ЖУЖЖАНИЕ 7.11
Над нами нависал остов здания. Переплетение балок и перекладин, которому предстояло стать одной из броктон-бейских высоток, этажей в двадцать. У основания было море щебня, уйма бульдозеров, копров, погрузчиков, бетономешалок и грейдеров; и там царили темнота и неподвижность. Свет исходил лишь от домов и фонарей на соседних улицах.
Ябеда вставила ключ в замок и впустила нас через забор, окружающий стройку. Она придерживала ворота, пока внутрь проходили Мрак, Регент, Сука и я, а потом Иуда и Брут. Псы были почти нормального размера – ничего, что могло бы встревожить кого-то, если бы он увидел нас издалека. Когда мы все прошли, Ябеда закрыла ворота и, просунув руку между прутьями, вернула замок на место и защелкнула.
Гравий хрустел под ногами, пока мы шли к недостроенной высотке. Ябеда указала на люк, окруженный бетонным кольцом. На крышке люка имелась желтая предупреждающая надпись «Сток», а под ней было изображение двух мужчин, одного в костюме химзащиты, другого в противогазе. Ябеда повозилась со связкой ключей, ища нужный, потом отперла замок и подняла крышку. Лестница уходила вниз, в черноту, которая выглядела и пахла очень похоже на ливневую канализацию.
Чем ниже мы спускались, тем сильнее становился запах. Мы прошли через дверь с металлической решеткой, потом преодолели длинный коридор. Закончился коридор маленькой комнаткой, где была еще одна дверь и камера наблюдения в углу. На двери не было ручки, так что нам пришлось ждать. Секунд через двадцать кто-то открыл ее нам. Один из людей Змея.
Внутри под-подвала не чувствовалось ни следа от запаха, какой был раньше. Это было двухъярусное помещение со стенами из литого бетона. Верхний ярус, где стояли мы, представлял собой металлические дорожки по периметру помещения. Нижний ярус заполняли ящики и коробки, и там же я увидела людей Змея, человек пятнадцать – они сидели на ящиках или стояли, прислонившись к ящикам, и разговаривали между собой.
Все солдаты были в одинаковой форме: оттенки серого с вкраплениями черного, твердые бронежилеты со стоячими воротниками для защиты шеи. Лишь немногие носили балаклавы, и я могла видеть в этой группе (состоящей в основном из мужчин) самые разные национальности. У всех солдат были автоматы – либо висели на ремне через плечо, либо были прислонены к стенам и ящикам поблизости. Какие-то штуки цвета полированной стали, прикрепленные под стволами у всех автоматов, контрастировали с вороненым оружием.
Мужчина, открывший нам дверь, качнул головой в направлении, куда нам следовало идти. Мы прошли по металлической дорожке, миновав по пути еще солдат Змея. Я увидела, как под нами отряд из шести человек готовился: солдаты надевали маски, проверяли оружие. Пять секунд спустя мы прошли мимо Цирк в костюме и красно-золотом макияже. Не замечая, как мы идем мимо нее, она стояла, прислонившись к стене рядом со стопкой картонных коробок; она находилась на интимно близком расстоянии от молодого солдата с коротко остриженными рыжими волосами и уродливым шрамом, сбегающим по шее сбоку.
В конце дорожки мы нашли Змея, который беседовал с четырьмя людьми – определенно не солдатами. Они носили цивильные костюмы, и каждый на вид был не из тех, кто ходит с оружием. Среди них была полная женщина, мужчина лет пятидесяти – шестидесяти, мужчина не больше четырех футов ростом и блондинка, словно только что закончившая школу.
– Крэнстон, к завтрашнему дню будет готово?
– Да, сэр, – ответила блондинка.
– Хорошо. Пирс, что с солдатами?
– Отряды Фиш, Нора и Янг наготове и ждут вашей отмашки, – произнес коротышка.
– А с рекрутами на замену?
Пирс протянул Змею несколько папок.
– Я наклеил закладки по самым перспективным. Нам нужны двое – на замену одного, который был недавно ранен, и еще одного, который решил сбежать из города.
Змей сунул папки под мышку.
– Хорошо. Дюшен, с вами я сегодня вечером поговорю о наших приготовлениях. Остальные – увидимся завтра вечером.
