Гарри Поттер и Принц-полукровка, глава 9

ГЛАВА 9. ПРИНЦ-ПОЛУКРОВКА

С Гермионой Гарри и Рон встретились в общей комнате на следующее утро, незадолго до завтрака. Надеясь, что Гермиона как-то поддержит его теорию, Гарри в нескольких словах рассказал ей о словах Малфоя, подслушанных им в Хогвартс-экспрессе.

– Но он просто выделывался перед Паркинсон, как ты думаешь? – тут же встрял Рон, прежде чем Гермиона успела что-либо сказать.

– Ну… – неуверенно протянула она, – я не знаю… Казаться более значительным, чем он есть, – было бы вполне в духе Малфоя… Но так нагло врать…

– Вот именно, – заметил Гарри, но развить эту мысль ему не удалось – слишком много народу вокруг прислушивалось к их разговору, не говоря уж о взглядах и перешептывании у них за спиной.

– Показывать пальцем неприлично, – отругал Рон какого-то особенно мелкого первокурсника, когда они заняли очередь на выход из общей комнаты через дыру за портретом. Мальчик, который, прикрывшись ладошкой, бормотал что-то на тему Гарри своему приятелю, тут же покраснел и в смятении вывалился через дыру. Рон усмехнулся:

– Обожаю быть шестикурсником. К тому же в этом году у нас будет свободное время. Окна между уроками, когда мы сможем просто сидеть здесь и расслабляться.

– Нам это время понадобится для занятий, Рон! – сказала Гермиона, направляясь вместе с Гарри и Роном по коридору.

– Ага, но только не сегодня, – ответил Рон. – Сегодня, думаю, будет полная халява.

– Постой-ка! – Гермиона выбросила вперед руку и задержала четверокурсника, который пытался протиснуться мимо нее, сжимая в руке ярко-зеленый диск. – Прыгучие Пчелозубы[1] запрещены, давай сюда, – жестко потребовала она. Мальчик хмуро глянул на нее, протянул ворчащего Пчелозуба, затем нырнул под ее рукой и припустил за своими приятелями. Рон подождал, пока он исчезнет из виду, после чего попытался забрать Пчелозуба из Гермиониных рук.

– Классно, я всегда хотел себе такого.

Протест Гермионы потонул в громком смешке. Лаванда Браун, по-видимому, нашла реплику Рона чрезвычайно забавной. Все еще смеясь, она прошла мимо них и кинула взгляд на Рона. Рон приобрел довольный вид.

Потолок Большого Зала был мягко-голубого цвета, с разбросанными то тут, то там хрупкими на вид перистыми облаками – в точности как квадратики неба, видимые сквозь высокие двухстворчатые окна. В процессе уничтожения овсянки и яичницы с беконом Гарри и Рон рассказали Гермионе о смутившем их разговоре с Хагридом вчера вечером.

– Но не может же он на самом деле думать, что мы продолжим занятия Уходом за Магическими Животными! – с несчастным видом воскликнула Гермиона. – Я имею в виду – когда кто-то из нас проявлял… ну вы поняли… энтузиазм?

– Но ведь так и было, скажешь нет? – произнес Рон, разом проглотив остаток яичницы. – Именно мы были старательнее других на занятиях, потому что мы любим Хагрида. Но он-то думает, что мы любим его дурацкий предмет. Как думаешь, хоть кто-то собирается продолжить учиться на К.Р.О.Т.а?

Ни Гарри, ни Гермиона не ответили; в этом не было нужды. Они отлично знали, что никто на их курсе не хотел бы продолжить занятия по Уходу за Магическими Животными. До конца завтрака они избегали взгляда Хагрида и, когда он, вставая из-за преподавательского стола десять минут спустя, радостно помахал им рукой, ответили на его приветствие без особого энтузиазма.

По окончании завтрака они оставались на своих местах, ожидая, когда к ним из-за преподавательского стола спустится профессор МакГонагалл. Распределение расписаний в этом году было более сложным делом, чем обычно, поскольку профессор МакГонагалл сперва должна была подтвердить каждому, что он получил достаточные баллы С.О.В. для продолжения учебы на избранные им К.Р.О.Т.ы.

С Гермионой все стало ясно сразу: она получила разрешение продолжить занятия Чарами, Защитой от Темных Искусств, Трансфигурацией, Травоведением, Арифмантикой, Древними Рунами и Зельями и без дальнейших напоминаний потрусила в сторону класса Древних Рун. С Невиллом пришлось повозиться несколько дольше; его круглое лицо выглядело обеспокоенным, когда профессор МакГонагалл посмотрела его заявку, а затем проконсультировалась с результатами его С.О.В.

– Травоведение, порядок, – сказала она. – Профессор Спраут будет очень рада увидеть тебя снова и узнать, что у тебя «Отлично». И ты квалифицировался по Защите от Темных Искусств с оценкой «Сверх Ожиданий». Но вот с Трансфигурацией проблема. Я сожалею, Лонгботтом, но оценки «Приемлемо» недостаточно для продолжения обучения на К.Р.О.Т.а. Я думаю, что ты просто-напросто не будешь справляться с заданиями.

Невилл повесил голову. Профессор МакГонагалл вгляделась в него сквозь свои квадратные очки.

