ПАРАЗИТ 10.3
Мы начали действовать в то же мгновение, когда Сплав объявил тревогу.
Сука вогнала плечо в ОППшника, который ее удерживал, затем попятилась к столу регистрации. Сплав уже превратил кисть руки в нечто вроде бейсбольной биты квадратного сечения и длиной от его запястья до пола. По каждой из четырех поверхностей шли заклепки размером с мячи для гольфа, заканчивалась она затупленным шипом.
Сплав и Флешетта были переменными, на которые мы не рассчитывали. Это было неудачно само по себе, но Сплав был к тому же очень хорошо оснащен для того, чтобы не дать нам отступить к выходу.
Сплав махнул в сторону Теневой Охотницы, но дубина прошла сквозь нее. Охотница бесстрашно подошла вплотную и воткнула металлический наконечник стрелы в одном из арбалетов ему в правый глаз. Сплав попятился на несколько шагов, вскинув руку к глазу, и Охотница прыгнула на него; в полете она поджала колени к груди и резко выпрямила ноги. Ее ступни врезались ему в грудь и оттолкнули его еще дальше. Впрочем, Сплав отступил совсем чуть-чуть, а вот Теневая Охотница жестко упала на спину. Пинать кусок металла размеров в пять футов девять дюймов наверняка было больно, но Регенту не требовалось очень уж церемониться с телом Теневой Охотницы.
Сука проскользнула позади них и добралась до входной двери. Я услышала, как она свистнула с такой громкостью, с какой я вряд ли могла бы орать.
Мрак и Регент уже освободились от наручников, трое ближайших к ним ОППшников лежали на полу. Ябеда ухмылялась четверым Защитникам, стоящим в конце холла возле лифтов, – Малышу Победе, Хроноблокеру, Флешетте и Висте. Слышался смех – не принадлежащий, однако, Ябеде. Это было хихиканье, как будто кто-то просто не в силах был удержать рвущееся наружу веселье.
Флешетта закричала:
– У них есть кто-то со способностями Странника!
Эээ, правда?
Защитники пришли в себя довольно быстро. Виста искажала концы коридора, главный вход и лифт в конце холла, делая это все непроходимым. Флешетта выстрелила в Мрака в попытке прибить его к полу, быстро перезарядила оружие и выстрелила снова, пригвоздив к полу его ногу.
Она заряжала третий болт, когда девушка в черном одеянии, черном шарфе и рогатой демонической маске ударила по ее арбалету пожарным топором, рассекла металлическую тетиву и выбила оружие из рук героини.
Девушка с рогами была на нашей стороне, стоп… я ее почти смогла вспомнить. Как-то она связана с Мраком.
Это тут же исчезло из моей памяти, и меня отвлекло то, что Флешетта оказалась обезоруженной, а ее арбалет – сломанным. Как это произошло?
Я не могла позволить себе забивать этим голову. Нужно было сосредоточиться на моем собственном вкладе.
Я выпустила своих букашек из-под бронесекций костюма и из отделения на спине, где держала снаряжение и оружие.
Я заранее знала, что не смогу взять с собой много букашек и что мне трудно будет раздобыть еще на месте, в таком чистом и крепком здании, как это. Я могла собрать рой, но в массе своей насекомые прибудут лишь через несколько минут. Можно было бы начать и раньше, если бы я не опасалась кого-нибудь встревожить и выдать нас.
Девятьсот семьдесят букашек, которых я сейчас выпускала, включали в себя примерно равные количества пчел, ос, пауков, комаров и тараканов. Это число было меньше, чем могло показаться по звучанию, и выдвигались они небыстро из-за того, что я их по-особому расположила: их жала и брюшки не касались друг друга.
Я явилась сюда не без плана.
Букашки добрались до Висты, Флешетты и Малыша Победы – из юных героев только у них была открытая кожа – примерно в то же время, когда им удалось залезть под маски и защитную униформу двоих ОППшников, державших меня.
Сперва герои-подростки хлопали самих себя и пятились – всё как обычно. Искажение а-ля «зеркала в комнате смеха» у выходов прекратилось, когда Виста утратила сосредоточенность; Флешетта выронила одну из длинных заостренных металлических штуковин, которые доставала с пояса.
Потом Малыш Победа закричал; голос его звучал хрипло, слова едва различимы:
– Ай, жжет!
