ГЛАВА 1
– Поче… му?
Харуюки услышал сиплый, раздавленный голос, выходящий из его собственного горла.
– Почему… Тию?
Холодный ветер арены «Чистилище» унес прочь пустой вопрос и зашвырнул в желтое небо. Но ответа не последовало. Неподвижно стоящий на крыше школьного здания желтовато-зеленый аватар «Лайм Белл» отвел глаза, прячась от взгляда Харуюки, и со скрипом сел, держась правой рукой за ограждение крыши.
Вместо ответа раздался тихий, искаженный смех.
– Хе… хе-хе.
У лежащего поодаль на спине сумрачного аватара задергалась линзоподобная маска.
– Хе-хе… хе, супер… просто супер… Это же способность к лечению… потрясающая штука… хе-хе, ха-ха-ха…
Пока он тихо смеялся, жуткие раны, покрывавшие его тело считанные секунды назад, закрылись, словно их и не было вовсе, и все тело заблестело фиолетово-черным глянцем. И восстановление коснулось не только тела – огнемет на правой руке, который был полностью уничтожен, тоже вернулся.
Харуюки, «Сильвер Кроу», и стоящий позади него Такуму, «Сиан Пайл», в жестоком сражении на арене средней школы Умесато сумели одолеть сумрачного «Даск Тейкера». В воздушном бою Харуюки лишил его обеих рук, потом Такуму обрушил его на землю своим спецприемом, и все, что оставалось, – добить врага одной-единственной обычной атакой.
Но тут вмешалась Лайм Белл, возникшая вдруг на крыше.
Как только Даск Тейкер очутился под световым дождем, пролившимся из ее правой руки, его хит-пойнты восстановились, и он весь заблестел как новенький.
– Почему… почему, Тию!!! – вновь проорал, едва не разорвав себе горло, глядящий вверх Харуюки.
Даск Тейкер – это же враг. Первоклассник Сейдзи Номи, управляющий этим аватаром, не появлялся в дуэльных списках, хоть и обладал программой «Brain Burst», и грязно пользовался способностью ускоряться в поединках кэндо и на экзаменах.
Мало того – он поставил Харуюки на грань исключения из школы, подстроив ему ловушку, а потом отобрал у Сильвер Кроу его крылья, воспользовавшись спецприемом «Демоник коммандир». Ценой долгих стараний Харуюки удалось кое-как взбодрить свое разбитое сердце и освоить новую технику, и он одержал победу в бою, хотя сам здорово пострадал при этом.
И вот теперь, полностью сбитый с толку, Харуюки мог лишь стоять и пучить глаза под серебряной маской, неотрывно глядя на Лайм Белл.
Тиюри даже не пыталась ничего произнести – просто держалась за ограждение и прятала лицо в тени полей своей громадной шляпы.
Как только Харуюки увидел ее тонкие плечи, которые дрожали, будто Тиюри изо всех сил сопротивлялась боли –
Почему? Это же ясно.
Номи. Сейдзи Номи, скорей всего, связался с Тиюри сегодня на большой перемене и потребовал подчиняться ему. Как и с Харуюки, он использовал какое-то ее слабое место и запугал ее. Других вариантов просто нет.
Взгляд Харуюки вернулся вниз. Даск Тейкер, смеясь еще более скрипуче, чем когда просто лежал, развернул на всю ширину свои черные крылья за спиной.
Крылья медленно пронзили воздух, разрезая черноту, и стройный аватар неспешно поднялся, словно его тянули вверх невидимые нити.
– Хе-хе-хе… хе, хе-хе-хе-хе…
Его злорадный голос звучал все громче. Под маской, блестящей, как фасеточный глаз насекомого, заморгали красновато-фиолетовые глаза.
– Хе-хе, ха, ха-ха-ха. «Способность к полету». И «способность к лечению». Две такие редкие способности… и обе мои…
Полностью встав, аватар завис сантиметрах в тридцати над землей. Энергично раскрыл восстановившиеся руки и направил в небо все десять пальцев-когтей. Сумрачная аура стекала с рук, будто слизь.
