ИСТРЕБЛЕНИЕ 8. ИНТЕРЛЮДИЯ Б
Змей твердо придерживался философии, что нельзя быть слишком подозрительным. Каждую секунду каждого дня – и когда он беседовал с подчиненными, и когда просто вставал утром с кровати – он удерживал тонкий баланс, готовясь встретить любые невидимые угрозы с любых возможных направлений.
В одной реальности он отгородился от мира на своей подземной базе, в костюме, с не менее чем двумя десятками вооруженных солдат, расположенных между ним и многочисленными тяжелыми металлическими дверями. Всю ночь он провел читая, следя за новостями и котировками своих акций. Его местонахождение знали лишь те, кто работал на него, – люди, получающие достаточно, чтобы, даже если у них появятся основания напасть на него, их «коллеги» были мотивированы их остановить.
Вторая реальность: он проснулся в ординарном, чуть обветшалом доме на юго-западе города. Он приготовил и съел завтрак, потом вышел в халате забрать газеты и почту, остановился помахать соседям, которые как раз вышли из дома вместе со своими двумя девочками. Их район пострадал от наводнения не так сильно, как другие, но школы еще не открылись, так что матери с отцом предстояло какое-то время брать дочек с собой на работу.
Он вернулся в дом, принял душ, надел рубашку, брюки цвета хаки и шелковый галстук. Сел в свой четырехлетний «Приус» и выехал в город. Поездка, обычно длившаяся десять минут, отняла у него сорок пять, потому что ему приходилось объезжать разбитые дороги, рухнувшие здания и участки дорожных работ; с того момента, как он покинул тупичок, где был его дом, он постоянно находился в пробке вместе с другими водителями. Как ни посмотри, самый обычный человек, отправляющийся на работу. Его сфабрикованная личность была совершенна. Реальная работа в реальной фирме, все задокументировано на десять лет назад: здоровье, налоги, дантист, коммунальные счета и так далее – все.
Встретивший его солдат был известен другим солдатам как Стремный. Ни один капитан не соглашался брать его к себе в отряд, его пристрастия исключали прием на госслужбу; Змей был единственным, кто мог и соглашался давать ему «плату», которой он жаждал, и потому Стремный был предан ему настолько, насколько вообще может быть предан человек.
У каждого человека имелся свой крючок – какой-то порок или что-то, в чем они нуждались низменно, отчаянно. Иногда это что-то требовалось создать или взрастить, чтобы позже скармливать с руки. Люди, которых вели подобные вещи, у которых жажда чего-либо лежала близко к поверхности, были в числе любимчиков Змея, лишь ненамного уступая в этом плане людям, которые полезны. А что сказать про тех, кто полезны и отчаянно нуждаются в чем-то, что Змей может им дать?
Что ж, это Странники, Стремные и Мраки нашего мира.
Всех остальных придется покупать деньгами.
Стремный оставался единственным, кто имел возможность раскрыть личность Змея без маски, поэтому купить его преданность стоило. Сейчас он ждал на переднем сиденье белого микроавтобуса, устремив взгляд вперед, пока не услышал тройной стук в заднюю дверь. Он нажал на кнопку, открывая дверь и впуская Змея.
Войдя в микроавтобус, но оставаясь невидимым для Стремного благодаря перегородке между сиденьями, Змей снял и аккуратно сложил одежду. Потом надел костюм, свою вторую кожу. Молния была спрятана в изображении длинной белой змеи, обвивающей все тело до самой головы. Змей застегнул молнию вокруг себя, спрятал металлический язычок в кармашек на лодыжке. Сквозь ткань костюма он мог видеть и дышать, но снаружи она выглядела непрозрачной и темно-серой всегда, кроме как при очень ярком освещении.
В последние дни он проводил все меньше времени в своем гражданском облике и даже подумывал бросить его вовсе. Теперь, когда база была полностью готова, он мог быть Змеем постоянно. Но пока что, поскольку ему нужна была постель и место, где можно было отдохнуть от шума стройки, эта уловка оставалась необходимой. Змей устроился на одном из сидений в задней части микроавтобуса.