– Вообще, а почему ты хочешь продолжить занятия Трансфигурацией? У меня не сложилось впечатления, что она тебе очень уж нравилась.

Невилл с расстроенным видом пробормотал что-то типа «бабушка хочет».

– Хм, – фыркнула профессор МакГонагалл. – Самое время твоей бабушке научиться гордиться тем внуком, который у нее есть, а не тем, который, как ей кажется, у нее должен быть, – особенно после того, что произошло в Министерстве.

Невилл сильно порозовел и сконфуженно моргнул; профессор МакГонагалл никогда раньше не удостаивала его комплиментом.

– Я сожалею, Лонгботтом, но я не могу допустить тебя заниматься со мной по программе К.Р.О.Т.а. Однако я вижу, у тебя «Сверх Ожиданий» по Чарам – почему бы тебе не попробовать К.Р.О.Т. по Чарам?

– Моя бабушка считает, что Чары – выбор слабых, – пробормотал Невилл.

– Возьми Чары, – решила профессор МакГонагалл. – А я черкну Августе пару строк и напомню ей, что, если она завалила свои собственные С.О.В. по Чарам, это еще не значит, что предмет бесполезен. – Слегка улыбнувшись при виде радостного недоверия, написанного на лице Невилла, профессор МакГонагалл коснулась пустого расписания кончиком палочки и протянула его (уже детально заполненное) Невиллу.

Затем профессор МакГонагалл повернулась к Парвати Патил, которая сразу же спросила, продолжает ли Флоренций, красивый кентавр, преподавать Прорицание.

– Он и профессор Трелони в этом году поделили уроки между собой, – ответила профессор МакГонагалл с тенью неодобрения на лице; было общеизвестно, что она презирает сам предмет Прорицаний. – Шестикурсники обучаются у профессора Трелони.

Пять минут спустя Парвати отбыла на Прорицание со слегка удрученным видом.

– Итак, Поттер, Поттер… – проговорила профессор МакГонагалл, повернувшись к Гарри и сверяясь со своими записями. – Защита от Темных Искусств, Травоведение, Трансфигурация, Чары… все нормально. Должна заметить, я довольна твоей оценкой по Трансфигурации, Поттер, очень довольна. Так, а почему ты не подал заявку на продолжение занятий Зельями? Я думала, ты стремился стать Аврором?

– Ну да, но вы же сказали мне, что мне понадобится получить «Отлично» на экзамене С.О.В., профессор.

– Да, понадобилось бы, если бы профессор Снейп продолжал преподавать этот предмет. Профессор Слагхорн, однако, не имеет ничего против приема студентов К.Р.О.Т.а, получивших С.О.В. «Сверх Ожиданий». Ты желаешь продолжить изучать Зелья?

– Да, – ответил Гарри, – но только я не покупал ни книг, ни ингредиентов, ни…

– Я уверена, что профессор Слагхорн сможет одолжить тебе все необходимое. Отлично, Поттер, вот твое расписание. Да, и кстати – двадцать претендентов уже подали заявки в квиддичную команду Гриффиндора. Я передам тебе список обычным порядком, и ты можешь назначить просмотр, когда тебе будет удобно.

Несколько минут спустя Рон получил разрешение на те же предметы, что и Гарри, и они ушли из-за стола вместе.

– Смотри, – восторженно сказал Рон, изучая свое расписание, – у нас сейчас окно… и после перерыва еще одно… и после обеда… супер!

Они вернулись в общую комнату, абсолютно пустую, если не считать полудюжины семикурсников. В их числе была Кэти Белл, последний оставшийся член той старой квиддичной команды Гриффиндора, в которую Гарри вступил на первом курсе.

– Я так и думала, что ты это получишь, поздравляю! – окликнула она Гарри, указав на значок на его груди. – Когда назначишь просмотр, скажи мне!

– Не валяй дурака, – ответил Гарри. – Тебе не надо пробоваться, я пять лет смотрел твою игру…

– Ты не должен так начинать, – предостерегающим тоном сказала она. – Откуда ты знаешь, может, там есть кто-то намного лучший, чем я. Многие хорошие команды разваливались из-за того, что их капитаны сохраняли в команде знакомые лица или принимали своих друзей…

Рон с несколько смущенным видом начал играться с Прыгучим Пчелозубом, отобранным Гермионой у четверокурсника. Пчелозуб порхал вокруг общей комнаты, рыча и пытаясь отхватить кусок гобелена. Крукшанкс следил за ним своими желтыми глазами и шипел, когда тот подлетал слишком близко.

Через час они с неохотой оставили залитую солнцем общую комнату и направились в класс Защиты от Темных Искусств четырьмя этажами ниже. Гермиона уже стояла в очереди перед дверью, держа в руках стопку тяжелых книг. Вид у нее был очень загруженный.

– Нам дали столько домашней работы по Рунам, – озабоченно сказала она, когда Гарри и Рон присоединились к ней. – Эссе на пятнадцать дюймов, два перевода, и еще это все надо прочесть к среде.

– Какая жалость, – зевнул Рон.

– Подожди еще, – обиженно произнесла она. – Держу пари, Снейп нам столько же навалит.