Капсаицин – то самое вещество, из-за которого острый перец обжигает язык. Он же является главным действующим ингредиентом перцового спрея. Я сама уже несколько раз применяла перцовый баллончик, и сравнительно недавно, когда я была на улице в костюме, его случайно применили против меня. Я тогда вмешалась, чтобы помочь против банды «Торговцев» недалеко от бывшего Бульвара. Они собирались грабить магазины, а группа людей, создавших вооруженную дружину в развалинах фешенебельного торгового квартала, встала на защиту. Один из защитников угостил из баллончика грабителя и попутно зацепил меня – возможно, нарочно.
Я тогда отступила и позволила букашкам сделать всю работу, пока сама очухивалась. Когда драка закончилась и я вернулась в убежище уже в цивильном облике, мне пришлось обдумать обнаруженный факт: мои букашки уязвимы к перцовому аэрозолю. Вообще-то мне следовало понять это еще в тот вечер, когда я угостила из баллончика Темпа на благотворительной вечеринке. Но я тогда не могла держать на нем приличное количество насекомых, и плюс меня много, очень много чего отвлекало. Потому это и ускользнуло от моего внимания.
Ночью я сидела в убежище без сна: вокруг плакали и орали дети, и какие-то засранцы нарочно шумели, чтобы бесить остальную сотню людей в помещении, – и у меня было время подумать. На следующее утро я, как только проснулась, надела костюм и принялась экспериментировать, чтобы понять, не смогу ли я как-нибудь защитить своих букашек. Перцовый спрей был лишь одной из опасностей. Рано или поздно мне наверняка придется столкнуться с кем-нибудь, кто применит против моих тварюшек какой-нибудь инсектицидный баллончик или газ.
Нашла ли я решение? Не особо.
Что я обнаружила, так это то, что я могу покрыть брюшки и жала моих насекомых лаком для волос, а затем слегка макнуть упомянутые брюшки и жала в капсаицин. Налив то и другое в жидком виде в две миски и выстроив букашек в две очереди, я смогла зарядить приличное количество, прежде чем выйти в костюме. В итоге некоторые из наименее стойких букашек таки погибли – одни из-за того, что лак для волос не давал дышать, другие из-за того, что до них все же добрался капсаицин, – но, так или иначе, в итоге я, пытаясь найти средство защиты, наткнулась на оружие. Я придумала, как использовать своих букашек в качестве средства доставки, как вводить перечный спрей в свежие укусы. Я могла втыкать брюшки насекомых людям в нос, рот и глаза, причиняя настолько жуткую боль и жжение, что их даже тошнило.
Флешетта закричала и рухнула на колени, прижимая ладони к лицу. Один из ОППшников, державших меня, разжал руки и слепо заковылял в сторону стола регистрации. Я задергалась, вырываясь от второго, но он держал меня крепко, хоть и перегнулся пополам, угрожая повалить меня на пол и упасть сверху.
В общем, да. Это работало.
Когда мы все направлялись к лифтам, Хроноблокер возглавлял группу, и его задержали упавшие ОППшники и товарищи по команде. Его костюм закрывал все тело, не давая букашкам до него добраться, так что, после того как он пробрался мимо своих, его уже мало что могло остановить. Он понесся прямо на Мрака. Мрак среагировал тем, что непосредственно вокруг себя закутал все во тьму; чего-то большего он сделать не мог. Один из болтов Флешетты прибил боковину его ботинка к полу. Второй ее выстрел промазал – может, потому, что она не видела его ногу и не хотела протыкать его плоть.
Хроноблокер подбежал и нырнул во тьму, где был Мрак. Тут же появился с другой стороны, и тьма за его спиной рассеялась, открыв Мрака, замороженного во времени. Даже тени, клубившиеся вокруг его тела, испарились, обнажив мотоциклетную кожанку и шлем с череповидной маской.
Это было плохо. До того момента, когда Мрак вернется в бой, может пройти до десяти минут, и не факт, что мы сможем присматривать за его телом столько времени.
Второй офицер ОПП, державший меня, отцепился, когда девушка в рогатой маске врезала ему в плечо деревянным концом рукояти пожарного топора. Регент заставил Хроноблокера споткнуться, и рогатая девушка пихнула ОППшника на героя. Они оба упали.
– Эй! – крикнула девушка. Я обернулась и увидела, что рогатая сидит на карачках возле одного из упавших ОППшников и держит пеномет. Чертовка. Точно, это была Чертовка. Она кинула взгляд на Ябеду и продолжила: – Он не хочет стрелять!