Для стороннего наблюдателя Стремный был обычным рабочим, едущим на стройку за рулем машины электриков. Подземная база Змея располагалась совсем рядом с громадным озером посередине делового района. Если бы кратер расширился еще на сорок – пятьдесят футов, возможно, база бы не отделалась трещинами во внутренних стенах, ее восстановление заняло бы месяцы, а не дни, и стоило бы Змею сотни тысяч, а не тысячи.
Стремный въехал по пандусу на подземную парковку. Змей вышел, а он остался при машине.
Змей вошел в дверь в самом нижнем, самом укромном уголке парковки и очутился в комнате с электрическим шкафом позади металлической клетки. Открыл клетку, шагнул внутрь, обошел шкаф сзади – там была потайная дверь. Змей прошел туда и наконец добрался до тяжелой бронированной двери – входа в свою подземную базу.
Даже оказавшись внутри, где его поприветствовали двое служащих и ждали наготове капитаны отрядов, он по-прежнему был настороже. В другой реальности тем временем он встал из-за компьютера и перешел в комнату по соседству со своей. В дверях он остановился и посмотрел на девочку, лежащую на койке. Она была одета в белое, лежала неподвижно – только грудь поднималась и опускалась, – глаза были открыты.
– Уже утро, киса. Ты знаешь, какие вопросы я тебе задам.
– Уже утро? – переспросила девочка, подняв голову. – А кажется, только что был ужин. Конфетку?
– Нет, киса. Еще слишком рано. Сейчас, пожалуйста, ответь на мой вопрос.
Она ответила раздраженно:
– 0.252%, что будут какие-нибудь проблемы в ближайший час. 3.7441%, что будут какие-нибудь проблемы до обеда.
– Хорошая девочка, – похвалил Змей.
После чего он обрушил мир, где был на ногах всю ночь, изучая новости, следя за мировыми тенденциями бизнеса, отслеживая детали самых мелких операций своих войск – успех больших операций он уже обеспечил с помощью своей способности. Эта реальность быстро угасла, оставив лишь тот мир, в котором он всю ночь спал, потом как следует позавтракал и приехал на базу со Стремным. Сохранились лишь знания и память.
Стоя перед своими служащими и солдатами, Змей снова разделил реальность – лишь мгновение прошло между уничтожением одного мира и созданием другого.
Он часто дивился, действительно ли он создает реальности или же они существуют лишь в его сознании, а он лишь предсказывает будущее в той части, какая зависит от его действий. Он спросил об этом Ябеду, но у нее готового ответа не нашлось.
Он ненавидел эти моменты, пока не заполучил свою кису и гарантии, которые она предоставляла. Он был очень уязвим, когда только начинал очередное применение своей способности и его воплощения были очень близки друг к другу. Увы, это неизбежно, если только он не найдет способ увеличить количество миров до трех. Хоть он и знал, что риск минимален, что его киса не может лгать ему, даже если захочет, все равно он старался развести два мира как можно дальше друг от друга.
Первая реальность: «Капитаны, за мной. «Воинство Восемьдесят Восемь» расколото, и я хочу распорядиться о нанесении серии ударов, чтобы причинить как можно больший урон, прежде чем две фракции снова сольются».
Вторая: «Я хочу осмотреть базу. Капитаны, свободны».
Две группы отправились в противоположных направлениях. Один из Змеев пошел с солдатами вниз по металлической лестнице, на нижний уровень, второй двинулся по дорожке, и двоим служащим пришлось поспешить, чтобы угнаться за его широким шагом.
Он разглядывал продолжающую обустраиваться базу. Распаковывалось огромное количество ящиков и коробок: двухъярусные койки для дежурных солдат, полностью оснащенный медпункт, запасы продовольствия и оборудование для кухни, бессчетное количество оружия. Все это обретало форму, отдельные мелочи и штришки появлялись там, где прежде были только прямые углы и аккуратные пирамиды из ящиков.
Змей владел фирмой, которая возвела подземные убежища в Броктон-Бее и соседних городах. Чтобы скрыть подробности о своей строящейся базе, потребовалось всего лишь перехватить информацию в нужное время в нужном месте, заплатить своими деньгами, а не городскими, и следить за тем, что и кому докладывалось. Способности его кисы гарантировали, что в ближайшем будущем никто никаких несоответствий не заметит.
– Апартаменты «Странников», – это было больше утверждение, чем вопрос, но оно требовало ответа.