В этот самый момент дверь класса отворилась, и Снейп шагнул в коридор. Его бледное лицо, как обычно, было обрамлено двумя волнами сальных черных волос. В очереди немедленно воцарилось молчание.

– В класс, – процедил он.

Войдя, Гарри оглянулся. Личность Снейпа уже отразилась на кабинете: он выглядел мрачнее обычного, так как все окна были занавешены, а освещение давали только свечи. Стены были украшены новыми картинами; на большинстве их были изображены страдающие люди, демонстрирующие отвратительные травмы или странно искаженные части тела. В полном молчании ученики заняли свои места, рассматривая эти мрачные, ужасные картины.

– Я не просил вас доставать книги, – с этими словами Снейп закрыл дверь и встал за своим столом, чтобы видеть их всех; Гермиона быстро убрала обратно в сумку свой экземпляр «Противостояния Неизвестному» и спрятала сумку под стулом. – Я хочу поговорить с вами, и мне нужно ваше полнейшее внимание.

Черные глаза Снейпа прошлись по обращенным к нему лицам, зацепившись за лицо Гарри чуть дольше, чем за все остальные.

– До сих пор, я полагаю, этому предмету вас обучали пять разных преподавателей.

Ты полагаешь… можно подумать, что ты не наблюдал, как они все приходят и уходят, каждый раз надеясь, что ты станешь следующим, со злобой думал Гарри.

– Естественно, каждый из этих преподавателей имел свои собственные методы и приоритеты. Учитывая эту мешанину, я удивлен тому, что столь многие из вас сумели получить С.О.В. по этому предмету. Я буду еще больше удивлен, если всем вам удастся справляться с работой на уровне К.Р.О.Т., гораздо более сложной.

Снейп двинулся вокруг комнаты, понизив голос. Класс повернул головы, чтобы удержать его в поле зрения.

– Темные Искусства, – продолжил Снейп, – многочисленны, разнообразны, изменчивы и вечны. Борьба с ними подобна борьбе с многоглавым монстром, который всякий раз, как одну из его голов отрубают, отращивает новую, еще злее и умнее предыдущей. То, с чем вы боретесь, подвижно, быстро меняется, неуничтожимо.

Гарри не отрываясь смотрел на Снейпа. Безусловно, одно дело – уважать Темные Искусства как опасного врага, и совсем другое – говорить о них, как Снейп, с любовной лаской в голосе.

– Ваша защита, – Снейп чуть повысил голос, – таким образом, должна быть столь же гибкой и изобретательной, как то искусство, которому вы хотите противостоять. Эти картины, – он указал на некоторые, проходя мимо них, – дают неплохое представление о происходящем с теми, кто подвергся, к примеру, проклятию Круциатус (Снейп показал рукой на ведьму, очевидно кричащую в агонии), Поцелую дементора (волшебник с пустыми глазами, мешком лежащий у стены), или кто спровоцировал агрессию со стороны Преиспода (кровавая масса на земле).

– А Преисподов правда видели? – спросила Парвати Патил высоким голосом. – Это точно, что он их использует?

– Темный Лорд использовал Преисподов в прошлом, – ответил Снейп, – и это означает, что лучше всего исходить из того, что он может применить их снова. А сейчас…

Он опять направился вокруг комнаты и, обойдя ее, вернулся к своему столу. И снова все безмолвно смотрели, как он идет и как его темная мантия колышется вокруг его ступней.

– …Вы, я полагаю, полные новички в применении невербальных заклинаний. В чем преимущество невербального заклинания?

Рука Гермионы взметнулась в воздух. Снейп некоторое время смотрел на остальных, наконец пришел к выводу, что у него нет выбора, и коротко сказал:

– Да, мисс Грейнджер?

– Ваш противник не предупрежден о том, какого типа магию вы собираетесь применить, – ответила Гермиона. – И это дает вам небольшое преимущество во времени.

– Ответ скопирован практически слово в слово из «Стандартной книги заклинаний, шестой курс», – пренебрежительно произнес Снейп (Малфой в углу хихикнул), – но по сути верен. Да, те, кто умеет использовать магию, не вопя заклинаний, получают элемент неожиданности. Конечно, не все волшебники умеют делать это; все дело в концентрации и силе мысли, которых некоторые, – он снова злорадно взглянул на Гарри, – лишены.

Гарри знал, что Снейп думает об их катастрофических прошлогодних уроках Окклуменции. Он не отвел взгляда, но смотрел на Снейпа, пока тот не отвернулся в сторону.

– Сейчас вы разделитесь на пары, – продолжил Снейп. – Один партнер будет пытаться сглазить другого, не произнося ни звука. Другой будет пытаться отбить сглаз, также молча. Вперед.

Снейп, конечно, не знал, что Гарри в прошлом году научил по крайней мере половину класса (всех, кто был членом А.Д.) производить Чары Щита. Правда, никто из них никогда не производил этого заклинания молча. Поэтому многие слегка жульничали – просто-напросто шептали заклинание, а не произносили вслух. Разумеется, уже спустя десять минут Гермионе удалось отразить прошептанный Невиллом Желеногий сглаз, не произнеся ни единого слова, – подвиг, за который она непременно удостоилась бы двадцати очков в пользу Гриффиндора от любого нормального учителя (распалял себя Гарри), но который был полностью проигнорирован Снейпом. Пока ученики практиковались, Снейп скользил между ними, как обычно смахивая на летучую мышь-переростка, и наконец задержался, чтобы понаблюдать за стараниями Гарри и Рона.