Ябеда подбежала к ней, схватила лежащего офицера за руку и поднесла ее к рукояти оружия. Поместила его палец на спусковой крючок, навела пеномет на Хроноблокера и выстрелила ему в грудь как раз тогда, когда ему удалось столкнуть с себя упавшего ОППшника.
Флешетта метнула дротик в бак с пеной; Чертовка и Ябеда попятились, когда пена пошла вытекать из дырки, стремительно распухая и частично покрывая офицера. После краткой паузы Флешетта метнула дротики во все остальные баки при лежащих охранниках. Один даже как будто взорвался тучей брызг под давлением, подпрыгнул под углом и ударился в стену. Пена из него создала все растущий барьер в нескольких футах от меня, мешая мне добраться до остальных участников схватки.
Прежде чем Флешетта успела атаковать нас, Регент вытянул руку, вынудив героиню выронить очередной дротик. Секундой позже он захрипел и упал на четвереньки. Я не видела, чтобы его что-то коснулось.
«Отдача его способности? Так легко?»
Я уже разворачивалась, чтобы проверить, когда из горла Теневой Охотницы вырвался звериный вопль.
Она дралась со Сплавом, и Сплав едва не упал, когда он нанес удар, а Охотница не перешла в призрачное состояние. Он не смог погасить инерцию, но шагнул вперед, и в итоге ударил ее не кулаком, а плечом. Они оба зашатались, причем Теневая Охотница продолжала орать так, будто стремилась выжать из легких весь кислород, до последней молекулы.
Она подняла арбалет, навела примерно в моем направлении, потом сдвинулась шатаясь на шаг в сторону. Оттуда она прицелилась в Регента; ее движения были скованными, и болт пролетел мимо. Он зацепил Ябеду – прошел мимо ключицы и под острым углом вонзился в плечо. Ябеда потеряла равновесие, крутанулась и упала.
Теневая Охотница стала перезаряжать арбалет, но ее движения были даже еще более нервными и дергаными, чем секунду назад. Она остановилась на полпути, повернула голову, переводя взгляд с одной руки на другую, затем подняла глаза на Сплава, который был совсем рядом.
– П-п-помоги, – заикаясь, произнесла она.
Долю секунды спустя Регент вернул себе полный контроль, и Теневая Охотница попыталась провернуть тот же прием, что и раньше: вогнать наконечник болта во второй глаз Сплава. Двигалась она быстро и по-обычному грациозно. Сплав отбил ее руку в сторону, и она перешла в призрачное состояние, чтобы избежать следующего удара дубиной.
Несколько ударов и звон падения на пол разбившихся стекол возвестили появление псов Суки. Они проложили себе дорогу сквозь пуленепробиваемые окна холла. Сплав развернулся в их сторону, и Теневая Охотница прекратила с ним драться. Она воспользовалась этой возможностью закончить перезарядку арбалетов и выстрелила из одного в Висту, которая сидела на карачках, окутанная моим роем. По крайней мере, девочка больше не будет мучаться от боли, причиняемой насекомыми. Я вполне была способна делать людям больно, если это позволяло правильно выполнить работу, но это не означало, что мне это нравилось.
– Теневая Охотница там в сознании?! – вскричал Сплав, стоя к нам спиной, а к трем подступающим собакам лицом. Ни одна из них не выросла настолько сильно, насколько могла (Сука была не в состоянии справляться с ними, когда они становились слишком крупными), но все-таки в бой вступили все равно что три весьма проворных медведя или три излишне громоздких камышовых кота, причем каждый с дополнительной внешней защитой в виде рогоподобных костяных выростов и кальцинированных мускулов.
– С недавнего времени, – ответил Регент.
Это меня грызло. Другого слова я подобрать не могла. В недавнем бою с Левиафаном я оказалась почти полностью парализована, однако сама мысль о том, что я могу остаться в сознании, но потерять способность двигаться по собственной воле, пугала меня всегда.
У меня никогда не было родственников, которые лежали в больнице, страдая от чего-то подобного, и я не припоминала, чтобы в раннем детстве видела по телеку фильм или шоу, которые могли бы вложить мне в голову эту мысль. И тем не менее, когда я думала о худших вариантах развития событий и о самой жуткой судьбе, в первую очередь мое сознание устремлялось именно в ту сторону. За последние два или три года я стала думать об этом чаще, а в последние две недели меня не раз посещали ночные кошмары на эту тему.