– Закончены, – сказал мужчина в свитере и маленьких круглых очках, мистер Питтер. – Индивидуальные комнаты, обстановка, кухня, запас одежды. Требуются некоторые незначительные модификации для большего удобства пользования инвалидами, но вселяться можно уже сегодня.
– А изолирующий блок? – спросил Змей, хотя ответ он уже знал благодаря помехам в работе, когда он провел ночь здесь, на базе. Считанные часы назад он слышал шум строительства, и его проинформировали, что люди прибывают.
– Бронированную дверь поставили как раз сегодня ночью. Она была… – мистер Питтер помялся, – …возбуждена. Нам пришлось позвать Плута, чтобы он поговорил с ней. Он сейчас здесь.
– Я поговорю с ними.
– Слушаюсь, сэр.
Он не любил общаться с людьми, особенно с неподчиненными ему, такими значимыми, как «Странники» или «Темные лошадки», не имея возможности создавать реальности и уничтожить их, если разговор идет в нежелательном направлении. Но сейчас он мог не волноваться. Его второе воплощение отдавало распоряжения о передвижениях, целях для атаки, противниках, за которыми следовало глядеть в оба, – все это благодаря ночи, которую он провел, отслеживая состав и маршруты патрулей Протектората и Защитников.
Он позволил мистеру Питтеру повести его к апартаментам «Странников». Мистер Питтер был маленьким, невыразительным, ординарным. Дипломированный медбрат, он мог похвастаться восемью годами безупречной работы в качестве няньки и домработника при двух очень больных детях. Потом он узнал, что ему изменяет жена, и попытался развестись. Та, решив, что ее это не устраивает, принялась разрушать его жизнь – губить карьеру, дружбу, родственные отношения и все остальное, – выдвигая обвинения в худших преступлениях и подтасовывая доказательства. Именно такие обвинения и подозрения, которых медбрат, мужчина, старается избегать всегда.
Мистер Питтер был из тех, кто, во-первых, полезен, а во-вторых, покупается чем-то посильнее денег. Он делал все, чтобы «Странникам» было комфортно и чтобы они ни в чем не нуждались. Более того, он занимался Диной – удостоверялся, что все дозы чистые и принимаются как положено, что девочка в наилучшем состоянии здоровья. Все, чего он потребовал, – чтобы его жена исчезла; а после ее смерти весь хаос и проблемы, которые она ему принесла, постепенно рассосались сами собой. Из абсолютно раздавленного человека он стал мужчиной, настолько бестрепетно относящимся к своим обязанностям, что это удивляло даже Змея.
Мистер Питтер постучал в дверь и стал ждать. Почти минута прошла, прежде чем дверь открылась.
Там стоял Плут, без маски. У него была темноватая кожа – ровно настолько, чтобы вызывать сомнения в его этнической принадлежности: парень мог быть и смуглым белым, и метисом, и родом с Ближнего Востока, и из Индии. Темные волосы спадали на плечи, крючковатый нос вкупе с «мысом вдовы»[1] придавали ему несколько суровый вид. Глаза, обычно глядящие резко, сейчас были затуманены от сна.
– Вы правда такой садист, мистер Питтер? Я еще понимаю, что меня притаскивают сюда в пять утра, если это нужно Ноэли, но разбудить меня всего три часа спустя?
«Нянька» ничего не ответил – просто шагнул в сторону, давая Плуту возможность получше разглядеть Змея. Плут высунулся из двери наружу, чтобы смерить взглядом своего нанимателя, потом ногтем удалил кусочек сонливости из уголка глаза.
– Черт. Ну ладно.
– Спасибо, – ответил Змей. – Я хотел бы побеседовать с твоей подругой внизу. Предыдущий опыт подсказывает мне, что у нас лучше всего получится, если ты выступишь в качестве посредника.
– Не уверен, что это хорошая идея.
– Окажи любезность. Может быть, мне подождать, пока ты умоешься? Оденешься?
– Если нам нужно всего лишь с ней поговорить и если потом у тебя не будет для меня дел, то я, скорее всего, отправлюсь обратно спать, как только мы закончим.
– Как скажешь.
Плут надел черный халат, подпоясался и вышел на металлическую дорожку.