Предполагалось, что Рон должен был попытаться сглазить Гарри. Его лицо от напряжения приобрело фиолетовый оттенок, губы были плотно сжаты, чтобы противостоять искушению прошептать заклинание. Гарри поднял волшебную палочку, напружинившись, готовый отбить любой сглаз; только вот непохоже было, чтобы этот сглаз на него обрушился.

– Безнадежно, Уизли, – произнес Снейп спустя некоторое время. – Смотри – сейчас я покажу…

Он направил свою палочку на Гарри так быстро, что тот среагировал инстинктивно; все мысли о невербальных заклинаниях вылетели у него из головы, и он выкрикнул:

– Protego!

Его Щит оказался настолько силен, что Снейп потерял равновесие, отлетел и ударился о стол. Класс разом обернулся и уставился на Снейпа, когда тот, сердито глядя на всех, начал подниматься.

– Не припоминаешь ли ты, что я говорил, что мы практикуемся в невербальных заклинаниях, Поттер?

– Да, – твердо ответил Гарри.

– Да, сэр.

– Вам не обязательно называть меня «сэром», профессор, – вырвалось у Гарри, прежде чем он сообразил, что говорит. Несколько человек, включая Гермиону, ахнули. Зато за спиной Снейпа Рон, Дин и Шимус одобрительно улыбнулись.

– Наказание, в субботу вечером, в моем кабинете, – процедил Снейп. – Я не терплю наглости ни от кого, Поттер… даже от «Избранного».

– Это было круто, Гарри! – ликовал Рон, когда некоторое время спустя они шли на перерыв.

– На самом деле тебе не следовало так говорить, – сказала Гермиона, хмуро покосившись на Рона. – Что за муха тебя укусила?

– Он пытался меня сглазить, на случай если ты не заметила! – кипел Гарри. – Я этого вот так наелся во время прошлогодних уроков Окклуменции! Почему бы ему для разнообразия не выбрать себе другую морскую свинку? И вообще, в какие игры играет Дамблдор, позволяя ему преподавать Защиту? Вы слышали, как он говорил про Темные Искусства? Да он их обожает! Вся эта непостоянная, неуничтожимая фигня…

– Ну… – задумчиво произнесла Гермиона, – мне показалось, он говорил примерно как ты.

– Как я?

– Да, когда ты рассказывал нам, на что это похоже – стоять лицом к лицу с Волдемортом. Ты говорил, что тут недостаточно просто запомнить кучу заклинаний, все решаешь ты сам, твои мозги, твой характер – разве это не то же, что говорил Снейп? Что на самом деле главное – быть смелым и быстро соображать?

Гарри был настолько обезоружен тем, что Гермиона сочла его слова столь же достойными запоминания, как и «Стандартную книгу заклинаний», что даже не стал спорить.

– Гарри! Эй, Гарри!

Гарри обернулся; к нему торопливо направлялся Джек Слоупер, один из Отбивающих прошлогодней квиддичной команды Гриффиндора; в руках он сжимал свиток пергамента.

– Это тебе, – запыхавшись, выдавил Слоупер. – Слушай, я узнал, что ты новый капитан. Когда устроишь просмотр?

– Пока точно не знаю, – ответил Гарри, думая про себя, что Слоуперу жутко повезет, если он снова отберется в команду. – Я тебе сообщу.

– А, ладно. А я надеялся, что он будет в эти выходные…

Но Гарри его не слушал; он как раз узнал бисерный, косой почерк на пергаменте. Покинув Слоупера на середине фразы, он вместе с Роном и Гермионой поспешил прочь, на ходу разворачивая свиток.

Уважаемый Гарри,

Мне хотелось бы начать наши индивидуальные занятия в эту субботу. Пожалуйста, приди в мой кабинет в 8 вечера. Надеюсь, первый день нового года в школе тебе нравится.

С глубоким уважением,

Альбус Дамблдор.

P.S. Я обожаю Мятные Драже.

– Он обожает Мятные Драже? – недоуменно переспросил Рон, читавший послание через плечо Гарри.

– Это пароль, чтобы пройти мимо горгулий к его кабинету, – тихо ответил Гарри. – Ха! Снейп не будет в восторге… Мне придется пропустить наказание!

До конца перерыва он вместе с Роном и Гермионой фантазировал на тему того, чему же будет Дамблдор обучать Гарри. Рон полагал, что это, скорее всего, будут какие-нибудь потрясающие сглазы и проклятия, неизвестные Упивающимся Смертью. На это Гермиона заметила, что такие вещи незаконны, и более вероятно, что Дамблдор хочет обучать Гарри продвинутой защитной магии. После перерыва она удалилась на занятия Арифмантикой, а Гарри с Роном вернулись в общую комнату и нехотя приступили к домашнему заданию, выданному Снейпом. Задание оказалось настолько сложным, что они не успели завершить его к обеду. После обеда у них было очередное окно, и к ним присоединилась Гермиона, что значительно ускорило дело. Они только-только успели закончить, когда прозвонил звонок на сдвоенные Зелья, и они двинулись по знакомому пути в подземелье – в классную комнату, которую так долго занимал Снейп.