– Ааа… просто супер! Просто классно, когда отбираешь у кого-то! Шикарно, когда топчешься по чьим-то мечтам, надеждам, способностям… Просто невозможно устоять!!!
Полный уродливого веселья юный голос расходился по арене давящей волной; искалеченный аватар Харуюки сотрясся.
Но, даже не осознавая этого, Харуюки выдавил со смесью самых разных чувств в голосе:
– Ах… ты…
Он сделал шаг в сторону сумрачного аватара, парящего чуть выше.
– Номи… что ты сделал? Что ты сделал с Тию?
Услышав это, Даск Тейкер медленно повернул голову и посмотрел сверху вниз на Харуюки.
Под мерзкой круглой поверхностью медленно моргнули глаза-щелочки, и –
Он молча изобразил самую ядовитую, самую насмешливую из всех возможных ухмылок.
В глазах у Харуюки вдруг побагровело. Все его спутанные чувства собрались в одну точку, словно на острие иглы. Во всепоглощающую ненависть к Сейдзи Номи.
– Но… ми… – процедил Харуюки, и пальцы оставшейся у него правой руки сами собой превратились в меч. Раздался высокий дрожащий звон, и на пальцах замерцали серебряные огоньки.
Форма меча и звон словно сформировались из бурлящей ненависти, и потому огоньки были нестабильны. Но Харуюки было наплевать; он выбросил руку вперед, попытавшись рубануть Даск Тейкера.
Но мгновением раньше.
– У… ААААААА!!!
С этим воплем, словно истекающим кровью, справа от Харуюки пронеслась синяя тень.
Это был Сиан Пайл. Его броня, обожженная в прошлом сражении, по-прежнему дымилась, но тяжелый аватар мчался вперед, и от его топота вздрагивала земля.
– Ты обидел… Ти-тяаааааан!!!
Такуму, который никогда не терял хладнокровия и должен был бы сам остановить яростный порыв Харуюки, совершенно безбашенно прыгнул на Номи, вопя, как маленький ребенок.
Даже при виде налетающего на него танка Даск Тейкер не попытался отодвинуться ни на чуть-чуть.
Он медленно поднял тонкую правую руку и растопырил пальцы. И выплюнул короткую фразу:
– Сдохни уже.
Раздался совершенно не такой, как раньше, вибрирующий звук, и рука окуталась сверкающей фиолетовой аурой пустоты. Потом форма этой ауры изменилась, и когти, нет, серпы потянулись от пальцев все дальше.
Пять серпов непринужденно встретили громадное тело набегающего Сиан Пайла. Длинные кривые когти коснулись его шеи с обеих сторон, обоих боков и левого плеча, а потом –
Когти сомкнулись, не встретив ни малейшего сопротивления.
– !..
На глазах у застывшего столбом Харуюки верхняя часть мощного синего аватара распалась на части.
Голова и руки взлетели в воздух, разбрасывая невероятное количество искр, и, ударившись о тело Даск Тейкера, упали на землю. Потом с тяжелым стуком грохнулась нижняя половина.
После крохотной задержки, словно система вычислила урон лишь после того, как рассечение состоялось, полоса хит-пойнтов Сиан Пайла принялась укорачиваться. Цвет ее сменился на желтый, когда здоровье упало до половины, потом на красный, когда осталось 20%, она продолжила укорачиваться дальше и –
Обратилась в ноль.
Обломки рассеченного на части аватара разлетелись на сине-белые полигоны и исчезли. Перед глазами Харуюки появилось сообщение, что Даск Тейкер уничтожил Сиан Пайла.
– …Хи… хи, хи, хе, ха.
Неестественные смешки вырвались изо рта сумрачного аватара.
– Лузеры… всегда такие забавные. Они даже не пытаются признать поражение, они корчатся и дергаются, и в конце концов теряют остатки достоинства. Я думал, Маюдзуми-семпай умнее, он меня разочаровал. Ну да, несмотря на мозги, у него же этот аватар-мачо, хе-хе-хе, хе-хе, ха-ха-ха-ха-ха!!!
Испуская мрачную ауру из обеих рук, Даск Тейкер истерично ржал.