– Хоть что-то я могу ей сказать? – спросил он. – Хоть как-то ее обнадежить?
– Ничего определенного. Я намеревался ознакомить с ситуацией Ябеду из «Темных лошадок», спросить ее мнение. Если только она уже не имеет какого-то представления о том, что происходит. В любом случае ее способности могли бы вскрыть для нас какие-то детали, которые мы упустили.
– «Намеревался»? Я так понимаю, теперь она не может из-за того, что произошло в больнице?
– Что-то в этом роде. Она проинформировала меня, что в ее команде есть проблемы, и попросила, чтобы я ее не отвлекал и не поручал ей никаких заданий, пока все не образуется «так или иначе». Ее слова.
– Это не очень-то поможет дать Ноэли надежду.
– Да. Это не поможет.
Они вернулись на дорожку, спустились по лестнице. В бетонную стену была вмонтирована бронированная дверь диаметром в двадцать футов. Она нависала над ними, втрое выше даже Змея.
Змей шагнул в сторону и жестом пригласил Плута к маленькому дисплею и клавиатуре слева от двери.
Плут прикоснулся к кнопке на клавиатуре.
– Ноэль? Ты не спишь?
Дисплей замерцал. Потом появилось лицо девушки, занявшее большую часть экрана. Лицо обрамляли сальные каштановые волосы, под глазами были темные круги. Глаза двинулись, когда она посмотрела на экран на своей стороне, но девушка ничего не ответила.
– Привет, – позвал Плут.
– Привет, – в голосе ее была хрипотца, будто недавно она изо всех сил орала.
– Змей хочет с тобой поговорить.
– Окей, – раздалось после небольшой паузы.
Змей шагнул вперед, чтобы камера захватывала его вместе с Плутом.
– Ноэль. Я хочу извиниться за то, что строительные работы потревожили тебя. Нам не следовало делать это так поздно ночью.
– Ты меня запер, – обвиняюще заявила Ноэль.
– Это для твоей безопасности, и для нашей тоже, – ответил Змей.
– Ты же согласилась на это, – сказал Плут. – Мы об этом говорили. Ты сама попросила это сделать.
– Я знаю. Я… я не думала, что здесь будет так клаустрофобно. И одиноко. Клянусь, я от этого уже схожу с ума, а ведь прошло всего несколько часов.
Плут открыл рот, потом закрыл. Когда он наконец нашел нужные слова, то произнес:
– Ты можешь позвать меня в любой момент.
– Кроме как если ты на задании.
– Тогда можешь поговорить с Оливером или с мистером Питтером.
– Оливер все еще занят болтовней с вами, а от мистера Питтера у меня мурашки по коже.
Змей под маской приподнял бровь и повернул голову к мистеру Питтеру. Тот был сама невозмутимость.
Плут дипломатично не стал говорить, что мистер Питтер тоже здесь. Вместо этого он спокойным тоном сказал:
– Мы работаем над решением.
– Вы над ним работаете уже месяц! – она сорвалась на крик, что еще добавило в ее голос хрипоты. – Исправь все это! Вылечи меня! Это из-за тебя я такая, Краус!
– Ноэль, – произнес Змей, контролируя голос. – Плута винить не в чем. При следующей же возможности я приглашу одну мою наемницу побеседовать с тобой и остальными «Странниками». Ее способность даст нам подсказки. Кроме того, я связался с главой департамента изучения паралюдей в Корнелле. Он эксперт.
Из интеркома раздался ее вопль:
– Это просто новое тыканье-мыканье, сплошные теории! Ты обещал нам, что вылечишь меня!
Подчеркивая ее заявление, на бронированную дверь обрушился удар, от которого содрогнулось все вокруг. Чуть ли не каждый солдат на нижнем уровне встал или повернул голову к двери, положив руки на оружие. Пыль посыпалась из стыков бетонной стены и потолка.
Раздражение. Ничего больше из этого разговора выйти не могло. По крайней мере, он узнал одну вещь, которую стремился узнать: ей становилось хуже. Змей воспользовался своей способностью, чтобы стереть реальность с буйствующей девушкой в пользу другой – той, где он говорил со своими солдатами.
– …лошадки» сейчас заняты, так что вас будут непрямо поддерживать «Странники». Капитан Эру? Насколько быстро ваш отряд может быть готов?