Когда Гарри, Рон и Гермиона пришли в коридор перед классом, они обнаружили, что обучение на К.Р.О.Т.а продолжает лишь дюжина студентов. Крэбб и Гойл, очевидно, не смогли получить нужные оценки С.О.В., но четверым слизеринам это удалось, в том числе Малфою. Кроме того, там были четыре студента Рэйвенкло и один из Хаффлпаффа – Эрни Макмиллан, который всегда нравился Гарри, несмотря на его несколько напыщенные манеры.

– Гарри, – важно произнес Эрни, протягивая руку навстречу приближающемуся Гарри, – мне не представилась возможность поговорить сегодня утром во время занятия по Защите от Темных Искусств. Хороший урок, мне представляется, хотя, конечно, для нас, старых волков из А.Д., Чары Щита – пройденный этап. А как ваши дела, Рон, Гермиона?

Однако, прежде чем они смогли в ответ произнести что-либо помимо «нормально», дверь подземелья открылась, и через нее выплыло сперва брюхо Слагхорна, затем он сам. Когда студенты начали заполнять комнату, его моржовые усы изогнулись в широкой улыбке; с особым энтузиазмом он поприветствовал Гарри и Забини.

В отличие от всех прошлых раз, подземелье уже было наполнено испарениями и необычными ароматами. Гарри, Рон и Гермиона с интересом принюхались, проходя мимо больших котлов с пузырящимся содержимым. Четверка слизеринов села вместе за один стол; четверо студентов Рэйвенкло сделали то же самое. В результате Гарри, Рон и Гермиона поделили третий стол с Эрни. Они выбрали стол рядом с золотого цвета котлом, испускавшим один из самых соблазнительных ароматов, какие Гарри доводилось вдыхать. Запах напоминал одновременно пирог с патокой, аромат деревянной рукояти метлы и что-то цветочное, что он, кажется, вдыхал в Берлоге. Он начал дышать очень медленно и глубоко; он почувствовал, что запах зелья наполняет его, как жидкость. Гарри погрузился в состояние полного удовлетворения; он улыбнулся Рону, тот лениво улыбнулся в ответ.

– Так, так, так, – сказал Слагхорн, чей огромный контур колыхался в мареве испарений. – Достаем весы, все, и наборы для зельеварения, и не забудьте достать свои экземпляры «Продвинутого Зельеделия».

– Сэр? – поднял руку Гарри.

– Гарри, мо’мальчик?

– У меня нет ни книги, ни весов, ни всего остального – и у Рона тоже – мы не знали, что сможем заниматься на К.Р.О.Т.а, понимаете…

– А, да, профессор МакГонагалл действительно упоминала… Не волнуйся, мой дорогой, совершенно не волнуйся. Сегодня вы можете использовать ингредиенты из здешнего хранилища, и мы точно сможем одолжить вам весы, и у нас тут есть небольшой запас старых книг – этого хватит, пока вы не напишете во «Флориш и Блоттс»…

Слагхорн подошел к шкафу в углу комнаты и после минутного исследования его недр появился оттуда с двумя весьма потрепанными учебниками «Продвинутого Зельеделия» Либатиуса Бораджа, которые и вручил Гарри и Рону вместе с двумя наборами старых потускневших весов.

– Итак, – повторил Слагхорн, снова заняв позицию перед учениками, и выпятил свою и без того выдающуюся грудь, что явно грозило ему лишением пуговиц жилета. – Я приготовил несколько зелий, чтобы вы на них взглянули, чисто ради интереса, ну вы понимаете. Такого типа вещи вы сами должны уметь делать после сдачи экзаменов К.Р.О.Т. Вы уже должны были слышать про них, даже если и не делали их сами. Кто-нибудь может мне сказать, что это такое?

Он указал на ближайший к столу Слизерина котел. Гарри слегка приподнялся на своем месте и увидел выкипающую из котла, на первый взгляд, обычную воду.

Гермиона доведенным до автоматизма жестом взметнула руку вверх, прежде чем это успел сделать кто-либо еще; Слагхорн указал на нее.

– Это Веритасерум[2], жидкость без цвета и запаха, заставляющая того, кто ее выпьет, говорить только правду, – отбарабанила Гермиона.

– Очень хорошо, очень хорошо! – похвалил Слагхорн. – Теперь, – продолжил он, показывая рукой на котел близ стола Рэйвенкло, – это зелье отлично известно… недавно упоминалось во многих буклетах Министерства… Кто может?..

Рука Гермиона вновь опередила всех.

– Это Многосущное зелье, сэр.

Гарри также узнал слабо пузырящуюся грязеподобную субстанцию во втором котле, но предоставил Гермионе честь ответить на этот вопрос; в конце концов, это она смогла сделать Многосущное зелье на втором курсе.

– Отлично, отлично! Ну, и наконец это… Да, моя дорогая? – со слегка ошеломленным видом спросил он у Гермионы, чья рука снова пронзила воздух.

– Это Амортентия!

– Совершенно точно. Вряд ли стоит спрашивать, – добавил явно впечатленный Слагхорн, – я думаю, вы знаете, что оно делает?

– Это самое сильное любовное зелье в мире! – ответила Гермиона.

