ИСТРЕБЛЕНИЕ 8.2
После слов Легенды по комнате прошел тихий шепоток. Каждый четвертый погибнет. И это еще не означало, что остальные останутся невредимыми.
– Я сообщаю вам ваши шансы сейчас, потому что вы заслуживаете их знать, и нам так редко выпадает возможность проинформировать тех, кто достаточно храбр, чтобы выйти вперед и сразиться с этими монстрами. Главное, что я хочу, – даже больше, чем рассказать вам о его возможностях и умениях, о наших построениях и тактике боя, – я хочу сказать вам: не недооценивайте Левиафана. Я видел слишком много хороших героев, – тут он сделал микроскопическую паузу, – и злодеев тоже, которые погибли, потому что утратили бдительность.
Легенда сделал паузу и посмотрел в окно. Туча достигла пляжа, и дождь взбивал морскую поверхность в пену. Не просто дождь – лило как из ведра.
– Мы воспринимаем Левиафана как среднего ребенка; он появился вторым из трех. Он не обладает ни физической мощью Бегемота, ни хитростью манипулятора, какую мы часто видим у Симург[1]. При всем при этом я бы рекомендовал вам считать, что он обладает многими сильными сторонами обоих своих родичей. Вы смотрели видео по телевизору и в Интернете. Вы знаете, на что он физически способен. Я хочу ясно дать понять, что, несмотря на имидж, который может сложиться, он не глупец, он способен продемонстрировать хитрость и тактические возможности такого уровня, который может застать вас врасплох и застанет вас врасплох.
Я расскажу вам то, чего вы, возможно, не знаете из видео. Он чувствует боль, его можно ранить до крови, но, похоже, немногие удары способны проникнуть сквозь его поверхность достаточно глубоко, чтобы нанести ему серьезный урон. В этом отношении он похож на двух других Всегубителей.
Что делает его непохожим, так это специализация на воде. Вы, вероятно, знаете о его постобразе, его водном эхе. Это не просто брызги воды. На таких скоростях, с какими способен двигаться Левиафан, поверхностное натяжение и низкая сжимаемость делают воду тверже бетона. Также он владеет примитивным гидрокинезом, способностью манипулировать водой, а вода на поле боя будет. Мы считаем, что именно это позволяет ему передвигаться так же быстро, как когда он плывет. Быстрее, чем он передвигается обычно, и намного быстрее, чем любой известный нам Плащ-скоростник.
Если бы дело было только в этом, предстоящий бой уже мог бы оправдать демонстрацию силы, которую мы здесь собрали. Но всё намного серьезнее, и это подводит нас к главному поводу для тревоги. Несмотря на то, что предупреждение Дракон и Оружейника подарило нам возможность сделать этот день хорошим, есть факторы, которые угрожают прямо противоположным исходом.
Я уже назвал Левиафана гидрокинетиком. Однако я не могу вложить в это слово всю полноту смысла: Левиафан – в основном гидрокинетик на макроуровне. К этому нет лучших иллюстраций, чем те случаи, когда Левиафан побеждал.
И после короткой паузы он уронил:
– Ньюфаундленд.
Я отлично знала, о чем он, и одними губами произнесла дату одновременно с ним.
– Девятое мая 2005. Почти полмиллиона погибших. Канадский остров просто исчез, когда державший его шельф треснул, как мы сейчас понимаем, под чудовищным давлением обрушившейся на него воды.
Кюсю, ночь второго ноября и утро третьего, 1999 год. Его шестое появление. Девять с половиной миллионов человек погибли от цунами, нахлынувшего со всех сторон, в то время как Левиафан срывал заранее запланированные попытки эвакуации. Почти три миллиона человек остались без жилья, нация оказалась в руинах.
Это были ошибки, роковые ошибки защищающихся героев. В то время у нас была всего одна стратегия: блокировать его, минимизировать последствия растущих волн и потери, пока Левиафан не получит достаточный урон, чтобы отступить, или пока не прибудет Сайон. Однако те регионы были слишком уязвимы. Выжидательная тактика позволила Левиафану нарастить мощь своих атак, и мы проиграли.