Возможно, это было нечто более общее. Страх не перед конкретно параличом, а перед беспомощностью.
Собаки вступили в бой со Сплавом, и непохоже было, чтобы этот бой они могли выиграть. Они превосходили Сплава в быстроте, в численности и, я даже подозревала, В в силе. Но Сплав был, по сути, ходячей и говорящей статуей. Псы могли ударить его достаточно сильно, чтобы сбить с ног, но не могли вонзить в него зубы или причинить сколь-нибудь долго длящийся урон. А когда Сплав бил их, напротив, это наверняка ощущалось.
Однако их вмешательство позволило нам сосредоточиться на других. Виста была выведена из строя, Хроноблокер тоже.
– Помоги Рой! – приказала Ябеда напряженным голосом, переключив внимание на остальных Защитников, стоящих между нами и лифтом. С кем она говорила?
Потом я ощутила руки у себя на спине. Я дернулась, однако они держали твердо. Секундой позже я ощутила, что мои наручники расстегнуты. Чертовка. Да.
У меня возникло четкое впечатление, что вспоминать ее и вести себя так, будто она существует, проще, если я не пытаюсь уделять ей внимание. Можно подумать, что активные попытки запечатлеть ее существование в памяти приводят к противоположному результату. Только вот как прикажете применять это знание на практике, если действовать на его основе – все равно что активно признавать существование Чертовки?
Возможности разобраться в этом мне не представилось, потому что мгновением позже Чертовка исчезла из-за моей спины, и нам пришлось иметь дело с Малышом Победой и Флешеттой, и вдобавок наши движения все больше ограничивались растущими горами липкой, почти неуничтожимой пены.
Малыш Победа достаточно пришел в себя, чтобы взять с пояса маленький синий пистолет. Я напряглась, подогнула колени и перенесла вес тела на подушечки стоп, чтобы рвануться в тот же самый миг, когда он в меня прицелится.
Однако стрелять он не стал. Вместо этого он хлопнул себя по груди, и броня там открылась, обнажив круглое углубление. Малыш Победа воткнул туда синий пистолетик, который тут же словно прилип – или, может, примагнитился. После чего нагрудник брони закрылся.
Малыш Победа с трудом поднялся на ноги, хлопнул себя по лицу и, судя по стиснутым зубам и мучительному хрипу, мгновенно пожалел об этом. Его костюм начал светиться: он засиял серебристым светом там, где прежде был золотым. Два грушевидных металлических предмета, до того закрепленные на плечах костюма, поднялись в воздух.
Внезапно они дернулись, развернувшись в нашу сторону узкими концами, и каждый выплюнул синюю искру размером с софтбольный мяч.
Возникла Чертовка; она, пригнувшись, пропустила над собой одну из искр, а Регент уклонился от второй. Ябеда все еще лежала на полу, прижимая руку к плечу, и заряды прошли прилично выше нее.
Я не видела необходимости уворачиваться: заряды двигались небыстро и, похоже, должны были врезаться в стены по обе стороны от меня. Чего я не ожидала, так это того, что они замедлятся, а потом вовсе остановятся еще до контакта со стеной. Затем они, набирая скорость, полетели обратно к Малышу Победе.
– Берегись! – выкрикнула я. Чертовка и Регент обернулись как раз вовремя, чтобы избежать зарядов-бумерангов, но это отвлечение им чуть не аукнулось, когда пистолеты над плечами Малыша Победы выплюнули еще две «искры».
– Какого лешего? – крикнула Чертовка. Вернувшиеся искры принялись лениво кружиться вокруг Малыша Победы. Две, потом четыре, потом уже шесть штук, их становилось все больше. Когда к кольцу вокруг Малыша Победы присоединились седьмая и восьмая искры, между ними затанцевали электрические дуги и вспышки; кольцо теперь выглядело сплошным, хотя и неплотным. Малыш Победа сделал несколько шагов в нашу сторону.
Электричество косило моих букашек толпами, но, по крайней мере, Малыш Победа был почти выведен из строя, его глаза распухли так сильно, что были почти закрыты, вдобавок некоторые из насекомых собрались поверх и вокруг его глаза, чтобы еще больше затруднять ему обзор.