Костюмы ушли. Все, кроме полной женщины, прошли мимо нас в ту сторону, откуда пришли мы. Женщина спустилась по лестнице на нижний ярус, где были солдаты, и вокруг нее тут же собрались люди не в военной форме. Они держали в руках планшеты и ломики. Строительная команда?
– «Темные лошадки», – произнес Змей. – Вы оправились за эту неделю?
– Более или менее, – ответил Мрак. Он стоял скрестив руки.
– Отлично. Что вы об этом думаете? – Змей движением руки обвел подземный комплекс вокруг нас.
– Впечатляюще, – ответил Мрак.
– Когда все будет готово, часть этого станет оперативной базой «Странников», остальное – местом, где мои люди смогут собираться, прежде чем выходить на задание.
– Да, – кивнул Мрак.
– Итак. Я ожидал от вас ответа, когда вы полностью поправитесь и будете готовы к новой работе или если вы примете решение по моему предложению, но у меня ощущение, что сейчас немного другой случай.
Ябеда сказала:
– Мы не можем так продолжать, Змей.
По виду Змея сказать что-либо было трудно, однако у меня сложилось впечатление, что он был застигнут врасплох.
– Хм. Поясни?
– Нам удается продраться через все эти бои каким-то чудом. Не наш уровень. Всего через несколько дней после того, как мы помогли вынести АПП, – при этом двоим из нас пришлось драться с Луном и Они Ли, – нам пришлось иметь дело с Протекторатом, Защитниками и «Воинством Восемьдесят Восемь», и все это в течение сорока восьми часов. Даже несмотря на помощь твоих людей и твоих способностей, мы недостаточно сильны для такого.
– Понятно, – Змей развернулся в сторону нижнего яруса под-подвала и посмотрел на своих людей. Положил руки на ограждение. – Вы разрываете наше сотрудничество?
Ябеда покачала головой.
– Мы предпочли бы без этого обойтись, но все зависит от того, до чего мы договоримся здесь и сейчас, на этой встрече. За прошлую неделю мы как следует поговорили между собой, и я скажу прямо: та, кто сначала была не в восторге от твоей сделки, передумала, но теперь у остальных появились серьезные опасения. И это не только вопрос нашей безопасности.
Змей кивнул.
– Что ж, для начала позвольте сказать: я рад, что ты передумала, Сука. Могу я поинтересоваться, что послужило причиной?
Сука кинула на Ябеду злой взгляд – ей явно не понравилось, что Змея проинформировали о наших переговорах. Тем не менее она ответила:
– Решила, что получать помощь с собаками не так уж плохо. Я по-прежнему считаю, что ты то еще брехло, но я подумала так: ты можешь быть каким угодно брехлом, пока я получаю что хочу.
– Полагаю, придется мне этим удовлетвориться, – и Змей легонько вздохнул. – И это подводит меня к теме нашего обсуждения. Буду ли я прав, если предположу, что упомянутые нашей Ябедой опасения как-то связаны со мной и с моими методами?
Мы с Мраком кивнули.
– И ты тоже в числе сомневающихся, Ябеда?
– Прости. Я уже довольно давно с тобой работаю, я знаю, на что ты способен, ты мне даже нравишься, и я тебя уважаю. Уважаю то, к чему ты стремишься. Но твой последний ход был совершенно угребищным на самых разных уровнях.
– Да, – признал Змей, снова поворачиваясь к нам. – Ты права. Слишком тяжеловесный маневр. Тактическая ядерная бомба там, где хватило бы базуки; в результате третьи люди пострадали только из-за того, что находились слишком близко к настоящим целям.
– Мы, а также семьи членов «Воинства Восемьдесят Восемь», которых ты раскрыл.
Змей кивнул.
– Значит, два главных вопроса, которые нам необходимо обсудить, – это предположительная безрассудность моего маневра против «Воинства Восемьдесят Восемь» и риск, которому ваша группа подвергалась в поле. Следовательно, если эти вопросы будут разрешены удовлетворяющим вас образом, вправе ли я считать, что вы будете готовы принять мое предложение?
Ябеда окинула взглядом нас всех, включая меня, потом ответила:
– Возможно.