– Можем выступить в любой момент.
– Хорошо, – произнес Змей. – Будьте наготове, я дам вам приказ в течение часа.
– Есть, сэр.
Змей развернулся, предоставив капитанам выполнять выданные им задания. Кинув взгляд на мистера Питтера, он спросил:
– Надеюсь, апартаменты «Странников» полностью готовы?
– Да. Только что, сегодня ночью, мы установили тяжелую дверь. Ноэль была сильно возбуждена – нам пришлось позвать Плута, чтобы он ее успокоил.
– Понятно.
– Он все еще здесь, если вы хотите с ним поговорить.
– Пусть мальчик отдохнет. Наверняка он устал.
– Слушаюсь, сэр.
– Обеспечьте девушке двойную порцию сегодня на завтрак.
– Стоимость…
– …Моя забота. После потревоженного сна она склонна к… раздражительности. Давайте сделаем все, чтобы у нее было как можно меньше поводов жаловаться. И еще, мистер Питтер, – тут он сделал паузу. – Поговорите с Дюшен, как только она придет. Я хочу, чтобы та дверь на нижнем уровне была еще усилена. Расширьте стены внутрь и, если понадобится, добавьте вторую дверь. Все работы запланируйте на середину дня, чтобы мы опять не нарушили ее сон, но я хочу, чтобы все было выполнено как можно быстрее.
Мистер Питтер кивнул и, правильно интерпретировав приказ как разрешение удалиться, поспешил прочь.
Теперь со Змеем осталась лишь одна служащая. Крэнстон.
– Есть что-нибудь срочное?
– Нет, сэр. Предприятия, которые вы приобрели, по-прежнему плохо себя чувствуют из-за катастрофы, но мы получили страховые выплаты и…
– Хорошо. Мы это обсудим позже.
– Слушаюсь, сэр, – и Крэнстон быстро удалилась.
Змей вернулся в самую дальнюю от входа часть комплекса и вошел в свои апартаменты. Возле компьютера он остановился посмотреть почту и последние новости. Ничего сверхважного.
Он разделил реальности. В одной остался за компьютером. В другой – вошел в комнату, где жила его киса.
– Доброе утро, киса.
– Уже утро? – простонала она, садясь. – Ужин был как будто только что. Конфетку?
– Ты знаешь мои утренние вопросы.
Змей уже знал ответы – когда девочка их выложила, он заметил, что числа почти не изменились, – но если бы он всегда отменял реальность, в которой спрашивал ее о вероятности проблем утром, и не повторял вопросы из-за их избыточности, она бы их не запомнила. Даже у такого мозга, как ее, есть свои пределы и ограничения.
– Вероятность, что мой глобальный план будет успешен, без учета применений моей способности?
– 72.20021%.
Приятно. А с помощью своей способности в обозримом будущем он это число сможет еще увеличить. Любопытно, что сейчас оно было лучше, чем до нападения Левиафана.
– Вероятность, что проблемы с «Темными лошадками» разрешатся?
– Не понимаю.
Змей нахмурился. Еще одно ограничение. Ей необходимо визуально представлять себе эти картины.
– Какова вероятность, что «Темные лошадки» будут по-прежнему работать на меня в тот момент времени, когда мой план удастся или провалится? До одного десятичного знака?
– 65.6. Но это не те же самые «Темные лошадки».
– О? – он погладил подбородок. – Шанс, что мой план удастся с этой новой группой, против старой?
– Не понимаю. У меня начала болеть голова.
– Еще один или два, киса. Если состав группы изменится, успех моего плана станет вероятнее? До одного десятичного знака.
– Да. От 4.3 до 11% в зависимости от того, кто придет и кто уйдет.
– Последний вопрос. Каков шанс, что я найду решение проблемы «Странников»? До одного десятичного знака?
– 9.5. Конфетку?
На целых семь процентов ниже, чем было до нападения Всегубителя. Какой-то ключевой индивид погиб или покинул город? Или верна его нынешняя теория? У Левиафана была причина явиться именно сюда, помимо возможности напасть на город, в котором и так сложилась угрожающая ситуация?
Трудно было игнорировать тот факт, что Левиафан с самого своего появления здесь постепенно подбирался ближе и ближе к этому комплексу, где уже была спрятана девушка. Это даже «Странники» заметили и, обеспокоившись, позвонили Змею.