Купаясь в этом смехе, Харуюки смотрел в ту точку, где несколько секунд назад исчез Сиан Пайл, потом перевел взгляд на Тиюри, которая по-прежнему сидела съежившись на крыше школьного здания.
Пока он стоял, как в столбняке, меч серебряного света на его правой руке замерцал сильнее, потом исчез.
И дело не в том, что Харуюки утратил волю сражаться. Все было ровно наоборот. Точно испепеляющий огонь, его аватар охватила страшная жажда разрушения; она сбивала сосредоточенность.
Ненависть. Ему хотелось крушить. Хотелось раздавить дуэльный аватар по имени «Даск Тейкер» – нет, сознание Сейдзи Номи, засевшее в нем; разнести его в клочья, порвать на куски и истоптать их.
Мир перестал быть игровой ареной, равно как и полем боя, где туда-сюда летали цифры нанесенного урона.
До сих пор в каждой игре, включая «Brain Burst», Харуюки, хоть и испытывал раздражение к противникам, побеждавшим его, никогда не ненавидел реальных игроков, управлявших этими аватарами.
Но сейчас было все по-другому. Ненависть, растекающаяся по жилам всего его тела, была куда горячее раздражения.
Тогда уничтожь.
Внезапно кто-то прошептал прямо у него за спиной.
Уничтожь, сожри. Сожри его плоть, выпей его кровь, отбери у него все.
Голос казался знакомым. Где-то когда-то Харуюки совершенно точно слышал этот низкий искаженный голос с металлическим эхо.
Но, прежде чем он успел пробежаться по воспоминаниям, посреди его спины возникло ощущение страшного холода, будто в Харуюки вонзили ледяную иглу. Эта игла вошла между лопатками, достигла сердца, и оттуда мороз подобно жидкому металлу разлился по всему телу.
Ледяной голод слился с кипящей ненавистью, и в этот миг –
Его поле зрения сжалось в точку.
Золотисто-зеленая земля арены «Чистилище», смахивающее на нечто громадное и живое школьное здание, Лайм Белл, сидящая повесив голову на крыше, – все это исчезло под вуалью черноты. Харуюки видел лишь одно – продолжающего визгливо ржать Даск Тейкера.
– Но… ми, – стон с тем же металлическим эхо вырвался из горла Харуюки. – Номи… ах ты… ах ты…
Все его бушующие эмоции стянулись к кончику единственной оставшейся у него руки.
Чтобы задействовать систему инкарнации, способную вмешаться в управление виртуальностью программы «Brain Burst» и выйти за пределы системных ограничений, нужна полнейшая концентрация внимания. Собственно, «световой меч», который появился у него благодаря силе воображения, исчез сразу же, как только Харуюки охватила ненависть к Номи.
Несмотря на все это.
Внезапно с внушительным вибрирующим «зуааа!» из правой руки Сильвер Кроу выдвинулся длиннющий клинок.
Однако цвет его был не белоснежным, как раньше.
Черный как ночь. Он словно вбирал в себя и поглощал весь падающий на него свет. Это была куда более глубокая голодная чернота, чем темно-фиолетовые когти Номи.
– …Хмм?
Заметив, что с Сильвер Кроу происходит что-то необычное, Даск Тейкер перестал ржать и пробормотал:
– Ойя… Ты еще что-то хочешь сделать, Арита-семпай? Желаешь взять пример с товарища и так же печально кончить?
У Харуюки не оставалось душевных сил отвечать на насмешки Номи. Все его мысли и чувства утекали в руку-меч. В нем самом осталось лишь мощнейшее желание разорвать врага на тысячу мелких кусочков.
Вот так. Съешь его. Сожри.
Жестокий голос раздался у него в голове.
Будто подталкиваемый этим голосом, Харуюки шагнул правой ногой вперед.
И тут же яростно оттолкнулся от земли.
– У… ОААААА!!!
Вопя, он занес черный меч высоко над головой. Скорость своей атаки, весь вес своего аватара, всю свою ненависть он вложил в клинок, чтобы разрубить рожу парящего над землей Даск Тейкера.