– Абсолютно верно! Я полагаю, вы узнали его по отчетливому жемчужному сиянию?

– А еще по пару, поднимающемуся в виде характерной спирали, – с энтузиазмом начала перечислять Гермиона. – И оно должно пахнуть для каждого по-разному, в зависимости от того, что его привлекает, а я чувствую запах свежескошенной травы, и нового пергамента, и… – тут она слегка покраснела и не закончила фразу.

– Могу ли я узнать ваше имя, моя дорогая? – спросил Слагхорн, не обращая внимания на смущение Гермионы.

– Гермиона Грейнджер, сэр.

– Грейнджер? Грейнджер? Не родственница ли вы Гектору Дагворту-Грейнджеру, основателю Экстраординарного Сообщества Зельеделов?

– Нет, сэр, вряд ли. Видите ли, я муглерожденная.

Гарри заметил, как Малфой склонился к Нотту и что-то прошептал; оба ухмыльнулись. Слагхорн, однако, не был разочарован; напротив, он широко улыбнулся и перевел взгляд с Гермионы на сидящего рядом с ней Гарри.

– Ага! «Одна из моих лучших друзей муглерожденная, и она лучшая на нашем курсе!» Я полагаю, это и есть тот друг, о котором ты говорил, Гарри?

– Да, сэр.

– Ну что ж, получите для Гриффиндора честно заработанные двадцать очков, мисс Грейнджер, – сердечно сказал Слагхорн.

Малфой выглядел совсем как в тот раз, когда Гермиона ударила его по лицу. Гермиона повернула сияющее лицо в сторону Гарри и прошептала:

– Ты правда сказал ему, что я лучшая на всем курсе? О, Гарри!

– Ну а что в этом такого впечатляющего? – прошептал Рон, выглядящий почему-то раздосадованным. – Ты действительно лучшая на всем курсе – я бы тоже так ему сказал, если б он меня спросил!

Гермиона улыбнулась, но тут же приложила палец к губам, чтобы они могли слышать, что говорит Слагхорн. Рон, похоже, слегка рассердился.

– Амортентия, разумеется, не создает любовь. Произвести или имитировать любовь невозможно. Нет, она просто создает слепое влечение, одержимость. Вероятно, это самое опасное и сильное зелье в этой комнате – о да, – добавил он, серьезно кивнув скептически усмехавшимся Малфою и Нотту, – когда вы повидаете в жизни столько же, сколько я, вы не будете недооценивать силу навязанной любви… А теперь нам пора приступить к работе.

– Сэр, вы не рассказали нам, что там? – спросил Эрни Макмиллан, показывая на маленький черный котел, стоящий на столе Слагхорна. Внутри котла весело плескалось зелье цвета расплавленного золота; большие капли скользили над его поверхностью подобно летучим рыбам, но ни капли не проливалось.

– Ага! – снова воскликнул Слагхорн. Гарри был уверен, что Слагхорн отнюдь не забыл про это зелье и только ждал, когда кто-нибудь спросит, для пущего эффекта. – Да. Это. Что ж, это, леди и джентльмены, чрезвычайно любопытное зельице под названием Феликс Фелицис[3]. Я так понимаю, – он повернулся к громко ахнувшей Гермионе, – что вы знаете, что делает Феликс Фелицис, мисс Грейнджер?

– Это жидкая удача! – возбужденно ответила Гермиона. – Она делает вас везучим!

Весь класс ощутимо напрягся. Теперь единственной частью Малфоя, которую видел Гарри, был белобрысый гладковолосый затылок, ибо тот наконец-то уделил Слагхорну все свое внимание.

– Совершенно верно, еще десять очков в пользу Гриффиндора. Да, это забавное зельице называется Феликс Фелицис. Невероятно трудно его приготовить, и просто катастрофа будет, если приготовить неправильно. Однако если его сварить правильно, как вот это, вы обнаружите, что все ваши начинания оказываются успешными… по крайней мере, пока эффект не выветрится.

– Почему люди не пьют его все время, сэр? – нетерпеливо спросил Терри Бут.

– Потому что в случае передозировки оно приводит к легкомыслию, безрассудству и опасной самоуверенности. Слишком много хорошего, знаете ли… тоже бывает опасно. Но если принимать с осторожностью и в очень редких случаях…

– А вы его когда-нибудь принимали, сэр? – с большим интересом спросил Майкл Корнер.

– Два раза за всю жизнь, – ответил Слагхорн. – Первый раз, когда мне было двадцать четыре, второй раз – в пятьдесят семь. Две столовых ложки после завтрака. Два превосходных дня.

Он мечтательно уставился в пространство. Играл ли он на публику или нет, думал Гарри, эффект был потрясающий.

– И именно это, – неожиданно добавил Слагхорн, по-видимому, вернувшись с небес на землю, – я предлагаю в качестве приза на сегодняшнем занятии.

Класс мгновенно окутало такое молчание, что каждое бульканье окружающих зелий казалось усиленным десятикратно.

– Крохотная бутылочка Феликс Фелицис, – сказал Слагхорн, доставая из кармана маленький пузырек, закрытый пробкой, и показывая его всему классу. – Достаточно для двенадцатичасового везения. От рассвета до заката удача будет сопутствовать вам во всем, что вы предпримете.