– Хорошо. Пройдемся? Я смогу лучше объясниться по второму вашему вопросу, когда мы доберемся до той стороны комплекса.
Он отошел от ограждения и протянул руку, приглашая нас присоединиться к нему. Потом зашагал, сцепив руки за спиной. Он вел нас вокруг помещения в сторону дорожки, расположенной противоположно той, по которой мы к нему шли.
– Для начала я должен извиниться, – произнес Змей. – Ваша обеспокоенность тем, как я раскрыл членов «Воинства Восемьдесят Восемь», абсолютно правомерна. По правде сказать, этот план зародился у меня еще до того, как я вообще узнал о вашем существовании, «Темные лошадки». Мои первоначальные попытки вычислить тайные личности своих врагов были малоплодотворными, а нанятые мною люди зачастую тратили недели на расследования, лишь чтобы понять в итоге, что шли по ложному следу.
Без малого четыре года я вкладывал средства и время в поиск уязвимого места моих врагов: их гражданской жизни, их лиц под масками. И год за годом я лишь разочаровывался. В ранние времена я располагал меньшим, чем сейчас, количеством денег, которые мог тратить на эти дела, и хуже, чем сейчас, умел распоряжаться своей способностью. А многие из неудач на этих фронтах стоили мне дорого.
По мере того как я улучшал свое благосостояние, работа становилась легче. Я мог нанимать более профессиональных сыщиков, платить нужным людям, чтобы те раскрывали информацию, предоставляли доступ к судебным материалам. Фрагменты мозаики начали укладываться на свои места. Рекрутировав Ябеду, я смог избежать большого количества мартышкиного труда. Работа все равно шла медленно, а текучка кадров в «Воинстве Восемьдесят Восемь» сводила меня с ума – особенно с учетом того, что я стремился получить всеобъемлющую картину, сорвать маски со всех членов империи Кайзера без исключения. Мои усилия в отношении местных героев были не более успешны, хоть и по другим причинам.
В течение некоторого времени, если не считать регулярных выплат и отдельных указаний, я уделял свое внимание другим делам. Всего две недели назад со мной связались мои сыщики и сообщили, что по «Воинству Восемьдесят Восемь» у меня теперь есть все, что мне нужно. Все сошлось именно сейчас, когда «Воинство» – один из очень немногих оставшихся на моем пути барьеров; я счел, что это улыбка Фортуны. Я ухватился за эту возможность.
– И забыл про нас, – сказал Мрак ему в спину. – Про то, на что это может быть похоже.
Змей повернул голову и ответил:
– Да. Вынужден признать, я отнюдь не горжусь тем, что не смог увидеть общую картину, и заверяю вас: это не та ошибка, которую я позволю себе совершить второй раз.
– И все? Ты говоришь нам «извините», и мы это должны просто принять? – впервые с момента нашего прихода сюда заговорил Регент.
Змей остановился, и нам тоже пришлось остановиться, чтобы не врезаться в него.
– Если вы примете мое предложение, я не буду предпринимать операций такого масштаба, не посоветовавшись предварительно с вами, «Странниками» и независимыми злодеями, работающими на меня. Я искренне надеюсь, что вы сможете информировать меня обо всех недостатках и побочных последствиях моих планов.
Мрак скрестил руки на груди.
– Не могу сказать наверняка. Может быть.
Я заявила:
– Идея мне нравится, но – без обид, но я не уверена, что настолько тебе доверяю. И не говори, что если ты обойдешь правила и попытаешься что-то от нас утаить, то Ябеда про это узнает и скажет нам. Она не непогрешима. Извини, Ябеда.
Она пожала плечами.
– Я дам вам возможность все обдумать, – сказал Змей. – Не существует какого-либо поступка или жеста, которым я мог бы разом завоевать ваше доверие. Все, что я могу, – работать с вами, не давая вам больше поводов не доверять мне.
– Да, – уклончиво ответила я.
– Итак, нам осталось разобраться с последним вопросом. Ваше беспокойство за свою безопасность. Я хочу показать вам, что вы в хороших руках, и я готов раскрыть вам одно из своих секретных оружий, – Змей подошел к двери и остановился. Рядом стоял солдат и смолил сигарету.
– Приведи ее, – приказал Змей. Солдат кивнул, раздавил сигарету о стену, сунул окурок в карман и вошел в дверь.