Тоже стоит спросить у Ябеды, когда он познакомит ее с Ноэлью.
– Мне плохо. От того, что я так хочу конфетку, от того, что знаю, что буду хотеть конфетку, от того, что вижу все так, как вижу. Оно накапливается.
На семь процентов меньше. В какой момент приобретение их лояльности перестало стоить тех ресурсов, которые он в них вложил?
– От того, что знаю, что заболею, если ее не получу, что могу видеть, как это, заболеть, и когда это становится ближе, больше вероятность, оно ощущается реальнее, такая четкая картина, что это почти так же плохо, как заболеть взаправду. Даже если это всего 9.2…
– Скоро ты получишь достаточно, чтобы привести тебя в порядок, киса, – перебил ее Змей самым ободряющим тоном, на какой только был способен. Скрыть раздражение тем, что его отвлекли от размышлений, было невозможно, но девочка была настолько сильно занята собственными проблемами, что, скорее всего, не заметила.
Его план продвигался успешно, хотя недавние обстоятельства и задержали его немного. Потенциальные враги были расколоты или прорежены, город как никогда уязвим для захвата. Победа была так близка, что он ощущал ее вкус.
Возможно, это стоило отпраздновать. Змей сохранял собственные дурные привычки. Несправедливо было бы ему ожидать от себя большего, с его-то уникальным талантом.
Это, безусловно, был дорогостоящий талант. Даже с умением дурачить рынки так, что ясновидящие и пророки не могли это обнаруживать, ему потребовались годы, чтобы это принесло плоды. Сводящий с ума, доводящий до белого каления проект, когда ему приходилось откладывать планы, которые он уже продумал и приготовился воплощать в жизнь. Плюс даже сейчас за неделю службы за ним оставался долг. Он не мог быть уверен, что достаточно силен и обладает достаточно прочным положением, чтобы отбиваться, если они потребуют слишком высокую цену или слишком много его времени в критический для его плана момент.
Змей отменил реальность, в которой он стоял у кровати девочки, и оказался по-прежнему за своим компьютером. Лучше оставить тот мир, в котором его киса не очень устала, на тот случай, если он захочет задать сегодня утром еще вопросы.
Создаваемые им миры не были реальными. Они – немногим больше, чем яркие, отчетливые сны. Насладиться целым отдельным миром, свободным от любых последствий, кроме тех, которые он сам желал? Неразумно было бы, если бы он не позволял себе такого. Любой позволял бы, будь у него такая возможность.
Эти развлечения позволяли ему оставаться сосредоточенным, предельно спокойным. Он нуждался в этом после раздражающего общения с девушкой «Странников».
Змей прикоснулся к кнопке на телефоне.
– Мистер Питтер? Ко мне в кабинет.
– Слушаюсь, сэр, – раздался ответ.
Он был на пороге достижения своих целей. Было бы до смешного трагично, если бы сейчас, когда он подобрался так близко, его подвела собственная способность, или он случайно выбрал не ту реальность, или его второе воплощение погибло от несчастного случая либо чьей-то злонамеренности, и ему пришлось бы жить с последствиями этих праздных развлечений. Он не будет трогать ни свою кису, ни кого-либо из подчиненных, обладающих способностями. Только не сейчас, когда он так близок.
Клик по тому, что выглядело как фрагмент обоев рабочего стола, – и открылся нижний ящик стола письменного.
Вошел мистер Питтер.
– Сэр?
Одна реальность:
– Моей кисе нужна «конфетка». Малую дозу, пожалуйста.
Вторая реальность: еще один мышиный клик, и двери дистанционно заперлись. Мистер Питтер встревоженно развернулся и попробовал открыть дверь.
Сейчас, даже с учетом предохранителя в виде других реальностей, он не будет делать ничего такого, что не смог бы объяснить, если бы ему пришлось. Он не будет развлекаться ни с кем, кого не сможет заменить. Мистер Питтер? Заменимый.
В конце концов, подозрительность никогда не бывает излишней.
[1] Мысом вдовы называют характерную линию роста волос надо лбом: она посередине вдается в лоб треугольником. Название связано с поверьем, что женщина с таким типом волос переживет своего мужа.