Владеющий кэндо Номи просто не мог не успеть уклониться от прямолинейного выпада Харуюки, который атаковал без малейшего плана. Однако фиолетовый аватар, даже на чуть-чуть не сдвинувшись с места, попробовал повторить то, что сделал с Сиан Пайлом, – открытой правой рукой поймал черный клинок.
Созданный Харуюки меч и созданные Номи пять серпов столкнулись в воздухе.
В прошлом сражении, как только два рожденных силой мысли оружия встретились, они яростно оттолкнулись друг от друга.
На этот раз вышло прямо наоборот. Едва черный клинок и темно-фиолетовые серпы сошлись, тьма вихрем собралась в одну точку и потянула к себе обоих сражающихся.
– Мму… – вырвалось у Даск Тейкера. – Атака того же типа?!. Что вообще за?..
Его глаза сощурились и пристально наблюдали за происходящим. Харуюки вообще ни о чем уже не думал – просто давил вперед правой рукой, вкладывая в нее все силы.
– У… гуу, ооо… – простонал он сквозь оскаленные зубы под маской и искаженным голосом выплюнул: – Сдохни… сдохни, Номи! Нафиг… отсюдааааа!!!
Вибрирующий звук усилился, правая рука-меч содрогнулась, и вихрящаяся чернота в точке встречи клинка и серпов стала еще гуще. Серпы Номи обломились у кончиков, и их затянуло в черноту.
– Чч…
Номи цокнул языком, и на его левой руке тоже возникли фиолетовые серпы; он положил их на правые, чтобы схватить меч Харуюки обеими руками. Миниатюрная черная дыра задрожала еще сильнее; с земли к ней полетели обломки металла и прочий мусор; долетев, они со вспышками исчезали.
– Ах ты сучонок!.. – крикнул Даск Тейкер и надавил фиолетовой волной обеих рук еще сильнее.
– Гу… оооооо!!!
Из горла Харуюки вырвался уже какой-то звериный рев.
Видимо, из-за совершенно аномальной виртуальной гравитации даже низко висящие густые облака развернулись и двинулись к земле, будто их в воронку затягивало. Окна в школьном здании одно за другим взорвались, рассыпая искры, трещины побежали по земле.
Затем произошло несколько событий одновременно.
– Прекратите… хваааатииииит!!!
Крик, почти плач Тиюри разнесся над ареной.
– Сдоооохниииии!!!
Это крик был с легкостью перекрыт воплем Харуюки.
И таймер в верхнем правом углу поля зрения достиг нуля.
Надпись «TIME UP!»[1], рванувшаяся у Харуюки перед глазами, обозначила конец сражения.
После появления итогового экрана ускорение закончилось, и Харуюки, пролетев сквозь расходящиеся световые кольца, вернулся в реальный мир; при этом он не только не помнил, чем занимался перед началом боя, но даже не соображал, где он и который сейчас час.
Прямо перед ним вдруг оказалась беговая дорожка с коричневым спецпокрытием. Впереди бежали ученики в спортивных костюмах.
И сам Харуюки топал ногами по этой же дорожке. Его сознание не сразу синхронизировалось с движениями неуклюжего тела, и он едва не упал, но, отчаянно замахав руками, сумел кое-как устоять. Ученики, сидящие сбоку от дорожек и бегущие параллельно Харуюки, засмеялись.
Ну да, я сейчас бегу три километра. Сейчас вторник, пятый урок… физра…
С каким-то даже удивлением осознав все это, Харуюки вдруг почувствовал, что внутри него все кипит, как магма.
Чем вообще я занимаюсь?
Физра? Бег на длинную дистанцию? Это все фигня! Я должен… раздавить Сейдзи Номи!!!
– Уууу!..
Из его глотки вырвалось низкое ворчание. Стиснув зубы и вперившись в финишную черту, Харуюки вложил всю свою ярость в руки и ноги. Его тяжелые шаги забухали быстрее. Тело само собой наклонилось вперед.
Внизу поля зрения рядом с таймером появилась буковка «R», обозначающая, что Харуюки показал рекордную для себя скорость. Но, даже не сознавая этого, он полным ходом пронесся оставшиеся девяносто метров. Тех, кто бежал впереди, он обогнать не сумел, но дистанцию заметно сократил, и одноклассники при виде этого зашушукались.