Он чуть помолчал, потом продолжил:
– С тех пор мы подразделяем все места, где атакуют Всегубители, на твердые цели и мягкие цели. Твердые поля сражений – те, где мы держим оборону, выигрываем время, изматываем их. Мягкие – те, где мы не можем себе этого позволить.
На телеэкране отобразился Броктон-Бей в разрезе, вид сбоку. Западная часть города упиралась в горы, и от их подножия земля полого спускалась к воде. Прямо под изображениями зданий, которые помечали расположение города, была большая полость, ограниченная камнем со всех сторон, кроме ближайшей к берегу, – там был песок. Полость была залита синим – то есть заполнена водой.
– Броктон-Бей, это место, – мягкая цель. Город был основан именно здесь благодаря близости береговой линии, ради связи с торговыми путями, и водоносному горизонту, обеспечившему первых поселенцев пресной водой. Этот водоносный горизонт, по сути подземное озеро под городом, – наше уязвимое место[2]. С момента появления Левиафана мы ожидаем, что он будет раскачивать этот подземный резервуар, управляя водой в нем, чтобы размывать окружающий песок, ил и камень. Добавим цунами сверху, со всеми ударами и сотрясениями, которые за ним последуют…
Сомневаюсь, что хоть кто-то не сумел понять, что будет дальше. Часть города – возможно, бОльшая часть – может рухнуть в подземное озеро.
После паузы Легенда возобновил свою речь:
– Мы должны закончить это быстро. Каждая новая волна, которую он на нас обрушит, будет сильнее предыдущей. Это означает, что у нас два главных приоритета. Во-первых, нельзя терять его из виду. С момента начала сражения мы будем его сдерживать и непрерывно атаковать. Если мы позволим ему проникнуть сквозь наши оборонительные порядки, то потратим драгоценное время, преследуя его, снова создавая ситуацию, когда сможем сковать его движения.
Во-вторых, мы должны найти способы ранить его. Если вы не можете, если ваши атаки он отражает или они неэффективны по какой-либо другой причине, помогайте тем, кто может. Убить его не стоит и надеяться, но его можно избить достаточно сильно, чтобы он отступил обратно в океан, и если мы нанесем ему достаточно тяжелый урон, то, возможно, это отсрочит его следующую атаку где-нибудь в другом месте.
Легенда нахмурился. Окна дребезжали от бьющего по ним ливня. Из-за стекающей по ним воды и общего сумрака снаружи увидеть что-либо сквозь них было почти невозможно.
– Вот что такое Всегубители. До сих пор мы ни разу не смогли их остановить, ни разу не смогли избежать тяжелых потерь, будь то погибшие гражданские, потеря городов или потеря жизней некоторых из храбрейших и сильнейших среди нас. И они продолжат приходить, один за другим, одерживая эти маленькие победы, а иногда и большие.
Вы делаете доброе дело. Величайшее дело. Именно поэтому нас и терпят, именно поэтому общество смотрит сквозь пальцы, когда Плащи ходят по улицам его городов и сражаются между собой. Потому что мы нужны в ситуациях, подобных этой. С вашей помощью мы можем предотвратить неизбежное. Ваши усилия и ваши жертвы, если вы решитесь их принести, не будут забыты.
Он взглянул на Оружейника.
Тот заговорил – властно, не с такой страстью, как Легенда, но уверенно.