Но сперва я должен вас предупредить, что Феликс Фелицис запрещен на всех организованных конкурсах и состязаниях: спортивных мероприятиях, к примеру, экзаменах, выборах. Так что победитель должен использовать его исключительно в обычный день… и смотреть, как этот обычный день становится совершенно необычным!

Итак, – неожиданно бодрым голосом завершил он свою речь, – что вам нужно сделать, чтобы выиграть этот сказочный приз? Ну, для начала – открыть страницу десять «Продвинутого Зельеделия». У нас осталось чуть больше часа, и к этому времени вы должны попытаться приготовить приличного качества Глоток Живой Смерти. Я знаю, что это более сложное задание, чем все, что вы делали раньше, и ни от кого из вас я не требую совершенного зелья. Однако тот, у кого получится лучше всех, выиграет этот маленький Феликс. Поехали!

Подземелье наполнилось скрипом пододвигаемых котлов и бряканьем гирек на весах, но только не звуком голосов. Напряжение в комнате было почти осязаемым. Гарри заметил, как Малфой лихорадочно листает свое «Продвинутое Зельеделие». Не приходилось сомневаться, что Малфою действительно был очень нужен этот удачный день. Гарри быстро склонился над задрипанной книгой, данной ему Слагхорном.

К своему разочарованию, он обнаружил, что предыдущий владелец книги исписал все страницы, так что поля по цвету были неотличимы от текста. Низко склоняясь над книгой, Гарри с трудом разобрал необходимые ингредиенты (даже здесь предыдущий владелец что-то вписывал между строк и что-то вычеркивал) и торопливо направился к шкафу, чтобы взять нужные. Стремительно возвращаясь обратно к своему котлу, Гарри увидел, как Малфой со страшной скоростью нарезает корни валерианы.

Все ученики то и дело поглядывали, как идут дела у других; удержать свою работу в тайне от остальных было совершенно невозможно, что являлось преимуществом и одновременно недостатком уроков Зелий. Не прошло и десяти минут, как все помещение было наполнено голубоватым дымом. Гермиона, разумеется, продвинулась дальше других. Ее зелье уже походило на упомянутую в книге как идеальный промежуточный результат «однородную жидкость цвета черной смородины».

Закончив нарезать корни, Гарри вновь склонился над книгой. Его жутко раздражала необходимость расшифровывать инструкции, продираясь сквозь тупые заметки предыдущего владельца. Тот по какой-то одному ему ведомой причине оспорил указание разрезать сопофорный боб и вписал альтернативную инструкцию:

Раздавить боковиной серебряного кинжала, сок выделяется лучше, чем при резке

– Сэр, я думаю, вы знали моего дедушку, Абрахаса Малфоя? – Гарри поднял голову; Слагхорн как раз проходил мимо стола Слизерина.

– Да, – ответил Слагхорн, не взглянув на Малфоя, – мне было очень жаль услышать, что он умер, хотя, конечно, нельзя сказать, что это было неожиданностью, драконка[4] в его-то возрасте… – и с этими словами он отошел от стола. Гарри с усмешкой снова клонился над котлом. Малфой явно ожидал, что Слагхорн будет относиться к нему, как к Гарри или Забини; возможно, он даже надеялся на какие-нибудь поблажки, к которым он привык у Снейпа. Однако все шло к тому, что Малфою для выигрыша пузырька Феликс Фелицис придется полагаться исключительно на свой талант.

Разрезать сопофорный боб оказалось чертовски трудно. Гарри повернулся к Гермионе.

– Можно я возьму твой серебряный нож?

Она нетерпеливо кивнула, не отрывая взгляда от своего зелья; зелье по-прежнему оставалось темно-фиолетовым, хотя, согласно книге, к этому моменту уже должно было приобрести легкий лиловый оттенок.

Гарри придавил боб боковиной ножа. К его изумлению, боб немедленно исторг такое количество сока, наличие которого трудно было заподозрить в этой маленькой скрюченной штучке.

Быстро слив весь сок в котел, Гарри обнаружил, к своему удивлению, что зелье тут же приобрело тот самый лиловый оттенок, который был описан в учебнике.

Раздражение Гарри в отношении предыдущего хозяина книги испарилось немедленно; Гарри глянул на следующую строку. Согласно учебнику, он должен был помешивать против часовой стрелки, пока зелье не станет бесцветным, как вода. Однако согласно дополнению, сделанному предыдущим владельцем, ему следовало совершить один оборот по часовой стрелке после каждых семи оборотов против. Мог ли старый владелец оказаться правым и второй раз?

Гарри помешал против часовой стрелки, затаил дыхание и добавил один оборот по часовой. Результат не заставил себя ждать: зелье сменило цвет на бледно-розовый.

– Как ты это сделал? – требовательно спросила Гермиона; лицо ее раскраснелось, волосы распушались все сильнее и сильнее под действием испарений от ее котла. Ее зелье по-прежнему упрямо оставалось фиолетовым.

– Один раз крутани по часовой…

– Нет, нет – в книге написано против! – резко ответила она.