Змей подошел к стене, где солдат погасил сигарету, и большим пальцем стер пятно. Потом обратился к нам:
– Если бы я сказал вам, что знаю, где Кайзер прячется от героев, что с ним его телохранители и, возможно, несколько приближенных, и что я хочу, чтобы вы устроили ночной налет и победили их, это был бы пример тех ситуаций, которых вы опасаетесь?
– Ага, – ответила Ябеда. – Даже с твоей способностью…
– …У вас есть поводы для беспокойства, да, – закончил за нее Змей. – Прошу меня простить за то, что я не углубляюсь в подробности касательно моих способностей и не разрешаю делать это Ябеде. Мы… а, вот и она.
Солдат вышел из двери и вывел за собой девочку. Она была лет двенадцати на вид, с темными кругами под глазами и длинными темно-каштановыми волосами, явно нуждающимися в парикмахере. На ней была белая блузка с длинным рукавом, белые пижамные штаны и белые же тапки. Она не смотрела никому в глаза – уткнулась взглядом себе под ноги. Правая рука девочки сжимала левый локоть, пальцы левой руки выстукивали неровный ритм на бедре.
Змей наклонился и убрал волосы от лица девочки. Она посмотрела на него, потом отвела взгляд.
– Мне нужны кое-какие числа, – мягко сказал Змей.
– Я хочу конфетку.
– Хорошо. Получишь конфетку после шести вопросов.
– Три, – она начала возбуждаться, отвернулась, словно чтобы уйти, потом снова повернулась к Змею. Она все больше нервничала.
– Пять вопросов. Это честно? – Змей повернулся и сел на металлическую дорожку рядом со стоящей девочкой.
– Окей. Пять.
– Я хотел бы, чтобы эти люди, – Змей указал на нас, – отправились сражаться с Кайзером, завтра в одиннадцать вечера. Ты их помнишь? «Темные лошадки». А Кайзера помнишь? Помнишь, я тебе показывал фотографии?
– Да. Ты меня про это уже спрашивал.
– Верно. Но я хочу, чтобы «Темные лошадки» услышали, что ты говоришь. Дай мне число. Как они справятся без моей помощи?
– 46.62354%, что они все вернутся. 33.77901%, что вернутся только некоторые. Это первый вопрос.
Змей помолчал, давая нам переварить эту информацию, потом взглянул на нас снизу вверх.
– Она рассчитывает вероятности. Мы думаем, что она это делает благодаря тому, что за долю секунды видит все возможные исходы любого события. Ее способность раскладывает эти исходы по полочкам и помогает ей найти вероятность того, что конкретное событие произойдет. Для нее это непросто, и я стараюсь не злоупотреблять ее умением, но вы наверняка уже поняли, насколько оно ценно.
Я обняла себя обеими руками. Кинула взгляд на девочку и обнаружила, что она смотрит на меня. Я отвернулась.
– Теперь конфетку? – она начала грызть ноготь большого пальца. Я посмотрела на ее вторую руку – все ее ногти были обгрызены.
Змей отвел ее руку ото рта.
– Еще четыре вопроса, киса, потом конфетка. Дай мне числа для такой же ситуации, но если я взамен пошлю «Странников».
– 60.21009%, что они все вернутся. 44.1743%, что кто-то будет ранен или убит.
– Хорошая девочка, – Змей повернулся к нам. – «Странники» сильны, так что вполне естественно, что их шансы выше. Но я обнаружил, что ваша группа больше выигрывает от пользования моей способностью. Киса, дай мне числа для того же сценария, для «Странников» и «Темных лошадок», но, допустим, я помогаю им в своей обычной манере.
– Это два вопроса. Две команды, два вопроса. Не жульничай. У меня очень болит голова, когда я пытаюсь достать слишком много цифр.
– Окей. Ответь на эти два, потом еще на один, и будет конфетка. Мне нужно знать только шансы, что команды вернутся целыми и невредимыми.
Девочка кивнула, чуточку слишком быстро и охотно.
– У этих людей шанс 32.00583%, что они вернутся, и никто не будет убит или серьезно ранен, если ты им будешь помогать. У «Странников» шанс 41…
– Нет, стоп, – остановил ее Змей. – Это же бессмысленно. В прошлый раз ты мне давала другие числа. А эти, получается, меньше, чем если бы я не помогал.