– Защитники раздадут всем наручные повязки, которые разработала Дракон. Их размер регулируется, так что их можно передвигать вдоль руки; закрепить их следует на запястье. Экран на повязке показывает ваше местоположение на сетке, а также последнее известное местоположение Левиафана. Пользуйтесь этим. Также вы увидите там две кнопки. Левая кнопка позволяет отправлять сообщения всем остальным с такой же повязкой. Она не передаст мгновенно все, что вы хотите сказать, всем остальным с повязкой, если только вы не член Протектората и не ветеран подобных сражений. У Дракон есть программа, которая просматривает сообщения и пересылает их по сети в зависимости от приоритетности, чтобы отрезАть ненужную болтовню, которая может отвлекать от жизненно важной информации. Если вам необходимо передать сообщение без этой трех – пятисекундной задержки, произнесите слова «жесткий приоритет» перед вашим сообщением. Тот, кто будет злоупотреблять этим режимом, утратит возможность отправлять дальнейшие сообщения.
Вторая кнопка – сигнальная. Нажмите ее в чрезвычайной ситуации, чтобы проинформировать остальных, что вы в беде или ранены. Если ситуация не чрезвычайная, но вам требуется помощь (например, чтобы летун доставил вас в другое место, или вы видите возможность перевернуть ход боя), нажмите обе кнопки и сообщите в повязку, что вам нужно. Программа назначит приоритет вашей проблеме, и помощь будет направлена к вам, если другие не будут заняты более насущными делами. Повязка отслеживает ваше состояние и автоматически пошлет сигнал, если вы тяжело ранены или без сознания.
Легенда обратился ко всем присутствующим:
– Плащи! Встаньте те, кто уже имел дело со Всегубителями!
Я огляделась: встали все остальные члены Протектората, примерно треть нездешних Защитников, Бамбина, половина спонсируемой команды Плащей и «Странники». Невольно я обратила внимание на то, что Оружейник склонился к Мисс Милиции, прошептал что-то ей на ухо и указал на «Странников». Мисс Милиция покачала головой.
– Если вы сомневаетесь, что делать, в первую очередь следуйте приказам членов Протектората! Мы обучены, организованы, и у нас есть планы именно для таких ситуаций! Что касается остальных стоящих – слушайтесь их, если только мы не отменяем их приказы! Они уже прошли через испытания, подобные этому, так что доверьтесь их инстинктам!
Сейчас мы разобьем вас на группы в соответствии с вашими умениями! Если вы уверены, что сумеете встать после удара от Левиафана или если вы способны создавать бойцов, которыми можно пожертвовать, – вы нужны нам на переднем крае! Вам будут давать указания Александрия и Дракон!
Часть толпы направилась в один из углов холла. Оружейник тем временем сошел с возвышения и, подойдя к Ябеде, Мраку и Регенту, спросил:
– Где Адская Гончая?
– Хотя бы зови ее по настоящему имени, – Ябеда сердито уставилась на него. – Ее здесь нет. Ты вполне достаточно побросал ее собак, чтобы понять, что они не настолько крепкие, стало быть, ты подразумеваешь, что ими можно пожертвовать. Радуйся, что ее здесь нет и она не может это услышать и сообразить.
Оружейник раскрыл рот, чтобы ответить, но его оборвал Легенда:
– Оружейник и Шевалье поведут специалистов по ближнему бою, которые не вписываются в группу Александрии! Все, кто думают, что способны ранить или сдержать Левиафана в ближнем бою, – вы будете служить подкреплением для передней линии!
Оружейник широким шагом удалился от «Темных лошадок», и я увидела, что к его группе, помимо прочих, присоединились Натиск, Батарейка, Рубака, Ночь и Туман. Эта группа была меньше первой, но, думаю, требовалась немалая храбрость, чтобы быть готовым подойти вплотную ко Всегубителю, когда ты не неуязвим и даже не близок к неуязвимости.
Парень с металлической кожей пошел вдоль моего ряда. Он вытащил из сумки повязку и вручил мне; я натянула ее на руку и приладила на нужное место. Плоский квадратный дисплей показывал вид со спутника на здание, где мы находились, а также парковку и берег поблизости. Еще на дисплее была надпись: «Назовите имя».
Я нажала кнопку связи и произнесла:
– Рой.
Мое имя появилось на дисплее, а в его углах над кнопками возникли надписи «Да» и «Нет». Я подтвердила.