Я читала о Защитниках, еще когда обрела способности, и знала, что им не позволено применять летальное оружие. Теневая Охотница была обязана пользоваться болтами с транквилизатором вместо боевых (хотя это правило она часто нарушала), и устройство Малыша Победы, каким бы угрожающим ни выглядело, тоже в принципе не могло наносить какие-либо серьезные травмы.
– Охотница! – крикнула я. – Атакуй Малыша!
Расходный материал.
– Не могу! – ответили в унисон она и Регент. – Это снимет мой контроль!
Услышав это, Малыш Победа развернулся и выпустил пару зарядов примерно в их направлении. Они летели дальше и быстрее прежнего и забрались достаточно далеко, чтобы мне пришлось от них реально уворачиваться. В Один вмазался в пенную струю, которую бак выплевывал в стену, другой полетел к Теневой Охотнице, но, не долетев несколько футов, остановился и поплыл обратно к Малышу Победе.
Вариант оставался лишь один.
Суки рядом не было, значит, все предстояло сделать мне. Я резко свистнула, чтобы привлечь внимание собак. Пес с квадратной головой и почти плоской мордой повернулся ко мне. Это, похоже, был щенок бульдога по имени Бентли. Я шагнула в сторону Малыша Победы, указана на него и прокричала:
– Взять!
Бентли, у которого из пасти свисал сбоку иззубренный, рогатый язык, с энтузиазмом протопал мимо Сплава – тот махнул дубиной, но она лишь скользнула сбоку по крупу Бентли. Пес ринулся прямо на Малыша Победу и врезался в него, приняв на себя весь удар ярко-синего электрического кольца.
Пес и парень вместе повалились на пол и проскользили по инерции в сторону лифтов достаточно далеко, чтобы вмазаться еще и во Флешетту, которая, стремясь держаться подальше от бури синих искр, как раз отступила спиной вперед к лифту. Бентли встал; ярко-синие вспышки сверкали, потрескивая, на цепи, затянутой вокруг его морды. Он странно хромал, но не из-за каких-либо ран. Насколько я поняла, он на бегу наступил в пену, и теперь его лапа прилипала к полу. Еще сколько-то пены выплеснулось на его плечо. Так или иначе, двое юных героев были выбиты, и, похоже, в плане обездвиживания искры подействовали на них сильнее, чем на щенка.
– Хороший мальчик! – окликнула я его. – Хороший Бентли!
Его хвост, более короткий, чем у остальных псов, завилял.
Теневая Охотница, Чертовка и остальные два пса держали в постоянном напряжении Сплава. Чертовка исхитрилась ударить его по лицу топором плашмя, так что металл закрыл ему обзор. Позади схватки проскользнула Сука. Я отвернулась, пытаясь понять, как проще всего пробраться мимо струи пены, по-прежнему льющейся из дырки от дротика Флешетты, и при этом избежать стоящего на коленях и машущего руками ОППшника неподалеку от меня.
А потом я вдруг с силой врезалась в стену. На миг я подумала, что это Сплав, но я слышала рычание псов и звуки ударов. И я знала, что Сплав врезал бы мне сильнее.
Нет, это была Сука.
– Не смей приказывать моим собакам! – прорычала она мне в ухо. – И не смей говорить им, хорошие они или плохие! Еще раз так сделаешь, и я прикажу им прожевать тебя и выплюнуть!
– Сука! – выкрикнула Ябеда, и я почти увидела краем глаза, как она поежилась от боли, вызванной этим криком. Арбалетный болт по-прежнему торчал у нее из плеча. – Не сейчас!
Сука издала нечто звериное, но отодвинулась от меня, позволив отлипнуть от стены. Обернувшись, я увидела, что она схватила машущего руками бойца и швырнула его на бак, все еще плюющийся пенистыми струями. Потом она прошла прямо по нему и направилась к лифту. Я опасливо последовала за ней.
Ябеда с помощью Чертовки отволокла Висту к двери лифта. Потом Ябеду сменил Регент: он помог Чертовке поднять Висту, открыть ей глаза и держать их открытыми, пока не закончилось сканирование сетчатки, после чего они втащили ее в лифт.
– Давайте! – подстегнула нас Ябеда.
Я обернулась на Мрака.
– Здесь остаются Сука, ее псы и Теневая Охотница, они его защитят! – прокричала Ябеда.
