СОЗРЕВАНИЕ 1.5
Вряд ли вы сможете прочувствовать, что такое суперсила, пока не увидите, как кто-то прыгает с тротуара на второй этаж дома, стоящего на противоположной стороне улицы. До крыши Лун не допрыгнул, но где-то три четвери пути преодолел. Не знаю, почему он не свалился, – могу предположить, что просто вогнал свои когти в стену.
Слушая скрип и хруст, с которыми он поднимался, я посмотрела на свой единственный путь к спасению. Я не испытывала иллюзий по поводу своих шансов спуститься по пожарной лестнице до того, как Лун поднимется на крышу и догадается, куда я побежала. Тогда он сможет сбить меня, прыгнув с крыши, или даже просто палить в меня огнем сквозь щели в металле, когда я буду на полпути вниз. От меня не укрылась ирония ситуации: лестница, предназначенная для спасения людей, моему спасению явно не служила.
Хотела бы я уметь летать. В моей школе ученикам предлагают выбор между химией, биологией и физикой, а двоечникам остаются «базовые науки». Я не выбрала физику, но все равно была более чем уверена, что, сколько бы летающих насекомых ни собрала, прыжок с крыши при поддержке этого роя будет не более эффективным, чем прыжки с забора с зонтиками и простынями в исполнении мечтающих стать супергероями девятилеток, о которых я то и дело слышу в новостях.
Пока что я застряла там, где находилась.
Сунув руку под выпуклую бронесекцию, защищающую мой позвоночник, я пробежала пальцами по тому, что там было. Эпипены предназначались снимать анафилактический шок от аллергических реакций на укусы пчел и тому подобное; вряд ли они хоть что-то сделают Луну, даже если я смогу к нему подобраться и найти место для укола. В худшем случае эти инъекции могут даже подхлестнуть его способности, устроив ему дополнительный выброс гормонов, или эндорфинов, или что там питает его силу. Бесполезно, даже опасно. У меня был мешочек с тальком для скалолазов и гимнастов – я нашла его в спортивном магазине, где покупала линзы для маски. У меня были перчатки, и я не считала, что мне понадобится сухость или улучшенное трение, но мне вдруг пришло в голову, что тальк можно кидать в невидимого противника, и я внезапно для себя взяла и купила его. Задним умом я поняла, что это было глупо, – моя способность позволяет находить таких противников с помощью насекомых. Против Луна… я не была уверена, взорвется тальк или нет, как обычная пыль, при контакте с пламенем, но огонь Луну все равно не вредит. Отбрасываем этот вариант.
Я извлекла из-под брони маленький перцовый баллончик. Черный цилиндрик длиной три дюйма и толщиной не больше ручки, с триггером и предохранителем. Мне его подарил папа, когда я начала бегать по утрам. Папа предупредил меня, чтобы я постоянно меняла маршрут, и дал для защиты этот баллончик и цепочку для крепления его на поясе, чтобы его не могли отобрать и применить против меня же. В костюме я решила цепочку с собой не брать, чтобы двигаться беззвучно. Сейчас я движением большого пальца сняла баллончик с предохранителя и приготовилась стрелять. Я села на корточки, чтобы быть как можно меньшей мишенью, и стала ждать, когда покажется Лун.
Первыми появились его руки, по-прежнему в огне, – они уцепились за край крыши достаточно жестко, чтобы деформировать материал загнутого наверх козырька. Он подтянулся, и следом за руками показались голова и торс. Вид у него был такой, словно он весь состоял из наложенных друг на друга ножей или лопат, желто-оранжевых от низкотемпературного пламени. Кожи видно не было, и, судя по размерам рук и торса, в Луне уже было семь – восемь футов роста. Даже размах плеч был фута три как минимум. Единственный открытый глаз казался металлическим – сияющая миндалевидная лужица расплавленного металла.
Я целилась в открытый глаз, но струя вылетела под острым углом и прошлась по его плечу. В этом месте спрей вспыхнул, превратившись в короткоживущий огненный шарик.
Я выругалась себе под нос и повозилась с баллончиком. Когда Лун занес над краем крыши ногу, я подправила угол и выстрелила опять. На этот раз – после микроскопического движения рукой прямо в процессе – я угодила ему в лицо. Спрей вспыхнул и слетел с него, но содержимое таки сделало свое дело. Лун заорал, разжал одну руку, державшуюся за крышу, и прижал ее к той стороне лица, где был здоровый глаз.
Наивно было бы надеяться, что он сорвется и упадет. Я решила, что мне повезло уже в том, что на его лице, пусть и совершенно металлическом на вид, оставались места, уязвимые к перцовому спрею.
Лун перевалился через край крыши. Да, я его достала… только не могла развить успех. Мои букашки, надо признать, были бесполезны, в моем бардачке ничего не оставалось, и если я нападу на Луна, то больше наврежу себе, чем ему. Сделав мысленную зарубку, что, если выживу, в следующий раз надо будет взять с собой складной нож или дубинку, я рванула к пожарной лестнице.