Легенда тем временем продолжал организовывать команды.
– …силовыми полями, телекинезом, любыми способностями, которые могут удержать Левиафана или смягчить удары волн, – вы задняя линия обороны! Вам будет давать указания Бастион!
Я остро чувствовала, что группа людей, все еще сидящих, постепенно уменьшается, а мне по-прежнему не находится места.
– Мобили! Нам нужны летуны, телепортаторы, бегуны! Вы будете реагировать на сигналы! Спасать выведенных из строя, доставлять их к медикам, помогать другим при необходимости! Мирддин отдаст вам приказы!
Дальнобойные стрелки, будете со мной! Если вы попадаете более чем в одну категорию, идите с группой, где, по вашему мнению, от вас будет больше пользы!
Считаюсь ли я дальнобойным стрелком? Нет, моя способность не может навредить Левиафану. Я обернулась посмотреть на тех, кто все еще сидел. Я узнала Мрака, Ябеду, Регента, Отилу, Виктора, Панацею и Кайзера. Было еще человек шесть, которых я раньше не встречала. Не из нашего города.
– Все остальные… – но тут Легенду прервали крики. Бастион что-то проревел, и его команда пришла в движение.
Несколько слоев силовых полей поднялись вокруг дальней стены перед и за окнами, но их оказалось недостаточно, чтобы сдержать удар. Здание содрогнулось, силовые поля слева разбились, и внутрь хлынула вода, неся в холл куски кирпича, стекла и металлических оконных рам.
Один из телеэкранов свалился в набегающий поток. На двух остальных быстро, через каждые полсекунды, сменяли одна другую картинки. Берег Броктон-Бея, по которому ударила волна. Паром, берег залива в южной части города, деревянные тротуары – все раздавлено первым ударом. В центре одного кадра мелькнула высокая фигура – немногим больше, чем просто размытый силуэт за струями воды и стеной дождя.
Раздался громкий скрип, и потолок над одним из углов холла начал быстро опускаться. Нарвал взметнула в ту сторону два пальца и подперла потолок силовыми полями, но я уже видела, как другие его части начали продавливаться и галлоны воды полились через щели между потолочными плитками.
– Ходок! – прогремел голос Легенды, перекрывая общий шум. – Забери нас отсюда!
Из моей повязки раздался голос – женский, синтетический; только я за шумом ничего не смогла разобрать.
Воздух выжало из легких, и я услышала нечто вроде раската грома. Мое тело содрогнулось до костей, и я подумала – кажется, в меня ударила молния. Потом вдруг я осознала, что нахожусь снаружи – стою на четвереньках посреди, как мне сперва почудилось, неглубокой речки. Колотящий нас дождь походил на водопад больше, чем любой ливень, под который я когда-либо в жизни попадала. Мой нос и рот наполнился вкусом соленой океанской воды. Промокшая маска прилипла к нижней части лица, и мне пришлось опустить голову, чтобы при дыхании в рот не попадали новые порции воды. Я несколько раз кашлянула, несколько раз с силой выдохнула и почти от всего избавилась.
Мы перенеслись на середину дороги – ее я пересекала несколько раз, когда шла в лофт или из него. Было темно: то ли солнце еще не начало восходить, то ли буря была достаточно сильна, чтобы заслонить его. «Река», в которой я стояла на четвереньках, оказалась потоком воды от первой волны, который тек сверху вниз, в сторону берега и океана. Он нес с собой кучи мусора, разбитые окна, доски и погибшие растения.
Я огляделась и увидела других героев и злодеев – они приходили в себя, поднимались в потоке воды глубиной по колено. Несколько летунов доставляли стрелков на крыши.
В конце дороги, внизу, был Бульвар – то, что от него осталось. Насколько я могла видеть через стену ливня, деревянные тротуары и доки были полностью разбиты первой волной – настолько, что многие доски стояли дыбом или выгнулись изломанными арками. Брызги и клочья пены разлетались там, где волны бились об изодранный барьер, который прежде был элитным торговым кварталом Броктон-Бея.