Мгновение я раздумывала, затем кивнула. Присоединилась к остальным в лифте, и мы поехали на нижние этажи.
– Камеры, – произнесла Ябеда. Я кивнула и послала насекомых в комнату. Нашла камеры видеонаблюдения, расположенные по периметру через равные интервалы, и закрыла объективы букашками.
Мы вышли из лифта в штаб-квартиру Защитников. Это был просторный зал с высоким – этажа в три высотой – куполовидным потолком. Справа от нас стояла компьютерная консоль с десятком мониторов, а дальний конец, похоже, был разделен стенками на несколько небольших комнат. На дверях по левую руку виднелись обозначения, намекающие, что они ведут к туалетам.
Подумать только: если бы все пошло немножко по-другому, здесь мог бы быть мой второй дом.
Ябеда вмиг очутилась за компьютером и, сунув руки в поясные кармашки, достала кучу USB-флэшек, которые тут же засунула в свободные порты на компе. Все дисплеи залило синим. Ябеда принялась печатать, и на каждом мониторе появилось слово JPIGGOT. Когда слово исчезло с экранов, она набрала пароль – на экранах появилась строка из двенадцати или тринадцати звездочек.
Потом дисплеи залил хаос. Что-то из этого походило на код, в основном это выглядело как какие-то случайные числа, буквы и символы – даже пики, червы и смайлики. Некоторые из обрывков кода смахивали на имена файлов.
– Здесь должны быть все документы ОПП, касающиеся их отрядов, за исключением самых секретных, которые держат вне доступа даже в этой изолированной сети, – и она подала мне марлевую подушечку, которую тоже достала с пояса.
– Сколько это займет? – спросила я. Сломала оперенный конец арбалетного болта и вытянула болт с противоположной стороны. Наконечник не позволил бы вытащить его обратно.
– Две минуты.
– Но, возможно, нам придется ждать и десять, в зависимости от того, когда выдохнется способность Хроноблокера.
Пока я говорила, одной рукой приложила подушечку к плечу Ябеды, а другой взяла протянутый мне пластырь. Костюм был надорван, и я сочла правильным надорвать его еще чуть-чуть, чтобы сунуть подушечку под него, а уже потом закрепить пластырем – так облегающая ткань будет ее дополнительно удерживать.
– Да, не повезло, что он достал одного из нас, – и Ябеда скорчила недовольную гримасу. – Регент, дай знать, если Теневая Охотница увидит, что Мрак задвигался.
– Если прождем слишком долго, наружу нам придется пробиваться сквозь их подкрепления, – сказал Регент.
– Вероятно. Но не Протекторат. Единственным, кто мог бы добраться сюда достаточно быстро, был Темп, а он мертв.
– У них могут быть новички, как у Защитников, – указала я.
– Это верно, – нахмурилась Ябеда. – Тех ребят они завербовали очень быстро. Особенно с учетом того, что они здесь всего несколько дней.
– Так или иначе, мы должны выбираться побыстрее, – предложила я. – Ну, насколько сможем быстро, с учетом того, что Мрак пока застрял.
Экраны заполнялись все большим количеством мусора – вскоре уже белого текста там было больше, чем синего фона, – а мы стали готовиться уходить.
– Лифт не работает.
– Ну конечно, не работает, – вздохнула Ябеда. – Есть еще лестница – за дверью возле окошка, через которое заглядывают туристы.
Она ждала, положив руку на флэшку.
За полсекунды до того, как с экрана исчезла последняя синяя точка, вся комната погрузилась во тьму. Дисплеи тоже погасли.
Несколько мгновений царила тишина. Однако это не была способность Мрака. Я слышала собственное дыхание.
– Кто-то вырубил электричество? – спросила Чертовка.
– Нет, – услышала я ответ Ябеды. – Здесь отдельный источник питания, он глубоко под зданием. То же самое с компьютерами: ни наверху, ни даже во всем городе нет ничего, что может их отключить. Они подсоединены к тому самому источнику питания, у них внутри собственные батареи, а единственное внешнее подключение у них через спутник. Они могли через спутник разъединить нас с базой данных, но не свет выключить.
– Значит, дело плохо? – спросила Чертовка.
На экранах появилось сгенерированное компьютерной программой лицо; изображения слегка подсветили нас и все рядом с нами. Лицо я не узнала, но догадалась.
Дракон. Нами занялась Дракон. Да, дело и впрямь было плохо.