Но на них Харуюки было наплевать, равно как и на время нового личного рекорда, вспыхнувшее перед его глазами, как только он пересек финишную черту. Он даже не остановился, а так и продолжил бежать в сторону школьного корпуса.
– Эй, ты куда, Арита? В туалет?
Беззаботный голос учителя физкультуры и смех одноклассников Харуюки пропустил мимо ушей.
Конечно, ему надо было не в туалет. Он должен был взбежать на третий этаж и ворваться в класс, где сидел Сейдзи Номи.
Вцепиться в его реальное тело, силой установить Прямое соединение и на этот раз заставить его подчиниться. А если не получится – то сорвать с шеи Номи нейролинкер и растоптать его, раздавить процессор.
Стоит ли держаться в рамках? Против врага, который опустился до того, что запугал Тиюри, заставил подчиняться своей злой воле?
Каждый раз, когда в нем вспухал очередной приступ ярости, посреди спины что-то пульсировало. Да нет – похоже, эти приступы оттуда и исходили.
– Погоди у меня!.. – крикнул, как выплюнул Харуюки и оттолкнулся от земли еще сильнее – как вдруг.
Сильная рука обхватила сзади его плечо.
– Прекрати, Хару! – раздался приглушенный голос, и Харуюки машинально затормозил. Остановиться резко и клево, как его дуэльный аватар, он не смог и едва не грохнулся на землю, но, вовремя подхваченный за руку, сумел выпрямиться.
Повесив голову, Харуюки сипло выдавил:
– …Таку, почему ты меня не пускаешь?!
Такуму Маюдзуми, продолжая крепко удерживать левую руку Харуюки своей сильной правой, ответил:
– Хару, если ты сейчас устроишь драку и тебя выгонят из школы, Ти-тян придется еще тяжелее!
– …Ей и так уже тяжелей некуда! Этот Номи… он угрожал Тию и заставил ее делать то, что ему надо! Не прощу!
Наконец Харуюки развернулся и увидел лицо Такуму.
Во всегда таких спокойных глазах Такуму за стеклами спортивных очков читалась мука. У Харуюки перехватило дыхание.
Ну конечно – невозможно, чтобы Такуму ничего такого не чувствовал. Его наверняка переполняли еще большая тревога за Тиюри и еще большая ярость к Номи, чем Харуюки.
Но в то же время лучший друг Харуюки волновался и за него самого. В то время как Харуюки, переполненный ненавистью, о Такуму совсем не думал и даже не пытался.
Его спина все еще болезненно пульсировала, но на время ему удалось отодвинуть ураган эмоций в сторону. Сделав глубокий вдох, потом медленно выпустив воздух через дрожащее горло, Харуюки расслабил плечи, вздохнул и произнес:
– …А ведь только что ты тоже набросился на Номи, и даже раньше меня.
На лице Такуму появилась и тут же исчезла горькая улыбка.
– Да уж. Сколько лет назад я в последний раз такое творил?..
В тот день, когда Номи отобрал у него крылья, Харуюки здорово поругался с Таку. Они наговорили друг другу много гадостей, но сейчас Харуюки чувствовал, что все это растворилось, исчезло. Они так и стояли вдвоем в уголке школьного двора. Потом, судя по всему, беговое занятие на стадионе наконец завершилось – учитель хлопнул в ладоши и велел всем собраться возле него.
– …Идем, Хару.
Медленно кивнув на слова Такуму, Харуюки затем тихо произнес:
– Потом обязательно поговорим с Тию. Даже если Номи ей чего-то такого наговорил, ей вовсе не обязательно его слушаться.
– Да, я знаю. Я… мы защитим Ти-тян.
Секунду друзья смотрели друг другу в глаза, потом отвернулись.
Харуюки в последний раз взглянул на третий этаж школьного здания и мысленно прошептал:
Номи, ты сделал то, чего ни в коем случае не должен был делать. С этого дня я буду драться с тобой до конца, до упора. Я обязательно, непременно раскопаю, как ты блокируешь себя от участия в дуэлях, и буду с тобой драться, пока у кого-то из нас бёрст-пойнты не кончатся.