Он тоже был там. Я видела силуэт сквозь дождь и струи воды, последствия первой накатившей волны, – примерно так же, как видела на телеэкране. Ростом футов в тридцать, бОльшая часть тела мускулистая, но не громоздкая. Ссутуленные плечи, шея и верхняя часть туловища были исключением: они бугрились канатами мускулов, выделяющимися, точно стальные кабеля. Это придавало ему сверхмассивный вид – он почти смахивал на перевернутую каплю с конечностями и хвостом.
Он обладал неправильными пропорциями: икры и предплечья выглядели слишком длинными для его роста, когтистые пальцы рук и ступни – тем более. Сквозь струи воды он шагал с ленивой грацией. Руки двигались подобно маятникам, когти цепляли поверхность воды, туловище раскачивалось влево-вправо, словно пытаясь держать равновесие – трудная задача при его чудовищном росте. Кнутообразный хвост длиной футов сорок или пятьдесят метался позади и вокруг него в такт шагам – возможно, из той же нужды в балансе, которая дала ему эту раскачивающуюся походку.
После его движений лились целые галлоны воды – примерно столько же, сколько весили части тела, только что занимавшие это пространство. Этот «постобраз» стекал с него и разбивался тучами яростных брызг о воду, через которую Левиафан пробирался.
Когда он подошел ближе к героям и злодеям – те выстраивались в линии и кричали что-то, что я не могла разобрать за гудением, вызванным страхом и адреналином, – я почти различила его лицо. Такого на видео и фото никогда не увидишь. У него не было ни носа, ни рта, ни ушей. Все лицо представляло собой плоскую поверхность той же чешуйчатой кожи, которая покрывала остальное его тело, как чешуя на спине у крокодила. Твердая, пустая поверхность лица Левиафана нарушалась лишь четырьмя трещинами или разрывами – одним с правой стороны, тремя с левой. В каждой из этих темных впадин зеленым сиянием, пробивающим даже сквозь дождь, горел глаз. Его голова двигалась быстрее, чем остальное тело, рывками поворачиваясь из стороны в сторону, как у человека могли бы поворачиваться глазные яблоки – влево, вправо, вверх, вниз, оглядывая нас всех, зловеще не в ритм с другими частями тела.
– Приготовиться! – проревел Легенда.
То ли Левиафан услышал эту команду, то ли Легенда заметил какой-то признак – сказать трудно, но Левиафан упал на четвереньки одновременно с тем, как прозвучал приказ Легенды. Этот возглас все еще висел в воздухе, когда Левиафан рванулся.
Он был быстр.
Настолько быстр, что его когтистые руки и ноги не касались дороги под слоем воды – инерции начального толчка хватало, чтобы Левиафан мог бежать по водной поверхности.
Настолько быстр, что, прежде чем я успела сделать вдох, завопить, проорать что-нибудь, ахнуть от ужаса, он уже был среди нас, и кровь с водой брызнули во все стороны там, где он врезался в строй Плащей, и повязки принялись сообщать о безнадежно раненых и погибших. «Карапаситатор выбит, CD-5. Криг выбит, CD-5. ВКМ погиб, CD-5. Железный Сокол выбит, CD-5. Завра выбита, CD-5…»
[1] Все три Всегубителя имеют имена мифологических чудовищ. Бегемот и Левиафан – ветхозаветного происхождения: первый – демон плотских желаний, изображаемый обычно как большой зверь; второй – гигантское морское чудище. Симург – царь птиц в персидской мифологии, изображаемый как гигантская птица или зверь с птичьими крыльями.
[2] Автор признался, что употребил здесь неправильный термин (водоносный горизонт – это не подземное озеро, а водопроницаемый слой породы между двумя водонепроницаемыми). Он предложил списать это на недостаточные познания Легенды в геологии.