Гарри пожал плечами и продолжил делать что делал. Семь оборотов против часовой, один по часовой, пауза… семь оборотов против часовой, оборот по часовой…

На другом конце стола Рон непрерывно чертыхался себе под нос; его зелье по цвету смахивало на жидкую лакрицу. Гарри огляделся. Насколько он мог видеть, ни у кого зелье не стало таким светлым, как у него. Он почувствовал воодушевление – нечто, чего с ним никогда еще не случалось в этом подземелье.

– И-и – закончили! – провозгласил Слагхорн. – Прекратили мешать, пожалуйста!

Слагхорн медленно пошел между столами, заглядывая в котлы. Он не произносил ни слова, но время от времени помешивал или нюхал то или иное зелье. Наконец, он достиг стола, за которым сидели Гарри, Рон, Гермиона и Эрни. Он сочувственно улыбнулся, глянув на смолоподобную субстанцию в котле Рона. Прошел мимо темно-синего варева Эрни. Одобрительно кивнул при виде зелья Гермионы. Затем он увидел творение Гарри, и лицо его выразило невероятный восторг.

– А вот и победитель! – провозгласил он на все подземелье. – Великолепно, великолепно, Гарри! Боже мой, ты определенно унаследовал талант своей матери. У Лили, у нее была легкая рука в том, что касалось зелий! Вот она, вот она – твоя бутылочка Феликс Фелицис, как я и обещал, и желаю тебе применить ее с пользой!

Гарри погрузил крошечный пузырек, наполненный золотистой жидкостью, во внутренний карман, ощущая странную смесь восторга (при виде яростных физиономий слизеринов) и вины (при взгляде на явно разочарованную Гермиону). Рон выглядел просто ошеломленным.

– Как тебе это удалось? – шепотом спросил он у Гарри, когда они покидали подземелье.

– Повезло, я полагаю, – ответил Гарри, удостоверившись, что Малфой был в пределах слышимости.

Однако как только они уютно устроились на ужин за гриффиндорским столом, он решил, что их положение сейчас достаточно безопасно, и все рассказал. С каждым словом лицо Гермионы становилось все более каменным.

– Наверно, думаешь, что я сжульничал? – закончил он, раздосадованный ее выражением лица.

– Ну, это же не была полностью твоя работа, не так ли? – жестко сказала она.

– Он же просто следовал другим инструкциям, не тем, что мы, – вступился за него Рон. – Могло ведь закончиться катастрофой, скажешь нет? Но он рискнул, и это окупилось, – он тяжко вздохнул. – Слагхорн вполне мог дать мне эту книгу, но нет, я получил ту, в которой никто никогда не писал. Блевал на нее, судя по странице пятьдесят два, но…

– Погоди-ка, – произнес голос прямо за левым ухом Гарри, и он неожиданно ощутил волну того самого цветочного аромата, который почувствовал в подземелье Слагхорна. Он обернулся и увидел, что к ним присоединилась Джинни. – Правильно ли я расслышала? Гарри, ты исполнял какие-то приказы, которые кто-то написал в книге?

Она выглядела встревоженной и сердитой. Гарри мгновенно догадался, о чем она думает.

– Ничего такого, – успокаивающе ответил он, понизив голос. – Ничего общего с дневником Риддла. Просто старый учебник, на котором кто-то что-то написал.

– Но ты делал то, что там написано?

– Я всего лишь попробовал пару подсказок, написанных на полях, Джинни, ей-богу – там ничего такого странного нет.

– Джинни верно ухватила, – сразу воспряла духом Гермиона. – Нам надо проверить, действительно ли там ничего странного нет. В смысле, все эти забавные инструкции… Мало ли что?

– Эй! – недовольно воскликнул Гарри, когда она вдруг выхватила его «Продвинутое Зельеделие» у него из сумки и подняла волшебную палочку.

– Specialis Revelio! – произнесла она, быстро стукнув переднюю обложку книги палочкой. Ничего сколь-нибудь заметного не произошло. Книга просто лежала на месте, все такая же старая и грязная, с загнутыми уголками страниц, как и раньше.

– Ты закончила? – раздраженно спросил Гарри. – Или ты хочешь еще немного подождать, вдруг она решит сделать пару сальто?

– Вроде все в порядке, – сказала Гермиона, по-прежнему сверля книгу подозрительным взглядом. – В смысле, это, похоже, действительно… просто учебник.

– Вот и хорошо. Тогда я ее заберу, – Гарри схватил книгу, но она выскользнула у него из рук и упала на пол. Никто не обернулся. Гарри нагнулся, чтобы забрать книгу, и тут он заметил нечто, написанное внизу на задней стороне обложки тем же самым мелким неровным почерком, что и указания, благодаря которым он выиграл пузырек Феликс Фелицис (в настоящее время надежно спрятанный в паре носков в его сундуке наверху):

Эта книга является собственностью Принца-Полукровки.

[1] Fanged Frisbee. Fang – клык; frisk – резвиться, прыгать; bee – пчела. При переводе я переставил корни, чтобы оба слова начинались на одну букву

[2] Veritaserum – в переводе с латыни «сыворотка правды»

[3] Felix felicis. Felix – по латыни «везучий».

[4] Dragon pox. Дословно, вообще-то, это «драконий сифилис». Но, поскольку это детская болезнь, и вряд ли она имеет какое-либо отношение к сифилису, я перевел название по аналогии с ветрянкой – chicken pox.