– За… засранец! – проревел Лун. Я была к нему спиной и потому не видела, что он делает, но крышу на мгновение залило светом, а потом меня сзади ударила огненная волна. Меня сбило с ног; я проскользила по камешкам и ударилась о приподнятый козырек крыши совсем рядом с пожарной лестницей. Я лихорадочно обхлопала себя. Костюм не горел, но волосы – я поспешно пробежала по ним рукой, чтобы убедиться, что они не вспыхнули.
Хорошо еще, что крыша не покрыта гудроном, подумала я. Очень легко было представить, как огонь Луна поджигает всю крышу. Если бы это произошло, сделать я могла бы мало что.
Лун медленно встал, по-прежнему прикрывая рукой часть лица. Чуть прихрамывая, он зашагал в мою сторону. Вслепую выпустил широкую волну пламени, прокатившуюся по половине крыши. Я закрыла голову руками и прижала ноги к груди, когда по мне пронеслись жар и огонь. Основную тяжесть принял на себя костюм, но все равно было так жарко, что мне пришлось закусить губу, чтобы не выдать себя звуками.
Лун остановился и стал медленно поворачивать голову из стороны в сторону.
– Пидо… рас, – прорычал он со своим мощным акцентом, прервав ругательство на полуслове, чтобы вдохнуть. – Двигайся. Чтоб я мог целиться.
Я затаила дыхание и постаралась оставаться как можно неподвижнее. Что я могла сделать? У меня в руке по-прежнему оставался перцовый баллончик, но даже если я достану этого гада еще раз, то есть шанс, что он резко атакует и испечет меня заживо, прежде чем я успею хотя бы дернуться. Если я сначала сдвинусь с места, он меня услышит и сшибет следующей волной огня – вероятно, я даже на ноги подняться не успею.
Лун убрал руку от лица. Несколько раз моргнул, потом огляделся, потом еще поморгал. Считанные секунды остались до того момента, когда он станет видеть достаточно хорошо, чтобы разглядеть меня на фоне теней. Разве перцовый спрей не вырубает на полчаса? Какого хрена этот монстр не в списке «А»?
Он внезапно двинулся – пламя обвивало его руки – я зажмурилась.
Когда в моих ушах раздалось потрескивающее шипение огня, а я все еще не изжарилась, я открыла глаза обратно. Лун выпускал огненные струи, целясь в край крыши соседнего, трехэтажного здания. Я всмотрелась, чтобы понять, во что именно он стреляет, но ничего не могла разобрать ни в сумраке, ни при освещении, которое на короткие секунды предоставляло пламя Луна.
Вдруг без всякого предупреждения на Луна обрушилось нечто массивное, причем с грохотом, который, готова поклясться, был слышен на другом конце улицы. «Массивный объект» размером с автобус был, однако, не машиной, а зверем – он смахивал на гибрид ящера и тигра, но там, где полагалось быть коже, шерсти или чешуе, виднелась какая-то мешанина мышц и костей. Лун стоял на коленях, удерживая подальше от лица здоровенные когти зверя своей собственной когтистой лапищей.
Свободной рукой Лун врезал чудовищу по морде. Хоть он и был меньше, чем зверь, но того от удара откинуло назад. Отступив на несколько шагов по инерции, зверь рванулся на Луна и сбил его с крыши. Они оба звучно грохнулись на улицу.
Я встала, отчетливо сознавая, что дрожу как лист. Из-за смеси облегчения и страха я едва держалась на ногах и потому чуть не упала снова, когда крыша сотряслась от еще двух ударов. На крыше оказались две новые твари – похожие на первую по текстуре, но немного отличающиеся по размеру и форме. На каждой сидело по два наездника. Я наблюдала, как они соскальзывают со спин чудовищ на крышу. Это были две девушки, парень и… Насчет четвертого я поняла, что он тоже парень, только благодаря его росту. Этот высокий направился ко мне, а остальные поспешили к краю крыши, чтобы посмотреть, как гасятся Лун и первый зверь.
– Ты избавила нас от уймы неприятностей, – сказал он мне. Его голос был низкий, мужской, но приглушенный шлемом. Одет он был во все черное – я тут же осознала, что его костюм был по сути мотоциклетной кожанкой и мотоциклетным же шлемом. Единственным, что заставило меня понять, что это костюм, был визор шлема на все лицо. Он имел форму стилизованного черепа и был таким же черным, как остальной костюм; лишь слабые отблески света на его поверхности давали понять, что это такое на самом деле. Это был один из тех костюмов, которые люди собирают из всего, что могут достать, и он был довольно неплох, если не приглядываться вплотную. Парень протянул мне руку, но я настороженно отодвинулась.
Я не знала, что сказать, и потому предпочла держаться своей политики – не говорить ничего, что могло бы ухудшить мое положение.
Убрав руку, парень в черном ткнул большим пальцем себе за спину.