– Такие цифры у меня в голове.
– Это неправильные цифры, киса.
Она замотала головой и в неожиданном приступе ярости выкрикнула:
– Нет, правильные! Ты просто не хочешь давать мне конфетку!
Змей положил руку ей на плечо. Девочка отпрянула, но он держал ее крепко. Ему пришлось повысить голос, чтобы перекрыть ее возгласы, и он слегка ее встряхнул, чтобы она его слушала.
– Последний вопрос, и ты получишь свою конфетку, обещаю.
Девочка начала успокаиваться, и Змей, когда снова заговорил, тоже был спокойнее, ближе к себе обычному, рассудительному.
– Просто дай мне снова число: если я пошлю «Темных лошадок» сражаться с Кайзером, не оказывая им помощи, – каков шанс, что они вернутся целыми?
– 12.3133%…
Змей резко встал. Повернулся к солдату, стоящему рядом, и сказал:
– Дай ей то, что она хочет.
Солдат увел девочку обратно в дверь.
Змей пробормотал себе под нос:
– Тут какая-то аномалия. Числа не могут измениться так сильно и так быстро. Более чем тридцатипроцентное падение…
– Змей? – произнесла Ябеда. Она была малость бледновата.
– Ябеда, ты знаешь, почему числа могли измениться? Твоя способность сообщает тебе что-нибудь?
Она покачала головой, начала было говорить, но Змей ей не дал.
– Тогда иди, – приказал он ей, да и всем нам. – Я свяжусь с вами позже, и мы продолжим наш разговор.
– Я…
– Пожалуйста, – с нажимом произнес он. – Пройдите к выходу. Ситуация, какова бы она ни была, требует моего внимания.
Ябеда кивнула. Все вместе мы направились по дорожке к двери, через которую вошли. Уже на полпути по лестнице к люку Регент сказал:
– Да, это был сюр.
– Не то слово, которым я бы это описала, – тихо ответила я.
– Что с ней вообще? Она как Лабиринт? Способности по головке стукнули?
Я посмотрела на остальных, потом снова на Регента. Не удержавшись от того, чтобы подпустить немного яда в голос, я спросила:
– Ты тупой?
– Чего такого-то? Она сказала, что у нее болит голова, Змей сказал, что ей трудно применять свою способность, – не нужно обладать особо богатым воображением, чтобы решить, что там какие-то проблемы с мозгами, особенно если посмотреть, как она себя вела.
– Конфетка, которую она просила, – это эвфемизм наркотиков, – сказала я, и после произнесения вслух факт стал казаться каким-то более реальным. Я крепче обвила себя руками. – Он держит ее пришибленной, чтобы она сотрудничала. Давала ему числа.
– Я не думаю…
– Заткнись, – перебила я Регента. – Просто заткнись. Я… я не могу спорить с тобой об этом. Пожалуйста.
Он заткнулся. Я посмотрела на остальных. Мрак стоял, скрестив руки на груди, стоял очень неподвижно. У Суки был ее обычный сердитый вид. Ябеда была бледна – я это заметила даже в свете единственной лампочки, освещающей лестничный пролет. Она избегала моего взгляда.
– Ты бы понял, если бы следил за новостями, – сообщила я Регенту. – Если бы читал газеты. Я ненавижу, что приходится это объяснять, когда я даже думать об этом не хочу. Она – пропавший ребенок. Помнишь наше ограбление банка? Помнишь, что мы тогда даже не попали на первые полосы, потому что там был Amber Alert? Это была она. Дина Олкотт.
Из-за кипящих у меня в груди и горле отвращения и гнева мне хотелось блевать, хотелось ударить что-нибудь прямо здесь. Часть этих эмоций – немалая часть – была адресована мне самой. Я перевела взгляд на Ябеду.
– Скажи мне, что я ошиблась. Пожалуйста?
Она отвела взгляд, и это само по себе было ответом.
– Дошло, Регент? – спросила я его. – Ограбление банка отвлекло местных Плащей, чтобы Змей мог спокойно и без проблем забрать девочку. Мы сыграли в этом роль. Мы виноваты в том, что это случилось.