Стиснув зубы, Харуюки зашагал к месту сбора бок о бок с Такуму.
Однако всего десять минут спустя.
Ситуация вновь переменилась, совершенно не вписавшись в ожидания Харуюки.
Как только пятый урок закончился, Харуюки и Такуму бегом направились к спортзалу по другую сторону школьного корпуса. Увидев идущую по коридору Тиюри в футболке и шортах, они поманили ее к себе из-за колонны.
Лицо Тиюри застыло, едва она увидела друзей. Ничего удивительного – она ведь всего несколько минут назад участвовала в своем первом сражении и, применив спецспособность к Даск Тейкеру, врагу Харуюки и Такуму, вылечила его. В результате Сиан Пайл (Такуму) проиграл, лишившись всех хит-пойнтов. Сильвер Кроу (Харуюки) тоже проиграл, потому что вышло время, и Номи забрал очки у них обоих.
Но друзья изо всех сил пытались изобразить на лицах «мы вовсе не собираемся тебя винить», и Харуюки продолжил махать рукой, неловко улыбаясь. Тиюри опустила глаза, словно избегая встречаться с ним взглядом, но все же, сказав что-то одноклассницам возле раздевалки, подошла.
Несмотря на то, что Харуюки устал после интенсивного бега, при виде бледных щек Тиюри он ощутил, как ненависть к Номи вновь вспухает в груди. Такуму рядом с ним тоже сжал кулаки, но тут же глубоко вдохнул и сказал:
– …Ти-тян. Мы уже знаем, почему ты так поступила. И поэтому мы пришли сказать тебе, что тебе вовсе не обязательно его слушаться.
– Да… да, вот именно, – энергично добавил Харуюки. – Тию, теперь он тоже наверняка боится твоей силы. Со способностью, которая не только хит-пойнты лечит, но и разбитую броню, мы можем с ним драться… и даже бить его!
Тиюри слушала, и на миг ее брови сошлись у переносицы. Такое выражение лица означало, что она раздумывает о чем-то и колеблется.
Несколько секунд спустя –
– Все не так.
Это были первые слова, вышедшие изо рта Тиюри.
– Ээ… ч-что не так?.. – глупо переспросил Харуюки. Выражение лица Тиюри вдруг изменилось; глаза вспыхнули, и она, переводя взгляд с Харуюки на Такуму и обратно, повторила:
– Все не так. Номи вовсе не заставлял меня слушаться.
– Ти-тян… ч-что?..
На этот раз переспросил Такуму; пораженный, он шагнул вперед, быстро-быстро моргая. Тиюри попятилась, будто избегая его, и тихо, но решительно ответила:
– Я сама попросила Номи: «Хочу быть твоим союзником. Я стану твоим персональным лекарем, а ты будешь добывать для меня очки». Ну и чего такого? Я ведь еще не вступила в твой и Хару легион.
Сделав еще шаг прочь от стоящих в оцепенении друзей, Тиюри продолжила:
– Мы и «Нега Небьюлас» не будем вмешиваться в дела друг друга. Раз уж обе стороны знают реальную информацию друг о друге. Конечно, договоренность между Номи и Хару – это другое дело.
Несмотря на то, что мозг Харуюки застопорился, не в состоянии осмыслить ситуацию, он понял, о какой «договоренности» говорила Тиюри. Речь о том, что, если Харуюки будет выплачивать Номи десять бёрст-пойнтов в неделю в течение двух лет, тот вернет ему «способность к полету».
В общем, драться они не собираются, но к высасыванию Номи очков у Харуюки это не относится. Вот что имела в виду Тиюри.
Это тоже шокировало, но гораздо сильнее – то, что Тиюри говорила о себе и Номи «мы». Все минувшие годы, когда Тиюри говорила «мы», это включало в себя лишь ее, Харуюки и Такуму.
Отведя глаза от застывших столбом друзей, Тиюри оставила короткое «ладно, пока».
Потом развернулась и побежала к раздевалке.
Остался лишь такой знакомый молочно-сладкий запах.
[1] Time up – (англ.) «время вышло». Здесь и далее – прим. Ushwood.