– Когда мы узнали, что Лун собирается сегодня ночью по наши души, мы реально перетрухали. Полдня спорили, обсуждали стратегию. В конце концов решили: пошло оно все в жопу, встретим его на полдороги. А там как получится. Не мой подход к делу, но – да.
За его спиной одна из девушек отрывисто свистнула и показала рукой вниз. Два монстра, на которых приехала эта компания, спрыгнули с крыши на улицу, чтобы присоединиться к драке.
Парень в черном тем временем продолжал:
– И надо же – его подпевала Ли уже там с полудюжиной парней, а самого Луна и его шайки не видать, – и он издал смешок – на удивление нормальный звук для человека в маске с черепом.
– Ли в бою хорош, но не случайно он не лидер АПП. Без босса он намочил штанишки и свалил. Наверно, это из-за тебя так вышло?
Маска-череп ждала от меня ответа. Когда я не оправдала ожиданий, парень подошел к краю крыши и посмотрел вниз, затем, не поворачиваясь ко мне, сказал:
– Луна просто размазывают. Что, блин, ты с ним сделала?
– Перечный аэрозоль, укусы пчел, ос, огненных муравьев и пауков, – ответила за меня вторая девушка. Она была в обтягивающем костюме черного цвета с элементами светло-синего или светло-фиолетового (в темноте не разобрать), ее длинные русые волосы были растрепаны. Ухмыльнувшись, она добавила: – Он это неважно переносит. Завтра у него будет просто ад.
Парень в черном вдруг повернулся ко мне.
– Давай знакомиться. Это Ябеда. Я Мрак. Девчонка с собаками… – он показал на вторую девушку, ту, которая свистела и направляла монстров. Она была не в костюме, если только не считать за костюм клетчатую юбку, армейские ботинки, драную футболку и пластмассовую маску ротвейлера, которую можно купить в магазине за доллар. – …Мы зовем ее Сукой, так она сама предпочитает, но хорошие парни и пресса, чтобы их могли слушать дети, решили звать ее Адской Гончей. Ну и последний, во всех смыслах, у нас Регент.
До меня наконец дошло то, что он сказал. Эти чудовища – собаки?
– Иди к черту, Мрак, – с усмешкой огрызнулся Регент; судя по его тону, он не так уж и оскорбился. На нем была белая маска, напомнившая мне о венецианском карнавале, хотя и не такая разукрашенная и размалеванная, как те. На его коротких черных кудрях красовалась серебристая диадема. Еще на нем была белая рубашка в кружевах и леггинсы, заправленные в сапоги до колен. Все вместе производило довольно ренессансное впечатление. И телосложение его вызывало ассоциации скорее с танцором, чем с бодибилдером.
Закончив представлять своих, Мрак несколько долгих секунд смотрел на меня. Потом спросил:
– Эй, ты вообще как? Не ранена?
– Она не представляется не потому, что ранена, – сказала ему Ябеда, по-прежнему склонившаяся над краем крыши и наблюдающая за происходящим внизу, – а потому что стесняется.
Ябеда обернулась и, похоже, собралась еще что-то сказать, но передумала. Улыбка сошла с ее лица.
– Шухер. Нам пора валить.
Сука кивнула в ответ и свистнула – один короткий свисток, потом два длинных. После короткой паузы здание начало содрогаться. В считанные мгновения три ее чудовища вспрыгнули с переулков на стены здания, потом на крышу.
Мрак повернулся ко мне, по-прежнему стоящей с противоположного края крыши возле пожарной лестницы.
– Эй, тебя подбросить?
Я посмотрела на зверей… собак? Это были окровавленные, рычащие твари из ночных кошмаров. Я покачала головой. Мрак пожал плечами.
– Слушай, – обратилась ко мне Ябеда, устроившись прямо позади Суки. – Как тебя зовут?
Я уставилась на нее. Мой голос застрял в горле, прежде чем мне удалось выжать его наружу.
– Я… еще не придумала.
– Ладно, Жучок. Меньше чем через минуту здесь объявится Плащ. Ты здорово нам помогла с Луном, так что послушай моего совета. Когда явится кто-то из Протектората и увидит двух плохих парней, один из которых размазал другого, он не даст ему уйти. Так что тебе лучше убраться.
Она ухмыльнулась мне. У нее была одна из эдаких хитрых усмешек уголком рта. Глаза под простой черной маской-домино озорно блестели. Если б у нее были рыжие волосы, она бы напомнила мне лису. Впрочем, все равно напомнила.
Три чудовища перепрыгнули через меня; одно из них по пути вниз то ли ударилось о пожарную лестницу, то ли наступило на нее – раздался скрежет металла по металлу.
Когда я осознала, что только что произошло, то чуть не расплакалась. Довольно легко было понять, что Регент, Ябеда и Сука – подростки. Не требовалось обладать великой интуицией, чтобы догадаться, что и Мрак тоже. «Дети», которых упомянул Лун и ради спасения которых я так старалась, оказались плохими парнями. Более того, они и меня приняли за такую же.