить материального ущерба. Он приблизился ко мне шагом, остановившись лишь для того, чтобы освободить цепь от поручня. Потом втянул цепь, подтащив меня на оставшиеся два-три фута.
– Рой. Я готов был предположить, что ты сдашься быстрее.
В диапазоне прямой слышимости никого не было.
– На какой бы стороне я ни была, в тюрьму мне неохота. Слушай, мое предложение остается в силе. Я уже почти достала у этих ребят последний кусочек инфы, который мне нужен.
– Ты еще несколько недель назад говорила, что сделаешь это, – ответил он.
– По-другому тебе ситуацию не спасти, Оружейник, – я встала так прямо, как только могла с цепляющийся за меня кошкой. Чертова штуковина была тяжелой. Ябеда пошла на большой риск и даже оказалась в итоге выбита из игры – только чтобы дать нам знать, как важна для Оружейника его репутация. Я должна была воспользоваться этим знанием. – Чтобы ты не выглядел некомпетентным, есть только один вариант: ты скажешь, что я ушла, потому что ты позволил мне уйти. И что все вот это сегодня произошло, потому что ты позволил. Потому что, если ты дашь мне уйти, это будет означать, что я раздобуду инфу, кто наниматель «Темных лошадок», откуда идут деньги, снаряга и информация. Потом ты все зачищаешь, и итог – минус две команды суперзлодеев за неделю. Скажи мне, что это некруто звучит.
Оружейник на секунду задумался.
– Нет, – сообщил он.
– Нет?
– Не рассчитывай ни на что, кроме ареста тебя и твоих дружков за вашу сегодняшнюю выходку, – он качнул рукой. – В конце концов, синица в руках…
Он слегка встряхнул меня, словно показывая, кто здесь синица.
Я сделала глубокий вдох.
– Оружейник, ты был прав.
– Конечно, – рассеянно ответил он, прижимая меня одной рукой к поручню. Его кошка выпустила меня и превратилась, как я заподозрила, в ту штуку из стальных трубок, которая зафиксировала Луна в мой первый день в костюме. Она имела форму прямоугольника, и там были два U-образных куска металла, по которым бежало электричество; концы каждой «U» раскаленно сияли – они могли бы привариться к любой поверхности.
– Все было кончено уже в тот момент, когда мы вошли в комнату, – завершила я свою фразу.
Чуть ли не семьсот шершней вырвались из-под моих бронесекций, набросились на Оружейника и принялись беспощадно кусать и жалить. Они забирались ему под визор, в шлем, в нос, в рот, в уши. Некоторые даже заползли под воротник – на плечи и грудь.
Я бросилась на нижний конец алебарды, обхватила его всем телом. Оружейник одной рукой поднял нас обеих и с силой ударил об пол. Снова я ощутила, как по мне побежали веточки электричества, – это вдобавок к боли от того, что мой живот оказался между концом древка и полом. Вторично за сегодняшний вечер я ощутила горячую благодарность к бронесекциям, которые внесла в дизайн костюма.
Он повторил процедуру: поднял меня на два-три фута и вновь мощно приложил к полу. После второго раза я с трудом смогла опять прижаться к концу древка в ожидании третьего удара, понимая, что Оружейник сможет выдерживать атаки шершней дольше, чем я – такое обращение.
Спасение пришло как нельзя более вовремя.
Сука, бессознательная Ябеда и Брут первыми махнули через край патио. Брут по пути врезался в Оружейника, выведя его из равновесия и дав мне шанс распрямиться и вырвать алебарду у него из рук. Она была у меня, а Оружейник даже не заметил этого – настолько был отвлечен моими шершнями.
Я швырнула алебарду за край патио и побежала к двери, ведущей внутрь. Мне навстречу пронесся Мрак на Иуде; я поймала его протянутую руку, и он закинул меня себе за спину.
Мы прыгнули с крыши патио; я мельком оглянулась и увидела, что Анжелика и Регент следуют за нами. Мрак убирал свою тьму, чтобы все посетители, кто еще не успел удрать, могли лучше разглядеть учиненный нами разгром. В конце концов, нашей целью было унижение.
По этой же причине (плюс еще, возможно, как злорадное «пошел на хер» в адрес Оружейника, который сделал это все намного более трудным, чем должно было быть) я оставила насекомых на своих местах – на стене справа от патио и на полу перед ним. Половина образовала своими телами две больших стрелы (одна была на полу, вторая на стене), показывающих на дверь патио, вторая выложила надпись жирными буквами «СВАЛИВАЕМ».
Я обвила обеими руками Мрака и прижалась к нему изо всех сил – это была в равной степени мера безопасности перед приземлением и прощальное объятие.
С большой вероятностью это была моя последняя работа в составе «Темных лошадок».